– Люд, а что, опять твоя родня приезжала что ли? – муж звонил мне уже в третий раз, а я только-только утекла с совещания, чтобы ответить.
– Да, а что такое? Я же предупреждала тебя, ты просто забыл. Тетя Галя была с дочкой.–я так устала, что хотелось только двух вещей: кофе и спать.
– Ладно, дома поговорим. Ничего нового не произошло.–недовольно пробасил Ваня, и сбросил вызов.
В нашей семье я – воплощение американской мечты. Ага, той самой, почти диккенсовской, когда из грязи да в князи. Я – девочка из глухой деревушки, которая всего добилась сама.
Как-то так сложилось, что вся моя родня осела по селам. И сидела бы там и дальше, но прогресс ведь на месте не стоит, и молодежь частенько уже не хочет коров доить и баранов пасти.
Вот и мне не хотелось. Класса так эдак, с пятого, я мечтала, что махну в большой город, что построю там карьеру, что у меня будет своя машина, крутая работа, достойная зарплата.
Школу я закончила с золотой медалью, приехав в город, сразу же поступила в ВУЗ, училась превосходно, и уже на третьем курсе попала в штат одной из ведущих газет нашего города в качестве фотографа и дизайнера. Без протекций, исключительно своим трудом.
То еще испытание было совмещать учебу с работой, но я ловко жонглировала и тем и тем, и, как только получила красный диплом на руки, пошла в ЗАГС с любимым мужчиной. Ваня был на десять лет старше и занимал высокую должность в фирме по строительству недвижимости.
В глазах моей семьи я была Золушкой из сказки – сразу после свадьбы купили дом в пригороде, два довольно добротных автомобиля, завели огромную собаку, которая словно сошла со страниц английских романов об аристократах.
С детьми пока не спешили – работали, наслаждались супружеством, готовили вкусные ужины. Когда я вышла замуж и окончательно освоилась, да еще и с жильем определились, родня страшно оживилась – свой человек в большом городе.
Моя мама была из многодетной семьи – восемь сестер, то есть восемь моих теть, которые все замужем, все с детьми, и все в деревне. Как только этим самые дети подросли, тети озаботились пристройством чад. И пошло-поехало.
–Олечка, Грише и Маше нужно поступать. Поживут у тебя пару недель?
– Олечка, тут нашему младшему надо брекеты ставить, запись перенесли, а мы уже билеты купили. Приютишь нас на четыре дня?
– Олечка, тут маму надо на обследование, мы по-родственному у тебя поживем, а? А то так дорого снимать, и отель тоже.
И так без конца и края. А учитывая количество родственников и их проблем, народ у нас из дома не выводился практически каждый месяц. Да плюс ко всему, тетки почему-то считали, что я этакий бесплатный перевалочный пункт.
Можно ко мне явиться всем двором, привести с собой, в лучшем случае, литр козьего молока, опустошить холодильник и морозильную камеру, навести такой бардак, какой даже представить страшно, и, как ни в чем не бывало, отбыть к себе.
– Ну, ты бы хоть намекнула, чтобы деревенских продуктов привозили, я не знаю. – Ваня от таких визитов уже тихо закипал.
Он недавно в командировку уехал, в это время ко мне явилась очередная тетка со своей дочерью.
Всюду разбросанные вещи, пустые полки белого шкафа, и даже в СМС «спасибо» никто не скажет. Я примерно так и предполагала, а вернувшись домой, убедилась, что все так и есть.
Мы с мужем на скорую руку приготовили вместе ужин, и решили закатить тихий вечер. Почти приготовилась в духовке пицца, «женились» специи и заправка с креветками для пасты. И тут раздался звонок в дверь. Ваня нахмурился:
– Кто еще?
Пожала плечами, и пошла открывать. Шумный, румяный с мороза вихрь тети Тани, которая все еще обильно поливалась духами «Красная Москва» чуть не снес меня с ног.
– Олечка, золотка моя, дай поцелую мою племянницу!
– Тетя Таня, вы почему без предупреждения? – хотелось взвыть от досады.
– Да мы с Петрушей по-свойски, по-родственному, так сказать! Ему обследование назначили, вот мы и приехали. А ты не рада нам что ли?
Так и хотелось закричать «Нет-нет-нет!». Но я стоически промолчала и указала рукой в кухню.
– А как пахнет-то! Мы такие голодные с дороги. Да, Петруша?
Петруша – мой двоюродный брат. Лет двенадцати, если мне не изменяет память. Пухлый, какой-то весь рыхлый, нездоровый мальчик. Он кивнул на слова тети.
Я разложила пасту по тарелкам, поставила в центр стола пиццу. Муж зло сопел и бросал недружелюбные взгляды на гостей. Я отлично понимала его, но просто не знала предлога, под которым смогу на ночь глядя выставить тетю Таню с Петей.
Утром мы оба убежали на работу, а гостям было на обследование только к десяти. Тут случился аврал на работе и у меня и Вани, ели мы в основном в кафе, а дома падали без сил и только спали.
Долгожданный выходной неделю спустя начался с ленивого утра. Я встала, зевая, прошлепала босыми ногами по полу в кухню, открыла холодильник – наром покати. Ни моих любимых сливок, ни моего творожка, которым я обычно завтракала.
– Яичницу с беконом сделаешь? – также зевая, за спиной моей прошлепал босыми ногами по ламинату муж.
– Боюсь, могу только старенькую засохшую свеклину дать погрызть.–отозвалась я.
– Нет, ты посмотри! Все съели подчистую, и даже хлеба не соизволили в дом купить! – с Вани весь сон от возмущения слетел.
После визита родни, которые без стеснения опустошают холодильник, я решила положить конец их нахальству.
– А что у нас на завтрак, Олечка! – в этот момент в кухню как раз всплыла подозрительно бодрая тетка в бигуди.
– Ваши проводы! –рявкнула я, совершенно не желая больше быть милой и любезной.
Почему я должна брать всю ответственность на себя? Как бы это ко мне в гости приезжают, вот бы и вели себя как гости. А то, словно саранча, все смели, и еще завтрак требуют!
– То есть как? Нам еще неделю…
– Тетя Таня. Мне больше это не интересно. У меня своя жизнь. С чего вы вообще решили, что я должна кормить-поить и приютить весь колхоз, а?
– Вот как ты заговорила, неблагодарная! Да мы тебя вырастили, привечали у себя, никогда малины не жалели.
– Я была ребенком. А теперь мы все взрослые люди. Вы с пустыми руками приехали, все съели, словно так и надо. Вы сюда как в отель бесплатный заваливаетесь.
И не вы одна – у нас бесконечное паломничество уже совсем недорогих и вечно нежданных гостей!
–Да пожалуйста! Больно нуждались мы в тебе, гордячка! Богатая стала, вот и нос воротишь от родственников. Погоди, бог-то не тимошка, все видит. Отольются тебе еще эти слова. Петруша, собирайся, ноги нашей в этом доме больше не будет!
После безобразного скандала тетя Таня забрала своего пухлого отпрыска и ушла. После мне пыталась звонить мама, но я осадила ее пыл:
– Мам, мне не до гостей. И когда дети пойдут свои, я уж точно не хочу всех теток тут привечать каждый месяц.
– Ой, Оля. Понимаю я тебя, но сейчас ведь вся родня пойдет языком трепать, что ты Таньку за порог выставила.
– За глаза пусть хоть бьют! Мне свое спокойствие дороже, мам.
Муж смотрел на меня с гордостью. Мы и правда очень устали от опустошенного холодильника, чужих людей в доме, бардака, который они наводят. Да и деревенские рассказы мне слушать давно стало неинтересно – у нас с мужем совсем иная городская жизнь.
Уважали бы, приезжая погостить, я бы слова не сказала. Но нас с Ваней откровенно использовали, да при этом еще и обсуждали, наверняка за глаза.
Правильность моего решения была незыблема. Особенно после того, как последнее время меня стало мутить по утрам, и тест на беременность показал две заветные розовые полоски.
Родня обиделась, и больше к нам не приезжала. А мы ждали малыша и радовались тишине. Иногда приезжала свекровь, но мать мужа была женщиной очень деликатной, и гостеприимством никогда не злоупотребляла.
Так что мы наконец-то с Ваней зажили без бесконечный гостей, шума и забот. Теперь их хватало и без этого – нужно было готовиться к появлению нашей первой доченьки.
