Люся полгода не соглашалась на повышение, и все из-за Даши. Об этом она думала в тот момент, когда Даша брезгливо воскликнула:
— Кто-то должен ему сказать, чтобы он обрезал свои патлы!
Даша сделала большие глаза, снимая со своего пальто длинный темный волос. Назревал скандал.
— Ну, волосы у всех выпадают. Может, у него витаминов не хватает, нужно ему посоветовать попить те, помнишь, от них кожа была как у младенца? – попыталась успокоить подругу Люся.
— Ага! Они же для женщин, ты ему еще платье порекомендуй надеть! Ну не подходят длинные волосы мужчинам, если они не рокеры!
Волосы Кости и правда были проблемой – несколько раз они попадали в пиццу, и один раз клиент даже судом грозил, но менеджер смены тогда все уладила.
Люся захрустела суставами пальцев, хотя знала, что Даша это не выносит. А Люся не выносит гендерные стереотипы, и Даша знает об этом.
— Прекрати! Ну я же права – парням куда больше идут короткие стрижки.
— Как у Артема?
С Артемом Даша встречалась уже три месяца, и это был ее рекорд – обычно ее хватало от силы на один, а потом она влюблялась в кого-то нового. С Артемом все было иначе. Сначала она над ним вместе смеялись – он приходил каждый день в семь часов, заказывал пиццу с колбасой и молочный коктейль, при этом из пиццы всю колбасу выбирал и оставлял на подносе. Даша называла его колбасник, а Люся похоже пародировала надменное выражение его лица: Артем ходил в строгом синем костюме, носил галстук, а рубашку застегивал до последней пуговицы, стоил себя волка с Уолл-стрит, хотя на деле был обычной офисной крысой.
Но потом Даша вдруг перестала его так называть, а Артем стал все дольше стоять на кассе, выбирая по десять минут, какую пиццу ему взять из имеющихся пяти. Когда он позвал Дашу на свидание, Люся чуть не захохотала в голос, но вовремя остановилась. Сама она на свиданиях не была тысячу лет.
— Да, у него идеальная прическа. Слушай, тут такое дело – на выходных мы идем знакомиться с его родителями!
Почему-то Люся не ожидала, что у них все настолько серьезно. Да, ее подруга, с которой они вместе завалили экзамены на филфак и вместе же пошли работать в пиццерию, пока орфография и пунктуация не достигнут своего совершенства, а Достоевский и Толстой не будут отскакивать от зубов, обычно была взабалмошной и непоследовательной, а сейчас вдруг завела себе ежедневник и сменила джинсы на юбки, но не до такой же степени! Они же даже в институт еще не поступили, какие родители? Но вслух она этого не сказала.
— Круто, чё. Волнуешься?
— Да не. У него нормальные родители, их не парит, что я в пиццерии работаю.
Сначала они обе работали на кухне – резали колбасу и помидоры, раскладывали их по тонкому тесту. Но вскоре менеджер рассмотрела в девочках потенциал, и они обе прошли стажировку на кассе. Правда, Даша уговорила Люсю остаться на кухне, иначе бы им пришлось работать в разные смены, а они же лучшие подруги, как они могут разлучиться?
Люся согласилась. Даше и правда больше нужны были деньги (а на кассе зарплата была повыше, да еще и чаевые), а Люся была готова пожертвовать этой разницей статуса и оплаты труда ради их дружбы. Готова-то она была готова, но в последнее время ее все больше это напрягало – когда Даша не могла выйти из-за свидания со своим Артемом, она просила Люсю ее подменить, и Люся соглашалась, и в этом чувствовалась какая-то несправедливость.
Весь день, когда поток посетителей был не такой большой, подруги обсуждали предстоящее знакомство. Костя, тот самый, с длинным хвостом, смотрел на них, Люся несколько раз ловила его взгляд, но каждый раз он отворачивался.
«Наверное, как все, запал на Дашу», – думала она с непонятным сожалением. И когда на самый маленький один процент она допускала, что он мог смотреть и на нее, щеки ее вспыхивали, так что приходилось притворяться, будто ей жарко.
Костя работал чуть больше месяца в их смене, и почти никогда ничего не говорил. Поначалу она и другие ребята из смены пытались его разговорить, но потом махнули рукой – странный он, волосы еще эти длинные…
— Люсь, выйдешь за меня в субботу?
— Что?
Люся так задумалась, что упустила нить разговора.
— Ну я же тебе сказала, что иду знакомиться с родителями Кости. В субботу. А у меня смена.
— А что в другой день нельзя?
— А в какой? Им неудобно в воскресенье, а в пятницу у нас с тобой обеих смена.
Ну вот, опять – как ей надо, так Люся должна всё бросить и бежать.
— У меня дела, – промямлила она, уже понимая, что скажет на это подруга.
— Ой, да какие у тебя дела! Ты даже не встречаешься ни с кем, а к бабушке можно и в воскресенье поехать!
Да, конечно, Даша права.
— Ладно.
Конец недели выдался просто ужасным – и в четверг, и в пятницу люди валили таким потоком, словно где-то рядом проходил чемпионат по футболу, не меньше! А в пятницу еще вместо Кости вышел неприятный ей Женя – он работал в другой смене и страшно ее раздражал. Да и вообще без Кости как-то работалось не очень… Выходить за подругу в субботу никак не хотелось. Но она уже пообещала.
«Скажу ей, что тоже перехожу на кассу, – решила вдруг Люся. Раз уж я все равно ее заменяю, так какая разница!».
Она достала листок бумаги и ручку, написала заявление с просьбой о переводе, Даша уже такое писала. От волнения сердце гулко ударялось в грудную клетку, так что даже бейджик подпрыгивал.
Люся обернулась на кухню, с тоской ожидая увидеть Женю – второй день подряд работать с ним совсем не хотелось! Но вместо Жени она увидела незнакомого парня. Точнее, знакомого, смутно знакомого – только через пару минут до нее дошло, что это был Костя! Его длинный хвост исчез, и волосы были такие короткие, что Даша это точно одобрит.
— Привет, – улыбнулся он. – Здорово, что ты сегодня на кассе, не ожидал.
Люся смутилась, и чтобы хоть как-то продолжить разговор, спросила:
— Ты подстригся?
— Ага.
— Жаль. Классный был хвост.
Костя пожал плечами.
— Да муторно с ним.
— Это да…
Повисла неловкая пауза, и пока Люся думала, чем бы ее нарушить, он вдруг выпалил:
— На самом деле я эти волосы выращиваю, чтобы в фонд сдавать. Фонд помощи детям, у которых рак. Из волос парики делают. Если хочешь, я могу тебя сводить туда – там нужны хорошие люди, как ты.
Повезло, что в этот момент к кассе подошел посетитель, иначе бы Люся не смогла скрыть от Кости румянец и дурацкую улыбку, которая поневоле появилась на ее лице. «Все же он смотрел на меня», – билось в ее голове, так что пришлось переспросить у посетителя, какую пиццу ему положить.
Заявление Люся порвала – нет, не из-за Даши, просто ей хотелось работать в одной смене с Костей. А в воскресенье Костя взял ее с собой. Оказалось, что его мама – директор этого фонда, так что знакомство с родителями произошло куда быстрее, чем у Даши. А когда во вторник Даша с удивлением спросила, не знает ли Люся, почему Костя обрезал свой хвост, Люся хитро улыбнулась и ответила: не знаю. Приятно, все же, иметь хотя бы какой-то секрет от лучшей подруги…