Варя не собиралась брать приемного ребенка, она всегда считала, что такое не для нее, тем более, все равно лучше Гоши никого быть не может. Но произошло все случайно – у Дениса, её мужа, погибли дальние родственники, никто не хотел брать этого мальчишку к себе (и скоро Варя поняла, почему), и муж уговорил ее, обещая, что все трудности он возьмет на себя.
Конечно же, получилось все по-другому. Во-первых, с первых дней Максим буквально прилип к Варе, словно это не Денис ему родственник, а она, в ней он почувствовал родную кровь. Во-вторых, Дениса внезапно повысили – он много лет шел к этому, но никак не получалось. И вот на тебе, в самый неподходящий момент. Мало того что ему пришлось каждый день задерживаться на работе, так и на больничный теперь не мог пойти, а мальчик, как назло, был слабенький и чуть что подхватывал простуду.
А еще стало ясно, почему другие родственники от него отказались – это был не мальчик, а ураган! Носился как угорелый, вопил, болтал без умолку, воспитатели радовались, когда он на больничный уходил, от него все уставали, от поварихи до заведующей. Конечно же, Варя повела его по врачам, но ничего путного они не сказали – синдром гиперактивности, такое бывает, отдайте его в спорт.
Варя водила его на айкидо, футбол и плаванье, но везде тренеры хватались за голову и не жаловались, что он срывает все занятия. Слышать это было неприятно, потому что в ушах у нее стояли совсем другие слова: «Гоша такой молодец, какой воспитанный мальчик!», «Гоше нужно продолжать заниматься, у него такие способности…». Нет, конечно же, никто и никогда не сможет быть таким, как Гоша.
Их с Денисом сын был идеальным. Она не знала никакого токсикоза в беременность, не набрала ни грамма лишнего веса, грудное вскармливание наладилось великолепно и легко завершилось, когда Гоше исполнился годик. Он все делал вовремя – ходил, говорил, учился читать, не на что было жаловаться. На стене до сих пор висели медали, которые он выиграл – по плаванью и по шахматам, а на средней полке стояли в ряд золотистые кубки, которые Варя каждую субботу натирала до блеска.
Ее раздражало, что муж возится с Максимом как с родным сыном – играет с ним в космонавта, учит метиться дротиком в мишень, по выходным берет с собой а гараж. Хотя сама она отдыхала в такие моменты, ей казалось, что этим муж придает Гошу. Однажды, когда Денис так вот таскал его на плечах, Максим заметил шахматы. Они уже несколько лет лежали на верху шкафа и пылились.
-Что это? – спросил мальчик.
— Шахматы. Игра такая. Хочешь, научу?
Варю чуть не хватил удар – захотелось отобрать драгоценную коробку и убежать с ней куда подальше, но муж так на нее глянул, что она замерла на месте.
— Хочу, папа, хочу!
Мальчик жил у них уже почти год, и недавно Денис сам предложил называть его папой. Варе пришлось утвердительно ответить на вопрос мальчика, можно ли он тогда будет называть ее мамой.
— Рано еще ему шахматы, – сделала она последнюю попытку.
— Гоша с трех лет в них играл, – отрезал муж, ничуть не щадя ее чувств.
Теперь по вечерам эти двое сидели и играли в шахматы, и иногда, если не сильно присматриваться, Варе казалось, что она попала в прошлое, и там за столом сидит не подкидыш Максим, а ее любимый и единственный сын Гоша.
На удивление шахматы у Максима хорошо пошли, это было как раз то занятие, которое заставляло его усидеть на месте дольше десяти минут. Когда Денис был на работе, Максим канючил, чтобы Варя поиграла с ним, но каждый раз она отказывалась, честно отвечая, что не умеет.
Гоша тоже ее как-то позвал поиграть. Она села с ним за столик, внимательно выслушала правила, но когда начала играть, ничего не вышло – минут через пять Гоша заявил, что она слишком глупая, и он не будет с ней играть.
Родственники, как это обычно бывает, свалились как снег на голову. Это были как раз те родственники, которые когда-то отказались брать Максима.
— Батюшки, вырос-то как! – всплеснула руками двоюродная тетушка Дениса. – И я смотрю, все такой же егоза.
Варя, которая не особо привечала родственников мужа, почувствовала симпатию к этой женщине – хоть она ее понимает.
— Да, – вздохнула она. – Когда он дома, ничего невозможно делать, глаз да глаз за ним нужен.
— А ты его к стулу привяжи, – посоветовала тетушка.
— Что? – не поняла Варя.
— Анька, царствие ей небесное, тоже сладу с ним не находила. Так она наденет на него колготки, посадит в стульчик, а колготки привяжет к перекладинам. Сидит как миленький!
— Это как же? – все еще не могла взять в толк Варя. – А если он упадет?
— Падал пару раз, а потом понял, что нельзя дергаться. Да ты не переживай, он лепить любит – дашь ему пластилин, и пусть сидит.
Представив мальчика, привязанного к стулу, Варе стало нехорошо. Что он, собака какая?
— Мы как-нибудь без стула обойдемся…
Она не разрешала Максиму трогать кубки и медали, и именно поэтому больше всего на свете он хотел их заполучить. Пришлось убрать из зала все стулья, потому что стоило отвернуться, мальчик уже хватал один из них и двигал к заветной стенке. Но в тот день Варя просто не уследила – принесла табурет в комнату, чтобы снять шторы для стирки, и пока закладывала их в машинку и насыпала стиральный порошок, Максим уже успел сделать то, о чем так давно мечтал. Это она поняла по тому, что послышался грохот, и ее сердце остановилось на миг – нет, не из-за того, что она беспокоилась о мальчике, а потому что среди кубков стояла глиняная вазочка, которую Гоша сделал во втором классе и подарил ей на восьмое марта, это учительница придумала, свозила детей на мастер-класс. В этой глиняной вазочке она хранила самое ценное – первый выпавший зубик Гоши, ракушку, которую они привезли с отдыха на море, сломанные часы, которые он выиграл в одном из турниров… Все эти мелочи были абсолютно бесполезны, но дороже их не было у нее ничего на свете.
Забежав в зал, она обомлела – кубки валялись по всей комнате, вазочка разбилась вдребезги, а ее наполнение разлетелось под шкаф и под диван. Максим сидел и испуганно взирал на содеянное.
— Что ты натворил? – закричала Варя. – Сколько можно тебе повторять – это нельзя трогать, нельзя, нельзя…
Она принялась собирать свои драгоценности, а слезы текли по щекам, уже давно проложившие там целые борозды. Максим же на этом не успокоился – принялся хватать все подряд, наступил на ракушку и раздавил ее. И такое бешенство взыграло в Варе, что она не выдержала – схватила его, потащила в комнату, натянула на него коготки и засунула в стульчик, из которого он уже вырос, принялась привязывать колготки к перекладинам.
— Мамочка, не надо, я больше не буду! – заплакал Максим, и Варя пришла в себя – да что она творит? Отвязав колготки, она опустилась на пол и разрыдалась в голос. Максим выбрался из стульчика, конечно же, уронив его, и принялся гладить ее по голове.
— Не плач, мама, не плач, все пройдет.
Когда Денис вернулся домой, она велела увезти «этого подкидыша вон, чтобы духа его в моей квартире не было», не объясняя в чем дело, раз за разом повторяя свое требование. Муж не стал спорить, собрал мальчика и ушел с ним.
В квартире сразу воцарилась тишина. Варя села за стол на кухне, бесцельно переставляя чашки, смахивая несуществующие крошки со скатерти. Ею овладевало непонятное беспокойство, уже вроде бы давно забытое – так бывало раньше, когда она ждала возвращения Гоши.
Сложно было сказать, когда и почему все пошло не так. Школьный психолог у нее допытывалась: может, что-то произошло в семье, какой-то конфликт? Но ничего такого не было, они жили, как обычно, только вот Гоша стал другим. Сначала стал задерживаться после школы и тренировок, и Варя даже подумала, что сын завел девушку. Ее подозрения усилились, когда позвонила классная руководительница и стала жаловаться, что Гоша прогуливает уроки.
Но она ошибалась. Дело было не в девушке. Слишком поздно она узнала, что именно тогда Гоша связался с компанией парней, большая часть из которых была старше его. Что привлекло его, такого правильного и светлого мальчика, в этой темной стороне жизни? Варя не знала, не смогла добиться ответа от сына, не смог этот ответ выбить и Денис. Они долго сражались за своего мальчика, но в итоге проиграли. Больше ей некого было ждать, сидя за кухонным столом.
Она вздрогнула, прислушались – показалось, что ключ повернулся в замке. Но нет, только показалось. Неужели он правда увезет Максима? Но куда? Или решил, что она, Варя, никчемная жена и мать, сначала недоглядела за сыном, теперь не может справиться с несчастным сиротой, и просто ушел от нее, бросил, оставил одну? Она схватила телефон – от паники у нее тряслись руки, и далеко не с первого раза удалось набрать нужный номер.
— Денис? – упавшим голосом произнесла она. – Где вы? Прости, я была не права, просто расстроилась…
— А мы мороженое едим, – перебил муж бодрым голосом. – Решили, что тебе нужно немного отдохнуть. Хочешь, мы и тебе привезем?
От его знакомого голоса ей стало легче. Как же он хорошо ее знал! Но было стыдно за свое дурацкое поведение: стыдно перед мужем, стыдно перед маленьким Максимом, который, в общем-то, ни в чем не виноват.
— Спасибо, не нужно, – сквозь слезы выдавила она. – Лучше возвращайтесь скорее.
Когда Денис с сыном вернулись домой, в зале было чисто и убрано. На полке больше не стояло кубков, она убрала их в картонную коробку вместе с медалями и поставила в нишу. Стена выглядела осиротевшей, но она была уверена – они вместе заполнят ее чем-то новым.