– Да тебе же все равно деньги девать некуда, – запричитала Надя, – а нам такой телефон не по карману. Не жадничай.
– А чего это вы все мои деньги считаете? – Удивилась Регина, – я вроде никому стать спонсором не обещала.
– Да куда ты их деваешь-то, солишь что ли? – Простодушно удивилась Надя, – я вот у подружки своей спрашивала, она у вас в бухгалтерии работает, сколько ты получаешь. У меня Борис в семь раз меньше приносит.
В свои 39 лет Регина точно знала: семейная жизнь и счастье – понятия несовместимые.
Ну вот взять хоть ее семью. Мать, вечно под пятой отца, в его тени. А он все их детство то уходил, то приходил, как маятник.
В какой-то момент Регина уже даже перестала жалеть маму. Ведь та сама готова была терпеть и прощать все загулы отца. Когда дочь просила ее развестись, отвечала:
– Региночка, ну куда же я разведусь. Отец твой – это же мужчина в доме. За ним я как за каменной стеной.
И вообще, что женщина без мужчины? Стыдно. А тут хоть и плохонький, но муж. И розетку поменять, и лампочку вкрутить, и деньги он носит сюда, а не своим этим. Так что, разводиться и тянуть вас одна я точно не хочу.
– Но мама, разве не стыдно, что папа так в открытую от тебя …? – Спрашивала Регина.
– Хуже дочка, если он под забором начнет валяться или колотить меня, – отвечала Ирина Эдуардовна, – а так еще ничего, терпимо.
Других примеров перед глазами у маленькой Регины тоже было предостаточно.
Например, сестра отца, тетка Лида, которую муж регулярно оставлял без денег, продавал детские вещи и вообще вынес из дома все, что можно было сбыть.
Или бабушка Валя с дедом Ваней. Те вообще разговаривали только криком, могли в любой момент начать швыряться друг в друга предметами или бить посуду.
В юности Регина дала себе слово без острой необходимости замуж не выходить. Уж слишком неприглядной была картинка счастливой семейной жизни, которую она видела вокруг.
Подруги, рано повыскакивавшие замуж, считали Регину карьеристкой и занудой.
Она действительно много училась и работала, повышала квалификацию. К 39 годам достигла потолка в своей должности.
Более высокий пост в их компании мог получить только мужчина-руководитель. Об этом ей прямо сказал собственник бизнеса.
– Знаете, Регина Алексеевна, – сообщил он ей после очередного совещания, – с вашей деловой хваткой и мозгами, вы могли бы быть моим замом или даже собственную компанию основать. Но вы женщина.
И, я скажу прямо, это проблема. Я не могу доверить такой пост человеку, который может в любой момент уйти в декрет или собраться замуж, изменить планы. Я вас повышу, а потом буду спешно эту позицию закрывать. Нет, так не пойдет.
– Со мной такого не случится, – мрачно ответила Регина, – я бы справилась.
– Может быть в другой компании, не у нас, – отрезал ее начальник, – но мы ценим ваши усилия, так и знайте.
Регина злилась, бесилась, но поделать ничего не могла. Подливали масла в огонь и родители, считавшие ее неудачницей, и брат.
– Регинка, ну ты у нас просто как сухой кипарис, живешь не плодонося, – усмехался Борька, – бери пример с нас с Наденькой. Вон она уже пятого кормит, и на этом останавливаться мы не планируем.
– Да можете и десять, вам не привыкать жить в нищете, – огрызнулась Регина, – Борь, вот скажи, ты правда счастлив? В двушке, с пятью детьми и женой, которая вечно то беременная, то кормит?
– Ну не знаю, – задумался Борис, – а что в этом плохого? Мы население повышаем, государство пособия платит, все честно. Мы ж не маргиналы какие-нибудь. Нормальные люди.
– Ага, а дети твои у меня дома персики увидели, не знали, что это такое. Борь, это тоже нормально? Лично мне хватило в детстве за тобой кроссовки донашивать. – Вздохнула Регина, – неужели не хочется своим детям лучшей жизни?
– У тебя вообще никаких нет, – ответил Борька, – нашлась умная. Иди ты, Региночка, мне твое очень ценное мнение вот где. Можешь с ним и идти.
В теории все такие умные. А на практике, иди, повоспитывай эту ораву. Да прокорми ее. Да, не персики едим, яблоки. По сезону. А ты, как тетка, могла бы и принести племянникам вкусностей.
– Квартиру тебе не купить, Борь? – Спросила Регина, – или еще как подать на бедность?
Они разошлись, как всегда, недовольные друг другом. А через неделю Регине позвонила Борькина жена, Надежда.
– Региночка, у Юли скоро день рождения, ты помнишь? Так вот, она хочет смартфон дорогой, ролики свои снимать.
– Ты скинуться предлагаешь? – Насмешливо произнесла Регина, уже понимая, к чему дело идет.
– Почему скинуться? Это тебе заявка на подарок. – Возмутилась Надя, – мы всей родне заказываем конкретное. Родители вот внучке подарят пенал к школе и рюкзак.
– Нормально, кто-то пенал, а мне выпал смартфон на вашем колесе судьбы? Что такое? Я выиграла в этой лотерее?
– Да тебе же все равно деньги девать некуда, – запричитала Надя, – а нам такой не по карману. Не жадничай.
– А чего это вы все мои деньги считаете? – Удивилась Регина, – я вроде никому стать спонсором не обещала.
– Да куда ты их деваешь-то, солишь что ли? – Простодушно удивилась Надя, – я вот у подружки своей спрашивала, она у вас в бухгалтерии работает, сколько ты получаешь. У меня Борис в семь раз меньше приносит.
– И кто это у нас такой болтливый, интересно, – разозлилась Регина, – инициирую служебную проверку. А то может какие еще тайны налево продаются.
Надежда что-то завопила в свое оправдание. Но Регина уже не слушала. Поведение родственников ее откровенно бесило.
Настал день праздника. Для племянницы Регина купила не самый дорогой, но неплохой телефон. Девочка распаковала коробку с подарком, разочарованно хмыкнула и отложила ее в сторону. Уставилась на тетку и спросила:
– А чего не тот, что я хотела? Сама-то не с дешевым ходишь. А мне так себе телефон купила, с таким стыдно и в школу идти. Что я на него сниму?
– Да, Юля? – Удивленно вздохнула Регина, – ну я просто не разбираюсь наверное. Мне сказали, хороший смартфон для пятиклассницы. В самый раз в школу.
– Правильно родители говорят, ты эгоистка и только себя любишь, до денег жадная, а у самой ни котенка, ни ребенка, – заученно произнесла Юля.
– Да, а что они еще говорят? – Заинтересовалась Регина, – давай, племяшка, не стесняйся, жги. Чего уж там.
– Ненавижу тебя, – закричала Юля и выбежала из комнаты.
На Регину, расстроившую именинницу, тут же набросилась мать.
– Да как тебе не стыдно, у ребенка день рождения, – кричала Ирина Эдуардовна на дочь. – Иди немедленно извинись.
– Ага, и сунь купюру девочке в качестве извинения, да? Нет, мама, я не банкомат. А Борька пусть лучше воспитанию детей побольше внимания уделяет. А то у него какие-то дикари вырастают, ни стыда, ни совести.
– Тебе ли упрекать брата, – набросилась на дочь Ирина Эдуардовна, – сама ни одного ребенка не родила, не воспитала. А все поучаешь, критикуешь.
И мы вас плохо с отцом воспитывали. И у Бори все не так. А он хоть что-то после себя оставит. Не то, что ты – сухоцвет.
– Хватит меня этим попрекать, мама, – сердито сказала Регина, – вам кажется, что это очень остроумно? А может у меня проблемы со здоровьем или личная драма? Но вам же плевать.
Яз..ыки у всех без костей, мелете чушь. А невестка твоя любимая еще и шпионить за мной вздумала. Знаешь, что она вытворила? Подговорила знакомую разгласить размер моей зарплаты.
К счастью, тетку эту уже уволили. Такие нам в компании не нужны. Мало ли что она еще решит продать. И кому.
– Это я попросила, – вдруг призналась Ирина Эдуардовна, – хотела узнать, поможешь ты нам с отцом дачу купить или нет.
– Ну и как, удачно? Довольна ты, мама? – Возмутилась Регина, – и после всего этого вы удивляетесь моему нежеланию иметь детей.
Да в нашей семейке из них все равно ничего хорошего не вырастет. Какой смысл стараться? И вообще, стоит ли мучиться?
Раз я такая плохая, всем вам не угождаю, сижу на деньгах, как дракон на золоте. Просто со мной не общайтесь.
Регина договорила и просто ушла с праздника. Она больше не хотела слушать оправдания и признания родственников. Сказанного хватило с лихвой.
Дома Регина просто разрыдалась в подушку. Она вовсе не была циничной. Просто устала от того, что к ней относятся, как к ходячему кошельку.
А через месяц Регина и вовсе думать забыла о родственниках. В ее жизни назрели куда более серьезные перемены.
Пропала лучшая подруга Вера, выросшая в детдоме. У нее осталась тринадцатилетняя дочь, которая на время отсутствия матери была в оздоровительном лагере.
Регине пришлось задействовать все связи, чтобы добиться хотя бы временной опеки над Олей. А та рыдала и не хотела жить ни с кем, кроме подруги матери. Отец девочки был неизвестен, бабушек и дедушек тоже не было.
– Зачем ты собралась брать эту девчонку? – Заявила по телефону дочери Ирина Эдуардовна, – мать детдомовская, и эта за казенный счет вырастет.
– Ну уж нет, Олю я им не отдам, – возмутилась Регина, – я ее крестная вообще-то, вторая мать, хоть и не рожала.
– На какую-то денег не жалко, а племянникам зажала. Вот вся ты такая, Регинка, – возмутилась ее мать, – как будто не из нашей семьи, а подкидыш.
Через год Вера так и не нашлась. А Регина за это время успела познать все тяготы материнства.
Постепенно они с Олей привыкли друг к другу, и теперь просто ждали и надеялись, что мать девочки найдут.
На работе тоже назрели перемены. Начальник вызвал Регину к себе и заявил:
– Я вижу, вы настолько удивительная женщина, что даже к появлению ребенка подошли нестандартно. Предлагаю вам все же занять должность моего заместителя. Наши мужчины все равно не тянут, а вы сможете.
Регина ему победоносно улыбнулась. Она была уверена в своих силах. А еще очень хорошо понимала, что именно сейчас готова к новым вершинам. Ей было ради кого зарабатывать и возвращаться домой.
Подопечная стала лучшим стимулом для достижений Регина хотела быть для нее самым лучшим примером. А со своей семьей контакты женщина свела к минимуму. Там ее поступок не оценили и не поняли.
