никитаСолнце щедро лилось в окна дачного домика, рассыпаясь зайчиками по заполированной поверхности старенького буфета. Анна Павловна стояла посреди комнаты, словно капитан на палубе корабля, оглядывая свое хозяйство. Дача, доставшаяся от родителей, хранила тепло ее рук, воспоминания о детях, внуках, шумных застольях и тихих вечерах с книгой у камина. Стены помнили смех и слезы, запах пирогов из печи и летней пыли с дороги.
Но время, как неумолимый ручей, подтачивало берега – краска на оконных рамах потрескалась сеточкой, обои в уголках отклеились и поблекли, а половицы под ковром предательски поскрипывали, напоминая о возрасте. Пора, пора делать ремонт, решила Анна Павловна. Не капитальный, конечно, но освежить, вдохнуть новую жизнь – необходимо. Просто побелить, переклеить обои, может, покрасить пол – косметику, но такую нужную.
Идея эта грела душу. Предвкушение перемен всегда сладко. Она уже видела светлые, словно утреннее небо, стены, новые, легкие шторы, уютное кресло-качалку на веранде, где можно будет пить чай, слушая шепот ветра в яблонях. Ремонт – это как сбросить старую кожу, начать жизнь с чистого листа, пусть и в пределах старенькой, но такой любимой дачи.
Звонок телефона прозвучал резко, ломая тишину утреннего воздуха, вырывая ее из приятных грез. На экране высветилось имя дочери – Светланы. «Ну вот, прилетела ласточка», – с легкой иронией подумала Анна Павловна, зная, что звонки дочери редко бывают беспричинными, особенно в преддверии лета.
– Мам, привет! Как ты там? – голос Светланы звучал бодро, даже слишком. Словно заводная птичка, щебечет, а за щебетанием наверняка скрывается просьба, догадывалась Анна Павловна.
– Здравствуй, Светочка. Все хорошо, на даче вот, – ответила Анна Павловна, стараясь сохранить нейтральный тон, прислушиваясь к интонациям дочери.
– Замечательно! Мы тут с мужем посовещались… В общем, как обычно, летом отправляем к тебе Мариночку. Ей же в городе духота, а у тебя свежий воздух, природа… Ей там так хорошо, у тебя она расцветает просто! – скороговоркой выпалила дочь, словно заученный текст, даже не дав матери вставить слово.
Сердце Анны Павловны екнуло. Она любила внучку, Мариночка – светлый лучик в ее жизни. Но лето с внучкой… это, конечно, радость, но и хлопоты, и ответственность, и, честно говоря, не всегда отдых. Особенно в последнее время, когда спина ноет, а энергии уже не так много, хочется покоя и тишины, нежели детского гомона и вечной суеты.
– Светочка, понимаешь… я тут ремонт задумала, – робко начала Анна Павловна, заранее чувствуя, как ее слова натыкаются на стену непонимания, как будто говорит на другом языке.
– Ремонт? Какой еще ремонт? Мам, ну ты чего? Летом ремонт? Это же пыль, грязь, шум… И Мариночка? Куда же ее? Ты же понимаешь, ей нужен свежий воздух, дача! Ей же хуже будет в городе! Ты совсем не думаешь о ребенке! – в голосе дочери уже зазвучали недовольные, раздраженные нотки, даже с укором.
– Понимаю, Света, но ремонт откладывать не хочу. Да и не могу, честно говоря. Всё уже совсем старое стало, хочется порядок навести. И с Мариночкой… ну не знаю, как это все совместить. Пыль, краска, рабочие…
– Мам, ну что ты такое говоришь? Какие рабочие? Ты же сама все делаешь! Какой ремонт, когда внучка к тебе едет? Это же глупо! И вообще, ты вечно находишь какие-то причины! Тебе что, внучка в тягость? – дочь начинала откровенно злиться, в голосе прорезались обиженные, почти детские нотки.
Анна Павловна вздохнула. Вот оно, началось. Годы шли, а сценарий оставался неизменным: дочь уверена, что мать обязана, должна, всегда готова прийти на помощь, пожертвовать своими планами ради «семейных обстоятельств». И сколько раз Анна Павловна поддавалась этому давлению, отказывалась от своих желаний, ставила на первое место нужды детей, внуков… И никто, казалось, не задумывался о ее собственных потребностях, о том, что и она устает, хочет иногда просто пожить для себя.
– Света, послушай, я устала. Честно. Я хочу пожить для себя, хочу сделать ремонт, который давно откладывала. И летом я хочу отдохнуть в тишине, без пыли и суеты. Мариночку я очень люблю, но этим летом – нет, не получится. Ремонт, понимаешь? – в голосе Анны Павловны впервые за долгое время прозвучала твердость, даже сталь. Она сама удивилась, откуда взялась эта решимость.
На том конце провода воцарилось молчание. Анна Павловна слышала только тяжелое, сбивчивое дыхание дочери. Слышала, как замолкла, оборвалась на полуслове, та самая «заводная птичка». Потом, наконец, Светлана проговорила тихим, холодным, отстраненным голосом, полным обиды и разочарования:
– Понятно. Ремонт, значит, важнее внучки. Ремонт важнее меня, получается… Хорошо. Как знаешь. Только потом не обижайся, если… – дочь не договорила, словно подавилась обидой, но угроза в ее голосе звучала вполне ясно.
Не дослушав угрозу, не желая слушать упреки и обиды, Анна Павловна нажала на отбой. Рука слегка дрожала, но в груди разгоралось странное, незнакомое, но приятное чувство – облегчение. И легкость. Словно с плеч упал неподъемный груз. Она впервые за много лет сказала «нет», отказалась от навязанной роли всегда готовой помощницы, услужливой бабушки. И мир не рухнул. Солнце продолжало светить, птицы звонко пели за окном, словно одобряя ее решение, а в доме пахло свежим деревом и предстоящими переменами. Запахло свободой.
Она подошла к окну, окинула взглядом сад. Яблони отцветали, роняя белые лепестки, словно снежинки, на зеленую траву. Желтые тюльпаны, словно маленькие солнца, горели на клумбе. В воздухе витал тонкий аромат весны, таялой земли и надежды. Ремонт… это не просто смена обоев и краски. Это ее личный ремонт жизни. Возможность поставить на первое место свои желания, свои потребности. Научиться говорить «нет» без чувства вины. Утвердить свое право на личное пространство, на свои собственные планы. И пусть дочь обижается, пусть не понимает. Это ее жизнь, и она имеет право прожить ее так, как хочет сама.
Анна Павловна отошла от окна, взяла с подоконника рулон новых обоев, прислонила к стене. Светлые, с неброским цветочным рисунком, в мелкий цветочек, словно ситцевое платье. Именно то, что нужно. Простые, не кричащие, уютные. Она ощутила прилив энергии, забытую бодрость в теле. Да, ремонт – дело хлопотное, но приятное. Особенно когда делаешь его для себя, для своего удовольствия, не подгоняясь, не отвлекаясь ни на что. И никакие летние каникулы внучки не стоят этого ощущения внутренней свободы, этого тихого счастья быть хозяйкой своей жизни. Не в это лето, точно. Внучка подрастет, поймет. А пока – ремонт. И тишина. Тишина и покой в собственном доме, в собственной жизни. И это – самое ценное.
Анна Павловна развернула рулон обоев, положила на стол, разгладила. Потрогала шероховатую текстуру. Завтра начнет клеить. Сама, не спеша, в свое удовольствие. А сегодня… сегодня можно просто посидеть на веранде, вдыхая аромат сирени, попить чай с баранками, послушать негромкое пение птиц и подумать о том, что жизнь не заканчивается, а только начинается. И этот ремонт – первый шаг к новой, свободной и счастливой себе. Без оглядки на чужие ожидания, без постоянного чувства долга. Только она и ее дача. И никаких компромиссов. Не в это лето.