никитаЛена никогда не думала, что её жизнь станет такой — наполненной тревогой, раздражением и постоянным страхом, что кто-то другой вытеснит её из жизни собственного ребёнка. Когда-то у неё был вполне привычный быт, любовь, семья, ожидание ребёнка, мысли о будущем, но всё это рухнуло в один момент.
Олег ушёл, когда Егорке было три месяца. Просто собрал вещи и ушёл, оставив её одну, уставшую, с послеродовой депрессией и маленьким сыном, который плакал ночами. Тогда она не просила его вернуться. Не звонила, не умоляла. Он сделал свой выбор, и Лена тоже — быть сильной, вырастить сына, не позволять себе рассыпаться на части.
Первое время Олег даже не появлялся. Где-то полгода он словно испарился. Ни звонков, ни сообщений. Она не искала его, не пыталась напомнить о себе и ребёнке. Да и зачем? Ей хватало забот, бессонные ночи, пюрешки, больничные, зубы, которые резались так болезненно, что Егорка плакал без остановки. Вся её жизнь свелась к одной единственной цели — быть хорошей мамой.
А потом он объявился.
— Я хочу видеться с сыном, — сказал он ей по телефону, будто ничего не было. Будто не было боли, предательства, злости, этой чудовищной усталости, которая накопилась у неё за эти месяцы.
Лена сначала хотела отказать, но понимала, это не её право. Она не могла лишить ребёнка отца, каким бы он ни был. Да и, возможно, было бы лучше, если бы Олег хотя бы иногда брал Егора, а у неё появлялась бы возможность выдохнуть.
Поначалу всё шло более-менее. Олег приезжал, забирал сына на пару часов, возвращал. Они почти не разговаривали. Всё было спокойно.
А потом она узнала, что у него появилась новая женщина.
Алина.
Её лицо Лена увидела случайно, в соцсетях. Молодая, ухоженная, с безупречной укладкой, в стильном пальто. Каждая фотография — отретушированная картинка идеальной жизни. Лена тогда даже усмехнулась — слишком идеальная. Может быть, в глубине души даже испытала облегчение, ну вот, пусть теперь с этой Алиной строит семью, его проблемы.
Проблемы начались, когда он впервые предложил взять Егора на день.
— Я просто хочу провести с ним больше времени, — объяснял он ей, а Лена чувствовала подвох.
— Ты хочешь познакомить его со своей девушкой? — спросила она прямо.
— Лена, не начинай.
— Олег, нет. Я не хочу, чтобы мой сын видел какую-то постороннюю женщину.
— Она не посторонняя, мы давно вместе.
— Для меня она посторонняя. И для Егора тоже.
Олег раздражённо выдохнул, но спорить не стал. Просто ушёл.
Она думала, он понял. Думала, он уважает её границы.
Но однажды услышала то, что разрушило её уверенность в этом.
Егорке уже было полтора года. Они стояли возле дома, Олег как раз вернул его с прогулки. Егор что-то болтал, как обычно, его речь была пока несвязной, но он уже начал пытаться выстраивать короткие предложения.
И вдруг он сказал.
— Ма-ма.
Лена автоматически улыбнулась, но в следующий момент её сердце сжалось. Потому что он не смотрел на неё.
Он смотрел на Олега.
— Что ты сказал? — переспросила она осторожно.
— Ма-ма, — повторил он.
— Это он про Алину, — вдруг спокойно сказал Олег.
Ей показалось, что в этот момент у неё из-под ног ушла земля.
— Что?!
— Лена, не делай трагедию, — он говорил слишком буднично, как будто это вообще не важно. — Просто он иногда так её называет. Дети повторяют то, что слышат.
Она не сразу смогла заговорить.
— Откуда он мог это слышать?
Олег пожал плечами.
— Ну… бывает. Мы все вместе гуляем, она о нём заботится. Может, он перепутал.
— Ты водишь её к нему? — голос у Лены стал хриплым.
— А что такого?
Ей захотелось закричать.
Она смотрела на своего маленького сына, который счастливо играл с пуговицей на куртке. Он был маленький. Он ничего не понимал. Он просто слышал это слово и повторял.
Но ей казалось, что её предали во второй раз.
— Ты обещал.
— Да брось, Лена. Он же всё равно забудет. Какая тебе разница?
— Мне разница, что мой ребёнок называет постороннюю женщину мамой!
Олег поморщился, как будто она говорила что-то абсурдное.
— Господи, да расслабься ты. Ну и пусть называет. Какая разница?
Разница.
Огромная.
Лена не помнила, как закрыла за собой дверь. В голове гулко стучало одно слово — «мама». Её ребёнок назвал так чужую женщину. Пусть случайно. Пусть повторил за кем-то. Но сам факт этого разрывал что-то внутри, вызывал тошнотворное чувство, будто она медленно теряет самое дорогое.
Она усадила Егора на кухне, поставила перед ним тарелку с нарезанным бананом, но он не спешил есть, возился с машинкой. Лена машинально убирала со стола крошки, хотя их там не было, — надо было что-то делать руками, чтобы не расплакаться прямо сейчас.
Нужно было поговорить с Олегом. Прямо сейчас.
Она схватила телефон, нажала вызов. Он ответил быстро, будто ждал.
— Опять ты?
— Да, я, — её голос дрожал, но не от слёз. От злости. — Ты что себе позволяешь?
Олег тяжело вздохнул.
— Лена, ты только что закатила сцену, теперь продолжишь по телефону?
— Ты водишь к моему сыну чужую женщину, и он зовёт её мамой. Мне не показалось, да?
Он молчал. Несколько секунд.
— Ну? — её голос сорвался.
— Лена, ты серьёзно раздуваешь из этого трагедию. Он же маленький. Он просто услышал это слово, повторил, ничего страшного.
— Ничего страшного? — в груди всё стянуло от ярости. — Это мой ребёнок!
— И мой тоже, если ты забыла.
— Тогда почему ты ведёшь себя так, будто я тут вообще ни при чём? Почему ты не спросил, согласна ли я, чтобы он видел эту… — она осеклась, потому что чуть не выдала всё, что думает о его «девушке».
— Потому что это не твоё дело, — его голос изменился, стал резким, ледяным. — У меня своя жизнь. Я встречаюсь с Алиной, и, поверь, это никак тебя не касается.
— Меня касается всё, что связано с моим ребёнком.
— Твоим и моим, — напомнил он. — И я не собираюсь устраивать цирк, когда мы все гуляем. Я не вижу в этом ничего плохого.
Лена сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— Я не хочу, чтобы ты водил к нему эту женщину.
— А я хочу, — он говорил спокойно, но в этом спокойствии чувствовалась скрытая угроза. — Лена, ты не можешь решать за меня, как мне строить общение с сыном.
— Я мать!
— И что? Мне в суд подать?
У неё пересохло во рту.
— Ты шутишь?
— Я серьёзен.
Она услышала, как он щёлкнул зажигалкой — видимо, закурил.
— Я хочу видеться с сыном. Я хочу, чтобы он знал не только тебя, но и меня. Я хочу, чтобы он привык к Алине, потому что она рядом со мной. И если ты будешь запрещать, я подам в суд.
Она не сразу смогла ответить.
— Ты хочешь, чтобы ребёнок называл её мамой?
Олег замялся.
— Он сам решит.
Лена сжала зубы.
— Он ничего не решит. Ему полтора года!
— Лена, ты просто ревнуешь.
— Я?
— Ну да. Тебя бесит, что он с удовольствием идёт ко мне. Что он играет с Алиной. Что она хорошая с ним.
— Боже, да ты вообще понимаешь, что несёшь?
— Это твои проблемы.
Он бросил трубку.
Лена долго смотрела на телефон, пока экран не потух. В голове была только одна мысль, он хочет вытеснить меня.
Она посмотрела на сына. Тот сосредоточенно катил машинку по столу.
— Егор, — позвала она тихо.
Мальчик поднял голову.
— Кто такая мама?
Он улыбнулся.
— Ма-ма.
И показал на неё.
Лена с облегчением выдохнула.
— А… Али-на?
— Ма-ма, — весело сказал он.
Лена плохо спала. Вернее, почти не спала. Она ворочалась, вслушиваясь в мерное дыхание сына, пытаясь заглушить мысли, которые сжирали её изнутри.
Он заберёт его.
Егор будет расти с чужой женщиной, называть её мамой.
Она не могла этого допустить.
Утром Лена сделала то, чего избегала долгое время, начала искать информацию. Она читала статьи про права родителей после развода, про судебные разбирательства, про случаи, когда суд решал в пользу отца. Вчитывалась в рассказы женщин, которые проиграли и теперь видели детей только по выходным.
В груди поднималась паника.
Она понимала, что Олег не просто так бросил трубку. Он задумал что-то серьёзное.
За завтраком Егор возился с ложкой, отказывался есть кашу, размазывая её по подносу.
— Ты чего, малыш? — Лена провела рукой по его светлым волосам.
Он улыбнулся.
— Ма-ма.
— Мамочка здесь, — она поцеловала его в макушку.
— Ма-ма… Алина.
У неё внутри что-то взорвалось.
— Что ты сказал?
Егор не заметил её напряжения, просто повторил.
— Алина.
Лена встала из-за стола так резко, что стул скрипнул.
— Мы закончили.
Она убрала тарелку, не обращая внимания на недовольное бормотание сына.
Теперь всё. Он уже не просто повторял что-то случайно. Это становилось привычкой.
Она схватила телефон и написала Олегу.
«Ты водил её к нему снова?»
Ответ пришёл через минуту.
«Он её любит. Чего ты добиваешься?»
Лена закрыла глаза, пытаясь унять подступающий гнев.
«Ты не имеешь права!»
Олег не отвечал. Она бросила телефон на диван и начала ходить по комнате, пытаясь придумать, что делать дальше.
Позже, уже ближе к вечеру, он позвонил сам.
— Ты мне объясни, зачем ты это делаешь? — голос Лены дрожал.
— Лена, ты уже достала со своими истериками.
— Ты ломаешь моего ребёнка!
— Я ничего не ломаю. Он просто тянется к человеку, который рядом. Это естественно.
— Это манипуляция.
Олег усмехнулся.
— Знаешь, ты ведёшь себя, как ненормальная. Ты думаешь, если я встречаюсь с другой женщиной, то всё? Автоматически враги?
— Я думаю, что ты сознательно настраиваешь сына против меня.
— Это бред, — он фыркнул. — Я не виноват, что она ему нравится.
— Ты специально называешь её мамой при нём?
Молчание.
Лена вцепилась в трубку.
— Олег?
— Он сам начал, — наконец ответил он.
— Не ври.
— Да мне что, делать нечего? — раздражённо бросил он. — Лена, ну очнись! Что тебе даст вся эта война? Он всё равно будет видеть нас вместе. Он будет привыкать к ней, потому что мы живём одной жизнью.
— Ты хочешь сказать, что заменишь меня?
— Господи, ты вообще слышишь себя? Я просто хочу, чтобы ребёнку было комфортно.
— Комфортно? — Лена сжала зубы. — Ты думаешь, ему будет комфортно, когда он поймёт, что я его мать, а ты его путал?
Олег молчал.
— Я не позволю тебе это делать, — сказала она тихо.
— Да? А что ты сделаешь?
— Запрещу тебе видеться с ним.
Он рассмеялся.
— Попробуй.
И бросил трубку.
Лена долго стояла, сжимая телефон в руках.
Она знала, что её ждёт впереди.
Но назад пути уже не было.
Она подаст в суд.
Или проиграет.
Лена шла по коридору суда, сжимая в руках документы. Её ладони вспотели, пальцы дрожали, но она упрямо шла вперёд. Это был её последний шанс.
Она думала, что боится только одного — потерять сына. Но теперь понимала, что боится ещё и того, что никто не услышит её. Что её просто сочтут ревнивой женщиной, которая не может принять новую жизнь бывшего мужа.
Олег стоял у входа в зал заседаний, как всегда уверенный, спокойный. Рядом с ним была она — Алина. В безупречном бежевом пальто, с уложенными волосами, с лёгкой улыбкой на губах, как будто они пришли не в суд, а в кафе.
Лена задержала взгляд на ней.
— Ты решила притащить её и сюда? — устало спросила она.
Олег пожал плечами.
— А почему нет? Это тоже касается её.
— Нет, — Лена посмотрела прямо в её глаза. — Это касается только меня, тебя и Егора.
Алина чуть склонила голову.
— Лена, я понимаю, что ты злишься…
— Ты ничего не понимаешь.
Олег усмехнулся.
— Готовься проиграть.
Она ничего не ответила. Только крепче сжала документы.
Суд длился дольше, чем она ожидала.
Лена говорила о том, что отец сознательно подталкивает ребёнка к тому, чтобы называть его новую женщину мамой. Судья слушал её с каменным лицом, изредка задавая уточняющие вопросы.
Олег, разумеется, всё отрицал.
— Это просто слова ребёнка, — спокойно говорил он. — Лена накручивает себя.
Алина сидела молча, но на её лице читалась лёгкая снисходительность.
— Он просто путает, — добавил Олег. — Разве это повод для суда?
Лене казалось, что судья уже сделал свои выводы.
И когда решение было озвучено, её дыхание перехватило.
Ограничения на встречи не будет.
Единственное, чего она добилась, — это того, что Олег больше не мог приводить Алину к Егору без её разрешения.
Но теперь она знала, это не победа.
Потому что он найдёт способ.
Она не помнила, как вышла на улицу.
Небо было серым, дул пронизывающий ветер. Лена стояла, закрыв глаза, пытаясь подавить горечь, подступающую к горлу.
Шаги.
— Ну что, довольна? — голос Олега был слишком лёгким, слишком расслабленным. — Повозмущалась, и хватит?
Она повернулась к нему.
— Ты всё равно будешь продолжать, да?
Он усмехнулся.
— А ты как думаешь?
— Ты пытаешься вытеснить меня из его жизни.
— Лена, не неси бред.
— Тогда зачем ты это делаешь?
Он посмотрел на неё с лёгким раздражением.
— Потому что могу.
Она поняла, что всё.
Это не из-за любви к сыну.
Это не из-за желания наладить отношения.
Это месть.
— Ты ничем не лучше, чем был раньше, — тихо сказала она.
— Да брось, — он усмехнулся. — Всё это — твои эмоции.
— Это моя жизнь, Олег.
Он пожал плечами.
— Ты проиграла.
Лена посмотрела на него.
— Это ещё не конец.
Она развернулась и пошла прочь.
Она больше не собиралась играть по его правилам.
И она обязательно найдёт способ защитить своего сына.