никита— Ты хоть в зеркало иногда смотришь? Скоро на кровати места не останется! — Владимир с иронией посмотрел на жену, усмехнувшись в сторону гостей.
Марина замерла с тарелкой в руках. Казалось, весь воздух в комнате сгустился вокруг этой фразы. Гости неловко отвели глаза, продолжая размешивать чай в своих чашках. Только звон ложечек нарушал вязкую тишину.
— А ты, Володенька, когда последний раз себя в зеркале видел? — спокойно ответила она, ставя тарелку на стол. — У меня-то хоть всё на месте, а вот ты, как будто в землю растёшь: живот всё больше, а роста всё меньше. Пример бы показал, раз такой красавец.
Владимир побагровел, словно переспелый помидор. Глаза его метали молнии, а кадык судорожно дёрнулся, будто он проглотил что-то невкусное.
— Это что за тон, дорогая? — процедил он сквозь зубы, пытаясь сохранить лицо.
— Обычный тон, Володя. Какой привык слышать от себя, такой и получил в ответ, — Марина спокойно села на своё место и подала Антонине Павловне, соседке по даче, блюдо с пирожками. — Берите, Антонина Павловна, я их сама пекла. С капустой, как вы любите.
Гости нервно переглянулись, но потом кто-то хихикнул, и вскоре комната наполнилась лёгким смешком. Владимир вскочил, опрокинув стул.
— Извините, коллеги, мне нужно срочно ответить на звонок, — солгал он, доставая телефон из кармана.
Когда он вышел в коридор, Марина услышала, как он грубо шепчет кому-то по телефону:
— Да, милая, скоро буду. Пока эта клуша принимает гостей, я к тебе заеду… Нет, без подарков не появлюсь.
Улыбка Марины не дрогнула, только в глазах мелькнуло что-то холодное, решительное. Она словно переступила внутренний порог.
— Оленька, передай, пожалуйста, соль Игорю Семёновичу, — как ни в чём не бывало продолжила Марина.
Вернувшись в комнату, Владимир выглядел довольным, как кот, сожравший канарейку.
— Прошу прощения, важный звонок. Работа, сами понимаете, — он картинно развёл руками. — Марина, ты бы десерт подала, гости заждались!
Всё это время она внимательно наблюдала за ним. За тем, как самодовольно он улыбается, как снисходительно смотрит на неё. Как будто она прислуга в их доме, а не жена и мать его детей.
— Сейчас, дорогой. Только сначала налью всем шампанского, — с этими словами она достала бутылку и начала разливать игристое по бокалам. — Предлагаю тост. За нас с Володей. За пятнадцать лет совместной жизни. Не всегда было легко, но мы справились.
Она внимательно посмотрела мужу в глаза, словно бросая вызов. В этот момент Владимир вдруг понял, что жена что-то задумала. Что-то, что ему совсем не понравится.
Вечер продолжался как обычно, но внутри Марины что-то перевернулось. Она уже приняла решение.
Через три часа гости разошлись. Владимир, не снимая пиджака, прошёл в прихожую.
— Я к Олегу. Посидим, выпьем. Может, у него и заночую, — бросил он через плечо.
— К Олегу? — Марина подняла бровь. — А не к Олесе, той милой девочке с работы, которой ты сегодня обещал подарки?
***
Владимир застыл в дверях, медленно повернулся:
— Ты что, следишь за мной?
— За тобой? — Марина собирала бокалы со стола, даже не глядя на мужа. — Зачем? Ты же на работе, с Олегом, по важным делам. А то, что твой Олег носит юбку и зовётся Олесей — так это мелочи.
Ей вдруг вспомнилось детство. Как отец, Сергей Константинович, профессор математики, раскладывал перед ней учебники и требовал решать задачи. Как мать, Галина Васильевна, заслуженный биолог, проверяла каждый шаг дочери — от причёски до выбора подруг.
— В нашей семье глупых нет, — твердила она. — Ты должна соответствовать.
Марине тогда было восемь. В двенадцать она впервые ослушалась, когда отказалась заниматься с репетитором в выходной. В пятнадцать у неё случился первый серьёзный конфликт с родителями — она сбежала с подругой на концерт вместо олимпиады.
— Марина, если ты хоть что-то сейчас придумала, лучше скажи прямо, — голос Владимира вернул её в реальность.
Она поставила стопку тарелок на стол и повернулась к мужу:
— Я даже не собираюсь «придумывать». На что мне тратить время? Иди куда шёл. Я просто заметила, что ты смотрел на часы весь вечер. Важный звонок, торопишься. Всё как обычно.
Владимир нахмурился, но решил не продолжать разговор.
— Я поздно. Не жди, — бросил он и хлопнул дверью.
Марина снова погрузилась в воспоминания. Университет она выбрала сама, вопреки планам родителей отдать её в аспирантуру медицинского. Поступила на экономический, чем вызвала бурю негодования.
— Марина Сергеевна, профессорская дочь полы моет! — насмехалась завистливая однокурсница, когда увидела её в ресторане в форме официантки.
— А хоть и полы! Зато за свои деньги живу, а не за родительские! — твёрдо ответила ей Марина тогда.
Именно там, в ресторане, она и познакомилась с Владимиром. Молодой, успешный бизнесмен сразу обратил на неё внимание. Ухаживал красиво — с цветами, подарками, комплиментами. Когда он сделал предложение, Марина согласилась, не раздумывая.
— Наконец-то ты взялась за ум, — сухо заметила мать на свадьбе. — А то с твоими художествами уже не знали, что и думать.
Первые годы брака были счастливыми. Владимир строил бизнес, Марина поддерживала его, родила сына. Но после рождения второго ребёнка всё изменилось. Она набрала вес, который никак не могла сбросить. Владимир стал всё чаще задерживаться на работе, а потом появились «важные встречи» по выходным.
***
Марина закончила убирать со стола и устало опустилась на диван. Дети уже спали — слава богу, весь этот цирк они пропустили. Она взяла в руки фотографию, где они с Владимиром улыбались друг другу на фоне Эйфелевой башни.
— Что же с нами случилось, Володя? — спросила она у пустой комнаты.
Телефон завибрировал — сообщение от подруги Наташи: «Как прошёл вечер? Владимир был в своём репертуаре?»
Марина отложила телефон без ответа. Наташа давно советовала ей подумать о разводе.
— Он же тебя нисколько не ценит, — говорила она. — Вечно критикует, унижает и ещё, небось, гуляет на стороне.
Марина всегда защищала мужа: работа, стресс, кризис среднего возраста. Но сейчас что-то изменилось. Она больше не хотела оправдывать его.
Завтра у Владимира был юбилей — сорок лет. Она давно планировала сделать ему особенный подарок — швейцарские часы, о которых он мечтал. Деньги на них Марина откладывала почти год из своей скромной зарплаты бухгалтера.
Утром она отправилась в торговый центр, чтобы забрать часы из мастерской, где заказала гравировку. Проходя мимо ювелирного, она заметила знакомую фигуру. Владимир стоял у витрины, рассматривая кольца с молоденькой брюнеткой.
— Олесенька, выбирай любое, — донеслось до неё. — Для моей принцессы ничего не жалко.
Марина отступила за колонну. Девушка, смеясь, выбрала кольцо с крупным камнем.
— Это так дорого, Володя, — притворно смутилась она.
— Пустяки, — отмахнулся Владимир. — Ты заслуживаешь самого лучшего. Не то что некоторые…
Марина смотрела, как её муж обнимает эту девушку за талию, как покупает ей драгоценности на деньги, которых «вечно не хватает на оплату частной школы для детей». В груди что-то оборвалось, но вместо боли она почувствовала странное облегчение. Как будто наконец увидела правду, которую давно отказывалась замечать.
— Ну что, готова к завтрашнему? — спросил Владимир, когда она приехала домой с покупками для праздничного ужина.
— Конечно, — улыбнулась Марина. — Всё будет идеально, не сомневайся.
— Я пригласил несколько важных партнёров, так что постарайся не опозорить меня своими кулинарными экспериментами.
— Можешь не беспокоиться, — отозвалась она, раскладывая продукты. — Кстати, я пригласила моих родителей.
— Зачем?! — поморщился Владимир. — Твой отец опять будет читать лекции о квантовой физике, а мать всех учить жизни?
— Это мои родители, Володя. И это твой юбилей. Семейный праздник.
— Только не усаживай их рядом со мной, — буркнул он и скрылся в кабинете.
Вечером, когда Марина укладывала детей, старший сын Кирилл вдруг спросил:
— Мам, а почему папа всегда на тебя кричит?
— Он не кричит, малыш. Просто у папы такой громкий голос.
— Нет, он кричит, — упрямо повторил мальчик. — И говорит про тебя плохие вещи. Когда думает, что мы не слышим.
Марина застыла с книжкой в руках.
— А что именно он говорит?
— Что ты… — Кирилл замялся, — что ты растолстела как бегемот. И что он не понимает, почему до сих пор с тобой живёт.
Марина поцеловала сына в лоб:
— Знаешь, иногда взрослые говорят глупости, о которых потом жалеют. Не бери в голову, хорошо?
Но когда свет в детской был выключен, она долго стояла в коридоре, переваривая услышанное. Мысль, зародившаяся днём, окрепла и превратилась в решение.
В день юбилея Марина встала рано. К приходу гостей всё было готово — праздничный стол, украшения, торт на заказ. Она даже сделала маникюр и надела новое платье, купленное втайне от мужа.
— Вот это да, — присвистнул Владимир, когда увидел её. — А ты неплохо выглядишь, когда постараешься. Жаль, что так редко это делаешь.
Марина только улыбнулась и продолжила расставлять бокалы.
***
Приём гостей шёл своим чередом. Коллеги Владимира с жёнами, несколько друзей семьи, родители Марины — все поздравляли юбиляра, дарили подарки. Владимир сиял, принимая поздравления и подарки. Марина подавала закуски, подливала шампанское, улыбалась.
— Доченька, ты выглядишь усталой, — шепнула ей мать, отводя в сторону. — Всё в порядке?
— Всё прекрасно, мама, — отмахнулась Марина. — Просто много готовила.
— Знаешь, — Галина Васильевна замялась, — мы с отцом хотели бы извиниться.
— За что? — удивилась Марина.
— За то, что давили на тебя все эти годы. Требовали невозможного. Мы хотели как лучше, но… — она вздохнула. — Важно только, чтобы ты была счастлива. Мы это поняли. Поздно, но поняли.
Марина обняла мать, непривычно хрупкую в её руках.
— Спасибо, мама. Это много для меня значит.
Звонок в дверь прервал их разговор. Владимир сам поспешил открыть, а через минуту в гостиной появилась она — та самая девушка из ювелирного. Олеся. В обтягивающем платье, с ярким макияжем, сияющая свежестью и молодостью.
— Друзья, познакомьтесь, — объявил Владимир с триумфальной улыбкой. — Это Олеся, моя… коллега. Она недавно присоединилась к нашей команде.
По комнате пробежал шепоток. Кто-то кашлянул. Родители Марины переглянулись. А сама она спокойно подошла к девушке и протянула руку:
— Очень приятно, Олесенька. Проходите, чувствуйте себя как дома.
Олеся выглядела сбитой с толку. Она ожидала слёз, скандала, чего угодно, но не этого спокойного радушия.
— Спасибо, — пробормотала она, садясь на предложенный стул.
Весь вечер Владимир не отходил от Олеси. Угощал её лучшими кусками, подливал шампанское, шептал что-то на ухо. Изредка бросал взгляды на жену, пытаясь понять её реакцию. Но Марина, казалось, не замечала их. Она была идеальной хозяйкой — внимательной, улыбчивой, заботливой.
— Что ты задумала? — зашипел Владимир, поймав её на кухне. — Почему ты так себя ведёшь?
— Как? — удивилась Марина, нарезая торт.
— Ты не ревнуешь, не закатываешь сцен. Что за игра?
— Никакой игры, Володя. Просто не хочу портить твой праздник.
— Ты… ты всё знаешь про Олесю? — прищурился он.
— Знаю, что она твоя коллега, — пожала плечами Марина. — А должна знать что-то ещё?
Владимир хотел что-то сказать, но в этот момент в кухню заглянул отец Марины:
— Внуки спрашивают, когда можно торт.
Когда последний гость ушёл, они остались втроём — Владимир, Марина и Олеся. Девушка неловко переминалась у двери, не зная, что делать дальше.
— Оставайся, Олеся, — неожиданно сказала Марина. — Нам есть о чём поговорить.
Владимир выпрямился, готовый к бою:
— Да, давай поговорим. Олеся, останься.
Когда они сели в гостиной, Владимир первым нарушил тишину:
— Марина, дорогая, ты слепая, что ли? Это не просто моя коллега. Это моя девушка. Мы уже полгода вместе.
Он ожидал слёз, истерики, мольбы, но Марина лишь кивнула:
— Я знаю, Володя. Давно знаю.
— И тебе… всё равно? — он был ошеломлён.
— Нет, не всё равно. Но не в том смысле, что ты думаешь, — она повернулась к Олесе. — Олеся, Владимир рассказал тебе, что его бизнес на грани краха? Что последние три месяца он живёт на деньги с моей карты? Что он не попал в завещание своего отца из-за каких-то махинаций?
Олеся побледнела, растерянно глядя то на Марину, то на Владимира.
— Не слушай её, — вскочил Владимир. — Она всё врёт! У меня бизнес процветает!
— Тогда почему ты не можешь платить за обучение детей? — спокойно спросила Марина. — Почему вечно занимаешь у Олега? Почему твоя машина до сих пор не починена после аварии?
— Что ты несёшь? — выкрикнул Владимир, но его голос звучал неуверенно.
— Только правду, — Марина встала. — И вот ещё что правда: квартира записана на меня. Это моё наследство от бабушки, если ты забыл. И я хочу, чтобы ты съехал. Сегодня.
Владимир смотрел на жену, как будто видел её впервые. Выражение его лица менялось от шока к недоверию, потом к гневу.
— Ты меня выгоняешь? Меня?! — его голос сорвался на фальцет. — После пятнадцати лет брака, двоих детей?
— Я прошу тебя уйти, — поправила Марина. — У тебя ведь есть куда, правда?
Она перевела взгляд на Олесю, которая сидела, вжавшись в кресло.
— А ты, Олесенька, прости, что так вышло. Но, может, это и к лучшему. Лучше узнать правду сейчас, чем потом, когда будет больнее.
Олеся вскочила, сгребла сумочку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. Владимир дёрнулся было за ней, но остановился.
— Ты всё испортила! — закричал он. — Ты, ты… — он задыхался от ярости.
— Нет, Володя, — покачала головой Марина. — Это ты всё испортил. Когда перестал уважать меня. Когда начал оскорблять. Когда решил, что можешь изменять и при этом пользоваться всеми благами семейной жизни.
— А дети? Ты о них подумала? — он схватился за соломинку.
— Подумала. Им будет лучше без постоянных ссор. Без отца, который учит их, что можно унижать женщину. И ты сможешь видеться с ними, когда захочешь, — она вздохнула. — Только, пожалуйста, не делай из меня монстра в их глазах.
Владимир опустился в кресло, обхватив голову руками:
— Куда я пойду? Что мне делать?
— Не знаю, Володя. Но это уже не мои проблемы, — она протянула ему небольшую коробочку. — Вот, держи. Это твой подарок на юбилей. Те часы, о которых ты мечтал. Я копила на них целый год.
Владимир взял коробочку дрожащими руками. Открыл, увидел гравировку: «Любимому мужу от Марины».
— Зачем? — тихо спросил он. — Если ты всё равно меня выгоняешь?
— Я купила их до того, как узнала про Олесю. Хотела сделать тебе сюрприз, — она пожала плечами. — Можешь оставить или продать. Как хочешь.
Он молча начал собирать вещи. Марина не помогала, просто стояла, прислонившись к дверному косяку. Когда он закончил, то остановился перед ней:
— Марина, давай всё обдумаем. Мы можем начать сначала. Ради детей.
— Нет, Володя. Не можем, — она смотрела ему прямо в глаза. — Знаешь, моя мама сегодня извинилась за то, что требовала от меня быть идеальной. Всю жизнь я пыталась соответствовать чьим-то ожиданиям. Сначала родителей, потом твоим. А теперь хочу пожить для себя. Найти, кто я на самом деле без всех этих ярлыков.
Владимир поднял сумку:
— Ты пожалеешь, Марина. Очень скоро ты поймёшь, что наделала.
— Может быть, — она пожала плечами. — Но это будет мой выбор и моя ошибка. Не твоя и не моих родителей.
Когда дверь за ним закрылась, Марина не разрыдалась, как ожидала. Вместо этого она почувствовала странную лёгкость, будто сбросила тяжёлый рюкзак после долгого пути.
Она вышла на балкон с чашкой чая. Внизу Владимир ловил такси. В свете фонаря его фигура казалась маленькой и одинокой. Когда машина скрылась за поворотом, Марина глубоко вдохнула ночной воздух.
— Вот и всё, Марина Сергеевна, — тихо сказала она сама себе. — Не оправдала ничьих ожиданий, зато проживу так, как сама захочу.
Из глубины квартиры донёсся детский голос:
— Мама? Папа ушёл?
Она обернулась. В дверях стоял Кирилл, взъерошенный спросонья.
— Да, милый. Папа ушёл.
— Он вернётся?
Марина отставила чашку и приобняла сына:
— Я не знаю. Но что бы ни случилось, мы справимся.