никитаАнна смотрела в потолок, считая секунды между схватками. В комнате было темно, мерцал экран телефона, но сообщений не было. Она пролистала чат — последняя переписка с ним состоялась три дня назад, сухие, короткие фразы. Еще раньше — ссоры, недосказанность, попытки объяснить, что она не может сейчас справляться со всем одна. В ответ — тишина.
Рядом храпела соседка по палате. В другой кровати шуршала пеленками женщина, которая только что покормила новорожденного. Говорят, что схватки — это как волны, накатило, отпустило. Но у Анны казалось, что её тело попало в шторм, а выхода нет.
Она попыталась набрать номер. Сигнал пошёл. Один гудок. Второй. На пятом она сбросила и закрыла глаза. Зачем? Он всё равно не приедет. Он уже сделал свой выбор, сказал, что они были ошибкой, что его мать против, а ещё добавил, что она должна быть благодарна. За что? За генетику?
— Дышите глубже, — сказала акушерка. — Уже скоро.
Анна не ответила. Она вспомнила, как на первых неделях беременности он обнимал её, как в её голове складывалась идеальная картинка, они вместе, свадьба осенью, уютный дом. Теперь она в роддоме, одна, и её картинка разбита на тысячи осколков.
Всплеск боли обрушился на неё, сжал живот стальными тисками. Она закусила губу, чтобы не закричать, но слёзы сами потекли по щекам.
— Уже головка идёт! — голос акушерки звучал будто издалека. — Давайте, ещё чуть-чуть!
И вдруг тишина. Доли секунды, а потом — крик. Чистый, звонкий, пробирающий до костей.
— Поздравляем, у вас мальчик, — медсестра положила на грудь крошечное, горячее существо.
Анна смотрела на него, и сердце сжалось. Такой маленький, такой беззащитный. А она? Она сможет?
— Как его назовем? — спросила медсестра.
Она едва выдавила.
— Дима.
Её сын.
Палата была шумной. Две соседки принимали поздравления по телефону. Одна смеялась.
— Да-да, он только и делает, что звонит! Не дождётся, когда нас выпишут!
Вторая всхлипывала от счастья.
— Муж подарил кольцо с гравировкой! Представляешь? «Самой лучшей маме».
Анна отвернулась к окну. Её телефон молчал.
Она набрала его снова. Снова гудки. Потом короткий ответ.
— Не могу говорить.
Анна сидела на краю больничной койки, укачивая сына. В палате было душно. Солнце пробивалось сквозь жалюзи, оставляя полосатые тени на простынях. Две её соседки, молодые и счастливые, снова обсуждали своих заботливых мужей.
— Он сходит с ума, говорит, что малыш на него похож, — смеялась одна. — Вчера притащил кучу подгузников, пелёнок, даже какие-то игрушки!
— А мой не спал всю ночь, переживал, как мы тут. Прислал сто сообщений!
Анна молчала. Она уже устала слушать. Устала ждать.
Её телефон молчал. В нем не было сотни сообщений, не было ни одного. Даже короткого «Как ты?».
Она написала ему вчера. Нужны были лекарства, редкие, только в одной аптеке. Написала и ждала. Он прочитал — но не ответил.
Она не стала писать ещё раз.
— А твой как? — спросила вдруг одна из женщин, кивнув на её молчание.
Анна пожала плечами.
— Занят, наверное.
Женщина понимающе улыбнулась.
— Мужчины такие! Волнуюсь, но не показывают. Ты не переживай, он тебя встретит, увидишь!
Анна стиснула зубы. Не стоит разубеждать её. Пусть думает, как хочет.
День выписки оказался ещё хуже, чем она думала.
Её соседок забирали с цветами, воздушными шарами, объятиями. В коридоре было шумно, люди смеялись, фотографировались, переговаривались с врачами.
Анна стояла у двери роддома и смотрела, как молодая женщина выходит с младенцем в красивом конверте. Навстречу ей бросается муж, целует её в лоб, обнимает, берёт ребёнка на руки. Рядом — родители, сёстры, друзья. Камеры телефонов щёлкают, кто-то кричит.
— Ура! Вот это семья!
Анна сжимала ручку коляски и стояла в стороне.
Никто не встречал её.
Она обернулась, надеясь увидеть его. Надеялась в последний раз, потому что сердце отказывалось принимать правду.
Его не было.
Телефон в кармане остался без новых сообщений.
Она глубоко вдохнула.
Потом вышла из роддома.
В городе стоял шумный день. Люди торопились, спешили по делам. Никому не было дела до неё, до маленького ребёнка в коляске, до того, что её сердце только что окончательно разбилось.
Анна с трудом занесла коляску в подъезд. Руки дрожали от усталости, в голове шумело. За последние сутки она почти не спала. Соседки из роддома говорили, что их мужья ночами носились с бутылочками, с пелёнками, а у неё не было даже того, кто бы просто подержал дверь.
Дима мирно спал, закутанный в тонкое одеяло. Анна смотрела на его крошечное лицо, на едва заметные реснички, и понимала — теперь всё зависит только от неё.
Поднявшись в квартиру, она сразу включила чайник. Воды в доме не было уже сутки — слесари копошились во дворе, ремонтируя трубы. Грудь ныла, но молока почти не было. Соски горели от боли, но ребёнок продолжал искать грудь, плакать, снова искать.
Анна опустилась на стул и закрыла глаза.
Её телефон лежал на столе. Она не стала проверять. Ему не было дела.
Первую ночь дома Анна практически не спала. Дима плакал. Долго, надрывно, так, что дрожала люстра.
Анна ходила по квартире, шептала ему что-то на ухо, пыталась покормить. Всё без толку. Она чувствовала, как её охватывает страх, может, с ним что-то не так? Может, она делает что-то не так?
Она включила телефон, открыла браузер.
«Новорожденный плачет всю ночь. Что делать?»
Первая статья была успокаивающей «Плач — это нормально». Вторая говорила «Проблемы с животиком». Третья пугала словами о дефиците молока.
Анна бросила телефон в сторону.
Она осталась одна. И не знала, что делать.
К утру она поняла, что вымотана до предела. В глазах двоилось. Голова кружилась.
Она поставила кипяток и посмотрела в окно.
Соседний двор. Там, за столиком, сидела пара с младенцем. Молодой отец держал малыша на руках, показывал ему что-то в телефоне.
Анна отвернулась.
Казалось, что весь мир принадлежит этим людям. Они живут в другом измерении. У них есть помощь, поддержка.
А у неё — тишина.
Телефон вдруг завибрировал.
Она взяла его в руки.
Сообщение.
На секунду внутри вспыхнула надежда, но тут же погасла.
Не он.
Аптека «Ваш заказ готов».
Она посмотрела на маленького Диму, который мирно посапывал в коляске.
Анна проснулась от крика. В груди кольнуло — резкий, отчаянный плач выдернул её из сна.
Она не сразу поняла, где находится. Сколько сейчас времени? Она схватила телефон — 4:27. Только два часа сна. Голова кружилась, тело ныло, но Дима плакал всё громче.
— Тише, тише, я здесь, — она подняла его на руки, прижала к груди.
Ребёнок вздрагивал, скрючивался, явно мучился животик. Анна ходила по комнате, покачивая его, шепча что-то бессвязное. Глаза слипались, ноги подкашивались, но она знала — другого выхода нет.
К утру Анна чувствовала себя как зомби. Голова была тяжёлой, тело — ватным.
Дима наконец заснул.
Она рухнула на диван и закрыла глаза. Хотелось просто раствориться, исчезнуть хотя бы на пару часов.
Но тут зазвонил телефон.
Она вздрогнула. Взяла его со стола.
Номер не определён.
Она знала, кто это.
Глубоко вдохнула и нажала «ответить».
— Да?
— Привет. Как вы?
Его голос звучал ровно, как будто ничего не произошло.
— Мы нормально, — её голос был таким же отстранённым.
— Ты… ты хочешь, чтобы я приехал?
Она закрыла глаза.
Ещё несколько недель назад она мечтала услышать эти слова. Думала, что если он позвонит, она всё забудет.
Но теперь она знала правду.
— Нет, — тихо сказала она.
В трубке повисла пауза.
— Ладно.
Он отключился.
Анна положила телефон на стол и посмотрела на Диму.
Сердце больше не колотилось. Не было ни надежды, ни ожиданий.
Она встала, подошла к окну. Город жил своей жизнью. Люди торопились на работу, в магазинах раскладывали товар, почтальон сортировал газеты. Мир не остановился.