никита— Па-ап! Папка! — маленькие ручонки обхватили его колени прежде, чем Виктор успел поставить тяжеленную сумку на заснеженное крыльцо.
Восьмилетняя Настя, закутанная в розовую куртку не по размеру, запрыгала вокруг него как заведенная юла. Виктор замер. Дочка? Здесь? Сумка выскользнула из онемевших пальцев и глухо бухнулась в снег.
Он поднял глаза и увидел Ирину. Стояла чуть поодаль, переминалась с ноги на ногу, кусала губы. Бледная какая-то. Похудела. В стареньком пуховике, который он ей еще покупал. И с рюкзаком. Большим таким, туристическим.
— Ты чё тут? — только и смог выдавить Виктор, сжимая в объятиях дочь.
— Витя, можно поговорить? — Ирина шагнула ближе, голос дрожал.
— Папуль, ты знаешь, я теперь умею сальто делать! — тараторила Настя. — Хочешь, покажу? А еще мне в школе пятерку поставили за…
— Настя, солнце, дай нам с папой минутку, — перебила Ирина. — Иди пока в машину, там мультик недосмотренный.
Девочка надула губы, но спорить не стала, чмокнула отца в щеку и побежала к старенькой Ириной «Ладе».
Виктор молча отпер дверь, закинул сумку в прихожую.
— Заходи, — буркнул он, не глядя на бывшую жену.
В доме было холодно и пахло нежилым — три месяца как-никак. Виктор щелкнул выключателем, включил обогреватель. Ирина осталась стоять у порога, не решаясь пройти дальше. Он вдруг заметил, что под глазом у нее синяк, замазанный тоналкой.
— Ну? — он скрестил руки на груди.
— Витя, я… — она сглотнула, — нам с Настей негде жить.
— А муж твой новый где? Сергей, да? — Виктор криво усмехнулся. — Надоела уже радость семейной жизни?
— Он нас выгнал, — тихо сказала Ирина, опустив глаза. — Говорит, я год на шее сижу, не работаю. Алименты твои проедаю.
— И чё?
— Вить, я понимаю, ты злишься. Имеешь право. Просто… — она на секунду замолчала, собираясь с духом. — Дом же пустует, когда ты на вахте. Три месяца тут никто не живет. Может, пустишь нас с Настей? Временно. Я работу уже нашла, честно. Через месяц-полтора денег подкоплю, съеду.
Виктор хмыкнул, прошел на кухню. Ирина неуверенно последовала за ним.
— Забавно получается, — он повернулся к ней, опираясь на стол. — Два года назад ты мне мозги выносила, что я дома не бываю. Все на этих вахтах. А сейчас, значит, просишься пожить, потому что меня тут нет? Удобно устроилась.
— Я не… — начала она.
— Ой, да ладно! — перебил Виктор. — Ты ушла, потому что тебе «надоело быть соломенной вдовой». Это ж твои слова, не? А теперь, когда твой Серёжа богатенький послал — сразу ко мне? Че не к маме своей?
— Мама к сестре переехала, ты же знаешь! У них там однушка, куда нам с Настей? — в голосе Ирины мелькнуло раздражение. — Да я б к черту на рога пошла, лишь бы не к тебе! Думаешь, легко вот так прийти? Унижаться?
Она всхлипнула и отвернулась к окну. Плечи задрожали.
Виктор потер переносицу. В голове гудело после дороги. Он представил, как войдет Настя, которую не видел полгода. Услышит их ругань.
— Блин, Ир… Ну вот зачем ты так, а? Я только приехал, отдохнуть хотел. А тут ты с… этим всем.
В прихожей послышался топот, и в кухню влетела раскрасневшаяся Настя.
— Папуль! А у тебя конфеты есть? Ты всегда привозишь кучу всего вкусного! — она тянула его за рукав. Потом повернулась к матери и замерла, увидев слезы. — Мам, ты чего? Опять плачешь?
— Все хорошо, зайка, — Ирина быстро вытерла глаза. — Мы с папой разговариваем.
— Опять ругаетесь? — Настя насупилась. — Вы всегда ругаетесь.
Виктор и Ирина переглянулись. Он вздохнул, присел на корточки перед дочерью.
— Никто не ругается, принцесса. Мама просто… у нее проблемы с жильем сейчас. Вот и пришла поговорить.
— Мы будем жить в твоем доме, пока ты на работе? — обрадовалась Настя. — Ура! Я же говорила, мам! Папа добрый, он разрешит!
— Настя! — одернула ее Ирина.
Виктор выпрямился, потрепал дочку по голове. Посмотрел на бывшую жену — осунувшееся лицо, этот синяк под глазом… И Настя. Как же по ней скучал.
— И че, правда работу нашла? — спросил он.
— В кондитерской. Не официально пока, но обещают оформить через месяц, — быстро заговорила Ирина. — Правда, зарплата не очень, но хоть что-то.
— А с Настей кто будет, пока ты работаешь?
— Она после школы в продленке до шести. Я в семь заканчиваю, как раз успеваю забрать.
Виктор прошелся по кухне, заглянул в пустой холодильник. Захлопнул дверцу.
— Ладно. Но есть условия, — он повернулся к Ирине. — Первое: я тут буду месяц. Потом на вахту. Пока я дома — никаких твоих хахалей. Никаких пьянок-гулянок. Ясно?
Ирина кивнула, закусив губу.
— Второе: за квартплату платишь. Не все, но хотя бы треть. Как работу нормальную найдешь — половину.
— Конечно, — поспешно согласилась она.
— И ещё, — он помедлил. — Насте скажем, что ты просто в гостях. Не хочу, чтоб она думала, будто мы… ну…
— …снова вместе, — закончила Ирина. — Я понимаю.
— Ура! — Настя прыгала по кухне. — Мы будем жить у папы! У папы! А можно мне опять в моей комнате?
— Можно, — Виктор слабо улыбнулся. — Только там сейчас холодно и нежилой дух. Надо прибраться, проветрить.
— Я помогу! — вызвалась Настя. — Мам, доставай наши вещи из машины! Я пошла комнату смотреть!
Она убежала, громко топая по коридору. Воцарилось неловкое молчание.
— Что с глазом? — наконец спросил Виктор, кивнув на синяк.
Ирина машинально коснулась лица.
— Упала, — быстро ответила она.
— Ага, на кулак, — хмыкнул он. — Этот твой… бил тебя?
— Витя, не начинай, а? — устало сказала Ирина. — Я просто… Мы поругались, я сама виновата. Наговорила ему…
— Нет такой вины, за которую можно бабу бить, — отрезал Виктор. — С Настей он как?
— Нормально. Он ее не трогал.
— Точно?
— Да точно, точно! — раздраженно бросила Ирина. — Я бы никогда не позволила! Думаешь, я совсем никудышная мать?
Виктор промолчал, разглядывая бывшую жену. Когда-то любил ее до одури. Потом так же сильно ненавидел, когда ушла. А сейчас… сейчас непонятно что чувствовал.
— Твои вещи где? — спросил он.
— В машине. Немного совсем, — она замялась. — Спасибо, Вить. Правда. Я понимаю, что ты мог послать меня. Имел полное право.
— Я не ради тебя, — отрезал он. — Ради Насти.
— Я знаю, — тихо ответила Ирина.
Из комнаты донесся грохот и восторженный визг Насти. Виктор вздрогнул.
— Что она там творит? — он двинулся к двери.
— Извини, что вот так свалились, — Ирина пошла следом. — Я не знала, возвращаешься ты сегодня или завтра. Просто… деваться некуда было.
Виктор остановился в дверях, оглянулся на нее. Ирина выглядела такой потерянной, что раздражение внезапно сменилось каким-то тупым сочувствием.
— Да ладно, проехали, — буркнул он. — Иди вещи занеси. А потом поедем в магазин, холодильник пустой.
Настин радостный голос раздавался из глубины дома. Ирина благодарно улыбнулась и вышла за дверь. Виктор смотрел ей вслед и думал, что жизнь — странная штука. Два года назад эта женщина разбила ему сердце. А сейчас стоит на его пороге с рюкзаком и синяком под глазом.
И вроде всё внутри переворачивается от злости и обиды… а с другой стороны, впервые за долгое время он услышал, как Настя смеется. И сам почти улыбнулся.
«Месяц, — подумал Виктор, закрывая дверь. — Всего месяц вместе. А там посмотрим…»