никита— Ты уволилась?! А кто теперь будет выплачивать ипотеку? — Свекровь кричала в трубку, едва не задохнувшись.
Я отставила телефон от уха, поморщившись от резкого звука. Ну вот, началось. Хотя чего я ждала? Похвалы? Вряд ли Надежда Петровна способна на такое в принципе, особенно когда дело касается денег, стабильности и, конечно же, её драгоценного сыночка, моего мужа Лёши.
— Надежда Петровна, добрый день, — постаралась сказать как можно спокойнее, хотя внутри уже всё закипало. — Да, уволилась.
— Добрый день?! — взвизгнула свекровь. — Какой тут добрый день, когда ты такие глупости творишь! Ты хоть думаешь головой? Ипотека на ком висит, не напомнишь? На святом духе будем жить?
Я глубоко вздохнула, считая до десяти, как учила психолог на онлайн-курсах по борьбе со стрессом. Курсы, кстати, пришлось бросить – времени не хватало, да и деньги, как оказалось, тоже не лишние. Иронично, правда?
— Надежда Петровна, я понимаю ваше беспокойство, но, поверьте, это не было спонтанное решение. Я долго думала.
— Долго думала?! — перебила она, не давая мне договорить. — А чем ты думала, интересно? О птичках в небе? О бабочках? Ипотеку птички будут платить?!
— Мам, ну давай спокойно, — встрял в разговор Лёша, выхватив у меня телефон. — Что ты сразу кричишь?
— А как тут спокойно, когда такое творится?! — не унималась свекровь. — Лёшенька, ты хоть понимаешь, что она натворила? Нас теперь по миру пустят!
— Никто нас по миру не пустит, — устало ответил Лёша. — Мы разберемся.
— Разберетесь? Чем вы разберетесь? — язвительно спросила свекровь. — Своими глупостями? Ты лучше скажи, куда она деньги девать собралась, которые теперь зарабатывать не будет?
— Мам, ну прекрати, — Лёша говорил уже тише, но в голосе чувствовалось раздражение. — Елена уволилась не для того, чтобы нас разорить. У неё есть планы.
— Планы? Какие такие планы, позволь узнать? — свекровь явно не собиралась сдаваться. — Сидеть дома и ждать принца на белом коне?
— Мама, я тебе перезвоню позже, — Лёша отключил вызов и вернул мне телефон. — Ну вот, началось.
Я молча взяла телефон, уставившись в экран погасшего дисплея. Внутри всё дрожало от обиды и раздражения. Как же она меня достала! Вечно со своими упрёками, вечными переживаниями за Лёшеньку, вечной уверенностью, что знает лучше всех, как нам жить.
— Прости, — тихо сказал Лёша, обнимая меня за плечи. — Ты же знаешь, какая она.
Знаю, конечно, знаю. Кто же её не знает? Вся округа знает Надежду Петровну. Громкая, напористая, всегда «за правду». Только правда у неё почему-то всегда своя, особенная.
— Ничего, — вздохнула я, откидываясь на спинку стула. — Я просто устала от этого. От работы, от её звонков, от всего этого…
— Я понимаю, — Лёша поцеловал меня в макушку. — Ты у меня сильная. Мы справимся. Вместе.
«Вместе», — подумала я, с грустной усмешкой. Хорошо бы. Только вот это «вместе» с каждым годом становилось всё более расплывчатым понятием. Раньше мы с Лёшей были как одно целое, а сейчас… Сейчас он всё чаще молчал, уходил от острых углов, прятался за фразой «ну ты же знаешь, какая мама». Да, знаю. Слишком хорошо знаю.
— Лёш, может, ты с ней поговоришь? Ну, серьёзно? — попросила я, глядя ему прямо в глаза. — Объяснишь, что я не сумасшедшая, что у меня действительно есть планы.
— Конечно, поговорю, — пообещал Лёша, но в голосе не было уверенности. — Не переживай. Всё будет хорошо.
Я невесело усмехнулась. «Всё будет хорошо» — это его универсальная мантра на все случаи жизни. Вот только хорошо почему-то не становилось. Работа, которую я ненавидела, держала меня в тисках уже десять лет. Деньги, которых вечно не хватало, утекали сквозь пальцы на ту же ипотеку, которая теперь, по мнению свекрови, должна была рухнуть на наши головы, как Дамоклов меч. И Надежда Петровна, вечно недовольная, вечно контролирующая, вечно считающая себя правой.
Десять лет. Десять лет я ходила на нелюбимую работу в душный офис, десять лет слушала придирки начальства, десять лет терпела бессмысленные совещания и пустые разговоры. Ради чего? Ради стабильности, говорила мама. Ради ипотеки, вторила ей свекровь. Ради спокойствия, уговаривал Лёша. А где моё спокойствие? Где моя жизнь? Неужели вот это всё, что меня ждёт? Серая рутина, вечное недовольство собой и миром, и крики свекрови по телефону?
Нет, хватит. Решено. Я больше не хочу так. Я уволилась, и это первый шаг к другой жизни. К какой именно – пока не знаю. Но точно другой. Лучшей. Свободной. И пусть кричит Надежда Петровна. Пусть боится за ипотеку. Это моя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как считаю нужным.
— Знаешь что? — сказала я Лёше, поднимаясь со стула. — Поедем в парк? Погуляем? Погода сегодня хорошая.
Лёша удивленно посмотрел на меня.
— Сейчас? После всего этого?
— А что такого? — пожала я плечами. — Кричать она уже всё равно закончила. А нам нервы надо успокоить. И подумать, что дальше делать. На свежем воздухе лучше думается, правда?
Лёша улыбнулся, вставая с дивана.
— Ты у меня молодец. Всегда найдёшь выход.
Нашёл бы и он, подумала я про себя, если бы хоть иногда пытался искать. Но ладно, сегодня не об этом. Сегодня – парк, свежий воздух и надежда. Несмотря ни на что.
Мы вышли на улицу. Солнце светило ярко, весенняя листва шелестела под лёгким ветром. В парке было много людей: мамы с колясками, пенсионеры на скамейках, влюбленные парочки, велосипедисты. Жизнь кипела вокруг, и это немного успокаивало.
Мы шли по аллее молча, каждый погруженный в свои мысли. Лёша, наверное, думал о маме и ипотеке. А я… Я просто наслаждалась моментом. Солнцем, теплом, запахом цветущих деревьев. Впервые за долгое время я чувствовала себя свободной. Свободной от ненавистной работы, от рутины, от страха перемен. Да, впереди неизвестность. Да, ипотека никуда не делась. Да, свекровь еще не раз позвонит и выскажет всё, что думает. Но это всё потом. А сейчас – просто весна. И новая жизнь, которая обязательно будет лучше прежней. Я в это верю. Хочу верить. Должна верить.
Мы дошли до озера, сели на скамейку. Вода блестела на солнце, уточки плавали рядом, выпрашивая угощение. Лёша достал из кармана пакетик с семечками, протянул мне.
— Будешь?
— Спасибо, — улыбнулась я, беря семечки. — Хорошо здесь, правда?
— Ага, — кивнул Лёша, рассеянно разбрасывая семечки уточкам. — Только… Ты правда не переживаешь? Из-за работы, из-за мамы…
— Переживаю, конечно, — честно ответила я. — Но знаешь… Это какой-то другой вид переживаний. Раньше я переживала, что живу не своей жизнью. А сейчас… Сейчас я переживаю, как сделать так, чтобы жить своей жизнью. Чувствуешь разницу?
Лёша посмотрел на меня с удивлением. Кажется, он впервые задумался о том, что я чувствую на самом деле.
— Наверное, — неуверенно сказал он. — Ну, я… Я тебя поддержу. Чем смогу.
— Это уже хорошо, — улыбнулась я, кладя голову ему на плечо. — Спасибо.
И в этот момент я действительно почувствовала себя лучше. Пусть впереди еще много трудностей и непонимания. Но главное – мы вместе. И мы справимся. Обязательно справимся. Ради себя, ради нашей любви, ради нашей новой, свободной жизни. И даже ради ипотеки, в конце концов. Как-нибудь выплатим. Не впервой. Главное – не потерять себя в этой вечной гонке за стабильностью и спокойствием. Главное – жить. Дышать полной грудью. И верить в лучшее. Несмотря ни на что. Даже вопреки крикам свекрови в телефонной трубке.
После прогулки в парке дома стало как-то тише и спокойнее. Буря, вызванная моим увольнением, немного улеглась. Лёша, как и обещал, поговорил с мамой. Не знаю, что именно он ей сказал, но звонки стали реже, а тон Надежды Петровны – чуть более сдержанным. Хотя нет-нет да и проскальзывали в разговоре едкие замечания и «мудрые» советы о том, как нужно жить правильно. Но я старалась не обращать внимания. У меня были дела поважнее, чем слушать нравоучения свекрови.
Первым делом я села за компьютер и начала искать работу. Нет, не ту работу, от которой хотелось бежать на край света. А ту, о которой мечтала давно, но всё как-то не решалась. Я всегда любила рукоделие, вязание, шитье. В школе даже мечтала стать дизайнером одежды. Но мама тогда сказала, что это несерьезно, что надо выбирать «нормальную» профессию, чтобы был стабильный доход и социальный пакет. И я выбрала «нормальную» профессию – экономист. Стабильность, доход, ипотека – всё как положено. Только вот счастья это не принесло.
И вот теперь, когда я наконец-то вырвалась из этого замкнутого круга, я решила попробовать вернуться к своей мечте. В интернете нашла курсы по вязанию крючком и спицами, по шитью, по дизайну одежды. Записалась на несколько бесплатных вебинаров, чтобы понять, что мне больше по душе. И оказалось, что всё по душе! Глаза разбегались от обилия информации, от новых возможностей. В голове рождались идеи, одна интереснее другой.
Вечерами, после ужина, когда Лёша смотрел телевизор или играл в компьютерные игры, я садилась за стол и училась. Вязала образцы, шила пробные модели, рисовала эскизы. Время летело незаметно. Я снова почувствовала вкус к жизни, интерес к чему-то новому. Да, пока это были только пробы пера, только первые шаги. Но это были мои шаги, на моём пути. И это было главное.
Конечно, не всё было гладко. Деньги таяли на глазах. Ипотеку платить надо было каждый месяц, а новые доходы пока не предвиделись. Лёша, хоть и поддерживал меня, всё равно иногда смотрел на меня с тревогой. Я видела его беспокойство, понимала его страхи. И поэтому старалась не давить на него, не требовать невозможного. Просто делала то, что считала нужным. И верила в свой успех.
Однажды вечером, когда я увлеченно вязала шарф, в комнату вошла Надежда Петровна. Без предупреждения, как всегда. Лёша, как назло, вышел в магазин. Я поздоровалась, стараясь сохранять спокойствие.
— Ну и чем это ты тут занимаешься? — — спросила Надежда Петровна, окидывая вязание презрительным взглядом.
— Шарф, — спокойно ответила я, не отрываясь от петель. — Решила связать.
— Шарф? — свекровь усмехнулась. — Вязать шарфы теперь будешь? Вместо работы? Серьёзное занятие. Ипотеку шарфами платить станешь?
Я вздохнула, отложила спицы и повернулась к ней. Ну вот, опять началось.
— Надежда Петровна, мы же с вами уже это обсуждали. Я уволилась, потому что…
— Потому что глупая! — перебила свекровь, сверкнув глазами. — Вот почему! Сидела бы на нормальной работе, как все люди, и не выдумывала бы ерунды. А теперь что? Чем заниматься будешь? Вязать шарфы? Это разве дело?
— Мам, ну давай не будем начинать, — послышался голос Лёши из коридора. Он, оказывается, уже вернулся. — Что случилось?
— Вот, полюбуйся на свою жену, — свекровь указала на меня рукой, как на экспонат в музее. — Вместо того, чтобы работу искать, она шарфы вяжет! Скоро, наверное, весь дом шарфами завалит, а денег как не было, так и не будет!
Лёша виновато посмотрел на меня, потом на мать.
— Мам, ну она же что-то делает, — неуверенно пробормотал он. — Не сидит же просто так.
— «Что-то делает»! — передразнила свекровь. — Это ты называешь «что-то делает»? Шарфы вязать? Да на эти шарфы копейки заработаешь! А ипотека — вон какая! Скоро проценты одни съедят всё, что у нас есть!
— Надежда Петровна, — стараясь сохранять спокойствие, сказала я. — Вязание – это пока только хобби. Но я планирую… Я думаю о том, чтобы… Чтобы это стало моей работой.
Свекровь расхохоталась. Громко, неестественно, словно нарочно.
— Работой?! Шарфы вязать — это работа?! Ну ты меня насмешила, Леночка! Работа – это когда ты утром встаёшь, идёшь в офис, получаешь зарплату. А это… — она снова махнула рукой на моё вязание. — Это баловство одно! Глупости! Несерьёзно!
— Мама, ну почему ты так говоришь? — вмешался Лёша. — Может, у неё получится? Вон, в интернете сейчас много рукодельниц, продают свои вещи, зарабатывают.
— Зарабатывают! — снова передразнила свекровь. — Копейки зарабатывают! А ты посчитай, сколько нам на ипотеку надо, на квартиру, на еду, в конце концов! Шарфами тут не навяжешь! Нужно нормальную работу искать, понимаешь? Нормальную! А не вот это…
Она снова указала на моё вязание. Я почувствовала, как внутри закипает злость. Хватит! Сколько можно терпеть эти унижения, это вечное недовольство?
— Надежда Петровна, — сказала я, стараясь говорить как можно ровнее, хотя голос дрожал от напряжения. — Это моя жизнь. И я сама буду решать, чем мне заниматься. Я уволилась с работы не для того, чтобы сидеть сложа руки. Я ищу себя. Я хочу заниматься тем, что мне нравится. И если вязание шарфов – это только начало, то пусть так. Я буду учиться, развиваться, пробовать. И я уверена, что у меня получится. А насчет ипотеки… Не волнуйтесь, мы с Лёшей разберемся. Мы взрослые люди и сами несём ответственность за свою жизнь.
Свекровь смотрела на меня, будто видела впервые. В глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, но тут же сменилось привычным недовольством.
— Вот как ты заговорила, — сказала она, уже не так громко, как раньше, но всё равно язвительно. — «Сама буду решать». «Сама». А мужа ты спросила, что он думает? Ипотека-то на нём тоже висит, не забывай.
Я посмотрела на Лёшу. Он стоял, опустив голову, и молчал. Как всегда. В такие моменты он предпочитал отмалчиваться, избегать конфликтов.
— Лёша меня поддерживает, — сказала я, глядя прямо в глаза свекрови. — Иначе я бы не решилась на этот шаг. Правда, Лёш?
Лёша поднял голову, посмотрел на меня с какой-то благодарностью.
— Правда, мам, — негромко подтвердил он. — Я Лену поддерживаю. Мы вместе всё решим.
Свекровь хмыкнула, но уже без прежней уверенности. Видимо, то, что Лёша встал на мою сторону, немного сбило её с толку.
— Ну, смотрите сами, — сказала она, отступая к двери. — Только потом не жалуйтесь, что я вас не предупреждала. Шарфами сыт не будешь. И ипотеку ими не закроешь.
И, развернувшись, вышла из комнаты, не попрощавшись. Лёша проводил её до двери, потом вернулся, виновато посмотрел на меня.
— Ну вот, опять, — сказал он, устало вздыхая. — Извини. Ты же знаешь, какая она.
— Знаю, — кивнула я, снова беря в руки спицы. — Ничего страшного. Прорвёмся.
Но на душе всё равно было неспокойно. Слова свекрови, как занозы, застревали в памяти. «Шарфами сыт не будешь». «Ипотеку не закроешь». Ипотека… Это слово, словно приговор, висело над нами, давило, не давало покоя.
Вечером, перед сном, я села за компьютер, снова искать информацию о рукоделии, о заработке на хобби. И наткнулась на объявление о ярмарке мастеров ручной работы, которая должна была пройти в нашем городе через неделю. «Отличная возможность представить свои изделия, найти покупателей, завести новые знакомства», — говорилось в объявлении.
Я задумалась. А почему бы и нет? У меня уже есть несколько связанных шарфов, есть идеи для новых вещей. Конечно, это пока ещё не профессиональный уровень, но для начала… Может быть, стоит попробовать? Хотя бы просто посмотреть, что и как. Почувствовать атмосферу, познакомиться с другими мастерами.
Сердце забилось сильнее от волнения и предвкушения. Ярмарка… Это звучало как вызов, как шанс. Шанс доказать не только свекрови, но и самой себе, что я чего-то стою. Что я могу не только сидеть в душном офисе и перекладывать бумажки, но и создавать что-то красивое, что-то ценное. И даже, может быть, зарабатывать этим на жизнь. И даже, возможно, платить ту самую ипотеку, которой так пугает нас Надежда Петровна.
— Лёш, — сказала я, поворачиваясь к мужу, который уже лежал в постели и читал книгу. — Слушай, а вот тут ярмарка мастеров ручной работы будет… Через неделю.
— Ярмарка? — лениво переспросил Лёша, не отрываясь от книги. — Ну и что?
— Может, мне попробовать поучаствовать? — робко предложила я. — Ну, со своими шарфами… Посмотреть, что получится.
Лёша отложил книгу, посмотрел на меня с интересом.
— Ярмарка, говоришь? А это… Это платно? Участие?
— Ну, там, наверное, какой-то взнос есть, не знаю пока. Но это не главное. Главное – попробовать. Просто посмотреть, что получится. Может, кому-то мои шарфы понравятся? Может, даже продам что-нибудь?
Лёша задумался, потом улыбнулся.
— А знаешь, хорошая идея! Почему бы и нет? Попробуй. Вдруг и правда получится? И маме нос утрём!
Я засмеялась, облегченно выдохнув. Поддержка Лёши сейчас была мне особенно важна. И его последняя фраза про свекровь тоже подняла настроение.
— Утрём, — уверенно сказала я. — Вот увидишь, утрём! Ещё и спасибо скажет, за то, что я шарфы вяжу!
Конечно, в глубине души тревога никуда не делась. Я понимала, что ярмарка – это только маленький шажок, не гарантия успеха. Но это был шаг вперед. Шаг к моей мечте. И я была готова его сделать. Несмотря ни на что. Даже если придётся вязать шарфы день и ночь, чтобы доказать всем, и в первую очередь самой себе, что я не глупая, не легкомысленная, а просто… просто хочу быть счастливой. И делать то, что люблю. А разве это так уж много? Разве это так уж плохо? Я так не думаю.
И, кажется, Лёша тоже начинает это понимать. А мнение Надежды Петровны… Ну, со временем, может быть, и она поймёт. А если нет… Что ж, это уже её проблемы. У меня своя жизнь, свои мечты, и свои шарфы, которые я обязательно свяжу. И, кто знает, может быть, и правда, шарфами ипотеку и закроем. Всякое бывает. Главное – верить. И действовать. А остальное – приложится. Я верю. Хочу верить. Буду верить.