никита— Анечка, ну что тебе, жалко? — нараспев протянула Екатерина, прислонившись к дверному косяку. — У вас же этих курток…
— Ты о чём? — Анна оторвалась от плиты, где жарилась картошка на ужин.
— Сашкина куртка, синяя, с капюшоном. Димке как раз будет. А то холодает, а у нас…
Анна медленно положила лопатку на тарелку. Картошка шипела на сковородке, распространяя по кухне аромат, но сейчас он почему-то показался удушающим.
— Катя, это подарок от крёстной. Новый совсем, — Анна старалась говорить спокойно. — Саша её только месяц носит.
— Подумаешь! — фыркнула Катя. — Крёстная вашему ещё десять таких подарит. А мой мальчик в чём ходить будет?
Это была не первая просьба от Екатерины за последние полгода. Началось всё с малого — пакета макарон, банки тушёнки, старых колготок для Димы. Потом запросы становились всё больше и наглее: деньги «до зарплаты» (которой у безработных Алексея и Екатерины никогда не было), дорогие лекарства «для ребёнка», новая обувь.
Анна вспомнила, как три дня назад стояла в магазине перед прилавком с мясом, пересчитывая деньги в кошельке. На хорошую вырезку не хватало — через неделю зарплата у Сергея, надо экономить. А вечером Екатерина как ни в чём не бывало попросила «одолжить пару тысяч».
— Слушай, не могу я отдать куртку. Саша без неё останется. И, вообще, может, вам пора уже…
— Что пора? — Катя выпрямилась, скрестив руки на груди. — Договаривай!
— Работу найти, — тихо, но твёрдо сказала Анна. — Лёше шестое резюме помогла составить. Звонки были?
— Ой, началось! — закатила глаза Екатерина. — Где работу найдешь сейчас? Особенно с маленьким ребёнком.
— Диме шесть лет, Катя. Он в садик ходит. У меня, между прочим, тоже дети. И Саше тоже шесть, — Анна почувствовала, как внутри поднимается злость. — И я подрабатываю, когда Сергей с детьми.
Екатерина метнула на неё злобный взгляд:
— Конечно, вам-то легко! Свекровь богатая квартиру подарила…
— Не подарила, а обменялась! — Анна повысила голос. — Мы ей свою однушку отдали, а сюда переехали, чтобы детям просторнее было. И Елена Петровна, вообще-то, просила присматривать за Татьяной Петровной, пока та… — Анна осеклась, вспомнив, что речь о покойной матери Алексея.
— Пока та не сдохла? — с вызовом закончила Екатерина. — Можно подумать, Лёше было из-за чего с ней общаться! После того, что она устроила…
В кухню заглянула двенадцатилетняя Настя:
— Мама, Саша просит пить…
— Сейчас, солнышко, — Анна наклонилась к дочери. — Налей ему компота, хорошо?
Когда Настя вышла, Анна повернулась к Екатерине:
— Послушай, я не могу отдать куртку. Извини. Но я могу помочь поискать что-то недорогое в детском комиссионном.
— Ой, да подавись ты своей курткой! — бросила та, развернувшись к выходу. — Видно же, что жмоты. Родственники называется!
Когда за Екатериной хлопнула дверь, Анна медленно опустилась на табурет. На плите дымилась подгоревшая картошка.
— Представляешь, она требовала Сашину новую куртку! Ту самую, синюю, что Ира подарила, — Анна возмущённо рассказывала мужу, пока тот переодевался после работы.
Сергей тяжело вздохнул:
— Я же говорил — не надо было им помогать с самого начала. Наглеют потихоньку.
— Но Димку жалко, — Анна присела на край кровати. — Он же не виноват, что родители такие.
— Анюта, — Сергей сел рядом и взял её за руку, — ты же всё понимаешь. Лёха всегда был лентяем. Ещё когда в школе учились, он списывал и на пары не ходил. Мать ему всё прощала. А потом он у неё деньги украл — те самые двести тысяч, что она на лечение откладывала.
— Может, всё-таки не он? — с сомнением протянула Анна.
— А кто? Соседи? — хмыкнул Сергей. — Он же после этого перестал к матери ходить. Боялся, что посадят.
Анна вспомнила, как в прошлом году Елена Петровна звонила с просьбой проведать сестру Татьяну. Та болела, одна в квартире, а сын не появлялся месяцами. Когда Татьяна умерла от сердечного приступа, Алексей с семьёй тут же объявился и занял освободившуюся квартиру. Ни слова сожаления, ни слезинки на похоронах.
— Просто Димку жалко, — снова сказала Анна. — Он хороший мальчик, несмотря ни на что.
— Знаешь, — Сергей задумчиво смотрел в окно, — в газетах пишут, что 80% детей повторяют судьбу родителей. Из яблони яблоки, из…
— Хватит! — оборвала его Анна. — Он ещё маленький. И бабушка у него вроде нормальная.
— Это у Катьки-то мать нормальная? — усмехнулся Сергей. — Ну-ну.
Следующим утром Анна отвела Сашу в детский сад. День был промозглым, ветер пронизывал насквозь. Она поправила капюшон на синей куртке сына и поцеловала его в щёку.
— Мам, купишь мне машинку? Как у Пети? — спросил Саша, хлопая длинными ресницами.
— Посмотрим, — улыбнулась Анна. — Если хорошо себя будешь вести.
— Я всегда хорошо себя веду! — возмутился мальчик, но тут же расплылся в улыбке.
Когда Анна выходила из садика, она неожиданно столкнулась с Екатериной, ведущей за руку хмурого Диму. Мальчик был одет в старую, явно маловатую куртку, расстёгнутую из-за того, что не сходились верхние пуговицы.
— Привет, тётя Аня, — вежливо произнёс Дима.
— Здравствуй, Димочка, — Анна наклонилась к мальчику. — Как дела в садике?
— Нормально, — пожал плечами тот. — Меня в группу «Звёздочки» перевели, потому что я уже большой.
— Ты очень большой, — согласилась Анна, заметив, что куртка действительно мала мальчику. — И умный.
— И мёрзнущий, — сквозь зубы процедила Екатерина. — В отличие от некоторых, которые в новых куртках ходят.
Анна выпрямилась и холодно посмотрела на родственницу:
— Катя, мы вчера всё обсудили.
— Что ты обсудила? — повысила голос та. — Как мой ребёнок будет замерзать? Как над ним будут смеяться другие дети? Ты этого хочешь?
Несколько родителей, выходивших из садика, с любопытством обернулись на них.
— Давай не здесь, — тихо сказала Анна, кивая на людей.
— А что не здесь? — Екатерина говорила всё громче. — Стыдно? Жмотство своё скрываешь?
Дима дёргал мать за рукав:
— Мам, пойдём, мне не холодно…
— Молчи! — рявкнула на него Екатерина, а затем снова повернулась к Анне: — Значит, так. Сейчас мы идём в садик, забираем Сашку, и я меняю их куртки. По-родственному.
— Что?! — Анна не верила своим ушам. — Ты в своём уме? Это собственность моего сына!
— А мой сын пусть мёрзнет, да? — Екатерина яростно сверкала глазами.
— Катя, ты не работаешь. Алексей не работает. Вы живёте на детское пособие и маткапитал. Может, пора уже что-то изменить? — Анна старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
— Ах ты!.. — Екатерина резко дёрнула Диму за руку. — Идём!
Они буквально ворвались в здание детского сада. Анна, не веря в происходящее, побежала за ними. Екатерина уже стояла в холле, оглядываясь по сторонам.
— Где его группа? — требовательно спросила она у Анны.
— Ты с ума сошла, — покачала головой Анна. — Я сейчас охрану позову.
В этот момент дверь одной из групп открылась, и в холл выбежали дети с воспитательницей — они направлялись на музыкальное занятие. Среди них был и Саша. Увидев маму, он радостно улыбнулся и помахал рукой.
Екатерина мгновенно метнулась к нему:
— Привет, Сашенька! А мы тут… поменяться пришли! Димке такая куртка очень нужна.
Она уже протянула руки к опешившему мальчику, когда Анна схватила её за локоть:
— А ну, стой! — её голос стал низким от ярости. — Не смей трогать моего сына!
Воспитательница испуганно прижала к себе детей, не понимая, что происходит.
— Что здесь…? — начала она.
— Всё в порядке, — отрезала Анна, оттесняя Екатерину от детей. — Мы уже уходим. Саша, милый, иди с Еленой Викторовной. Мамочка заберёт тебя вечером.
Когда они вышли на улицу, Анна развернула Екатерину к себе:
— Послушай меня внимательно. Если ты ещё раз приблизишься к моему сыну — я вызову полицию. Поняла? И не смей больше приходить к нам домой. Мы помогали вам, чем могли, но всему есть предел.
Екатерина оттолкнула её:
— Да пошла ты! Богачка выискалась! Думаешь, не знаю, как вы эту квартиру получили? Свекровкина сестра померла — вы тут как тут!
— Что ты несёшь? — выдохнула Анна. — Мы обменялись квартирами с Еленой Петровной. И вообще…
— А мы вот заняли квартиру после Татьяны — так сразу попрекать начали! Как будто у Лёши не было права на мамкину жилплощадь!
— Да никто вас не попрекал! — всплеснула руками Анна. — Но вы даже на похороны еле приехали. И потом только руку протягивали — дай, помоги, дай, помоги!
Дима тихо плакал, дёргая мать за рукав.
— Мамочка, пойдём, пожалуйста…
— Заткнись! — рявкнула Екатерина на сына, а затем снова повернулась к Анне: — Значит, так. Мы родственники, и вы обязаны нам помогать. Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.
— Это что — угроза? — Анна вскинула брови.
— Это факт, — процедила Екатерина. — Лёха с Серёгой с детства знакомы. И много чего друг про друга знают.
Она развернулась и потащила всхлипывающего Диму прочь. Анна смотрела им вслед, чувствуя, как колотится сердце. Угрожать им вздумала! Чем может угрожать вечный тунеядец Алексей её работящему мужу?
Домой Анна вернулась расстроенная. Позвонила Сергею на работу, рассказала о случившемся. Тот был возмущён до предела:
— Что?! Она пыталась снять куртку с Саши? Я этого так не оставлю!
— Серёж, успокойся, — вздохнула Анна. — Ничего она не сняла. Но больше я ей помогать не буду. И видеть её не хочу.
— Правильно! — в голосе мужа слышалось облегчение. — Давно пора. Я Лёхе тоже позвоню, пусть жену свою в руки возьмёт.
— Как будто он может, — хмыкнула Анна.
Через три дня, когда Анна возвращалась с Сашей из садика, они встретили пожилую женщину, выводящую за руку Диму из подъезда.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Анна, узнав мать Екатерины.
— Добрый день, — сухо ответила та. — Пойдём, Дима, нам некогда.
— А куда вы? — спросил Саша, дёргая маму за руку.
— К бабушке домой, — тихо ответил Дима. — Я теперь у неё буду жить.
Анна удивлённо подняла брови:
— Как это — у бабушки?
Мать Екатерины остановилась и поджала губы:
— А так! Нечего ребёнку жить с родителями, которые о нём не заботятся. Ни еды нормальной, ни одежды. А эта… дочь моя, с мужем целыми днями телевизор смотрят. Хватит! Дима будет у меня, пока не исправятся.
Она потянула притихшего внука дальше. Анна машинально кивнула Диме на прощание.
— Мам, а почему Дима к бабушке переезжает? — спросил Саша, когда они поднимались по лестнице.
— Видимо, так будет лучше для него, — тихо сказала Анна, думая о том, что, возможно, мальчику и правда будет лучше у бабушки, чем с такими родителями.
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, Анна рассказала ему новость.
— Ну и правильно! — воскликнул он, снимая ботинки. — Может, хоть теперь эти двое задумаются. А то ишь, развели тут попрошайничество.
— Жалко ребёнка, — вздохнула Анна. — Хотя, может, и к лучшему. Бабушка вроде нормальная женщина.
— Да уж лучше, чем с ними, — кивнул Сергей. — Дима хороший мальчик, не хотелось бы, чтобы он пошёл по стопам родителей.
— Я за креветками сходила, — сменила тему Анна. — Приготовим с рисом?
— Давай, — улыбнулся Сергей. — С детьми поделимся?
— Конечно, — улыбнулась Анна. — Настя их обожает.
Они ужинали вчетвером, когда в дверь позвонили. Сергей пошёл открывать. Через минуту он вернулся на кухню, хмурый, с поджатыми губами.
— Кто там? — спросила Анна.
— Катерина, — процедил он. — Говорит, что креветками запахло на весь подъезд. Зашла узнать, не поделимся ли.
Анна не верила своим ушам:
— Серьёзно? После всего, что было?
— Я сказал, что нас нет дома, — ухмыльнулся Сергей. — Пусть думает, что кварталу привиделось.
Анна невольно рассмеялась. Напряжение последних дней наконец-то отпускало. Она посмотрела на своих детей — Настя аккуратно очищала креветку, а Саша пытался запихнуть целую в рот — и почувствовала волну нежности и благодарности.
— Пусть Дима к нам приходит поиграть, — вдруг сказал Саша. — У меня есть машинка красная. Ему понравится.
— Обязательно, солнышко, — кивнула Анна. — Если бабушка разрешит.
— А мне кажется, что разрешит, — ни к кому не обращаясь, сказала Настя. — Она по виду добрая.
Анна переглянулась с Сергеем. Может, и правда, жизнь Димы теперь изменится к лучшему. А что касается Алексея и Екатерины… им придётся наконец повзрослеть и научиться отвечать за свои поступки. Хотя бы ради сына.
Ещё через неделю Анна увидела, как Дима шёл с бабушкой из садика в новой тёмно-зелёной куртке. Мальчик заметил её и помахал рукой. Анна помахала в ответ и улыбнулась. Всё-таки не зря говорят: нет худа без добра.
А Екатерину и Алексея с тех пор словно подменили. Не звонили, не приходили, даже на улице при встрече отворачивались. И хотя Анне иногда становилось неловко из-за разрыва с родственниками, она понимала, что иногда отдаление — лучшее, что можно сделать. Особенно когда родство используют только как повод для паразитирования.
— Лёша с Татьяной Петровной так и не помирился перед её смертью, — как-то сказала Елена Петровна, приехавшая в гости. — Всё из-за тех двухсот тысяч. А она ведь их на лечение копила.
— Вы думаете, действительно он взял? — спросила Анна.
— А кто же ещё? — пожала плечами Елена Петровна. — У него ключи были. И исчез он аккурат после пропажи. Только когда умирать она стала — объявился, да и то… — она замолчала, покачав головой.
Анна промолчала. В конце концов, это было не её дело. Сейчас главное — защитить своих детей и сохранить собственную семью. А остальное… жизнь расставит по своим местам.
Как и случилось с Димой, которому теперь гораздо лучше у заботливой бабушки, чем с безответственными родителями. В этом Анна уже не сомневалась.