никита— Что это за хлыщ опять возле тебя крутится? — Андрей вошёл на кухню, даже не поздоровавшись, и сразу уставился на Ирину Сергеевну.
— Тебе не кажется, что это не твоё дело? — она продолжала нарезать лук, стараясь не показывать, как неприятен ей этот разговор.
— Ещё как моё! Ты в моём доме живёшь!
Ирина отложила нож и медленно повернулась. Восемь лет после смерти мужа она терпела выходки пасынка, но сегодня что-то надломилось.
— Напомню, Андрюша, что квартира записана на меня. И твой отец хотел, чтобы я тут жила.
— Да кто знает, что там отец хотел! — он подошёл ближе, нависая над ней. — Может, ты ему мозги запудрила!
— Мне надоели твои обвинения, — Ирина вернулась к приготовлению ужина. — Я имею право на личную жизнь.
— Какая личная жизнь в твоём возрасте? Тебе пятьдесят шесть! Только позоришь себя и память отца.
Ирина с силой вонзила нож в разделочную доску.
— Твоему отцу было бы сейчас шестьдесят. И я уверена, он бы не хотел, чтобы я до конца дней сидела взаперти и только фотографии вытирала от пыли.
Андрей скрестил руки и презрительно фыркнул:
— Ты даже слово «вдова» выговорить не можешь без запинки. Восемь лет прошло, а ты уже наряды примеряешь. Смотреть противно!
— Выйди из кухни, — тихо произнесла Ирина.
— Что?
— Я говорю, выйди из моей кухни! — она подняла голову, и Андрей на секунду отступил, увидев полыхающий взгляд. — Ты приходишь раз в месяц, проверяешь, не продала ли я чего из вещей твоего отца, и читаешь мне нотации. А потом уходишь к своей семье. У тебя есть жена, дети. А что есть у меня?
— Так заведи кота, если одиноко, — насмешливо бросил Андрей. — А не таскай в дом отца посторонних мужиков.
Телефон Ирины завибрировал на столе. Звонил Виктор. Она не успела убрать трубку, и Андрей увидел имя на экране.
— Значит, Витя? — Андрей протянул руку к телефону, но Ирина была быстрее.
— Не смей!
— А что такого? Поздороваюсь с твоим хахалем, скажу, что я о нём думаю.
— Тебе тридцать пять лет, а ведёшь себя как подросток! Что ты о себе вообразил? Стыдно в глаза Татьяне смотреть, как она с таким-то живёт.
— Татьяну не трогай, — процедил Андрей. — Она, между прочим, первая забила тревогу, когда увидела тебя с этим…
— Значит, и жена твоя за мной следит? Прекрасно! — Ирина нервно рассмеялась. — Может, вы ещё камеры в квартире установите?
Андрей шагнул ближе, и в его глазах мелькнуло что-то тёмное:
— Если понадобится, и камеры поставлю. Не позволю порочить память отца.
— Сашиной памяти уже ничто не угрожает, — устало ответила Ирина. — А вот моя жизнь ещё не закончена.
— Ну раз так… — Андрей внезапно успокоился, будто нашёл решение. — Давай я позвоню твоему Виктору и приглашу его на ужин. Познакомимся, поговорим по-мужски.
— Только попробуй! — Ирина почувствовала, как холодеет всё внутри.
— А что такого? Он же серьёзный мужчина, правда? Не боится встретиться с сыном своей… кем ты ему приходишься? Любовницей?
Телефон снова завибрировал. Ирина посмотрела на экран и отключила звук.
— Уходи, Андрей. Я устала от твоих истерик.
— Ты моя мачеха, и я несу за тебя ответственность перед отцом, — отчеканил он. — Если этот хмырь не готов познакомиться с семьёй, значит, у него несерьёзные намерения.
— Ты мне не сын, — тихо сказала Ирина. — Ты никогда не принимал меня как часть семьи. И сейчас не имеешь права вмешиваться в мою жизнь.
— Неблагодарная, — Андрей покачал головой. — Отец из кожи вон лез, чтобы тебе хорошо жилось, а ты…
— А я что? — Ирина вскинула голову. — Десять лет заботилась о твоём отце, любила его. И сейчас храню его вещи, его фотографии. Но я живая, Андрей. Живая!
Ирина накрыла крышкой кастрюлю с борщом, который Андрей так и не попробует. После его ухода она долго стояла у окна, глядя на осенний двор. Листья кружились в воздухе, будто не решаясь упасть. Такой же неопределённостью была наполнена и её жизнь последние месяцы.
В сорок четыре она вышла за Сашу, вдовца с взрослым сыном. Ирина не верила в счастье, но мужчина сумел растопить её сердце, убедить, что жизнь в этом возрасте только начинается. И это были восемь прекрасных лет, омрачённых лишь враждебностью пасынка. Андрей никогда не скрывал, что считает её охотницей за состоянием отца.
Когда Саша умер, Ирина думала, что пустота внутри останется навсегда.
— Пока смерть не разлучит нас, — прошептала она, проводя пальцами по деревянной раме фотографии на стене.
Ирина вздрогнула от телефонного звонка. Виктор снова набирал её.
— Ириш, что случилось? Ты пропала, — его голос звучал обеспокоенно.
— Андрей заходил, — она присела на край стула, чувствуя навалившуюся усталость.
— Опять сцены устраивал?
— Собирался познакомиться с тобой, — горько усмехнулась Ирина. — Поговорить по-мужски.
Виктор помолчал.
— Может, и правда познакомиться? Я не боюсь встречи. В конце концов, мы с тобой не подростки.
— Ты не понимаешь, Витя. У Андрея не знакомство на уме. Он хочет выжить тебя из моей жизни.
— Ему тридцать пять, а он ведёт себя так, будто ты ему неверная жена! — Виктор не сдержал возмущения.
— Для него я просто мачеха, которая должна хранить верность покойному мужу.
В трубке повисло молчание.
— Ириш, давай встретимся сегодня. Поговорим обо всём.
Она закрыла глаза. Три месяца их отношений были самыми светлыми с момента смерти мужа. Виктор — вдовец, инженер-строитель, спокойный и надёжный — вернул ей вкус к жизни. Вместе они ходили в театр, ездили за город на шашлыки с его друзьями. И впервые за долгое время Ирина чувствовала себя нужной.
— Давай в нашем кафе, часов в семь, — наконец ответила она.
— Буду ждать, — в его голосе слышалась теплота.
Положив телефон, Ирина подошла к шкафу. Сашины вещи занимали половину пространства. За восемь лет она так и не решилась ничего отдать или выбросить.
— Нужно отпускать, — прошептала она, касаясь рукой старого свитера мужа. — Тебя нет, а я ещё здесь.
Кафе встретило Ирину уютным полумраком и запахом свежей выпечки. Виктор уже ждал за их столиком у окна, перебирая пальцами салфетку — привычка, которая появлялась у него при волнении.
— Выглядишь замечательно, — улыбнулся он, когда Ирина сняла пальто.
— Врёшь и не краснеешь, — она коснулась волос, которые даже не успела уложить после душа.
— Когда-нибудь ты поверишь моим комплиментам, — Виктор накрыл её руку своей.
Они заказали чай и черничный пирог. Разговор тёк неспешно, будто оба избегали главной темы. Наконец Виктор отставил чашку и посмотрел Ирине в глаза.
— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
Она замерла с вилкой в руке.
— Что?
— У меня трёхкомнатная квартира, места хватит. А твою можно сдать или продать. Тебе не придётся каждый день сталкиваться с призраками прошлого.
— Ты предлагаешь мне бросить квартиру, которую мы с Сашей обустраивали вместе? — Ирина отложила вилку.
— Я предлагаю тебе начать новую жизнь. Со мной.
Она покачала головой:
— Это не решит проблему с Андреем. Он воспримет это как предательство памяти отца.
— А как насчёт предательства себя? — Виктор подался вперёд. — Ты живёшь так, будто боишься разочаровать человека, которого уже нет.
Слова задели за живое. Ирина опустила взгляд.
— Я просто не хочу новых скандалов. Андрей может устроить настоящий ад.
— Ты ему ничего не должна. Прекрати позволять ему контролировать тебя.
В этот момент телефон Ирины завибрировал. На экране высветилось имя пасынка.
— Удивительное совпадение, — пробормотала она и сбросила вызов.
Телефон зазвонил снова. И снова.
— Видишь? — Ирина горько усмехнулась. — Я даже сейчас не могу побыть с тобой спокойно.
Наконец она ответила:
— Да, Андрей?
— Где ты? — голос пасынка звучал резко. — Я приехал к тебе, а тебя нет дома.
— Я в кафе. С подругой, — соврала Ирина, отводя взгляд от Виктора.
— С какой ещё подругой? С этим своим кавалером, что ли?
— Андрей, я перезвоню позже.
— Я сейчас приеду. Скажи адрес, — в его голосе слышалась угроза.
— Не надо, я скоро буду дома, — сердце Ирины колотилось, как безумное.
— Где ты? — настойчиво повторил Андрей.
Виктор забрал телефон из дрожащих рук Ирины.
— Добрый вечер, Андрей. Меня зовут Виктор, я друг вашей мачехи. Мы в кафе «Ландыш» на Пролетарской. Если хотите познакомиться, приезжайте, — и, не дожидаясь ответа, завершил звонок.
Ирина смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Что ты наделал?
— Хватит бегать, — твёрдо сказал Виктор. — Нужно расставить все точки над i.
— Ты не знаешь Андрея. Это будет катастрофа, — Ирина нервно теребила салфетку.
— Я инженер, милая. Я умею решать проблемы.
Она покачала головой, не находя слов. Через двадцать минут, которые показались вечностью, дверь кафе распахнулась, и вошёл Андрей. Его взгляд быстро нашёл их столик.
— Ты соврала мне, — первое, что он сказал, подойдя к ним. — Сказала, что с подругой. А сама…
— Здравствуйте, — Виктор поднялся и протянул руку. — Я Виктор Павлович, инженер-строитель, вдовец. Прошу, присаживайтесь.
Андрей проигнорировал руку, но сел напротив, буравя Ирину взглядом.
— Как не стыдно, а? Восемь лет не прошло, а ты уже…
— Девять лет, — тихо поправила Ирина. — Девять лет, как Саши нет.
— Девять или восемь — какая разница? — Андрей сложил руки на груди. — Отец бы не одобрил.
— Андрей Александрович, — Виктор сохранял спокойствие, — я понимаю вашу заботу о мачехе. Но Ирина — взрослая женщина с правом на личную жизнь.
— А вы кто такой, чтобы об этом судить? — Андрей скривился. — Сколько вы знакомы? Месяц? Два?
— Три с половиной, — ответил Виктор. — И за это время я успел узнать Ирину как порядочную, добрую женщину, которая слишком долго жила чужими интересами, забывая о себе.
Андрей хмыкнул и повернулся к Ирине:
— Ты ему про наследство рассказала? Про квартиру, которую отец тебе оставил?
— Прекрати, — щёки Ирины вспыхнули. — Виктора интересую я, а не квартира.
— Все вы так думаете, — Андрей откинулся на спинку стула и окинул Виктора оценивающим взглядом. — Виктор Павлович, а вы знаете, что моя мачеха получила от отца не только квартиру, но и приличную сумму по страховке? Я-то считал, что она будет хранить память об отце, а не…
— Достаточно, — Виктор прервал его резким жестом. — Я сам обеспечен и не нуждаюсь в чужих деньгах. Более того, я предложил Ирине переехать ко мне, чтобы начать новую жизнь.
Ирина вздрогнула, не ожидав, что он расскажет об этом сейчас.
— Переехать? — глаза Андрея сузились. — А с квартирой отца что будет?
— Это решать Ирине, — ответил Виктор. — Она может её продать, сдать или сохранить.
— Продать квартиру, которую отец для неё купил? — Андрей ударил кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. — Ни за что!
Пожилая пара за соседним столиком обернулась на шум.
— Андрюша, — Ирина перешла на шёпот, — не устраивай сцен. Я никогда не говорила о продаже квартиры.
— Зато твой хахаль уже всё распланировал, — он презрительно кивнул в сторону Виктора. — Сначала переезд, потом продажа квартиры, потом раздел имущества.
— Вы передёргиваете, — спокойно заметил Виктор. — Я лишь хочу, чтобы Ирина была счастлива. И если ваш отец действительно любил её, он хотел бы того же.
— Не смейте говорить, чего хотел бы мой отец! — Андрей повысил голос. — Вы его даже не знали!
— Тише, пожалуйста, — Ирина умоляюще посмотрела на пасынка. — Люди смотрят.
— Пусть смотрят! — он уже не сдерживался. — Пусть видят, как вдова танцует на могиле мужа! Ты поклялась любить его до смерти — вот и люби! А не таскайся по кафе с первым встречным!
Виктор резко встал.
— Вы переходите границы. Ирина заслуживает уважения.
— А память моего отца заслуживает верности! — Андрей тоже поднялся, нависая над столом.
Ирина сидела, словно оцепенев. Всё происходящее казалось кошмарным сном.
— Саша никогда бы не хотел, чтобы я осталась одна, — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Он сам говорил: «Если со мной что-то случится, обещай, что будешь жить дальше».
— Вранье! — Андрей сверкнул глазами. — Отец верил в верность до гроба.
— Ваш отец был мудрым человеком, — вмешался Виктор. — Я тоже потерял жену и знаю: те, кто по-настоящему любил, не хотят, чтобы любимые страдали в одиночестве до конца дней.
— Ах вот как, — Андрей перевёл взгляд с Виктора на Ирину и обратно. — Два вдовца нашли друг друга. Трогательно! И на отцовской квартире сэкономите, продав её.
— Убирайся, — вдруг тихо, но твёрдо сказала Ирина. — Ты перешёл все границы.
Андрей усмехнулся, будто ждал именно этих слов:
— Вот и показала истинное лицо. А я о тебе заботился, проверял, всё ли в порядке. Отец просил присматривать за тобой.
— Александр просил поддерживать меня, а не контролировать каждый шаг! — Ирина тоже встала. — И уж точно не запрещал мне жить дальше. Он был добрым человеком, а не тираном.
— Я всё понял, — Андрей схватил куртку со спинки стула. — Завтра привезу юриста. Будем проверять условия завещания. Может, там есть пункты насчёт твоего поведения.
Виктор сделал шаг вперед, загораживая Ирину:
— Это уже похоже на угрозу.
— А ты вообще молчи! — огрызнулся Андрей. — Не твоё дело!
— Андрей, — Ирина взяла его за руку, стараясь успокоить, — Саша оставил квартиру мне безо всяких условий. Ты сам присутствовал, когда зачитывали завещание.
— Посмотрим, — он выдернул руку и направился к выходу, но у дверей обернулся: — Отец в тебе ошибся. Всегда говорил, что ты особенная, не как все. А ты… такая же.
Когда дверь за ним захлопнулась, Ирина медленно опустилась на стул. Руки дрожали.
— Прости, — прошептала она, не поднимая глаз на Виктора. — Теперь ты видишь, с чем придётся иметь дело.
Виктор молча сел рядом и взял её ладони в свои:
— Ириш, я всё понимаю. Но ты не можешь жить так вечно. Это не жизнь, а заточение.
— Он не успокоится, — она покачала головой. — Найдёт способ сделать нашу жизнь невыносимой.
Прошла неделя. Ирина сидела в кресле, бессмысленно листая журнал. Телефон молчал — Виктор не звонил с того вечера. После ухода Андрея из кафе они долго говорили, и Ирина попросила время подумать. Виктор согласился, но в его глазах она видела разочарование.
В дверь позвонили. На пороге стоял Андрей с большой папкой в руках.
— Можно? — спросил он непривычно тихо.
Ирина молча отступила, пропуская его. Андрей прошёл в гостиную, сел в кресло и раскрыл папку:
— Я нашёл фотографии. Хотел показать тебе.
На снимках Ирина с Сашей: вот они на даче, вот в театре, вот празднуют Новый год.
— Отец так радовался, когда вы поженились, — Андрей перебирал фотографии. — Говорил: «Наконец-то я встретил женщину, которая любит меня, а не мой кошелёк».
Ирина молчала, не понимая, к чему он клонит.
— Где твой Виктор? — вдруг спросил Андрей. — Почему не звонит?
— Я попросила время подумать, — она отвела взгляд.
— И что надумала?
Ирина вздохнула:
— Что ты был прав. Мне не нужны эти отношения. Слишком много проблем.
Андрей откинулся на спинку кресла, довольно улыбаясь:
— Вот и правильно. А то разве это серьёзный мужчина? При первых трудностях отступил.
— Нет, Андрей, — Ирина посмотрела ему прямо в глаза. — Виктор хороший человек. Это я не готова бороться за своё счастье. Слишком привыкла угождать всем: сначала мужу, потом его памяти, потом тебе…
— При чём тут я? — он нахмурился.
— Ты никогда не отпустишь меня, Андрей. Потому что тогда придётся признать, что жизнь идёт дальше, — она грустно улыбнулась. — Ты боишься не того, что я предам память отца. Ты боишься, что придётся отпустить его самого.
Андрей побледнел:
— Чушь.
— Я продаю квартиру, — тихо сказала Ирина. — И уезжаю. К сестре в Калининград.
— Что? — он подскочил. — Нельзя продавать отцовскую квартиру!
— Можно и нужно, — она выпрямилась. — Здесь слишком много воспоминаний. И контролёров слишком много.
— Если дело в деньгах, я могу помочь, — Андрей заговорил быстро, явно растерявшись. — Тебе необязательно продавать…
— Дело не в деньгах, — перебила Ирина. — Дело в праве жить своей жизнью. Этого я у тебя не выпрошу. Значит, придётся взять самой.
Она встала, давая понять, что разговор окончен:
— А теперь, пожалуйста, уходи. Мне нужно собирать вещи.
Андрей смотрел на неё так, будто видел впервые:
— Ты всё решила?
— Да, — твёрдо ответила Ирина. — Девять лет я была тенью твоего отца. Хватит.
Когда за Андреем закрылась дверь, Ирина подошла к шкафу. Медленно, один за другим, она стала доставать костюмы Саши, аккуратно складывая их в большие пакеты. Завтра отнесёт в благотворительный фонд.
Подойдя к окну, она набрала номер, который помнила наизусть:
— Виктор? Это я. Прости, что долго не звонила… Нет, я не переезжаю к тебе. Я начинаю свою жизнь. Одна. Мне нужно научиться быть собой, прежде чем быть с кем-то.