никитаАлина расставляла на прилавке сезонные фрукты, методично выкладывая оранжевые мандарины один к одному, точно мозаику собирала. В такие моменты ей казалось, что она и правда художник своего маленького мира — уютного магазинчика на районе, где каждый покупатель скорее друг, чем клиент.
— Ну что, готовишься к юбилею? — спросила Надежда Петровна, постоянная покупательница, наблюдая, как Алина сортирует мандарины.
— Да, к вечеру ещё торт надо забрать, — кивнула Алина, улыбаясь уголками губ.
— Большой праздник-то?
— Не очень. Папе шестьдесят пять. Сам не хотел отмечать, но я настояла. Соберёмся узким кругом.
«Узким кругом» — это значило, что придёт и Антон. Брат, который разговаривал с ней только по необходимости, когда нужно было обсудить, как долго ещё его семья будет «временно» жить в маминой квартире, которую она оставила Алине. Впрочем, для Антона всегда существовала только одна версия — это их общая квартира, просто мать из вредности и несправедливости всё записала на сестру.
Алина вздохнула, вспомнив, как полгода назад пустила брата с женой пожить у себя. «Всего на пару месяцев, тебе же не надо пока», — уверял Антон, рассказывая про ремонт в их квартире. Ни в какую «его» квартиру она не верила и ремонт тем более. Скорее, просто денег даже на съемное жильё не хватало.
— Дорогая, ты в порядке? — Надежда Петровна участливо посмотрела на Алину. — Задумалась так.
— Всё хорошо. Просто много забот сегодня.
Телефон коротко пискнул — сообщение от мужа: «Тебя забрать в шесть? Уже заканчиваю с поставками».
Сергей. Единственный человек, который никогда не сомневался в ней. Не смотрел с подозрением, как бывшие работодатели, не перешёптывался за спиной, как родственники после того скандала в техникуме. Обычный поставщик фруктов, заезжавший в магазин, где она тогда работала продавщицей. Хмурый, молчаливый, с жилистыми руками и внимательным взглядом.
Они поженились три года назад, а год спустя рискнули и открыли собственный магазинчик. Сначала боялись, но постепенно дело росло. Сейчас уже подумывали о втором, на другом конце района.
— Что задумалась, напарница? — Сергей появился раньше, чем обещал, с ящиком сочных зимних яблок. — Сменщица твоя не пришла ещё?
— Через полчаса будет, — Алина улыбнулась, подставляя щёку для поцелуя. — Ты рано.
— Успел всё развезти. Как раз закрываешься, и поедем. Я ещё цветы отцу твоему купить хотел.
— Надо ли? — Алина замялась. — Он не особо…
— Надо, — твёрдо сказал Сергей. — Он тебя вырастил. Как бы там ни было потом.
Алина промолчала. Отец ушёл из семьи, когда ей было шестнадцать, а Антону — девятнадцать. Не скандалил, не бросал тарелки об стену, просто собрал вещи и сказал, что так больше не может. Позже она узнала, что у него давно была другая женщина, и даже ребёнок — мальчик, младше Алины на пять лет.
Удивительно, но мать не озлобилась. Позволяла детям видеться с отцом, не устраивала истерик из-за денег. Просто как-то враз постарела и полностью ушла в работу, в книги если точнее сказать — библиотекарем в районной библиотеке, с мизерной зарплатой.
Алина тогда только поступила в техникум, а через год случилась та история в техникуме — с пропавшим микроскопом из лаборатории. Её обвинили в краже, потому что она последней выходила из кабинета. Отчислили, несмотря на все мамины походы к директору.
Антон тогда впервые назвал её воровкой. Прямо на кухне, за ужином. Прямо в лицо. Он уже учился в институте и, видно, стыдился сестры перед своими «интеллигентными» друзьями.
— Ты же взяла его, признайся, — цедил он, глядя с отвращением. — Я всегда знал, что ты…
— Антон! — мать резко оборвала его. — Никогда больше так не говори о сестре.
— Она опозорила нашу семью! — выкрикнул он. — Папа ушёл, потому что ты вырастила дочь-воровку!
Мать влепила ему пощёчину — единственный раз за всю их жизнь. Он выбежал из кухни, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка. А на следующий день переехал в общежитие.
С тех пор их отношения превратились в холодную войну. Антон закончил экономический, устроился в банк, женился на симпатичной блондинке Марине. Казалось, всё у него складывалось, но почему-то деньги утекали сквозь пальцы — то неудачное вложение в акции, то сокращение на работе. А злость на мать и сестру только росла с годами.
Когда Марина забеременела, она часто приходила к свекрови — плакала, жаловалась, что Антон срывается, кричит из-за каждой мелочи. Мать пыталась поговорить с сыном, но он накричал на неё, обвинил во всех своих проблемах.
А когда родилась дочка, отношения стали совсем невыносимыми. Антон орал на жену, на мать, если та пыталась вмешаться. А потом Марина внезапно переменилась — словно решила, что проще встать на сторону мужа, чем противостоять ему.
— Это всё ваше воспитание, — заявила она свекрови. — Вы его таким сделали. Ни любви, ни поддержки от вас он не видел и не видит.
Мать тогда только горько усмехнулась:
— Значит, и ты теперь с ним заодно? Что ж, тогда нечего бегать ко мне с жалобами.
Последние два года до маминой смерти Антон с ней не общался. Алина навещала мать каждую неделю — помогала с уборкой, готовила, рассказывала о своих успехах и неудачах. Когда мама слегла с инсультом, три недели просидела у её постели. А когда всё закончилось, обнаружила завещание — квартира отходила ей.
Антон примчался в больницу, узнав о смерти матери, но не на похороны — в нотариальную контору. Побелев, выслушал условия завещания и взорвался:
— Как это — всё ей? А мне? Я старший сын!
— Это воля вашей матери, — сухо ответил нотариус.
— Да она всегда её любила больше! — он ткнул пальцем в сторону Алины. — Эту неудачницу, которую даже из техникума выгнали! Я институт закончил, у меня семья, ребёнок! А она что? Ничего не добилась бы, если бы не её муж!
Алина тогда просто молча смотрела на брата, не чувствуя ничего, кроме усталости. Даже не злилась — настолько привыкла к его истерикам.
А месяц спустя, когда Антон позвонил и сказал, что они с Мариной попали в трудную ситуацию, попросил пожить в маминой — «их общей, на самом деле» — квартире, она согласилась. Самой ей эта квартира была не нужна — они с Сергеем давно обжили его двушку. Вот только «временно» растянулось на полгода, и конца этому не предвиделось.
В доме отца уже вовсю шли приготовления. Его новая жена — впрочем, давно уже не новая, они вместе почти двадцать лет — суетилась на кухне. Маленькие канапе, салаты в хрустальных вазочках, запечённая утка — всё как в кулинарном журнале.
— Алиночка! — Светлана Михайловна расцвела, увидев её. — Как ты похорошела! И Серёжа с тобой, здравствуй, дорогой!
Алина нерешительно обняла мачеху. Странные у них сложились отношения — без враждебности, но и без особой близости. Светлана всегда старалась, но так и не стала для неё второй мамой. Впрочем, и не пыталась заменить настоящую.
— Отец где? — спросила Алина, оглядывая гостиную, украшенную шарами и лентами.
— В кабинете, переодевается. Сейчас выйдет. Ваня! — крикнула Светлана. — Иди, помоги мне с тарелками!
Из комнаты вышел высокий парень с растрёпанными русыми волосами — сводный брат Алины, которого она толком и не знала. Он кивнул ей и Сергею, подхватил стопку тарелок, понёс в гостиную. На Алину не смотрел — видно, тоже чувствовал неловкость.
— Сейчас гости подойдут, — щебетала Светлана. — Я своих сестёр позвала, и пару коллег Павла Андреевича. И ваш брат с женой обещали быть.
Алина вздрогнула. Вот и встреча с Антоном — неизбежная, как стоматолог. Последний раз они виделись месяц назад, когда он заезжал за вещами. Тогда он был почти вежлив — видимо, потому, что рядом стоял Сергей, молчаливо подпирая дверной косяк.
— А вот и именинник! — Светлана подлетела к вышедшему из кабинета мужчине и чмокнула его в щёку.
Отец Алины — Павел Андреевич — высокий, с аккуратно подстриженной бородкой с проседью. Держался прямо, несмотря на возраст. Когда-то его называли «красавцем» — Алина помнила, как девочки в школе хихикали, приходя к ней в гости. Сейчас он выглядел как успешный профессор или бизнесмен в отставке — хотя на самом деле всю жизнь проработал инженером на заводе.
— Алина, — он приобнял дочь, легонько похлопав по спине. — Спасибо, что пришла.
Его объятия всегда были такими — скупыми, сдержанными. После развода — особенно. Словно он сам не понимал, как себя вести с дочерью.
— Поздравляю, папа, — она поцеловала его в щёку. — Это тебе от нас с Сергеем.
Она протянула небольшую коробку, в которой лежали запонки — серебряные, с ониксом. Отец улыбнулся:
— Спасибо. Очень… стильно.
— Здравствуйте, Павел Андреевич, — Сергей протянул руку. — С юбилеем вас.
Отец пожал его руку, кивнул:
— Спасибо, Сергей. Как бизнес? Алина говорила, второй магазин открываете?
— Планируем, — кивнул Сергей. — Нашли хорошее помещение, но пока решаем вопрос с кредитом.
— Разумно, — одобрил отец. — Расширяться нужно постепенно.
Звонок в дверь прервал их разговор. Светлана поспешила открывать — и в квартиру вошли её сёстры с мужьями, шумные, с подарками и цветами. Алина отступила в сторону, наблюдая, как отец принимает поздравления.
Следующими приехали коллеги отца, степенные мужчины примерно его возраста, с жёнами. Гостиная наполнилась людьми и звуками. Алина помогала Светлане разносить закуски, пока Сергей общался с мужчинами — в основном, слушал их разговоры о политике и экономике, изредка вставляя своё мнение.
Антон с Мариной появились последними — когда все уже сидели за столом. Брат выглядел напряжённым, но держался с показной уверенностью. Поздравил отца, вручил какую-то коробку, небрежно кивнул Алине и устроился напротив неё, демонстративно не глядя в глаза.
Марина выглядела бледной и усталой. Села рядом с мужем, виновато улыбнулась Алине. Та в ответ слегка приподняла бровь — недавно невестка опять приходила к ней в магазин, просила «помочь деньгами». Алина молча собрала пакет с крупами, макаронами, печеньем для племянницы. Денег не дала — знала, что уйдут Антону, а тот спустит на очередную «инвестицию».
Разговор за столом тёк неспешно. Отец рассказывал какую-то историю с работы, все смеялись. Светлана суетилась с блюдами, подкладывая всем добавки.
Антон молчал, потягивая из бокала и мрачно глядя в свою тарелку. Но после третьего бокала вдруг оживился и начал рассказывать о своём новом проекте:
— …так что мы с партнёром запускаем уже в следующем месяце. Предварительные расчёты показывают рентабельность в первый же квартал.
— И что за проект? — поинтересовался один из гостей.
— Инвестиционная платформа для малого бизнеса, — Антон подался вперёд. — Мы связываем предпринимателей с инвесторами напрямую, минуя банки. Это новое слово в…
Алина едва сдержала смешок. Сколько таких «новых проектов» она слышала от брата за последние годы? И каждый раз — «вот-вот взлетит», «уже на финишной прямой».
— …так что планируем к лету переехать в собственный дом, — продолжал Антон. — Присмотрели хороший участок в пригороде.
Марина поперхнулась вином, закашлялась. Алина пристально посмотрела на неё, но та отвела глаза.
— А ваша квартира? — поинтересовалась одна из тёток Светланы. — Продавать будете?
— Какая квартира? — нахмурился Антон.
— Ну, где вы сейчас живёте.
— А, это… — Антон замялся, бросил быстрый взгляд на Алину. — Нет, оставим. Может, сдавать будем.
Алина вдруг поняла, что сжимает вилку так, что побелели костяшки пальцев. Сергей под столом осторожно накрыл её руку своей.
— А вы, Алина, тоже планируете расширяться? — спросил кто-то из гостей.
— Да, хотим открыть второй магазин, — она благодарно улыбнулась Сергею. — Но пока на стадии оформления документов.
— Сейчас самое время для малого бизнеса, — закивал один из коллег отца. — Моя дочь вот тоже кофейню открыла, очень даже неплохо идёт.
— Если нужна будет консультация по юридическим вопросам, обращайтесь, — предложил другой. — Я на пенсии, но до сих пор консультирую по старой памяти.
— Спасибо, это очень кстати, — улыбнулась Алина. — У нас как раз есть вопросы по договору аренды.
Разговор потёк дальше — про бизнес, про детей и внуков, про планы на лето. Алина заметила, что отец смотрит на неё с каким-то новым выражением — словно впервые увидел.
Антон же мрачнел с каждой минутой. Он явно рассчитывал, что его «проект» произведёт большее впечатление, но гости быстро переключились на другие темы.
— А как твоя дочка? — спросила Алина Марину, пытаясь разрядить обстановку. — Как в садике?
— Хорошо, — тихо ответила та. — Воспитательница хвалит…
— Да, моя дочь очень способная, — тут же вклинился Антон. — В художественную студию ходит, преподаватель говорит — талант.
— Прекрасно, — кивнула Алина. — Ей нравится рисовать?
— Да. У меня есть склонность к искусству, вот и ей передалось, — Антон выпятил грудь. — Я в школе, между прочим, лучшие стенгазеты делал.
Алина едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Брат всегда приписывал себе чужие достижения. На самом деле стенгазеты в их классе делала староста Люба, а Антон только подписи крупными буквами выводил.
— Кстати^ — внезапно обратился к ней брат. — Всё ещё овощами торгуешь?
В его тоне слышалось неприкрытое презрение.
— Не только овощами, — спокойно ответила Алина. — У нас полноценный продуктовый магазин. И дела идут неплохо.
— Неплохо? — хмыкнул Антон. — Это сколько в месяц выходит? Тысяч пятьдесят?
— Побольше, — вмешался Сергей, не повышая голоса, но твёрдо. — Но это не принято обсуждать за праздничным столом.
— Да ладно, мы же семья! — Антон развёл руками. — Что тут скрывать? Вот я открыто говорю о своих планах и доходах.
— О планах — возможно, — заметила Алина. — А вот о реальных доходах что-то не слышала.
Антон дёрнулся, словно от пощёчины. Его лицо пошло пятнами.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего особенного, — пожала плечами Алина. — Просто отмечаю факт.
Повисла неловкая пауза. Гости переглядывались, чувствуя напряжение между братом и сестрой. Отец нахмурился, отложил вилку.
— Так вот, о новом проекте, — Антон решил сменить тему. — Мы уже получили предварительное одобрение от инвесторов. Очень серьёзные люди, между прочим.
— И сколько вкладывают? — поинтересовался один из мужчин.
— Это конфиденциальная информация, — важно ответил Антон. — Но скажу так — семизначная сумма.
Алина фыркнула в бокал. Сергей предупреждающе сжал её руку под столом.
— Что смешного? — прищурился Антон. — Тебе не верится, что у твоего брата может быть успешный бизнес?
— Мне не верится в семизначные инвестиции в проект без прототипа и команды, — спокойно ответила Алина.
— Откуда ты знаешь, что у меня нет команды?
— Потому что ты живёшь в моей квартире, потому что твоя жена приходит ко мне за продуктами, потому что…
— Алина, — тихо остановил её Сергей. — Не сейчас.
— Да нет, пусть скажет, — глаза Антона опасно сузились. — Что там твоя жена, братец?
Марина побледнела ещё сильнее, опустила голову.
— Ничего, — Алина выдавила улыбку. — Забудь. Давайте выпьем за папу ещё раз.
Она подняла бокал, но Антон не сдвинулся с места.
— Нет уж, договаривай, — процедил он. — Что там про мою жену?
— Антон, не начинай, — вмешался отец. — Сегодня мой день, и я не хочу скандалов.
— Я и не начинаю, — Антон вскинул руки. — Это всё она! Сидит тут, смотрит свысока, а сама кто? Продавщица! С которой даже в техникуме не доучилась. Между прочим и с предыдущих работ ее выперли, — он повернулся к гостям, — её оттуда за воровство выгнали.
— Антон! — воскликнула Светлана. — Прекрати немедленно!
— А что? Это правда! — Антон распалялся всё больше. — Она всегда была позором семьи. А вот теперь сидит и молчит, как будто не про неё говорят.
Алина медленно поставила бокал на стол. В комнате стало тихо.
— Замолчи, ты неудачница, — прошипел в ярости брат. — Всегда была никем и останешься!
— Отлично, — голос Алины прозвучал неожиданно звонко. — А почему тогда твоя жена каждый месяц просит у меня деньги на еду? Это настолько ты успешный и образованный, что не мжешь семью свою прокормить? Мало того еще и в моей квартире живешь, а смеешь меня еще и неудачницей называть! Прохиндей!
Тишина обрушилась, как лавина. Марина вжалась в стул, её лицо стало пунцовым. Антон застыл с открытым ртом.
— Что?.. — он медленно повернулся к жене. — Ты что, ходишь к ней…
— Я… я не… — пролепетала Марина.
— Правда? — тихо спросил кто-то из родственников.
Антон резко встал, опрокинув стул.
— Да вы… да ты… — он задыхался от ярости, тыча пальцем то в сестру, то в жену. — Решила меня унизить?
— Антон, сядь, — твёрдо сказал отец. — Немедленно.
— Не указывай мне! — заорал Антон. — Ты бросил нас, когда мы были детьми! У тебя нет права мне указывать!
— У меня сегодня день рождения, и ты в моём доме, — спокойно ответил отец. — Или сядь и успокойся, или уходи.
Антон обвёл взглядом притихших гостей, потом снова уставился на жену:
— Мы уходим. Сейчас же.
Марина покорно встала, опустив голову. Антон схватил её за руку и потащил к выходу. В прихожей они долго возились с обувью и куртками — Антон что-то яростно шипел сквозь зубы, Марина тихо всхлипывала.
Наконец хлопнула входная дверь. Гости неловко переглядывались, не зная, что сказать.
— Прошу прощения за эту сцену, — нарушил молчание отец. — Предлагаю продолжить наш праздник.
Постепенно разговор возобновился — сначала натянутый, потом более естественный. Светлана принесла горячее. Алина сидела, уставившись в свою тарелку, чувствуя, как горят щёки.
— Ты в порядке? — тихо спросил Сергей. — Может, выйдем на балкон, подышишь?
Она кивнула, и они извинились перед гостями. На балконе было холодно — январь всё-таки. Алина глубоко вдохнула морозный воздух, пытаясь успокоиться.
— Прости, — сказала она мужу. — Не сдержалась.
— Всё нормально, — Сергей обнял её за плечи. — Он сам нарывался.
— Но я не должна была впутывать Марину. Он теперь ей житья не даст.
— Она взрослая женщина, сама выбрала жить с таким человеком.
— Но там ещё и ребёнок…
Сергей вздохнул:
— Ты же не думаешь, что сегодняшний скандал что-то изменит в их отношениях? Он и так срывается на них постоянно.
— Знаю, — Алина потёрла виски. — Просто… так гадко на душе.
Они помолчали, глядя на заснеженный двор внизу.
— Что будем делать с квартирой? — спросил Сергей. — Они ведь теперь точно не съедут сами.
— Не знаю, — честно ответила Алина. — Может, правда сдать её кому-то другому, а им дать время найти жильё?
— Думаешь, найдут? У Антона же все деньги в «проекты» уходят.
— У него есть работа. Пусть снимают, как все нормальные люди. Не могу больше это терпеть.
В этот момент на балкон вышел отец. Он протянул Алине пуховик:
— Накинь, холодно.
Алина благодарно улыбнулась, кутаясь в тёплую ткань. Отец встал рядом, облокотился о перила.
— Прости за испорченный праздник, — тихо сказала Алина.
— Ты не испортила, — покачал головой отец. — Это Антон… — он замолчал, подбирая слова. — Он всегда был сложным.
— Ты злишься на меня? За то, что я сказала про Марину?
— Нет, — отец посмотрел на неё с неожиданной теплотой. — Ты, дочка, всегда была прямой. Спасибо, что не молчишь.
Алина удивлённо моргнула. Отец впервые за долгие годы сказал ей что-то настолько… личное.
— Я много думал в последнее время, — продолжил он. — О тебе, о нём. О том, как всё сложилось. Я ведь виноват перед вами.
— Пап, не надо, — Алина поморщилась. — Я давно не держу обиды.
— И всё же, — он вздохнул. — Я ушёл, когда вы нуждались во мне. Особенно Антон. Он так и не смог это принять, вот и ищет виноватых во всём — в матери, в тебе, в жене…
— Но не в себе, — закончила за него Алина.
— Да, — кивнул отец. — И я не знаю, как ему помочь. Боюсь, уже поздно.
Они помолчали, глядя на медленно падающий снег.
— Ты молодец, — вдруг сказал отец. — Построила своё дело, несмотря на… сложности. Я горжусь тобой.
Алина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Слова, которых она ждала столько лет. Сергей деликатно отошёл в сторону, давая им возможность поговорить.
— Спасибо, пап, — тихо ответила она. — Для меня это важно.
Отец неловко приобнял её за плечи — непривычный, почти забытый жест:
— Давай вернёмся к гостям. И подумаем, как помочь Марине с девочкой. Боюсь, им будет очень непросто в ближайшее время. Может даже придется сбежать от него.
Алина кивнула. Да, это будет нелегко. Придётся решать вопрос с квартирой, с Антоном, с племянницей.
Они вернулись к столу, где Светлана уже разливала чай и она вынесла огромный торт с шестьюдесятью пятью свечами. Жизнь продолжалась — со всеми её сложностями, конфликтами и редкими моментами настоящей близости. Такая, какая она есть.