никита— Вот это да! Какая просторная квартира! И вся эта роскошь только для вас двоих? — Валентина Петровна широко распахнула глаза, оглядывая гостиную Инги. — Юрочка, ты мне даже не рассказывал, что вы так… шикарно устроились!
Инга замерла у входа в собственную квартиру, с недоумением наблюдая, как пять человек и огромное количество чемоданов заполняют её пространство. Родители мужа, его брат с женой и их пятилетний сын вторглись в её жизнь без предупреждения.
— Мама позвонила вчера, — пробормотал Юра, избегая прямого взгляда жены. — Они решили продать дом в поселке и переехать поближе к нам. Временно поживут здесь, пока не найдут что-то подходящее.
— Временно? — переспросила Инга, наблюдая, как Павел, младший брат Юры, развалился на её любимом диване, а его жена Маша уже раскладывала косметику на журнальном столике. — И сколько продлится это «временно»?
Валентина Петровна, не дожидаясь ответа сына, взяла инициативу в свои руки:
— Ну что ты, Инга, неужели тебе жалко? Места здесь достаточно! Большая гостиная, три спальни… А ты даже детей пока не планируешь, как я поняла.
Инга поймала насмешливый взгляд свекрови и сжала губы. Эта женщина всегда умела задеть её за живое. Намёки на отсутствие детей стали уже традицией при их редких встречах.
— Валентина Петровна, мы с Юрой не обсуждали…
— Мама, папа, вы расположитесь в кабинете, — перебил её Юра, указывая на небольшую комнату, которую Инга использовала для работы. — Там есть раскладной диван. Павел с Машей и Артёмом займут гостевую.
— Юра, — Инга потянула мужа за рукав. — Можно тебя на минутку?
Они вышли на кухню, где Инга плотно закрыла дверь.
— Ты не мог бы объяснить, что происходит? — её голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Почему ты не обсудил со мной приезд всей твоей семьи? И почему они привезли столько вещей, если собираются жить здесь «временно»?
Юра развёл руками:
— Инга, ну что тут обсуждать? Они продали дом, им нужно где-то жить, пока они ищут квартиру. Это моя семья, я не мог отказать.
— Это и моя квартира, Юра. Моя! Я её купила до нашей свадьбы, помнишь?
— Ты опять начинаешь? — нахмурился Юра. — Почему ты постоянно подчёркиваешь, что квартира твоя? Мы же…
— Даже не произноси эту фразу, — оборвала его Инга. — Лучше скажи, когда они планируют съехать?
Юра пожал плечами:
— Не знаю. Когда найдут подходящий вариант. Месяц, может два…
Из гостиной донёсся грохот и детский плач. Инга вздрогнула.
— Ой, ничего страшного! — донёсся голос Маши. — Артёмка просто уронил какую-то статуэтку. Она всё равно старая была!
Инга бросилась в гостиную. На полу лежали осколки фарфоровой балерины — подарок её бабушки на восемнадцатилетие.
***
Первая неделя совместной жизни превратилась для Инги в настоящий кошмар. Валентина Петровна с первого дня взяла бразды правления в свои руки, перекроив весь быт по собственному усмотрению.
— Инга, ты неправильно складываешь полотенца, — заявляла она, доставая только что уложенное белье из шкафа. — Дай я покажу, как нужно.
— У вас слишком много специй, — говорила она, выстраивая баночки в кухонном шкафу по своей системе. — Половину можно выбросить, только место занимают.
Сергей Иванович занял рабочий кабинет Инги. Теперь ей приходилось брать ноутбук и работать за кухонным столом, если выдавался день удалённой работы. Но даже там её преследовали постоянные комментарии свекрови:
— Ты весь день сидишь, уткнувшись в компьютер. Неудивительно, что у вас с Юрой до сих пор нет детей.
Павел целыми днями лежал на диване с планшетом, изредка выходя на балкон позвонить кому-то. Его жена Маша бесконечно примеряла наряды, фотографировалась на фоне интерьера Инги и что-то монотонно рассказывала в телефон. Их сын Артём носился по квартире, оставляя следы от фломастеров на стенах и мебели.
Вечером десятого дня Инга сидела на кухне, когда вошёл Юра.
— Ты опять задерживаешься допоздна на работе, — заметил он, открывая холодильник. — Мама говорит, что ты специально избегаешь общения с моей семьёй.
Инга медленно подняла глаза:
— Твоя мама много чего говорит. Например, что я плохая хозяйка, бесполезная жена и неполноценная женщина, раз до сих пор не родила ребёнка.
— Она не это имела в виду, — нахмурился Юра. — Ты слишком остро реагируешь на обычные разговоры.
— Разговоры? — Инга повысила голос. — Юра, она перекладывает мои вещи, критикует каждый мой шаг, командует в моём доме. Твой отец занял мой рабочий кабинет, из-за чего мне приходится работать на кухне. Твой брат лежит целыми днями на диване, а его жена снимает видео для интернета, используя мою квартиру как декорацию. Их сын уже испортил три моих книги и разрисовал стену в коридоре!
— Не преувеличивай, — отмахнулся Юра. — Артём просто активный ребёнок, а Павел ищет работу. Он каждый день обзванивает потенциальных работодателей.
— Да? А мне кажется, он не собирается искать работу, пока живёт за наш счёт. Ты заметил, как они уничтожают запасы в холодильнике? Я уже третий раз за неделю закупаю продукты!
В этот момент на кухню вошла Валентина Петровна.
— О чём шепчетесь? — она бросила подозрительный взгляд на Ингу. — Юра, я поставила стирать твои рубашки. Не понимаю, почему Инга не следит за твоим гардеробом. У тебя всё в таком запущенном состоянии!
— Спасибо, мама, — улыбнулся Юра. — Инга много работает.
— Да, много работает, — хмыкнула Валентина Петровна. — Только непонятно, на что уходят деньги. Квартира хорошая, но мебель старая, техника устаревшая… Мы с отцом подумали, может, поможем вам с ремонтом? Деньги от продажи дома скоро придут.
Инга вскочила со стула:
— Нет, спасибо! Моя квартира меня полностью устраивает. И мне не нужна помощь с ремонтом.
— Опять «моя квартира», — покачала головой Валентина Петровна. — Юра, ты слышишь? Для неё это всё ещё её квартира, а не ваш общий дом.
***
Через три недели ситуация стала невыносимой. Инга почти не бывала дома, задерживаясь на работе до позднего вечера. Когда она всё-таки возвращалась, квартира была полна незнакомых людей — Валентина Петровна активно обрастала новыми знакомствами и постоянно приглашала соседей на чай.
— А вот и наша труженица! — объявила свекровь, когда Инга вошла в гостиную после особенно тяжёлого рабочего дня. — Познакомься, это Клавдия Семёновна с пятого этажа и Галина Михайловна из соседнего подъезда.
— Очень приятно, — выдавила из себя Инга, мечтая лишь о горячем душе и тишине.
— Валентина Петровна рассказывала, как вы с Юрой купили эту квартиру, — заулыбалась Клавдия Семёновна. — Так замечательно, что его родители помогли с первым взносом!
Инга застыла на месте:
— Простите, что?
— Ну, она говорила, что они продали часть земельного участка, чтобы помочь вам с покупкой квартиры, — пояснила женщина. — Так трогательно, когда родители поддерживают детей!
Инга почувствовала, как у неё закипает кровь. Эту квартиру она купила сама, копив деньги пять лет и взяв кредит, который выплачивала до сих пор. Родители Юры не внесли ни копейки.
— Извините, я очень устала, — произнесла она и вышла из комнаты.
На следующее утро Инга проснулась от странного шума. Выйдя из спальни, она увидела, как Валентина Петровна достаёт из шкафа коллекцию керамических статуэток, которые достались Инге от бабушки.
— Что вы делаете? — спросила Инга.
— Освобождаю место для наших фотографий, — ответила свекровь, небрежно складывая статуэтки в картонную коробку. — Эти безделушки только пыль собирают. Я привезла несколько красивых фарфоровых фигурок, они гораздо изящнее.
Инга бросилась к шкафу:
— Поставьте статуэтки на место! Это память о моей бабушке!
— Господи, какая же ты мелочная, — вздохнула Валентина Петровна. — Уже взрослая женщина, а ведёшь себя как ребёнок. Мы живём здесь больше трёх недель, а ты даже не пытаешься сделать так, чтобы всем было комфортно.
— Комфортно? — Инга повысила голос. — Это моя квартира! Вы должны были жить здесь временно, но я не вижу, чтобы вы искали другое жильё!
— А зачем нам искать? — пожала плечами Валентина Петровна. — Здесь достаточно места для всех. Юра с этим согласен.
— Юра не единственный, кто принимает решения в этой квартире!
На шум из кабинета вышел Сергей Иванович, а из гостевой комнаты показались заспанные Павел и Маша.
— Что за крики с утра пораньше? — недовольно спросил Павел.
— Ваша невестка устроила скандал из-за каких-то статуэток, — фыркнула Валентина Петровна. — Говорит, что мы должны съехать.
— Съехать? — удивился Павел. — Куда? Мы же только обустроились! Я, между прочим, нашёл перспективную работу и через месяц-другой начну зарабатывать!
— А мы с Машей уже записали Артёма в ближайший детский сад, — добавил он. — Ты что, хочешь, чтобы мы опять мотались по съёмным квартирам? Где твоё человеческое отношение?
— Моё человеческое отношение закончилось, когда вы все решили, что можете вот так запросто вторгнуться в мою жизнь! — воскликнула Инга. — Я хочу, чтобы вы все съехали. В течение недели.
В этот момент в коридор вышел Юра, разбуженный шумом:
— Что происходит?
— Твоя жена выгоняет нас из дома, — театрально всплакнула Валентина Петровна. — Говорит, чтобы мы убирались в течение недели.
Юра перевёл недоуменный взгляд на Ингу:
— Это правда?
— Да, — твёрдо ответила она. — Когда твои родители приехали, речь шла о временном проживании. Прошло уже больше трёх недель, а они даже не думают искать другое жильё. Более того, твой брат с семьёй, кажется, вообще планирует остаться здесь навсегда!
— Инга, ты преувеличиваешь, — покачал головой Юра. — Они просто пытаются обустроиться на новом месте. Павел активно ищет работу…
— Он целыми днями лежит на диване! — перебила его Инга.
— Это неправда! — вскинулся Павел. — Я обзваниваю потенциальных работодателей и хожу на собеседования!
— Какие собеседования? — Инга повернулась к нему. — За три недели ты выходил из дома всего два раза!
— Ты за мной следишь? — возмутился Павел.
— Мне не нужно следить, достаточно видеть, как ты лежишь на диване, когда я ухожу на работу, и продолжаешь лежать, когда я возвращаюсь!
— Юра, ты слышишь, как она разговаривает с твоим братом? — вмешалась Валентина Петровна. — А ты стоишь и молчишь!
— Инга, — Юра подошёл к жене и взял её за руку. — Давай поговорим спокойно. Я понимаю, что ты устала…
— Нет, Юра, — Инга высвободила руку. — Я не устала. Я просто хочу жить в своей квартире без посторонних людей.
— Посторонних? — задохнулась от возмущения Валентина Петровна. — Мы твоя семья!
— Нет, вы семья Юры, — отрезала Инга. — И я хочу, чтобы вы нашли другое жильё. Все вы.
— А ты нас не можешь выгнать, — вдруг усмехнулась Валентина Петровна. — Это теперь наш общий дом. Юра здесь прописан, а значит, и мы имеем право здесь жить.
Инга посмотрела на самодовольное лицо свекрови, потом перевела взгляд на растерянного Юру, на насупившегося Павла, на Машу, которая украдкой снимала всю сцену на телефон, и на Сергея Ивановича, флегматично наблюдавшего за конфликтом.
— Вы правда думаете, что я не смогу вас выгнать из моей же квартиры? — спросила она ледяным тоном.
Не дожидаясь ответа, Инга развернулась, вошла в спальню, схватила сумку и быстро собрала самые необходимые вещи. Когда она вновь появилась в коридоре, все всё ещё стояли на своих местах.
— Инга, куда ты? — встревожился Юра.
— Туда, где меня уважают, — ответила она и, хлопнув дверью, вышла из квартиры.
***
— Они правда думают, что могут так поступать? — возмущалась Зина, сестра Инги, расхаживая по своей небольшой кухне. — Нет, ты представляешь? Заявились всей толпой, оккупировали твою квартиру и ещё имеют наглость говорить, что ты их выгнать не можешь!
Инга сидела за столом, обхватив руками чашку.
— Я не понимаю, что происходит с Юрой, — тихо сказала она. — Когда мы только познакомились, он был таким самостоятельным, целеустремлённым. Говорил, что уехал из своего посёлка, потому что задыхался там, хотел развиваться… А сейчас будто превратился в маменькиного сынка, который не может слова поперёк сказать.
— Так бывает, — вздохнула Зина, присаживаясь напротив. — Некоторые люди рядом с родителями снова становятся детьми. Вопрос в том, что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю, — Инга покачала головой. — Я люблю Юру, но не могу жить в квартире, где командует его мать. И уж точно не собираюсь содержать всю его семью.
— Тебе нужно поговорить с юристом, — решительно заявила Зина. — Я позвоню Анатолию. Он семейный адвокат, поможет разобраться в этой ситуации.
На следующий день Инга сидела в офисе Анатолия, подробно рассказывая ему о своей ситуации.
— Итак, квартира была приобретена вами до брака, — уточнил адвокат, делая пометки. — Муж только прописан там, но не является собственником. Правильно?
— Да, — кивнула Инга. — Я купила её за три года до нашей свадьбы. Выплачиваю ипотеку до сих пор.
— В таком случае, юридически ситуация довольно простая, — сказал Анатолий. — Родственники вашего мужа не имеют никаких прав на проживание в вашей квартире. Вы можете обратиться в полицию с заявлением о нарушении ваших прав собственника.
— А Юра? — спросила Инга. — У него есть право там жить?
— Поскольку он прописан в квартире и является вашим супругом, выселить его будет сложнее, — признал Анатолий. — Но в случае развода, если квартира приобретена до брака и не является совместно нажитым имуществом, он не сможет претендовать на неё.
Инга задумалась:
— Я не хочу доводить дело до полиции и тем более до развода. Мне кажется, есть более мирный способ решить этот вопрос.
— Возможно, — согласился адвокат. — Но вам стоит подготовиться к худшему сценарию. Начните собирать доказательства порчи имущества, фиксируйте факты неадекватного поведения родственников. Сделайте фотографии испорченных вещей, запишите разговоры. Это может пригодиться, если дело дойдёт до суда.
Выйдя от адвоката, Инга решила немного прогуляться. Ей нужно было обдумать план действий. Телефон в сумке непрерывно вибрировал — Юра звонил и писал сообщения, но она не была готова с ним разговаривать.
Вечером, вернувшись к сестре, Инга обнаружила, что Зина не одна. В гостиной сидела их соседка Нина Васильевна, бывшая учительница, жившая в доме напротив квартиры Инги.
— Инга, девочка моя, как хорошо, что ты пришла! — воскликнула пожилая женщина, увидев её. — У меня для тебя новости, и, боюсь, не самые приятные.
— Что случилось? — встревожилась Инга, присаживаясь рядом.
— Я видела, как в твою квартиру приходили люди с бумагами, — начала Нина Васильевна. — Сначала я не придала этому значения, но потом услышала разговор на лестничной площадке. Эта женщина, мать твоего мужа, спрашивала какого-то мужчину о стоимости квартиры и о том, как можно её продать, если один из супругов против.
Инга почувствовала, как у неё перехватывает дыхание:
— Что?
— Да-да, — кивнула Нина Васильевна. — Я точно слышала. Они говорили о том, что в случае развода можно будет заставить тебя либо выплатить часть стоимости квартиры, либо продать её и разделить деньги.
— Но это же абсурд! — воскликнула Зина. — Квартира принадлежит Инге, она купила её до брака!
— Я так и подумала, — согласилась Нина Васильевна. — Поэтому и пришла сказать. Что-то они замышляют, эти родственнички.
Инга сидела, ошеломлённая услышанным. Теперь всё становилось на свои места: и настойчивое желание Валентины Петровны остаться жить в квартире, и постоянные разговоры о том, что это «общий дом», и попытки настроить Юру против неё.
— Они хотят, чтобы мы с Юрой развелись, — медленно произнесла она. — Чтобы потом претендовать на квартиру или её часть.
— Именно так, — кивнула Нина Васильевна. — И, похоже, твой муж либо участвует в этом плане, либо не подозревает о нём.
— Я склоняюсь ко второму, — сказала Инга. — Юра может быть наивным, но не думаю, что он способен на такое.
— В любом случае, тебе нужно действовать, — решительно заявила Зина. — И быстро.
***
План созрел в голове Инги за одну бессонную ночь. Утром она позвонила на работу и взяла отгул, затем снова встретилась с Анатолием, чтобы уточнить некоторые юридические детали. К вечеру она была готова к решительным действиям.
В квартиру Инга вернулась неожиданно, около шести вечера, когда вся семья Юры обычно собиралась дома. Открыв дверь своим ключом, она услышала оживлённый разговор в гостиной. Бесшумно пройдя по коридору, она остановилась у приоткрытой двери.
— Квартира стоит около пятнадцати миллионов, если судить по аналогичным предложениям в этом районе, — говорил незнакомый мужской голос. — В случае развода и доказательства, что супруг участвовал в выплате ипотеки или внёс существенный вклад в улучшение жилищных условий, можно претендовать на часть стоимости.
— А если она откажется продавать? — спросил голос Валентины Петровны.
— Тогда через суд можно добиться компенсации. Либо она выплачивает вашему сыну его долю, либо квартира продаётся, и деньги делятся в установленной судом пропорции.
— Замечательно, — удовлетворённо произнесла Валентина Петровна. — Юра вкладывался в ремонт кухни два года назад, у нас есть чеки. А ещё мы можем доказать, что помогали с первоначальным взносом.
— Но это же неправда, мама, — раздался неуверенный голос Юры. — Мы не помогали Инге с покупкой квартиры.
— Юра, не будь таким наивным, — отмахнулась Валентина Петровна. — Твоя жена повела себя недостойно, выгнала нас из дома. Мы просто восстанавливаем справедливость.
— Вообще-то это её квартира, — тихо произнёс Юра.
— Нет, сынок, это ваша общая квартира, — настойчиво повторила Валентина Петровна. — И ты имеешь на неё такие же права, как и она. А если она не хочет жить с твоей семьёй, значит, не уважает тебя и твои корни.
Инга решила, что услышала достаточно. Она толкнула дверь и вошла в гостиную. За столом сидели Валентина Петровна, Юра и мужчина средних лет с папкой документов.
— Добрый вечер, — произнесла Инга, окидывая всех холодным взглядом. — Не помешала?
Валентина Петровна вздрогнула, а Юра вскочил с места:
— Инга! Ты вернулась?
— Как видишь, — кивнула она, подходя ближе. — А у вас тут, я смотрю, деловая встреча?
Мужчина с документами явно почувствовал себя неловко:
— Я, пожалуй, пойду. Мы можем продолжить разговор в другой раз.
— Нет-нет, оставайтесь, — Инга преградила ему путь. — Мне очень интересно узнать, как именно вы планируете отобрать у меня мою квартиру.
— Инга, что ты такое говоришь? — Валентина Петровна попыталась изобразить возмущение. — Никто ничего у тебя не отбирает!
— Правда? — Инга достала телефон и включила диктофонную запись: «Квартира стоит около пятнадцати миллионов… В случае развода… можно претендовать на часть стоимости…»
Лицо Валентины Петровны побелело. Юра смотрел на мать с недоумением и нарастающим гневом.
— Мама, что это значит? — спросил он. — Ты действительно планировала, чтобы мы с Ингой развелись ради квартиры?
— Юрочка, не говори глупостей, — Валентина Петровна попыталась взять себя в руки. — Я просто консультировалась… на всякий случай. Ты же видел, как она с нами обращается!
— Я слышал достаточно, — Юра поднялся, его лицо стало жёстким. — Вы приехали сюда не для того, чтобы найти новое жильё. Вы с самого начала планировали остаться здесь навсегда, а если не получится — отобрать у Инги квартиру.
Мужчина с документами воспользовался моментом и быстро выскользнул из комнаты. В дверях он столкнулся с Павлом, Машей и Сергеем Ивановичем, привлечёнными громкими голосами.
— Что здесь происходит? — спросил Павел.
— А происходит то, — Инга повернулась к нему, — что ваша мать планировала настроить Юру против меня, довести дело до развода и заставить меня либо продать квартиру, либо выплатить вам компенсацию за несуществующую долю.
— Что за бред? — нахмурился Павел, но в его глазах мелькнуло что-то, заставившее Ингу насторожиться.
— Ты знал, — медленно произнесла она. — Вы все знали об этом плане.
— Ничего мы не знали! — попыталась вмешаться Маша, но её муж остановил её жестом.
— А даже если и так, что с того? — вдруг агрессивно спросил Павел. — Почему у тебя должна быть такая шикарная квартира, а мы с Машей и ребёнком вынуждены скитаться по съёмным конурам? Это несправедливо!
— Справедливо — это когда ты сам зарабатываешь на своё жильё, — отрезала Инга. — Как это сделала я, выплачивая ипотеку пять лет, отказывая себе во всём.
Она повернулась к Юре:
— Я дам вам всем ровно неделю, чтобы съехать. Всем, включая тебя, Юра.
— Инга… — начал было он, но она перебила:
— Я не закончила. У меня есть доказательства того, что вы планировали фактически отобрать у меня квартиру. Запись разговора, показания соседей, свидетельства порчи имущества. — Она достала телефон и показала фотографии испорченных вещей и стен. — Если через неделю хоть кто-то из вас останется здесь, я подаю заявление в полицию, начинаю бракоразводный процесс и выселяю всех через суд.
— Ты не посмеешь, — прошипела Валентина Петровна.
— Посмею, — твёрдо ответила Инга. — И ещё одно. В моей компании открывается филиал в Новосибирске. Мне предложили должность руководителя отдела логистики. Я могу принять это предложение, уехать и сдать квартиру через агентство. Так что выбор за вами: либо вы мирно съезжаете и мы с Юрой пытаемся спасти наш брак, либо я уезжаю в другой город, а вас выселяют судебные приставы.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Первым её нарушил Сергей Иванович, который до этого молча наблюдал за ситуацией:
— Валя, нам нужно возвращаться домой.
— Что? — Валентина Петровна в шоке повернулась к мужу. — Ты с ума сошёл? Мы продали дом!
— Мы выставили его на продажу, но пока не подписали окончательные документы, — спокойно ответил Сергей Иванович. — Я вчера говорил с риелтором, он сказал, что мы ещё можем отказаться от сделки.
— Почему ты мне не сказал? — возмутилась Валентина Петровна.
— Потому что ты не спрашивала, — пожал плечами Сергей Иванович. — Ты была слишком занята, строя планы на чужую квартиру.
Он повернулся к Инге:
— Извини нас, девочка. Мы действительно перешли все границы. Завтра же начнём собирать вещи.
***
Через пять дней квартира опустела. Родители Юры вернулись в свой поселок, отказавшись от продажи дома. Павел и Маша, после долгих препирательств и обвинений в адрес Инги, тоже уехали — им пришлось вернуться в родительский дом, поскольку денег на съёмное жильё в городе у них не было.
Юра остался последним. Он сидел на краю дивана в гостиной, когда Инга вернулась с работы.
— Я собрал вещи, — тихо сказал он. — Сниму квартиру неподалёку.
Инга присела рядом:
— Ты действительно не знал о планах своей матери?
— Клянусь, я понятия не имел, — покачал головой Юра. — Когда она позвонила и сказала, что они продают дом и хотят переехать поближе к нам, я подумал, что это отличная новость. Я скучал по родителям, по брату… Мне казалось, мы сможем жить одной большой дружной семьёй.
— Но ты же видел, как они себя вели, — мягко заметила Инга. — Как твоя мать командовала, как Павел не искал работу, как они портили наши вещи…
— Я не хотел этого замечать, — признался Юра. — Мне было стыдно признать, что моя семья ведёт себя так… неприлично. Я всё оправдывал их, убеждал себя, что ты преувеличиваешь. Прости меня.
Инга долго молчала, глядя в окно.
— Знаешь, что меня поразило больше всего? — наконец произнесла она. — То, как легко твоя мать готова была разрушить наш брак ради материальной выгоды. Как будто наши чувства, наши отношения ничего не значат.
— Она всегда была такой, — тихо сказал Юра. — Властной, считающей, что знает, как лучше для всех. Я уехал из посёлка именно поэтому — чтобы вырваться из-под её контроля. А потом… потом как будто снова стал ребёнком, когда она появилась здесь.
Он поднял глаза на Ингу:
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушёл?
Инга задумалась. Последний месяц выдался невероятно тяжёлым. Её дом был захвачен, её вещи испорчены, её брак оказался под угрозой. Но глядя на Юру, на его искреннее раскаяние, она понимала, что всё ещё любит этого человека.
— Я хочу, чтобы ты остался, — наконец сказала она. — Но нам нужно установить чёткие правила. Во-первых, никаких длительных визитов твоих родственников без предварительного обсуждения. Во-вторых, если они приезжают, то максимум на выходные, не чаще двух раз в месяц. В-третьих, ты должен научиться говорить «нет» своей маме, когда она переходит границы.
— Я согласен на всё, — быстро кивнул Юра. — Я буду работать над собой, обещаю. И ещё… насчёт Новосибирска… это правда? Тебе предложили работу там?
Инга улыбнулась:
— Нет. Никакого филиала в Новосибирске не открывается. Я просто хотела показать твоей семье, что у меня есть запасной план.
— А я уже испугался, — признался Юра. — Подумал, что ты действительно можешь уехать.
— Могла бы, — серьёзно сказала Инга. — Если бы пришлось выбирать между моим домом и людьми, которые не уважают мои границы. Но я рада, что до этого не дошло.
Она встала и прошлась по квартире, отмечая, как много предстоит сделать, чтобы вернуть ей прежний вид. Стены нужно перекрасить, мебель частично заменить, купить новую коллекцию статуэток взамен разбитой…
— Я всё исправлю, — сказал Юра, словно читая её мысли. — Всё, что они испортили. Я найду точно такие же статуэтки, перекрашу стены, куплю новую мебель…
— Мы сделаем это вместе, — ответила Инга, подходя к нему. — Это наш дом, и мы вместе сделаем его уютным снова.
Юра обнял её, и Инга почувствовала, как напряжение последних недель начинает отпускать.
***
Прошло три месяца. Квартира снова стала уютным гнёздышком для Инги и Юры. Они вместе перекрасили стены, выбрали новую мебель, нашли в антикварных магазинах статуэтки, похожие на те, что были в коллекции Инги.
Валентина Петровна дважды звонила, пытаясь напроситься в гости «на недельку», но Юра твёрдо стоял на своём: только на выходные, только по предварительной договорённости с Ингой.
В один из вечеров они сидели на балконе, наслаждаясь тёплым летним ветерком и видом на город.
— Ты когда-нибудь жалеешь, что не уехала в тот воображаемый Новосибирск? — вдруг спросил Юра.
Инга задумалась:
— Нет. Но я рада, что придумала эту историю. Иногда, чтобы защитить то, что тебе дорого, приходится быть изобретательным.
— А что бы ты сделала, если бы твой блеф не сработал? — поинтересовался Юра. — Если бы моя мама не отступила?
— О, у меня был запасной план, — улыбнулась Инга. — Я бы действительно обратилась в полицию. У меня были все доказательства их махинаций. Никто не имеет права вытеснять меня из моего собственного дома, даже если это родственники моего мужа.
Юра взял её за руку:
— Я восхищаюсь твоей решительностью. И мне стыдно, что я не встал на твою сторону сразу.
— Главное, что ты сделал правильный выбор в итоге, — ответила Инга. — И знаешь что? Я думаю, этот кризис сделал наш брак крепче. Теперь мы точно знаем, что можем преодолеть вместе.
— И что у нас есть чёткие границы, — добавил Юра. — Кстати, моя мама звонила сегодня. Говорит, что хочет приехать на день рождения отца через две недели.
— На выходные? — уточнила Инга.
— Только на субботу и воскресенье, — подтвердил Юра. — Я уже забронировал им номер в гостинице неподалёку.
Инга улыбнулась и прижалась к мужу:
— Вот видишь? Ты учишься. И они тоже учатся. Возможно, когда-нибудь мы действительно станем одной большой дружной семьёй. Но на наших условиях, а не на их.
Юра обнял жену, и они ещё долго сидели на балконе, наблюдая, как зажигаются огни в окнах домов. В их собственном доме тоже горел свет — тёплый, уютный свет семейного очага, который они сумели защитить и сохранить.