никитаКритической точки ситуация достигла в четверг. Лидия, измученная постоянным контролем и чувством голода, решилась на отчаянный шаг. Когда Тамара Петровна ушла в аптеку за очередными «полезными» травами, она быстро сбегала в магазин и купила пачку печенья «Юбилейное». Спрятала в спальне, в ящике комода под бельем.
Вечером, когда свекровь принимала душ, Лидия тихонько пробралась в спальню, быстро заварила в кружке крепкий черный чай из тайно припрятанного пакетика и достала заветное печенье.
Первый глоток чая показался ей божественным нектаром. Крепкий, ароматный, с настоящим вкусом — не то что эти водянистые травяные настои свекрови. А печенье… Лидия зажмурилась от удовольствия, медленно разжевывая сладкий кусочек.
— Лидия Николаевна, а что это у нас тут такое происходит?
Лидия подпрыгнула от неожиданности и закашлялась, поперхнувшись крошкой. В дверях стояла Тамара Петровна в халате, с мокрыми волосами, и лицо у нее было такое, словно она застала невестку за кражей фамильных драгоценностей.
— Тамара Петровна, я… это… — залепетала Лидия.
Она спрятала печенье за спину, как провинившийся ребенок.
— Это что, чай? — свекровь медленно приблизилась и принюхалась, как ищейка. — Черный чай? И печенье? Лидочка, да как же так можно? Мы же с вами уже четыре дня очищаемся, выводим токсины из многострадального организма, а ты…
— Я просто хотела… Ну совсем немножко… — жалобно лепетала Лидия.
— Немножко? — Тамара Петровна присела на край кровати и взяла невестку за руки. — Лидочка, родная моя… Да неужели ты не понимаешь? Организм только-только начал очищаться, а ты…
— Но это же всего лишь печенье… — пискнула Лидия.
— Всего лишь? — вскрикнула свекровь, прижимая руки к груди. — Лидочка, да ты хоть знаешь, что в этом печенье?!
Лидия молча слушала и чувствовала, как внутри нее что-то протестует и бунтует. Она прожила пятьдесят четыре года, ела самую обычную человеческую еду и чувствовала себя вполне нормально. А теперь вдруг оказывается, что всю питалась неправильно.
— Тамара Петровна, — тихо сказала она, — но ведь вы сами раньше ели и хлеб, и мясо, и все остальное…
— Раньше я была темной и невежественной! — воскликнула свекровь, вскидывая руки. — Не знала, не понимала, жила как все! А теперь… когда мой дорогой Константин Семенович ушел…
Голос ее дрогнул. В глазах блеснули слезы.
— Я поняла, что жизнь… Жизнь коротка и драгоценна! И нельзя ее бездумно тратить! Я хочу, чтобы вы жили долго и счастливо! Чтобы не страдали… как мой бедный муж…
В ее голосе зазвучали такие искренние, отчаянные нотки, что Лидия почувствовала острые угрызения совести. Свекровь действительно заботилась, переживала, пусть и таким странным, навязчивым способом.
— Ладно, — виновато сдалась она. — Больше не буду, честное слово.
— Вот и умница! Я знала, что ты небезнадежна! — обрадовалась Тамара Петровна, обнимая невестку. — А завтра мы устроим особый разгрузочный день — только травяные чаи и свежевыжатые овощные соки. Для закрепления очистительного результата!
***
Пятница выдалась особенно тяжелой. «Разгрузочный день» на деле означал практически полное голодание. С утра — стакан теплой воды с лимоном и медом. В обед — морковный сок, разбавленный водой. Вечером — слабый травяной чай без сахара.
Лидия сидела на кухне, смотрела, как Тамара Петровна готовит себе очередной зеленый коктейль, и думала, что скоро действительно начнет грызть кухонный стол от голода.
— Тамара Петровна, — осторожно начала она, глядя на морковный сок в стакане, — а может быть, хотя бы овощной салатик? Совсем маленький?
— Лидочка, ни в коем случае! — строго ответила свекровь, мешая свой коктейль. — Сегодня организм должен полностью отдохнуть от переваривания твердой пищи. Вся энергия направлена исключительно на очищение. Потерпи до завтра.
— А завтра… Завтра что будет?
— А завтра мы начнем плавный переход на полное сыроедение! — воодушевилась Тамара Петровна, глаза у нее загорелись.
Лидия попыталась представить себе вечное меню из сырой моркови и капусты и поняла, что долго точно не выдержит. У нее уже сейчас слегка кружилась голова от голода.
Павел пришел с работы измученный и злой. Увидев практически пустой стол, он сначала растерялся, потом потемнел лицом.
— Мам, где ужин? — спросил он жестко, снимая куртку.
— Сынок, у нас сегодня очень важный разгрузочный день! — объяснила Тамара Петровна, подавая ему стакан разведенного морковного сока. — Крайне полезно для всего организма. Вот тебе витаминный сок…
— Мам, — Павел сел за стол и посмотрел на мать очень серьезно, — я целый день пахал как вол. Мне нужна нормальная человеческая еда. Хотя бы хлеб с маслом…
— Павлик, милый… Мы же договорились о программе очищения…
— Мы ни о чем не договаривались! — вспылил сын, стукнув ладонью по столу. — Ты приехала к нам в гости на неделю, а устроила здесь… бог знает что! Я уже домой возвращаться боюсь! Лида на глазах худеет и бледнеет, я на работе засыпаю стоя от голода!
— Вот как? — обиделась Тамара Петровна, прижав руку к сердцу. — Сынок, я же исключительно о вашем здоровье забочусь! Хочу, чтобы вы жили долго и хорошо…
— А мы и так жили вполне себе! — Павел встал из-за стола. — Мам, ты входишь в наш дом и меняешь все под себя, не спрашивая нашего мнения. Это неправильно.
— Но у вас вредные привычки! — воскликнула Тамара Петровна. — Губительные потребности! Я не могу спокойно смотреть, как вы разрушаете свой организм!
— А я не могу смотреть, как ты превращаешь наш дом в какой-то санаторий строгого режима! — резко ответил Павел.
Их спор прервал звонок в дверь. Павел пошел открывать, а вернулся с тремя коробками пиццы.
— Все, — сказал он решительно, хлопнув коробками о стол. — Заказал нормальную человеческую еду. Кто хочет жить — ешьте.
Тамара Петровна посмотрела на коробки так, словно сын принес домой живых кобр.
— Павлик, да как ты можешь?! — ужаснулась она. — Это же фастфуд! Это химия в чистейшем виде!
— Мам, это еда, — устало ответил сын, открывая первую коробку. — Обычная человеческая еда, которую едят миллионы людей.
Запахи горячего теста, расплавленного сыра и ветчины заполнили кухню. Лидия почувствовала, как у нее буквально потекли слюнки, а в животе что-то радостно заурчало.
— Лида, бери кусок, не стесняйся, — предложил муж.
Лидия посмотрела на аппетитную пиццу, потом на расстроенную свекровь, потом снова на пиццу. И взяла большой кусок.
— Лидочка, ну как же так? — расстроилась Тамара Петровна. — Четыре дня очищения насмарку!
— Тамара Петровна, — сказала Лидия, откусывая божественно вкусную пиццу и зажмуриваясь от удовольствия, — я очень ценю вашу заботу, правда. Но я больше не могу питаться одной травой. Я учитель, мне нужны силы для работы с детьми.
Тамара Петровна молча смотрела, как семья с аппетитом уничтожает пиццу, и в ее глазах читалось глубокое разочарование и даже отчаяние.
— Значит, вы не хотите быть здоровыми, — наконец произнесла она с горечью. — Ну что ж… Я не могу принуждать взрослых людей…
И она ушла к себе в комнату, громко хлопнув дверью.
***
Суббота прошла в тяжелой атмосфере. Тамара Петровна демонстративно готовила себе зеленые коктейли и ела сырые овощи, а супруги вернулись к обычному питанию. Но свекровь не сдавалась и при каждом удобном случае делала ехидные замечания.
— Лидочка, — сказала она за завтраком, наблюдая, как невестка намазывает масло на хлеб, — а ты знаешь, что каждый кусочек этого хлеба сокращает твою жизнь на несколько драгоценных минут? Сейчас ты думаешь, что это неважно, но вот через несколько лет…
— Тамара Петровна, ну пожалуйста… — устало попросила Лидия.
— А это масло прямо сейчас …
— Мам, хватит уже! — резко вмешался Павел. — Мы поняли твою позицию. Но мы выбираем питаться по-своему. А если тебе настолько не нравится, как мы живем, может быть…
Он не договорил, но смысл был предельно понятен.
***
Вечером в субботу Тамара Петровна торжественно объявила:
— Завтра я уезжаю от вас.
— Как уезжаете? — удивилась Лидия. — Вы же говорили — на неделю…
— Я думала… Надеялась, что смогу вам реально помочь, — грустно сказала свекровь. — Хотела научить… Научить вас правильно жить. Заботиться о драгоценном здоровье. Открыть глаза на правду. А вы… Вы категорически не хотите слушать и понимать. Значит, мне здесь абсолютно нечего делать.
— Тамара Петровна… ну, не обижайтесь так… — начала Лидия, но свекровь покачала головой.
— Я не обижаюсь. Я глубоко расстраиваюсь. И разочаровываюсь. У меня есть хорошая подруга Марина Васильевна. Она тоже серьезно изучает здоровое питание и очищение организма. Поеду к ней. Там меня хотя бы поймут… и оценят.
***
Воскресное утро — седьмой день пребывания Тамары Петровны в доме — началось с грандиозного скандала. Свекровь встала рано и решила провести последнюю «воспитательную работу» перед отъездом.
— Лидочка, — позвала она невестку, когда та вышла на кухню, — покажи-ка мне свою кладовку. Хочу посмотреть, что ты там хранишь.
— А зачем? — настороженно спросила Лидия, почувствовав неладное.
— Просто интересно стало. Может быть, что-то вредное посоветую выбросить на прощание…
Лидия нехотя открыла дверцу маленькой кладовки. И тут же пожалела об этом.
— Боже всемилостивый! — взвизгнула Тамара Петровна, заглядывая внутрь. — Да тут же настоящий склад вредных продуктов! Сахар белый, мука рафинированная, консервы, соль! Лидочка, да как ты можешь держать это в своем доме?
— Вы преувеличиваете …Это самые обычные продукты… — попыталась возразить Лидия.
— Обычные?! — Тамара Петровна начала лихорадочно вытаскивать банки и пакеты, складывая их в большой мешок. — Не позволю! Выброшу все это безобразие в мусорку!
— Что вы творите?! — Лидия попыталась силой отобрать мешок, но Тамара Петровна оказалась на удивление сильной и цепкой.
В этот момент на кухню вбежал Павел, растрепанный и сонный.
— Что тут за цирк? — спросил он, увидев мать с мешком продуктов и возмущенную жену.
— Я спасаю вас! — торжественно объявила Тамара Петровна. — Избавляю ваш дом от опасных продуктов!
— Мам, — устало сказал Павел, потирая лоб, — положи все обратно на место.
— Не положу! — упрямо ответила свекровь, прижимая мешок еще крепче
— Мам, — Павел взял мать за плечи и посмотрел в глаза, — я понимаю, что после… После папиного ухода тебе очень тяжело и страшно. Но ты не можешь спасать нас от обычной человеческой жизни.
— Я спасаю вас! Я не смогла спасти своего дорогого мужа… Я не хочу, чтобы вы тоже… — в голосе свекрови зазвучали рыдания.
Лидия вдруг ясно поняла, что за всеми этими бесконечными диетами и программами очищения скрывается самый обычный человеческий страх. Страх потерять еще кого-то из близких людей.
— Тамара Петровна, — мягко сказала она, подходя к свекрови, — мы понимаем, что вы от души заботитесь о нас. Но каждый взрослый человек сам должен выбирать, как ему жить.
Тамара Петровна еще немного поплакала, потом вытерла глаза платком и гордо выпрямилась.
— Ну что ж, — сказала она с достоинством. — Значит, спасать вас действительно бесполезно.
***
Через час Тамара Петровна аккуратно упаковала все свои банки и травы и вызвала такси. На кухонном столе она оставила толстую общую тетрадь, исписанную аккуратным почерком.
— Это рецепты правильного питания и подробные инструкции по здоровому образу жизни, — объяснила она, указывая на тетрадь. — На всякий случай. Вдруг когда-нибудь образумитесь и захотите жить по-человечески.
Прощались натянуто, с вежливыми объятиями и дежурными фразами.
— Тамара Петровна, вы приезжайте еще, — из вежливости сказала Лидия. — Вы же знаете, мы всегда рады…
— Приеду, — кивнула свекровь. — Когда у вас появится желание заботиться о своем здоровье.
Такси увезло ее вместе с банками, травами и несбывшимися планами по перевоспитанию родственников.
***
После отъезда свекрови в квартире стало тихо. Супруги сначала даже не знали, с чего начать возвращение к нормальной жизни.
— Ну что, — сказал Павел, обнимая жену посреди кухни, — будем реабилитироваться после семидневных мучений?
— Будем, — счастливо улыбнулась Лидия. — Начнем с правильного человеческого завтрака.
Она достала из холодильника яйца и ветчину, включила плиту. Звук зажигающейся конфорки показался ей музыкой. Запах жарящейся яичницы — божественным ароматом.
— Я сейчас сварю настоящий кофе, — предложил Павел, доставая из шкафа спрятанную банку. — Крепкий-крепкий!
— И тосты сделаем! С маслом!
— И достанем нормальное варенье!
Они готовили завтрак как самый настоящий праздник освобождения. На столе появились свежие круассаны из ближайшей пекарни, домашнее клубничное варенье, ароматные творожники, которые Лидия успела приготовить, пока Павел ходил за хлебом.
— Знаешь, — сказала Лидия, с наслаждением намазывая толстый слой масла на еще теплый тост, — она ведь искренне хотела нам добра.
— Хотела, — согласился Павел, блаженно потягивая крепкий ароматный кофе. — Но добро не должно быть принудительным. И уж точно не должно превращать дом в казарму.
— А еще она очень боялась, — добавила Лидия, откусывая кусочек творожника. — Боялась нас потерять, как твоего отца… А что делать с этой тетрадкой?
Лидия кивнула на толстую общую тетрадь, которую оставила Тамара Петровна.
Павел взял тетрадь, полистал страницы.
— Знаешь что, — сказал он задумчиво, — давай не будем выбрасывать. Уберем в ящик. Пусть лежит на всякий случай.
— На какой случай? — удивилась Лидия.
— А вдруг когда-нибудь захочется вспомнить эту неделю и посмеяться, — улыбнулся Павел. — Или внукам показать, какая у них была принципиальная бабушка.