никита— Значит, бабушки больше нет… — тихо проговорила она, поглаживая дрожащего котенка. — Светка, а может, мама просто… переживает сильно, потому и болтает всякое? Люди в стрессе иногда такое городят…
— Не знаю, Нинка, не знаю! — Света явно была на грани истерики. — Слушай, давай ты иди домой, а я позже заскочу. Надо разбираться в этом, пока мы окончательно не свихнулись.
***
Когда Нина ворвалась в их крохотную однушку, мама стояла у плиты и помешивала что-то в кастрюле. Странное дело, но выглядела Вера Николаевна спокойной. Даже слишком спокойной для человека, который только что потерял свою мать.
— Мамочка, — Нина осторожно поставила котенка на пол и стянула мокрый свитер, — Света звонила, рассказала про бабушку Анну… Это правда?
Вера Николаевна кивнула, но не обернулась и продолжала помешивать какую-то кашу.
— Правда, доченька моя. Отошла ночью во сне, тихо, без мучений.
Она наконец обернулась, и Нина увидела в маминых глазах что-то новое, незнакомое.
— Врач сказал, сердце просто остановилось. В ее-то возрасте это, можно сказать, подарок судьбы, а не болезнь какая страшная.
— А что там Света про завещание болтала? — Нина подошла ближе, разглядывая мамино лицо. — И при чем тут… Ну, эти твои намеки про то, что каждый день дорог?
Мама отложила ложку, вытерла руки фартуком и села за стол, показывая жестом, чтобы Нина тоже садилась.
— Садись, Ниночка. Вот приедет Света, и я вам все объясню как следует. Разговор-то, это… важный! — она посмотрела на промокшего котенка, который жалобно мяукал у Нининых ног. — А пока давай этого бедолагу обогреем да накормим. Видишь, как дрожит весь?
***
Света примчалась через сорок минут, она еле успела переодеться после смены в поликлинике. Ворвалась в квартиру как ураган, раскидав по крохотной прихожей сумку, белый халат и зонт.
— Мама, ну что происходит-то? — она даже поздороваться не успела, сразу в атаку пошла. — Ты меня сегодня так напугала своими загадочными разговорами, что я весь день пациентов на автомате принимала! Давай уже выкладывай, какое завещание, какие новости?
Вера Николаевна встала, медленно вытерла руки полотенцем и села за стол, жестом приглашая дочерей присоединиться.
— Девочки мои дорогие, то, что я вам сейчас расскажу, может показаться… Ну, скажем так, необычным, — она разгладила скатерть, подумала. — Но я прошу вас, выслушайте меня до конца, без криков и обвинений, договорились?
Нина и Света переглянулись, в мамином голосе звучала какая-то торжественность, от которой становилось не по себе.
— Ваша бабушка Анна, царствие ей небесное, оставила завещание, — Вера Николаевна помолчала, собираясь с духом. — Очень, скажем так… оригинальное завещание. Свою трехкомнатную квартиру в центре, вы же знаете, какая это недвижимость сейчас, миллионов пятнадцать стоит, она завещала вам. Но не поровну, как можно было бы ожидать.
— А как? — тихо спросила Нина, чувствуя, как внутри все сжимается от предчувствия.
— Той из вас, которая, по мнению независимого наблюдателя, в течение четырех месяцев лучше проявит себя как заботливая дочь.
Света подскочила со стула так резко, что чашка с недопитым кофе опрокинулась.
— Это что еще за бред такой? — она схватилась за голову. — Какой еще независимый наблюдатель? Мама, ты уверена, что бабушка была в здравом уме, когда это… Это безумие составляла?
— Более чем уверена, Светочка, — мама спокойно подала дочери салфетки, чтобы та вытерла пролитый кофе. — Наблюдателем назначен Геннадий Петрович Кузнецов, сосед бабушки из квартиры напротив. Помните его? Дядя Гена, как бабушка его называла. Он ей и продукты носил, и за лекарствами в аптеку бегал, и вообще очень заботился…
Нина почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Трехкомнатная квартира в центре за пятнадцать миллионов… А она всю жизнь под боком у мамы ютится, о собственном жилье только мечтает!
— И сколько времени, говоришь, у нас есть на эти… испытания? — она с трудом выговорила слова.
— Четыре месяца, — ответила мама. — До конца декабря. Геннадий Петрович будет наблюдать, как вы ко мне относитесь, как друг о друге заботитесь, как семьей живете. Как… ну… проявляете себя. А потом решение примет.
— Да это же полный абсурд! — Света не могла успокоиться, ходила по кухне, размахивая руками. — У меня двое детей, муж, работа на полторы ставки в поликлинике! Как я могу тягаться с Ниной, у которой времени столько, что она бродячими кошками занимается да астрологическими картами?! Это же заведомо нечестная конкуренция!
— А ты думаешь, мне эта конкуренция в радость? — огрызнулась Нина, и в голосе ее прорезались нотки отчаяния. — По-твоему, мне нравится в тридцать пять лет, как подросток, у мамы под боком жить? Ты хотя бы замужем была, детей родила!
— Девочки, да перестаньте вы! — Вера Николаевна стукнула ладонью по столу. — Вот именно этого я и боялась, что вы ссориться начнете! Если бабушка Анна такое завещание составила, значит, понимала она что-то такое, что нам пока неясно.
***
На следующий день они втроем поехали к нотариусу. У входа в офис их встретил Геннадий Петрович. При виде Веры Николаевны он как-то оживился, кинулся к машине и сам открыл дверцу.
— Верочка… Позволите, чтобы я называл вас так? Верочка, примите соболезнования, — запричитал он. — Золотой человек была ваша матушка… Как и вы.
Нина покосилась на сестру, что-то в поведении дяди Гены показалось ей странным. Уж слишком внимательно он к их маме относился…
В нотариальной конторе им зачитали завещание. Все оказалось именно так, как рассказывала мама, квартира стоимостью пятнадцать миллионов рублей доставалась той дочери, которая за четыре месяца докажет свою состоятельность как заботливый член семьи.
— Она надеялась, что эти четыре месяца помогут вам… Ну, как бы это сказать… заново друг друга открыть.
— И как конкретно будет происходить это наблюдение? — сухо поинтересовалась Света, включив свой профессиональный тон.
— Очень просто, в принципе, — дядя Гена развел руками. — Я буду периодически заходить к Вере Николаевне в гости, смотреть, как вы с ней общаетесь, как друг к другу относитесь. Анна Петровна просила оценивать не показуху какую-то, а искреннюю заботу, внимание, теплоту в отношениях.
Сестры молча переглянулись. Обе подумали об одном и том же, ну какая ж это ерунда, откуда у бабушки капризы-то такие были? Но отказаться не подумали, на кону стояло слишком много.
***
Первый месяц превратился в настоящий театр абсурда.
Нина решила демонстрировать свою незаменимость через ежедневную заботу. Она готовила маме блюда, которые подходили ей по гороскопу, покупала дорогущие БАДы.
— Мамочка, смотри, что я тебе принесла! — говорила она, когда дядя Гена приходил в очередной раз с визитом. — Вот это средство специально для Дев в период ретроградного Меркурия, укрепляет иммунитет и гармонизирует энергетические потоки!
А еще она продемонстрировала «независимому наблюдателю» бездомного рыжего кота, которого торжественно окрестила Борисом.
— Видите, дядя Гена, какой у нас теперь психотерапевт живет? — Нина гладила кота, который мурлыкал на маминых коленях. — Ученые давно доказали, что кошачье мурлыканье нормализует артериальное давление и благотворно влияет на нервную систему. И это не все, Борис у нас особенный, он чувствует ауру человека!
Дядя Гена кивал, что-то записывал в свой блокнот, а Нина внутренне ликовала, у Светы-то никаких котов-психотерапевтов нет!
Света тем временем превратила каждое свое появление в постановку под названием «Образцовая семья». Она приезжала с детьми, которые по команде целовали бабушку Веру и рассказывали заученные стихи. Андрей изображал идеального зятя, таскал тяжелые сумки и восхищался тещиной стряпней.
— Мамуля, ты даже представить себе не можешь, как дети по тебе соскучились! — щебетала Света, усаживая семилетнюю Дашу и пятилетнего Максима за стол. — Даша каждое утро спрашивает: «Мама, а когда мы к бабушке Вере поедем?» А Максим вчера специально для тебя рисунок нарисовал, да, солнышко?
Максим послушно кивал и протягивал бабушке листок с изображением домика под кривым солнцем и яркими цветочками.
— А теперь давай проверим давление, — Света доставала из сумки тонометр. — Результаты очень хорошие!
Вера Николаевна принимала все эти знаки внимания с загадочной улыбкой, а дядя Гена методично записывал что-то в свой блокнот…
***
К концу второго месяца стало ясно, что играть в идеальную семью становится все сложнее. У Светы дома начались проблемы, Андрей все чаще задерживался на работе или уходил к друзьям, а дети откровенно саботировали воскресные визиты к бабушке.
— Не хочу к бабушке! — закапризничала однажды Даша. — Не хочу я… стишки эти учить… рисовать всякое!
— Дашенька, ну потерпи еще чуть-чуть, пожалуйста, — умоляла Света, хватаясь за голову. — Это очень важно для нашего будущего, понимаешь? Если мы получим бабушкину квартиру, у тебя будет своя большая комната, и папе не придется так много работать…
— Не хочу комнату! — расплакалась девочка.
А Нина тем временем заметила, что мама как-то странно себя ведет. То новую помаду купит, то к соседке Галине Ивановне на полдня исчезнет, то еще что-то…
— Мамочка, это что еще такое? — удивилась Нина, когда застала маму перед зеркалом с ярко-розовой помадой на губах. — Откуда у тебя косметика?
— Купила в магазине, где же еще, — спокойно ответила Вера Николаевна, не отрываясь от зеркала. — А что, женщина в семьдесят лет не имеет права хорошо выглядеть?
— Но ты же никогда раньше не красилась! Зачем тебе это в твоем возрасте?
— Вот именно поэтому и решила попробовать, — мама повернулась к дочери и улыбнулась какой-то новой, незнакомой улыбкой. — Сколько мне осталось жить? Год, пять, десять лет? Хочется провести это время красиво, интересно. А не только кашу варить да носки штопать.
***
Третий месяц принес настоящую сенсацию. Нина случайно услышала, как мама разговаривает по телефону совершенно незнакомым голосом, нежным, молодым, каким-то… влюбленным.
— Конечно, Геннадий Петрович, я понимаю… — мама говорила тихо, но Нина все равно расслышала. — Завтра в семь будет удобно… Девочки? Ну что девочки, они взрослые люди, пора им привыкнуть к тому, что у мамы тоже может быть своя личная жизнь…
Нина замерла за дверью кухни, не веря своим ушам.
— До свидания, дорогой мой, — нежно проговорила мама в трубку.
— Мама! — Нина ворвалась на кухню как торнадо. — Это что еще было такое? С кем ты сейчас разговаривала?
Вера Николаевна медленно положила трубку и посмотрела на дочь с каким-то новым выражением лица, решительным и даже немного дерзким.
— С мужчиной, который мне нравится, — спокойно сказала она. — У тебя есть какие-то возражения, доченька?
— Но… Но ведь это же дядя Гена! — Нина чуть не задохнулась от возмущения. — Он же должен за нами наблюдать беспристрастно! Это же конфликт интересов какой-то!
— А может быть, не такой уж это и конфликт, — загадочно улыбнулась мама.
***
В тот же вечер Нина набрала Свету.
— Светка, у меня тут такие новости… — она говорила шепотом, хотя мама ушла к соседке Галине Ивановне. — Похоже, наша мама крутит роман с дядей Геной! Представляешь себе? Наш беспристрастный наблюдатель оказывается совсем не беспристрастным! Да как они могут-то такое творить… я даже выговорить не могу!
— Серьезно? — в голосе Светы прозвучало неожиданное облегчение. — Знаешь, Нинка, а может, это даже к лучшему? Я честно тебе скажу, я уже просто не могу больше выносить этот театр. У меня дома все разваливается на глазах. Андрей вчера прямо заявил, если я не прекращу эту комедию с завещанием, он подает на развод.
— То есть ты готова сдаться? — не поверила Нина.
— Я не знаю… — устало ответила Света. — А ты?
Нина посмотрела на кота Бориса, который сидел на подоконнике и важно умывался лапой, потом на стопку астрологических журналов, которые она скупала, чтобы произвести впечатление на дядю Гену.
— Честно? Я тоже устала. Устала врать, что мне нравится жить с мамой в одной комнате. Устала делать вид, что я такая заботливая дочка…
— Тогда что будем делать?
— Не знаю, Светка. Давай подождем, может, они сами нам все объяснят.
***
А когда отведенный срок подходил к концу, Нина увидела маму с дядей Геной в интересной ситуации. Они сидели рядышком на скамейке в соседнем дворике и держались за руки. И выглядели такими… счастливыми.
Вера Николаевна смеялась каким-то девчачьим смехом, а дядя Гена смотрел на нее с такой нежностью, что у Нины кольнуло в груди от неожиданного понимания.
Когда мама заметила дочь, она не смутилась и не отдернула руку.
— Ниночка, иди к нам, — позвала она. — Нам с тобой надо серьезно поговорить.
Нина медленно подошла, чувствуя, как внутри все дрожит от предчувствия перемен.
— Хорошо, что ты тут, Ниночка, — дядя Гена подвинулся, освобождая место на скамейке. — Мы тебе что-то невероятное расскажем…
— Мы решили пожениться, — прямо сказала Вера Николаевна, глядя дочери в глаза.
У Нины потемнело в глазах.
— Но… Но как же завещание? — она с трудом выговорила слова. — Как же наблюдение? Это ведь… Это ведь не помешает дяде Гене выполнять свою роль?
Вера Николаевна и дядя Гена переглянулись как-то странно.
— Ниночка, а ты не подумала, что бабушкин план был сложнее? — мягко спросила мама. – И дело вовсе не в ее квартире…
— В каком смысле?
— Твоя бабушка Анна была очень мудрой женщиной, — вмешался дядя Гена, поправляя очки. — И она прекрасно понимала, что творится в вашей семье. Как редко вы со Светой видитесь, как мало общаетесь… Как ты, Ниночка, боишься строить собственную жизнь, а Света загнала себя в угол, пытаясь все успеть…
— Ну и что? Что такого-то, все живут так, мы еще… Ну… нормальные люди!
— А то, что главной целью этого завещания было вовсе не найти лучшую дочь, — тихо сказала Вера Николаевна. — А заставить вас наконец обратить внимание друг на друга и на меня. За эти четыре месяца вы впервые за много лет начали регулярно встречаться, разговаривать по душам…
— Пусть даже в формате соревнования, — добавил дядя Гена, — но вы же сами заметили, как изменились ваши отношения? Как Света стала чаще звонить, а ты начала больше интересоваться ее проблемами?
Нина молчала, пытаясь переварить услышанное.
— Значит, это все было… спектаклем? — наконец выдавила она. — И ты, мама, была в курсе этого плана?
— Не совсем спектаклем, доченька, — осторожно ответила мама. — Завещание самое настоящее, наблюдение тоже было честным. Но вот то, что у нас с Геннадием Петровичем завязались отношения…
Она улыбнулась и сжала руку дяди Гены.
— Это стало для нас самих полной неожиданностью.
— И что теперь будет с квартирой?
— А теперь мы все вместе решим, как лучше поступить, — сказала Вера Николаевна. — Как настоящая семья.
***
Вечером собрались все: Нина, Света с мужем и детьми, мама и дядя Гена. Кот Борис расположился на коленях у Веры Николаевны, а дети с любопытством разглядывали нового дедушку.
— Ладно, — начала Света, отпивая кофе из маминой любимой чашки, — если я правильно понимаю, последние четыре месяца мы играли в игру, правила которой знали не все участники?
— Не совсем так, Светочка, — возразил дядя Гена, поглаживая бороду. — Игра была самая настоящая, и результаты тоже реальные. Только посмотрите на себя. Когда вы в последний раз собирались всей семьей за одним столом? Когда так откровенно разговаривали?
— Он прав, — неожиданно согласилась Света. — Знаешь, Ниночка, я за эти месяцы поняла одну вещь… Мы действительно стали чужими друг другу. А ведь раньше мы с тобой были такими близкими…
— Да, были, — кивнула Нина, почесывая Бориса за ухом. — И еще я поняла, что мама все эти годы жила одна-одинешенька, а я только о своих проблемах думала. О том, как мне одиноко, как мне не везет с мужиками…
Вера Николаевна погладила дочь по руке.
— Девочки мои дорогие, я вас обеих очень люблю. И мне было больно смотреть, как вы отдаляетесь друг от друга, как каждая варится в своих проблемах… — она помолчала, собираясь с мыслями. — Света пашет как лошадь, но дома у нее разлад. Нина боится начать жить по-настоящему и прячется за астрологию…
— Мам, — перебила Света, — а что ты предлагаешь делать с квартирой? Хата в центре — это приз дорогой, так сказать, мы же ради него все это затеяли!
— Продать, — спокойно сказала Вера Николаевна. — Пятнадцать миллионов разделить на три части, по пять миллионов каждой. А на свою долю я с Геннадием Петровичем куплю небольшую двушку где-нибудь в спокойном районе.
— Но тогда получается, что все эти четыре месяца были напрасными? — не поняла Нина.
— Наоборот, Ниночка, — возразил дядя Гена. — Эти месяцы показали самое главное, вы любите друг друга и свою маму. Просто забыли, как это правильно выражать.
***
Свадьба Веры Николаевны и Геннадия Петровича состоялась в конце декабря, ровно через четыре месяца после начала всей этой истории. Небольшая церемония в ЗАГСе, а потом уютное празднование в кафе «Встреча».
Нина впервые за много лет чувствовала себя по-настоящему свободной. На свои пять миллионов она купила симпатичную однушку в новом доме неподалеку от Светы и устроилась в частный детский садик, где платили в два раза больше, чем в государственном.
— Знаешь, Светка, — говорила она сестре, пока они помогали маме собираться на регистрацию брака, — я, кажется, впервые за много лет понимаю, что такое семья по-настоящему. Это же не про то, кто кому больше должен, и не про соревнования…
— Точно, — согласилась Света, поправляя маме прическу. — Это про то, чтобы быть рядом, когда действительно нужно. И еще я поняла, что нельзя жертвовать настоящим счастьем ради каких-то призрачных выгод… Знаешь, мы с Андреем решили попробовать все начать заново.
Вера Николаевна посмотрела на дочерей в зеркало и улыбнулась.
— Вот и хорошо, девочки мои. А я поняла, что в семьдесят лет жизнь только начинается. И что любовь может прийти в любом возрасте, если не прятаться от нее…
Полгода спустя Нина встретила мужчину — ветеринара Михаила, который лечил кота Бориса. А еще через месяц она поняла, что бабушка Анна была абсолютно права, иногда нужно все перевернуть вверх дном, чтобы жизнь заиграла новыми красками. И что ее завещание оказалось самым мудрым поступком, который объединил семью.