никита— Замуж за него идти будешь! — кричала Галина Петровна, размахивая руками. — Нечего позорить семью!
— Мама, какой позор? Мы не в каменном веке живем, — отмахнулась Лена, листая ленту в телефоне. — А замуж… он женат, между прочим.
Вера молча мыла посуду, слушая этот привычный спектакль. Младшая сестра умела извернуться из любой ситуации, а мама в итоге всегда сдавалась.
Так было всегда. Лена ломала — Вера чинила. Лена устраивала скандалы — Вера успокаивала. Лена исчезала — Вера разгребала последствия.
Когда родился Артемка, Вера сразу поняла: всё повторится. Ночные кормления, прогулки, болезни — всё постепенно переложилось на её плечи.
— Ты же всё равно дома работаешь, — говорила Лена, собираясь на очередные курсы. — Что тебе стоит?
Что мне стоит? Вера часто задавала себе этот вопрос, укачивая чужого ребенка. Что мне стоит отказаться от личной жизни? Что мне стоит быть удобной?
Артемка рос тихим, привязчивым мальчиком. Вера видела, как он тянется к маме, как ждет её внимания. А Лена… Лена была занята собой.
— Посидишь с Темкой пару часов? — в очередной раз попросила сестра. — Мне к косметологу надо.
— Какой-то повод? — устало спросила Вера.
— Отец Артемки обещал приехать. Говорит, с женой проблемы. Может, наконец решится.
Вера кивнула. Она всегда кивала.
В тот день мама почувствовала себя плохо. Вера отпросилась с работы, везла её в больницу, а Артемка плакал на заднем сиденье.
— Мама, мама, — звал он тоненьким голоском.
— Скоро придет, — соврала Вера. — Не плачь.
Но Лена не пришла ни вечером, ни утром. Телефон молчал. А через неделю в соцсетях появились фотографии: пляж, коктейли, улыбки.
Вера смотрела на экран, а Артемка спрашивал:
— Тетя Вера, а мама где?
— Не знаю, малыш. Не знаю.
Галина Петровна лежала в больнице, капельницы, анализы. Вера металась между работой, больницей и трёхлетним ребенком. Спала по три часа, ела на ходу.
Артемка стал нервным, капризным. Просыпался по ночам, искал маму. Вера брала его к себе в постель, гладила по голове, а сама думала: сколько можно?
Через месяц она приняла решение. Тяжелое, но единственно правильное.
Социальная служба отреагировала быстро. Женщина в строгом костюме внимательно выслушала, записала показания.
— Вы уверены? — спросила она. — Это серьезный шаг.
— Уверена, — ответила Вера. — Ребенок не должен страдать.
Артемка ушел в центр временного содержания. Вера навещала его каждый день, приносила игрушки, читала сказки. Он не понимал, что происходит, но цеплялся за неё.
— Тетя Вера, я буду хорошим. Заберите меня домой.
У неё разрывалось сердце. Но другого выхода не было.
Лена вернулась через два месяца. Загорелая, отдохнувшая, с подарками.
— Где Артемка? — спросила она, входя в квартиру.
— В социальном центре, — спокойно ответила Вера.
— Что?! — лицо Лены исказилось. — Ты отдала моего сына чужим людям?!
— Не чужим. Специалистам. Которые не бросают детей.
— Я не бросала! Я отдыхала! Мне нужен был перерыв!
— Перерыв — это выходные, а не два месяца без связи.
Лена заплакала, закричала, обвиняла. Вера слушала молча. Потом сказала:
— Документы на ограничение родительских прав уже поданы. И алименты я тоже оформила через суд.
— Ты сумасшедшая! Я его мать!
— Мать — это не только родить. Это каждый день быть рядом.
Суд прошел тяжело. Лена рыдала, клялась исправиться. Её адвокат говорил о праве на материнство, о второй возможности.
Вера сидела в зале, держала в руках папку с документами. Медицинские справки о состоянии Артемки, показания соседей, фотографии из соцсетей.
— Я люблю своего сына, — твердила Лена. — Дайте мне шанс!
— Любить — это не только чувство, — ответила судья. — Это ответственность.
Решение было предсказуемым: временное ограничение родительских прав, наблюдение органов опеки, возможность восстановления при соблюдении условий.
После заседания Лена подошла к сестре:
— Я тебе этого не прощу. Никогда.
— И не надо, — ответила Вера. — Главное — чтобы Артемка был в безопасности.
Через месяц отец Артемки подал документы на усыновление. Его новая жена не могла иметь детей, и они хотели забрать мальчика к себе.
Вера встретилась с ними в кафе. Интеллигентная пара, стабильная работа, собственный дом.
— Мы понимаем, как это сложно, — сказала женщина. — Но мы готовы дать ему всё необходимое.
— Даже любовь? — спросила Вера.
— Особенно любовь.
Артемка привык к новой семье быстрее, чем ожидали. Вера навещала его по выходным, привозила книжки.
— Тетя Вера, а мама придет? — спросил он однажды.
— Не знаю, малыш. Но у тебя теперь есть новая мама. Она тебя любит.
— А вы меня любите?
— Очень. Поэтому я и хочу, чтобы ты был счастлив.
Лена пыталась восстановить права. Устроилась на работу, сняла квартиру, прошла курсы для родителей. Но было поздно. Артемка звал чужую женщину мамой и боялся встреч с биологической матерью.
Вера иногда думала: правильно ли поступила? Может, стоило дать сестре еще один шанс?
Но потом видела Артемку — счастливого, уверенного в себе, и понимала: некоторые решения не имеют права на ошибку.
Лена больше не звонила. Иногда Вера видела её в городе — постаревшую, осунувшуюся. Они не здоровались.
Материнство, думала Вера, это не биологическая связь. Это готовность отдать всё ради ребенка. Даже если это означает отдать его другим.