— Вовчик, ты опять?! Да что ж это такое?! Сколько раз тебе говорила: не приходи к нам в таком виде! — Света, уперев руки в бока, смотрела на бывшего мужа испепеляющим взглядом.
Вовка скукожился, отступил назад, чтобы не дышать на бывшую перегаром, и залопотал:
— Ну не ругайся, Светик. Мы же совсем чуть-чуть… Удачное завершение работы отметили! Я вот для Танюшки денежку принес!
Он протянул Свете свернутые в тоненький рулончик купюры.
— Кто же через порог-то дает?! Ай, ладно! — Светка забрала и спрятала деньги в карман передника. — А к Таньке приходи, когда «дух праздника» выветрится! Нечего на ребенка отравой своей дышать!
Вовка грустно кивнул и побрел вниз по лестнице.
***
На бывшую жену Владимир не обижался. Права Светка: негоже выпившим к дочке приходить. Только вот он опять не смог удержаться, когда мужики предложили отметить! Света ведь именно из-за этого с ним и развелась. Потому что слабый! Долго терпела, потом ругалась, кодировала. Он всегда с ней соглашался. А потом срывался. Светка угрожала разводом. И, в конце концов, угрозу выполнила. Лопнуло терпение!
Запил Володька по причине совершенно неоригинальной. Потерял работу, новую найти быстро не смог. Жена ругалась. И правильно ругалась! У них маленький ребенок, а денег нет. Куда ж это годится? Вовка чувствовал себя виноватым.
Когда он в очередной раз возвращался с неудачного собеседования, присел на скамеечку у парадной. Домой идти не хотелось.
— Привет, Вован, чего киснешь? — на скамейку приземлился Вовкин сосед.
По паспорту он числился Игорем Петровичем, но все вокруг звали его Фуфырик.
— Супруга печень клюет или еще какие проблемы? — поинтересовался он.
— Да вот с работой беда… Не берут никуда! Инженеров много, а вот мест для них… — Вовка вроде и не собирался откровенничать с соседом. Но слишком уж тошно было на душе.
— Беда! — согласился тот. — Давай-ка по этому поводу возьмем фуфырик и посидим. Грусть-тоску прогоним, может, и придумаем чего.
Владимир хотел было отказаться, но подумал о Светке, о разносе, который она обязательно ему устроит, узнав, что он опять не нашел работу, и согласился.
Посиделки с Фуфыриком не были совсем уж бесполезными.
— Ты Вовка, пойми, сейчас народ ценит тех, кто что-то материальное создает! Вот ты умеешь создавать материальные ценности? — Фуфырик ткнул в Володьку указательным пальцем.
— Да я все что хочешь делать могу! — сообщил захмелевший Володька. — Хочешь, обои переклею, потолок побелю, плитку положу. Да я даже дом могу построить! У меня, если хочешь знать, золотые руки!
— Так вот и пользуйся! Давай я тебя с мужиком познакомлю. Сам у него подрабатываю подсобником, когда не занят, конечно! — Фуфырик щелкнул по бутылке и расплылся в щербатой улыбке.
— Давай, если не шутишь. Ты главное не забудь, когда протрезвеешь! — Володька ухватился за эту возможность.
— А чего ждать? Сейчас прямо ему и позвоню! — Фуфырик достал старенький телефон.
— Может, не надо сейчас-то? Ты, мягко говоря, не совсем в форме… — засомневался Владимир.
— Не боись! Михалыч мужик простой. Сам выпить не дурак! — успокоил Фуфырик.
Он быстро и вполне уверенно переговорил по телефону, потом передал трубку Владимиру.
— Привет! Наш любитель фуфыриков говорит, тебе работа нужна? — поинтересовался мужской голос. — Говорит, ты на все руки мастер?
— Нужна… Правду говорит. — Володька старался, чтобы голос звучал трезво и уверенно.
— Ну, если ты не такой любитель горячительного, как твой проситель, давай завтра приходи. Познакомимся, о делах поговорим! — усмехнулись в трубке.
— Да я почти не пью!
На тот момент Володька не врал. Пил он и правда редко…
Домой вернулся в приподнятом настроении. Чмокнул жену в щеку. Света поморщилась:
— Чего отмечал?
— Работу нашел!
— Отлично! Что за работа? — Светка засияла.
— Завтра все расскажу. А сейчас спать!
Володька рухнул на кровать и почти мгновенно захрапел. Не умел он пить…
***
Научился этому делу он чуть позже. Бригада Алексея Михайловича занималась в основном ремонтом. Каждое завершение объекта обычно обмывали. Все было вполне прилично. Покупали коньячок, закуску и устраивали скромные посиделки. После чего расходились. Правда, не все. Некоторым не хватало, поэтому они меняли локацию, и банкет продолжался…
Сначала Володька отказывался от этих продолжений, но по мягкости характера получалось у него это редко… А уж если с ними пировал Фуфырик, то смыться после первой части посиделок у Вовки не было ни единого шанса.
— Да ты что, сосед? Не уважаешь меня, что ли, совсем? — взывал к Вовкиной совести Фуфырик. — Я тебе такую крутую работенку подбросил, а ты мной брезгуешь? Поддержать компанию не хочешь?!
Вовке делалось стыдно… И правда, человек старался, а он даже выпить с ним не хочет. Он соглашался.
— Молодец! — одобрял Фуфырик, а потом заводил разговоры «за жизнь»: — Супруга-то как довольна?! Зарабатываешь ты теперь, как бог! И все благодаря мне!
Володька кивал. Не рассказывает же Фуфырику, что не очень-то Светка и довольна. Нет, деньгам, конечно, радуется. А вот этим самым послерабочим посиделкам не особо… Вот и сегодня его дома, скорее всего, ждет скандал.
Света и правда устала бороться с Вовкиным бытовым пьянством.
— Володька, надоело! Ты опять вчера вдетый явился и сразу спать завалился! Прекращай пить, по-хорошему тебе говорю! У нас дочь подрастает. Вечно поддатый отец — это не то, что Танюшка должна видеть! Да и время ребенку уделять не мешало бы. А ты только работаешь, пьешь, да спишь! — в сотый раз выговаривала она мужу.
Володька слабенько оборонялся:
— Светик, ну я же не буйный! Поработал, денег принес, устал, выпил, сплю… Кому от этого плохо?
Светка и сама не очень понимала, чем ей Вовкино тихое пьянство мешает. Только вот сердцем чуяла: не должно так быть в нормальной семье.
— Тебя самого-то такая жизнь устраивает? — спрашивала она Вовку.
Тот утыкался взглядом в пол и виновато мотал головой: нет.
— Тогда давай-ка кодироваться, милый. Сам, как я понимаю, ты с этим уже не справишься. Да еще и этот твой Фуфырик — злой гений пьянки! Ты ему никогда отказать не можешь. А узнает, что ты «подшитый», сам отстанет.
Володька согласился. Он и сам хотел завязать.
Только вот продлилась его трезвость недолго. Света после кодировки будто с цепи сорвалась. Боялась, что совратят мужа приятели-выпивохи. Поэтому из дома Володьку не выпускала, разве что на работу. Фуфырика от дверей гнала. В итоге добилась совершенно обратного. Всегда тихий Вовка взорвался:
— Да что же это такое?! Я взрослый мужик! А ты меня, как пацана, воспитываешь!
Психанул и ушел из дома. Клокотала злость, душила обида… Поэтому, когда Фуфырик предложил послать эту «неблагодарную бабу» по известному адресу и раскодироваться, Володька из вредности согласился… И понеслось.
После этого жизнь превратилась в бег по кругу. Вовка пил и чувствовал себя виноватым, Светка ругалась и грозилась уйти… Он прекращал пить дня на три. Больше не получалось: срывался. Света снова ругалась. Так прошло восемь долгих лет. И, наконец, Света не выдержала. Забрала дочку Танечку и переехала к маме.
— Знаешь, Вовка, может кто-то и сочтет, что я неправильно поступаю. Мужик работает, не буянит, а то, что трезвым его сто лет уже никто не видел, так это мелочь… Только вот я так не могу! Дом пропах перегаром! Танька отца в нормальном состоянии не видит. Не семья это, а ерунда какая-то! Живи один!
Жена с дочкой уехали. Вовка затосковал, пообещал себе исправиться и в тот же вечер напился в хлам под чутким руководством Фуфырика…
***
Жизнь потекла своим чередом. Вовка очень старался быть полезным. Даже иногда получалось на время завязать с выпивкой. Но зеленый змий умел ждать и обязательно возвращался. Тем не менее Вовка работал. Раз в неделю он наводил марафет и шел к жене и дочке.
— Свет, я тут вам денежку принес… Можно, мы с Танюшкой погуляем?
Света принюхивалась, как гончая: не пахнет ли от Володьки перегаром и если все было в порядке, отпускала Таню с отцом. А вот если улавливала что-то…
— Опять?! — Светкины брови грозно сходились на переносице, взгляд становился злым. — Я же предупреждала! Таньку с таким папашей не отпущу!
— Мы же совсем капельку. Только в честь завершения работы! Символически… — оправдывался Вовка, зная, что это без толку.
— Нет, Вовчик, не обижайся, но нет!
Он втягивал голову в плечи и, как побитый пес, спускался по лестнице, в тысячный раз зарекаясь не пить.
«Паршивый я отец, — корил он себя. — Ни денег, ни жилья, ни простого воспитания дочке дать не могу… Ничего за жизнь не нажил: однушка зачуханная, работа неофициальная. Синька и одиночество! Зачем живу?!»
Может быть, он и свел бы счеты с опостылевшей жизнью, но его держала Таня. Дочь так искренне радовалась, когда он трезвый и нарядный выходил с ней гулять…
***
И если маленькая Таня наивно просила: «Не пей, папа! Тогда мама будет меня всегда отпускать с тобой!», то Таня взрослая стыдилась этой неприглядной стороны отца. Причем стыдилась настолько, что даже когда собралась замуж, отца на свадьбу не пригласила. Вовка не обиделся. Понял, что не хочет дочь оказаться в неудобном положении перед новой родней. На свадьбе выпивки много… Напьется папа и опозорит дочурку, пошло уснув лицом в салате.
Поэтому Владимир зашел к дочке в гости через неделю после бракосочетания. С зятем познакомиться и Танюшку поздравить.
— Пап, ты прости, что не позвала… — смутилась Таня, принимая букет.
— Я понимаю, — кивнул Владимир. — С зятем-то познакомишь?
— Конечно! — Таня улыбнулась и крикнула вглубь квартиры: — Сережка!
«А он старше Тани лет на десять, — пожимая протянутую руку, думал Володя. — Может, это и к лучшему. А так симпатичный мужик. Вроде не выпивоха… Улыбка такая располагающая».
Потом они сидели на кухне, пили чай и разговаривали.
— Знаешь, папа, у меня еще одна новость. Мы ребенка ждем. Так что скоро будешь дедом! — сообщила Таня.
— О как! Так брак-то хоть по любви? — удивился Владимир.
— Пап, ну не надо! Тебе не идет! Конечно, по любви! — Танька нахмурилась.
— Да ладно, ладно… Глупость сморозил, прости. А вот сейчас умное скажу! В честь такого события: обещаю бросить пить! — Володя торжественно посмотрел на дочь.
Танюшка молчала, помешивала ложечкой чай и даже не взглянула на отца.
— Не веришь? Да, справедливо, в общем-то. Сколько раз обещал… Но вот, чую, сейчас жизнь дает мне последний шанс! Хорошим отцом стать не смог! Так может, хоть приличным дедом стану… — Владимир с каким-то отчаяньем посмотрел на Таню, потом на Сергея.
— Ты же наверняка знаешь, Серега, что беда у меня с этим делом, — Владимир щелкнул по горлу. — Сто раз пытался бросить. Семьи вот лишился…
— Хорошо, если получится, па… — Тане явно хотелось закончить этот бесполезный, по ее мнению, разговор.
А вот Сергей удивил Владимира.
— Я вам верю! Не знаю почему, но верю! Чувствую, что не врете!
Таня удивленно посмотрела на мужа.
— Ты же совсем не знаешь папу… С чего вдруг?
— Эх, не хотелось мне своих скелетов из шкафа доставать, но, видать, придется… — Сергей пристукнул кулаком по столу. — Я ведь сам десять лет назад чуть не стал законченным алконавтом. Ну как же — двадцать лет, девушка бросила, самое время запить! Я и запил. Да так, что хоть святых выноси. Мать ругалась так, что вспомнить страшно! Я ни до, ни после от нее такой брани не слышал. А вот моя бабушка Софья Петровна, спокойно так сказала: «Сереженька, мне помирать скоро, выполни мою последнюю просьбу. Хочу тебя пред смертью трезвым видеть. Не губи свою жизнь. Обещаешь? Я в тебя верю!» Болела она тогда сильно. Я, конечно, пообещал. И обещание сдержал! Не смог обмануть доверие родного человека… И вам, я думаю, — Сергей посмотрел на Владимира, — нужно дать шанс. Поверить в вас еще раз! Поддержать! Пилить, ругать, заставлять в таком деле бесполезно… Нужно, чтобы человек сам от всего сердца хотел жизнь изменить.
Владимир слушал, затаив дыхание, Таня удивленно смотрела на мужа.
— Вот уж никогда бы не подумала! — сказала она, когда Сергей закончил говорить.
— Да кто же этим хвастается… — усмехнулся он.
— Спасибо! — внезапно охрипшим голосом произнес Владимир.
***
Таня поверила в отца последний раз. Сергей поддерживал тестя, помог ему пройти лечение в клинике. Психологи, психиатры, наркологи… Владимир их слушался неукоснительно. Когда Таня родила дочь Верочку, Владимир встретил их из роддома совершенно трезвым.
Он очень старается стать образцовым дедом. Родные надеются, что нынешняя трезвость надолго. Кое-кто сомневается… Ведь всем известно, зеленый змий умеет ждать. Но пока все складывается хорошо. Владимиру жаль, конечно, потерянных лет… Но лучше поздно, чем никогда!
