никитаНастя и Антон были соседями в посёлке. Вместе ходили в детсад, а потом и в один класс сельской школы.
— И как вам не надоест всё время быть рядом? – смеялась на дочку мать, — хоть бы с подругами больше играла. Не надоел тебе ещё Антошка?
— Да нет, — отвечала Настя, — так, даже если и надоест, куда же от него деваться-то? Сама знаешь, что он всегда к нам ходит, уж так привык.
— Да пусть дружат, что ты насмехаешься? – вступал в разговор отец Насти, — может так и срастётся у них дружба, а потом – любовь. И породнимся с соседями. Разве плохо?
— Уж больно ты горазд вперёд заглядывать. Жизнь нельзя узнать раньше времени. Неужто и людей больше на земле нет, как только на соседей смотреть? – прошептала мать.
Но дети подрастали. Антоша был верным товарищем Насти. Редкий день не виделись они, разве что когда болели.
В старших классах уже было заметно, с какой нежностью смотрит на Настю её товарищ, но девушка относилась ко всем парням ровно, не выделяя кого-то. Антона это расстраивало. Он мучительно ревновал всех товарищей, которые пытались заводить дружбу с Настей, и отшивал ухажёров на подходе к Насте.
Она и на это смотрела равнодушно. А когда мать сказала ей однажды о том, что Антошка явно влюблён, дочь рассмеялась:
— Да что ты, мама, он всегда такой был. Какая любовь? Мы дружим с детства, он мне как брат.
Больше об Антоне мать не заговаривала, а парень не заводил себе девушек, оставаясь преданным другом Насти.
После школы Настя уехала в город учиться, а Антона через полгода забрали в армию. Видя спокойное отношение к себе Насти, перед уходом на службу Антон зашёл к её матери.
— Нина Петровна, вы уж Настю рано замуж не выдавайте. Я вернусь со службы, тогда может…и сложится у нас с ней. Я буду писать, пусть она мне отвечает.
— Пусть отвечает. Только я за неё обещать не могу. Не больно теперь молодёжь слушается родителей. Особенно в деле любви, — ответила Нина Петровна, — а ты служи спокойно, Антоша. Насте ещё учиться как раз два года. Вот потом и поговорите. Дай Бог, всё и будет хорошо.
Антон стал писать Насте из армии, иногда звонил, поздравляя с праздниками. Настя, как и прежде, охотно разговаривала с ним, но не более.
Но когда Антон вернулся из армии, то как громом среди ясного неба стало ему известие о том, что Настя скоро выходит замуж.
Привезла студентка из города жениха – симпатичного и развязного парня, который нравился всем девчонкам, потому что складно пел, подыгрывая себе на гитаре, был спортивным и говорливым.
— И как ты быстро его подыскала-то, — недовольно шептала дочери мать, — зачем так сразу и расписываться? Присмотрелась бы, Настенька. Ох, загульный, скорее всего он будет… по всему видать, а разве это счастье?
— Что ты, мама. Всё у нас будет хорошо. Сергей любит меня. И к тому же у нас уже было… — дочь покраснела как рак, а мать едва удержалась на ногах. Сев на табурет в кухне, Нина Петровна заплакала, вытирая глаза кухонным полотенцем.
— Вот так дела… Ну, что же ты наделала, дочка? Вот тогда надо расписываться, чтобы срам прикрыть.
Антон не приходил к Насте, чтобы не видеть её счастье, и её избранника. Он прятался у себя в доме, стараясь скрыть своё разочарование, ревность и боль.
Всё это видели его родители, но ничем помочь сыну не могли. А у Насти каждый вечер собиралась небольшая компания школьных приятелей. Сергей любил петь, быть на виду, и Настя потакала ему.
Наконец, пара подала заявление в ЗАГС, и Настя посоветовала Сергею взять шабашку в деревне, чтобы на свадьбу им денег хватило. Однако Сергей не захотел идти работать, сказав, что свадьбу должны родители детям обеспечить, как и приданое невесте, это – традиция.
— И вообще, я только закончил училище. Мне ещё всю жизнь вкалывать до пенсии, не торопи, дай отдохнуть. Тут так хорошо… — Сергей обнял невесту и лёг в гамак в саду.
— Ой, не нравится мне твой будущий муж, — снова шептала мама, — что-то на лентяя похож. Его на работу, видно, надо подъёмным краном поднимать. Наплачешься ты, доченька, с ним.
Через неделю Сергей всё же пошёл смотреть себе работу на пилораме. А потом заглянул на ферму к бизнесмену. Но нигде ему не нравилось.
— На пилораме пылища. На ферме тоже надышишься, а зарплаты небольшие. Может, в городе после подыщу что-то… — обещал он. Но в город в поиске работы парень не ехал, и ничего не предпринимал.
— Почти месяц живёт жених за наш счёт, а о работе молчок, — сказал как-то отец Насти, — и как ты с ним собралась жизнь прожить?
Когда Нина Петровна поехала в город и зашла к родителям Сергея, то увидела неприглядную картину. Мать была навеселе, жила с сожителем, который нигде не работал, а лишь перебивался случайными шабашками, и то иногда. Это уже узнала Нина Петровна от соседей будущей родни.
В ужасе вернулась Нина Петровна из города, и переговорила с дочерью об увиденном.
— Когда мы к ним в гости приходили, его мать была трезвой…вроде, — ответила дочь.
Настя заплакала. Она этим же вечером поставила Серёже условие: он должен идти работать. Пока хотя бы на временную работу.
Но Сергей вспылил, накричал на неё, и утром рано уехал тайком, на первом автобусе, взяв все деньги у Насти из кошелька, приготовленные на свадьбу.
Когда обнаружили пропажу жениха и денег, то мать и дочь плакали, а отец крестился на икону.
— Хватит рыдать, дурёхи! – громко успокаивал он их, — эка невидаль, лодырь сбежал! Туда ему и дорога. Слава Богу, не поженились сдури, не знавши.
— Стёпа, опозорил-то он её как! Сбежал из-под венца… — плакала жена.
— Ты вот что, дочка, — стал учить отец Настю, — за ним и не думай бежать. Чтобы духу его тут не было. Он бы тебе всю жизнь исковеркал. Таких не перевоспитаешь, да и не нужно. Пусть этими небольшими деньгами подавится.
— Так что делать, па? – бледная дочь кусала губы.
— Иди сейчас же в администрацию, и забирай заявление о браке обратно. Там и порви. А если спросят, скажешь, что выгнала его сама. Передумала. Не нужен такой. И без объяснений. Так легче – когда сама выгнала. А не быть брошенной. Поняла? И нос держи кверху.
— Но я, папа… — начала было Настя.
— Знаю, знаю я ваши беременные дела. Внучонка в обиду никому не дадим. Сами воспитаем. Я ещё не старый, в конце концов, работаю, подсобим, — отец стукнул кулаком по столу.
Настя обняла отца и еле прошептала:
— Прости, папа. И мама – прости… Что я наделала?
Но дочка сделала всё так, как сказал отец. Она забрала заявление, и молва об этом сразу понеслась по посёлку.
Вечером того же дня пришёл к Насте Антон. Он как ни в чём ни бывало принёс большой торт, сказав, что не было времени после армии сразу нанести визит к самым дорогим соседям.
Антон рассказывал о службе. Его мало слушали, он понимал состояние Насти, и делал вид, что всё хорошо, и не задавал лишних вопросов. Однако, когда Настя вышла провожать его на крыльцо, парень сразу стал серьёзным и взяв девушку за руку, сказал:
— Ты помнишь, что мы с тобой самые близкие друзья?
— Конечно, спасибо тебе, Антоша… — прошептала Настя.
— Я хочу сказать ещё кое-что, — собрался с духом Антон, — то есть, это не «кое-что», а можно сказать, самое главное. В моей жизни, по крайней мере…
— Не надо сейчас об этом… — Настя понимала о чём пойдёт речь.
— Нет, мне надо. И тебе тоже надо это ясно услышать. Я люблю тебя. И всегда любил. Ты должна знать. И я буду счастлив, если мы поженимся. И сделаю всё, что в моих силах, и даже больше, чтобы ты была счастлива, Настя. Поверь мне…
Она села рядом с ним на ступеньки крыльца и заплакала. Впервые после отъезда жениха она так плакала. Казалось, вся обида выливалась бурным потоком сейчас на плечо Антона. Рубашка стала на его груди мокрой.
— Ты его так любишь? – спросил он глухо. Она отрицательно покачала головой.
— Так что тогда? – выдохнув, спросил Антон, — обидел? Он тебя ударил?
— Нет, что ты. Он просто сбежал. Он не тот, за кого себя выдавал. Он – трус и лодырь, врун и любитель выпить… А я придумала свою любовь, как сказку, о которой мечтала с детства… я такая дура… -Настя всхлипывала.
— Ну, хорошо, что ты вовремя всё это поняла. Разобралась, так сказать, на берегу… — Антон гладил её по голове, как ребёнка, — так выходи за меня. Поженимся. Я тебя, знаешь, как любить буду?
Но Настя отстранилась от него и перестала плакать.
— Нет, Антоша. Не выйду.
— Я тебе так противен? – он сжал голову руками.
— Нет, что ты. Никогда ты не был мне противен. Ты – хороший, порядочный. Может быть, даже самый лучший…- Настя вытирала щёки.
— Так в чём тогда дело? – еле слышно спросил он, — тебе нужно время?
— И немалое… Если бы ты знал, то не делал мне предложение. Я ведь, Антон, скажу честно, ребёнка жду… Я рожать буду… Одна. Вот такие дела… — она не смотрела на него, стесняясь своего положения.
Он молчал всего несколько мгновений, а потом ответил:
— Это хорошо. Ребёнок не виноват. Я его любить буду как своего. И пожениться нам тогда надо как можно раньше…Понимаешь?
— Ты сумасшедший… Разве так можно? — Настя убежала в дом. Антон подождал ещё несколько минут и медленно пошёл домой.
А утром следующего дня он вернулся к Насте в дом со своим отцом и другом сватать любимую. Поначалу разговор не клеился оттого, что родители Насти были в крайнем замешательстве.
— Что за фантазии такие? – говорил Степан, — Настя, уже что: новый жених? Ты когда успела?
Но напор Антона, его уверенный вид и улыбка заставили родителей накрыть стол. Настя только прошептала матери, что Антон всё абсолютно знает.
Сидели недолго. Антон получил согласие родителей одной фразой: «делайте что хотите», а с Настей решил снова переговорить наедине. Они ушли гулять за околицу, и Антон убедил Настю, что им надо расписаться и уехать на молодёжную стройку на родину к его армейскому другу.
— Там строителям квартиры дают. И строится новое производство. Будет градообразующее предприятие. Нам надо ехать. Там и рожать будешь. И поработаем, а потом, если захотим, и вернуться всегда можно.
Настя согласилась. Скромная свадьба, а затем сразу отъезд.
В селе говорили об этой странной свадьбе так: Антошка отбил невесту у городского жениха, да видать, Настя и не очень-то его любила. Свои парни лучше, а любовь Антона к Насте всё село наблюдало давным-давно.
— Избил его, городского, видать, вечером, Антошка, тот и сбежал. Так ему и надо. Нечего наших девок в город сманивать. Там свои есть… — говорили кумушки.
Антон и Настя писали родителям, что устроились работать на стройке, Антон – сварщиком, а Настя – на складе.
Там Настя и родила сынишку-первенца. Молодая пара получила квартиру, и через пару лет Настя родила второго сына. В посёлок супруги пока возвращаться не собиралась. Привыкли они к современному небольшому городу, к хорошей зарплате, своей квартире. Дети ходили в детсад, куда и устроилась работать Настя.
Антон стал бригадиром на стройке. Несколько раз приезжали родители к Насте и Антону, чтобы повидать внучат. А потом и само семейство приехало на родину. Столько радости было!
Бабушки и дедушки с обеих сторон обожали внуков. Не разделяя на своего и чужого. Конечно, они знали, что первенец не родной Антону, но в семье никто об этом никогда вслух не говорил, чтобы мальчики не знали о несчастной неудачной любви матери, об её ошибке молодости.
Кстати, мальчики были очень похожи. Сразу видно – братья, потому что оба походили на деда – отца Насти.
— Надо бы тебе ещё и доченьку родить, — уговаривали сноху родители Антона, — пусть будет девок в вашей семье больше!
— Это как Антон скажет… — улыбалась Настя.
— Я только «за», — кивал Антон, — вот только тогда надо обратно сюда перебираться. Без бабушек и дедушек тяжеловато будет воспитывать…
Через два года перевёз Антон свою семью обратно в посёлок, купив просторный дом и машину.
— Родина позвала, да и родителям на радость будет с внуками общаться… — говорил он соседям, — к тому же мы дочку ждём.
Глядя на пару, сразу было видно, что семья счастливая. Улыбчивая, спокойная Настя стала ещё краше с возрастом. Материнство прибавило ей нежности, женственности и мягкой уверенности в себе.
Антон всё так же смотрел на жену влюблёнными глазами. Всё так же помогал во всём, буквально носил на руках. Не разрешал за тяжёлую работу хвататься, берёг и ставил в пример детям её трудолюбие и доброту.
— Ох, и повезло же тебе, дочка, — всегда говорила Настина мать, — такие мужья – редкость. И хорошо, что так в тот раз всё случилось. Иначе бы ты не узнала своего счастья.
— Верно, мама. Я тоже всегда так думаю, и ценю, что имею…- соглашалась Настя, — но чего в жизни не бывает. Ошибки молодости…