никита– Кирюш, передай, пожалуйста, селёдочку, – Степан Петрович похлопал себя по внушительному животу и подмигнул зятю. – А то что-то под водочку не хватает закусочки!
Борис Орлов, тридцатипятилетний владелец небольшой, но успешной строительной фирмы, машинально протянул тестю тарелку с селёдкой под шубой. На часах – восемь вечера тридцать первого декабря, до Нового года оставалось каких-то четыре часа, а в голове у него крутилась одна мысль: «Как же всё-таки хорошо, когда в семье тишь да гладь…»
Он окинул взглядом праздничный стол: оливье, мясная нарезка, заливное, грибочки… Жена Кира постаралась на славу. Она, кстати, как раз колдовала на кухне над очередным кулинарным шедевром. Играла негромкая музыка, по телевизору крутили «Иронию судьбы», а на ёлке подмигивала разноцветными огоньками гирлянда. Идиллия, да и только!
– Борь, ну что ты как неродной? – прервал его размышления Степан Петрович. – Давай-ка ещё по одной!
– Да рановато ещё, папа, – донёсся из кухни голос Киры. – Вы же до курантов не дотянете!
– Не дотянем?! – Степан Петрович картинно схватился за сердце. – Доченька, да я в молодости…
Договорить он не успел – у Бориса зазвонил телефон. На экране высветилось: «Андрей Николаевич». Второй тесть. Отчим Киры.
У Бориса ёкнуло сердце. За три года женитьбы на Кире он как-то умудрялся лавировать между двумя её отцами, ни разу не допустив их встречи. А всё потому, что Степан Петрович и Андрей Николаевич на дух друг друга не переносили, хоть и никогда не виделись. Каждый считал именно себя настоящим отцом Киры.
– Здравствуй, зять! – раздался в трубке жизнерадостный голос. – Не ждали? Вот решил сделать вам сюрприз – заехать поздравить с Новым годом. Я уже на вокзале, через час буду. Не возражаешь?
Борис почувствовал, как по спине побежали мурашки. В горле пересохло.
– Андрей Николаевич… э-э-э… – промямлил он, лихорадочно соображая, что делать.
– Что там такое? – донеслось из-за стола.
– Да так, с работы звонят… – соврал Борис, выходя в коридор. – Андрей Николаевич, может…
– Значит, договорились! – бодро перебил его второй тесть. – Через часик буду. С наступающим!
В трубке раздались короткие гудки.
«Твою ж дивизию…» – пробормотал Борис, утирая выступивший на лбу пот.
Он метнулся на кухню к жене. Кира как раз вынимала из духовки противень с запечённой уткой.
– Кирюш, у нас проблема… – начал он шёпотом.
– Что случилось? – она встревоженно посмотрела на мужа.
– Андрей Николаевич едет. Через час будет здесь.
Противень выскользнул из рук Киры и с грохотом упал на пол. К счастью, утка не пострадала.
– Что?! – выдохнула она. – Папа Андрей едет?! Сейчас?! Но как же… – она кивнула в сторону комнаты, где Степан Петрович уже наливал себе очередную рюмку.
– Вот именно, – Борис провёл рукой по лицу. – Что делать будем?
Кира прислонилась к стене и закрыла глаза.
– Господи, ну почему именно сегодня? Они же поубивают друг друга! Помнишь, как папа Стёпа реагирует, когда я даже просто упоминаю папу Андрея?
Борис помнил. В прошлый раз Степан Петрович чуть не разбил телевизор, когда Кире позвонил Андрей Николаевич.
– Что у вас там случилось? – донёсся из комнаты голос Степана Петровича. – Кира, доченька, тебе помощь нужна?
– Нет-нет, папочка, всё хорошо! – крикнула Кира, а потом снова перешла на шёпот: – Борь, думай быстрее! У нас максимум час!
Борис почесал затылок. И тут его осенило:
– Сашка! Надо звонить Сашке!
Сашка Иванов был их соседом сверху – разведённым сорокалетним весельчаком, который всегда знал, как выкрутиться из любой ситуации. К тому же у него была потрясающая способность находить общий язык с кем угодно.
Борис выскочил на лестничную клетку и набрал номер соседа.
– Сашок, выручай! Сигнал бедствия! – зашептал он в трубку и быстро обрисовал ситуацию.
– Та-а-ак… – протянул Сашка. – Значит, говоришь, нужно одного тестя временно «деактивировать», пока второй не уедет?
– Именно! У тебя же есть какой-нибудь особо забористый самогон?
– Обижаешь, начальник! – хохотнул Сашка. – Есть такой первач, что космонавты позавидуют! Жди, через пять минут буду.
Борис перевёл дух. Может, ещё и обойдётся? Главное – напоить Степана Петровича так, чтобы он мирно уснул до приезда Андрея Николаевича. А утром… утром будет новый день и новые проблемы.
Он вернулся в квартиру. Кира всё ещё была бледной, но уже взяла себя в руки и даже умудрялась улыбаться, расставляя на столе новые закуски.
– Ну что, зятёк, продолжим? – Степан Петрович поднял рюмку.
– Сейчас, папа, сейчас! – Борис глянул на часы. – К нам сейчас сосед зайдёт, Сашка. Он такой самогончик принесёт – пальчики оближешь!
– Самогончик? – глаза Степана Петровича загорелись. – А что ж ты раньше молчал? Давай, зови соседа, познакомимся!
Через пять минут раздался звонок в дверь. На пороге стоял Сашка – румяный, с хитрой улыбкой и с подозрительного вида бутылкой в руках.
– С наступающим, соседи! – гаркнул он. – А это что за уважаемый человек у нас тут?
– Степан Петрович, отец моей супруги, – представил тестя Борис.
– Очень приятно! – Сашка энергично потряс руку Степана Петровича. – А у меня тут как раз… – он достал бутылку. – Первачок, настоянный на кедровых орешках. Особый рецепт, между прочим!
Глаза Степана Петровича заблестели ещё ярче.
– Ну, раз такое дело… – он потёр руки. – Давайте-ка попробуем вашего первачка!
Борис незаметно глянул на часы. До приезда второго тестя оставалось сорок минут. Операция «Усыпление медведя» началась.
Сашка оказался мастером застольных бесед. Он травил байки одну за другой, незаметно подливая Степану Петровичу своего фирменного напитка.
– …И вот представляете, Степан Петрович, сижу я значит на этой крыше, а подо мной медведь! – размахивал руками Сашка. – Настоящий такой медведище, бурый! А у меня только бутерброд с колбасой!
– Да ну! – Степан Петрович уже заметно покачивался на стуле. – И что же ты сделал?
– А что тут сделаешь? – хохотнул Сашка. – Поделился с косолапым бутербродом! Он такой довольный остался – потом всё лето ко мне на дачу захаживал!
– Врёшь ты всё! – Степан Петрович погрозил пальцем, но тут же расплылся в улыбке. – А вот я тебе сейчас расскажу, как мы в семьдесят восьмом году на подлёдный лов ходили…
Борис незаметно показал Сашке большой палец. План работал – тесть уже с трудом выговаривал слова. Кира на кухне нервно гремела посудой, то и дело выглядывая в комнату.
– Степан Петрович, а может, прилягете немного? – заботливо предложил Сашка, заметив, как тесть начал клевать носом. – До курантов ещё далеко, а вы с дороги устали…
– Я?! Устал?! – встрепенулся было Степан Петрович, но тут же снова начал заваливаться набок. – Ну… может, и правда… минут десять… прикорну…
Едва тесть, пошатываясь и опираясь на Сашку, удалился в гостевую комнату, как в дверь позвонили.
– Чтоб я сдох! – прошептал Борис. – Это Андрей Николаевич!
Кира выскочила из кухни: – Борь, только не говори ему про папу Стёпу! Придумай что-нибудь!
– А куда я дену храп из соседней комнаты? – в панике зашипел Борис.
– Я разберусь! – подмигнул Сашка. – Открывайте!
На пороге стоял Андрей Николаевич – подтянутый шестидесятилетний мужчина в дорогом пальто.
– С наступающим! – он обнял Киру, похлопал по плечу зятя и принюхался. – А у вас тут, смотрю, веселье в разгаре?
– Да так, с соседом сидим… – промямлил Борис.
– О, кстати! – вклинился Сашка. – Александр, будем знакомы! А там в гостевой – это мой двоюродный дядя прилёг. Приехал из деревни, с дороги умаялся…
Из гостевой донёсся богатырский храп.
– Да-да, – закивал Борис. – Дядя Степан, Сашкин родственник…
– Хорошо у вас тут! – Андрей Николаевич снял пальто и прошёл в комнату. – А что это у вас за самогон такой душистый?
– О, это фирменный! – оживился Сашка. – На кедровых орешках настоянный. Специально для особых гостей берёг!
Борис с ужасом наблюдал, как Сашка разливает остатки самогона по рюмкам. Только пьяного второго тестя им сейчас не хватало!
Но Андрей Николаевич оказался крепким орешком. Он лишь причмокивал после каждой рюмки и требовал новых Сашкиных историй.
Время близилось к полуночи. По телевизору уже вовсю шёл «Голубой огонёк». Кира потихоньку расслабилась и даже начала подпевать артистам. Борис тоже немного успокоился – первый тесть мирно похрапывал в гостевой, второй увлечённо обсуждал с Сашкой прелести зимней рыбалки…
И тут…
– А вот и я! – на пороге комнаты, пошатываясь и держась за косяк, стоял Степан Петрович. – Что ж вы без меня-то веселитесь?
У Бориса отнялись ноги. Кира побледнела как полотно. Сашка поперхнулся самогоном.
– О, а вот и дядя проснулся! – прохрипел он, откашлявшись. – Присаживайтесь, дядя Стёпа!
Степан Петрович, ничего не подозревая, плюхнулся прямо рядом с Андреем Николаевичем.
– Степан! – представился он, протягивая руку.
– Андрей, – ответил второй тесть, пожимая протянутую ладонь.
Борис зажмурился. Сейчас начнётся…
– А вы, значит, на рыбалку ходите? – вдруг спросил Степан Петрович.
– Хожу, – кивнул Андрей Николаевич. – В основном зимой, на судака.
– На судака?! – оживился Степан Петрович. – А я-то думал, один я такой ненормальный! Все нормальные люди летом рыбачат, а я всё зимой да зимой…
– Так зимой самый смак! – подхватил Андрей Николаевич. – Вот помню, в прошлом году…
Борис не верил своим ушам. Тести, которые должны были вцепиться друг другу в глотки, мирно обсуждали способы ловли судака и какие-то особые мормышки.
– Нет, вы не правы! – горячился Степан Петрович. – Живца надо пускать не на метр, а минимум на полтора!
– Да какой полтора?! – возмущался Андрей Николаевич. – Вы что, хотите всю рыбу распугать?
Кира тихонько всхлипнула – то ли от страха, то ли от облегчения. Сашка подмигнул Борису и разлил по рюмкам остатки самогона.
– А давайте-ка, мужики, по последней – за рыбалку! – предложил он. – А то скоро куранты!
Степан Петрович и Андрей Николаевич синхронно опрокинули рюмки и продолжили спор о преимуществах блёсен перед мормышками.
За этими разговорами они и встретили Новый год – два совершенно разных человека, внезапно нашедших общий язык. Они даже обменялись телефонами, договорившись как-нибудь выбраться на рыбалку вместе.
Первое января выдалось на редкость солнечным. Борис стоял на перроне, провожая Степана Петровича на поезд. В голове всё ещё шумело после вчерашнего самогона, но на душе было удивительно легко.
– Слушай, зять… – Степан Петрович мялся, переминаясь с ноги на ногу. – А этот Андрей… он, часом, не рыбачит на Волге, в районе Кимр?
– Ну… – Борис замялся. – Вроде да…
– Вот! – оживился тесть. – Я как глянул на его снасти – сразу понял: наш человек! У меня там, знаешь, какие места прикормленные? Закачаешься! Передай ему… – он порылся в карманах и достал сложенный вчетверо листок. – Вот, координаты моей заимки. Скажи, пусть заезжает, если будет в тех краях.
Борис механически взял записку, чувствуя, как к горлу подкатывает нервный смех. Ситуация становилась всё более абсурдной.
– Хороший мужик, – продолжал Степан Петрович. – Толковый. И в технике разбирается, и рыбак настоящий… Не то что эти… теоретики! – он махнул рукой. – Вот только… – тесть прищурился. – Знаешь, что-то в нём такое знакомое. Особенно когда улыбается. Прямо как…
У Бориса ёкнуло сердце.
– А вот и поезд! – поспешно перебил он. – Папа, вам пора…
– И правда! – спохватился Степан Петрович. – Ну, давай, зять! Киру поцелуй. И это… Андрею привет передавай. Скажи – жду на рыбалку!
Борис смотрел вслед уходящему поезду и думал о том, как одна маленькая ложь тянет за собой другую, превращаясь в снежный ком. Андрей Николаевич уезжал только вечером, и теперь предстояло придумать, как объяснить ему исчезновение «дяди Стёпы».
Вернувшись домой, он застал идиллическую картину: Андрей Николаевич помогал Кире убирать со стола, попутно рассказывая какую-то историю из её детства.
– А помнишь, как ты в пять лет…
– Папа! – перебила его Кира. – Давай не сейчас, а? У меня голова раскалывается…
– Это всё Сашкин самогон! – хмыкнул Андрей Николаевич. – Кстати, где этот партизан? И его дядя куда делся?
– Дядя… э-э… уехал рано утром, – промямлил Борис. – А Сашка… Сашка спит, наверное.
– Жаль! – искренне огорчился Андрей Николаевич. – Хотел у него рецепт самогона выведать. И с дядей его не попрощался… Ведь как славно посидели! Знаешь, Борь, – он понизил голос, – я ведь сначала подумал: что это за компания такая странная – зять, сосед и какой-то храпящий дядя? А оказалось – душевные люди!
Борис нервно усмехнулся. Если бы тесть только знал…
День тянулся бесконечно. Кира металась между кухней и гостиной, стараясь не встречаться взглядом с отцом. Борис безуспешно пытался придумать правдоподобное объяснение тому, почему «дядя Стёпа» не вернулся. Андрей Николаевич то и дело порывался зайти к Сашке – «поболтать о рыбалке».
Наконец, настало время прощаться.
– Ну что, спасибо за праздник! – Андрей Николаевич обнял дочь. – Давно так душевно Новый год не встречал… А знаешь, – он вдруг замялся, – вчерашний Степан… он мне кого-то напоминает. Особенно глаза. Прямо как у…
– Папа, тебе пора! – перебила его Кира. – А то на поезд опоздаешь!
– И правда! – спохватился Андрей Николаевич. – Ну, счастливо оставаться! – он протянул Борису руку. – Да, и передай Степану – пусть заезжает, если будет в наших краях. У меня там, на Оке, такие места знаю…
Когда за Андреем Николаевичем закрылась дверь, Кира без сил опустилась на диван.
– Боже, как же мы это пережили? – прошептала она.
– Пережили – и слава богу! – отозвался Борис, падая рядом. – Главное, что никто ничего не понял…
В дверь позвонили. На пороге стоял помятый, но довольный Сашка.
– Ну что, соседи, как дела? – он плюхнулся в кресло. – Я там вчера, кажется, телефон свой обоим вашим тестям дал. Они уже звонили, спрашивали, когда на рыбалку собираемся… – он хитро прищурился. – И ведь не откажешь – я же теперь вроде как племянник одного и собутыльник другого!
Борис застонал.
– Сашка, ты же понимаешь, что рано или поздно всё раскроется?
– Конечно, раскроется! – беспечно махнул рукой сосед. – Но, может, к тому времени они так друг к другу привыкнут, что уже будет всё равно? Глядишь, ещё и спасибо скажут – познакомили, можно сказать, родственные души!
– Родственные души… – задумчиво повторила Кира. – А ведь и правда – они же так похожи! Оба упрямые, оба рыбаки…
– И оба любят тебя, – добавил Борис, обнимая жену.
– Между прочим, – Сашка поднялся, – у меня ещё одна бутылочка припасена. Может, за удачное завершение операции?
– Нет! – хором воскликнули Борис и Кира.
– Ну, как хотите, – усмехнулся сосед. – Тогда пойду, посплю… А то мне через неделю с вашими тестями на рыбалку ехать. Надо силы копить!
Когда за Сашкой закрылась дверь, Борис повернулся к жене: – Знаешь, а ведь он прав. Может, всё и к лучшему? Представляешь – если они подружатся, не придётся больше врать, изворачиваться…
– Ага, – кивнула Кира. – Только теперь придётся объяснять, почему Сашка называет одного дядей, а с другим пьёт на брудершафт!
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. За окном падал крупными хлопьями снег, унося с собой старый год и все его тревоги. Впереди был новый год, новые приключения и, возможно, новая жизнь – в которой два упрямых рыбака наконец-то найдут общий язык.