никитаВчера вечером Алла окончательно рассорилась со своей дочерью, и теперь проснулась со страшной головной болью — то ли от недосыпа, а может, и от ночных переживаний.
Эта ссора зрела давно. Когда Лене — так звали дочь — исполнилось девятнадцать, она решила, что имеет право вести взрослую, независимую жизнь. И с тех пор, почти каждый вечер в их квартире стали появляться какие-то очень весёлые шумные компании, состоящие из легкомысленных молодых людей. Компании эти до ночи отрывались в Ленкиной комнате, и шумели так, что соседи начали Аллу стращать, что скоро обязательно пожалуются в полицию.
Когда мать пыталась урезонить дочь, Лена заявляла, что она здесь прописана, находится в своей комнате, и значит, имеет право вести себя так, как считает нужным.
И вот вчера Алла не выдержала. Сначала она опять долго терпела, но затем бесцеремонно вошла в Ленкину комнату и устроила там такой разнос, что молодёжь как ветром сдуло. А дочь, оставшись одна, вдруг заявила:
— Знаешь, мамочка, я имею на эту жилплощадь такие же права, как и ты! Если тебя не устраивает мой образ жизни, давай продадим нашу двухкомнатную квартиру, и разделим деньги поровну!
— А где ты, в таком случае, станешь жить? — ахнула Алла.
— Куплю себе комнату. В какой-нибудь квартире, где живёт одинокая глухая бабушка, которая не будет указывать, как мне жить! Я цены на такие комнаты уже смотрела. Мне должно хватить.
Лена сказала это с такой нескрываемой злостью, а потом ещё сверкнула наглыми глазами на мать, и отправилась в ванную комнату — умываться перед сном.
Алла, лёжа в своей комнате, почти всё ночь проплакала в постели, думая о том, что у неё выросла дочь какая-то не такая.
Но ближе к утру она успокоилась. Потому что поняла, что слезами уже не поможешь. Нужно, на самом деле, отпустить дочь, чтобы она начала самостоятельную жизнь.
Утром Алла заглянула в комнату к Ленке, разбудила её и спросила:
— Ты помнишь всё, что вчера мне говорила?
— Конечно, помню, — глухо ответила дочь.
— Значит, начинаем заниматься продажей квартиру?
Дочь помолчала, затем упрямо ответила:
— Если тебя не устраивает моё поведение, то — да. Продаем.
— Хорошо. Тогда я нанимаю риэлтора. У меня есть знакомый человек, который этим занимается.
Алла ушла на работу, оттуда позвонила своему бывшему одногруппнику Сергею. Раньше он работал юристом, а потом вдруг стал риелтором. Она рассказала ему свою проблему, всю с подробностями, и Сергей с тревогой спросил:
— А ты сама-то где собираешься жить, когда вы продадите жильё?
— Я надеюсь, с твоей помощью, купить недорогую однокомнатную квартирку, — обречённо сказала Алла. — Хочу взять ипотечный кредит. Этот реально?
— Конечно, — спокойно ответил Сергей. – Правильное решение. Тем более, у тебя будет хороший первоначальный взнос. А дочка, точно, хочет комнату в квартире? Ипотеку брать не будет?
— Она ещё толком нигде не работает. Так, подрабатывает в кафе. Может, когда поживет отдельно от меня, станет самостоятельной. Но дальше жить, так как мы с ней живём — уже невозможно.
— Хорошо… — задумчиво произнёс одногруппник.- Кстати, Алла, у меня уже есть несколько клиентов, которые хотят продать комнату в своих квартирах. Я могу с твоей дочкой сегодня же проехаться по этим адресам. Она сейчас дома? Дай мне её телефон.
— Ладно, — тяжело вздохнула Алла. Ей, почему-то, стало страшно за дочку. — Сейчас я дочке позвоню и предупрежу, что ты будешь звонить.
И уже через час Лена в сопровождении этого Сергея смотрела комнату в первой квартире.
Едва пожилая хозяйка открыла им дверь, как в нос девушке ударил специфический запах.
— Это чем это у вас так пахнет? — сморщила она свой нос, обращаясь к престарелой женщине.
— Ась? — сморщилась и старушка.
— Я говорю, чем у вас пахнет?
— Говори громче, девочка! — почти закричала женщина. — Громче. Что ты хочешь узнать?
— Вы не обращайте внимания, Лена, — ответил за женщину юрист. — Это обычный запах для таких квартир. Будете чаше проветривать свою комнату, и всё. Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату. Вам мебель в ней нужна, или сказать, чтобы комнату от неё очистили? У бабушки есть два сына, они быстро всё выкинут на помойку. Но сначала посмотрите — вот туалет, раздельный. А это кухня, очень большая. Поставите здесь свой стол…
Но Лена уже ненавидела эту квартиру, из-за тошнотворного запаха, который буквально гнал её прочь.
Во второй квартире, на которую они приехали смотреть, тоже был запах, но уже совсем другой. У Лены сразу появилось такое ощущение, что где-то рядом находится склад мужской парфюмерии и сигарет. Потому что очень сильно пахло одеколоном и табаком.
Хозяйка — пятидесятилетняя женщина с золотыми зубами во весь рот, едва увидела Лену, сразу радостно зацокала языком.
— Ай, здравствуй, красавица! Тебе комната, нужна, да? Купить хочешь? Лучшей жилплощади ты во всём городе не найдешь. Как хорошо, что ты появилась. Пойдём, всё тебе покажу.
Женщина бесцеремонно схватила Лену за руку и буквально потащила её за собой.
Комната, куда хозяйка её привела, тоже была пока что ещё с мебелью. И всё там было устроено в цыганском стиле: кровать, с золотого цвета панелью за головой, вся украшенная причудливыми завитушками, кресло с таким же узором у изголовья, на полу лежал ковёр, где преобладал оранжевый цвет. И даже гитара с бантом висела на стене.
Когда они, наконец-то, вышли из этой квартиры, слегка ошарашенная Лена удивлённо спросила у риелтора:
— Это, что, на самом деле была цыганка?
— Ну, да, — кивнул юрист. — А вам разве не всё равно, кто будут ваши соседи? Кстати, сколько раз я здесь бывал, меня всегда встречали разные люди. У них здесь как будто склад, или перевалочная база. Но с другой стороны, вы же ищете комнату в квартире, а не отдельную жилплощадь. Вам по любому придётся мириться с тем, что у чужих людей — чужие тараканы в голове. Третью квартиру смотреть поедем?
— А там кто живёт? — уже испуганно спросила Лена.
— Пожилой мужчина. У него с сыном проблемы. Сын давно уже с ним не живёт, потому что женатый, но иногда, пьяный ругается с женой, и появляется у старика, чтобы переночевать. Старик надеется, что когда у него появится в квартире ещё один собственник, сын автоматически прекратит заниматься такими безобразиями. Не полезет же он в комнату к чужим людям. Поедем к нему?
— Нет уж… — вздохнула Лена. — Я пока отдохну… И подумаю…
Вечером, когда Алла — хмурая — пришла домой, дочь встретила её в прихожей. И как только она перешагнула через порог, Лена обняла её крепко-крепко, и, первый раз последние несколько лет, сказала:
— Прости меня, пожалуйста, мамочка… Я, кажется, плохая дочь… – Она сказала это и как маленькая расплакалась.
И Алла тоже расплакалась. Но только в этот раз от слез ей стало не больно, а радостно. Потому что она поняла, что дочь у неё – точно — очень хорошая. Просто она немножко заигралась во взрослую девочку. Так иногда бывает. Главное — время опомниться.
С той поры шумные компании никогда в доме у них не появлялись. И разговоров о продаже квартиры у них с дочерью, тоже, никогда больше не было.