никитаЕкатерина Антоновна с утра смотрела на телефон и ждала поздравлений с днём рождения.
Дата не круглая, праздновать особо не собиралась. Сама заранее никому не звонила, не приглашала. Сначала просто занята была, по магазинам ходила. А потом вдруг любопытно стало — а если не напоминать, поздравят или нет? Коллеги, родня, приятельницы?
Первыми бывшие коллеги накидали в телефон виртуальных открыточек. Есть такие активисты, которые отслеживают дни рождения и поздравляют даже бывших сотрудников.
Дочь позвонила из Красноярска, поздравила от себя и от всей своей семьи. В гости позвали.
А потом телефон замолк. Ни сын, ни другие родственники с поздравлениями не торопились. И приятельницы молчали. Все три, как сговорились. Странно даже.
Екатерина Антоновна всё-таки решила немного потоптаться на кухне — запечь курицу, построгать салатик — вдруг кто заявится неожиданно. Тортик ещё вчера заранее купила.
Особенно обидно было, что сын не звонит. Уж сколько она для него всего делала… Как он болел в детстве! Как она его выхаживала! Как в учёбе ему помогала! А потом детей его нянчила, пока он с женой то учился, то по командировкам разъезжал.
И вот теперь, ни от сына, ни от снохи, ни от внуков нет даже простенького поздравления.
У неё слёзы на глаза навернулись. И вдруг пришло в голову — а вот если о завещании подумать — кому квартиру свою оставить? И деньги на счёте скопились приличные. На всех делить поровну? Или по-справедливости? А может, дочери всё завещать, раз больше никому нет до неё дела?
От грустных мыслей её отвлёк телефон, звонила троюродная племянница из Америки. Поздравила, поболтали, пожелали друг другу здоровья, приглашениями в гости обменялись.
Настроение сразу поднялось. Надо же, на другом конце света о ней помнят! Она даже платье новое домашнее достала из шкафа и надела. Припудрилась, губы подкрасила. Вдруг кто ещё о ней вспомнит.
Звонок в дверь её не удивил. Повернула защёлку, распахнула дверь, даже не спросив и не посмотрев в глазок. И замерла удивлённо. На пороге стоял молодой парень, совсем почти мальчишка, лет девятнадцати.
— Вам кого?
Он смело шагнул в квартиру, осмотрелся кругом.
— Вы кто? — спросила Екатерина Антоновна, отступив на шаг назад. — Ошиблись, наверное?
— Не ошибся, — ответил парень. — Я — Андрей Лапников.
— И что? — удивилась Екатерина Антоновна. — Точно ошиблись.
Но парень, слегка отстранив её, прошел по коридору, заглянул во все комнаты.
— Кого вы ищете? — возмутилась Екатерина Антоновна — Я сейчас полицию вызову. Уходите немедленно!
Он подошёл к ней вплотную и негромко произнёс, скривив рот в недоброй усмешке:
— Полицию я вызывать буду. Я — хозяин этой квартиры.
— С какого это перепугу ты здесь хозяин? — обомлела она. — Я живу здесь уже двадцать лет. Пьяный, что ли? Или из дурки сбежал?
— Не двадцать, а восемнадцать.
— Чего — восемнадцать?
— Восемнадцать лет вы живёте в этой квартире, которую купили незаконно. Вы думали, что всё шито-крыто? Нет, бабушка. Я пришёл. Я — хозяин квартиры.
— Иди-ка милый, откель пришёл, — махнула на него рукой Екатерина Антоновна, — не морочь голову. Хозяйка я, и всё куплено по закону.
— Я оспорю эту незаконную сделку, — уверенно заявил он. — Квартира была приватизирована незаконно. Я был прописан здесь вместе с матерью и её родителями. Но, после смерти бабушки, отчим матери заставил её подписать отказ от приватизации и за себя, и за меня. Он её запугал, и она подписала. Но мне было меньше года, и я никакого отказа не подписывал.
— Я помню всю эту историю. Женщина с ребёнком уехала в деревню, к тётке, там приобрела жильё. Мы законные честные покупатели, сделка оформлена по всем правилам и зарегистрирована, и все документы есть.
— Какое жильё в деревне? Мы в старой бане с матерью жили. Только на это тех денег хватило.
— Это ваши проблемы. Разбирайтесь между собой с вашим отчимом, почему он вам мало денег дал.
— Вот я и приехал разбираться. Вырос вот и приехал. Друг у меня здесь на юриста учится. Он сказал, что эта сделка палёная.
— Я вот что-то не пойму — от меня ты чего хочешь? Думаешь, я тебе квартиру подарю, что ли? — засмеялась Екатерина Антоновна.
— Чего хочу? Жить мне негде. В бане не хочу больше. Мать померла, что мне там делать? В этой трёхкомнатной квартире мы жили втроём, значит, мне принадлежала одна комната. Я согласен на комнату в общежитии или коммуналке. Разменяйте квартиру и отдайте мне мою долю. Или здесь, у вас могу жить, — осклабился он.
— Ничего себе, заявочки! — возмутилась Екатерина Антоновна. — Иди с отчимом разбирайся. С него требуй. Зачем вы вообще продавали?
— Что с него требовать? Он продажу эту замутил, чтобы в бизнес вложиться. И пролетел. Сам почти бомж.
— И теперь я виновата? Я сыну сейчас позвоню, он быстро с тобой разберется.
— А я пацанам звякну, — пригрозил парень, — сына не жалко?
— Ничего я тебе не должна и ступай отсюда подобру-поздорову, — Екатерина Антоновна начала выталкивать парня из квартиры. — Хочешь, в суд подавай. Но ни один суд квартиру у меня не отберет и тебе не отдаст. Через столько-то лет.
— Друг сказал — нечистая сделка, можно оспорить. И мы сделаем это.
— Мы вас продавать не заставляли. — сказала Екатерина Антоновна. — И сколько мы уже в эту квартиру вложили! Здесь всё раздолбано было, окна побиты и поломаны, сантехники считай, не было, двери выбиты, полы ужасные… Ужас, что за квартира была.
— А почему же вы её купили? Взяли бы получше.
— Цена нас устроила. Дешево продавали, вот и взяли.
— Ага! Дёшево? — хищно оскалился парень. — То есть, вы воспользовались ситуацией и купили квартиру по заниженной цене. Вот теперь эту разницу мне и заплатите. Доплатите до реальной стоимости.
— Ой, иди, фантазёр, отсюда! — махнула рукой Екатерина Антоновна, — устала я от тебя.
— Я уйду сейчас. Но скоро снова приду. А вы думайте.
Парень ушёл, а Екатерину Антоновну вдруг начало потрясывать от страха, какого она не испытывала никогда в жизни. Это же подумать только, ну и подарок на день рождения!
А вдруг он и правда отберёт квартиру? Вдруг это и правда настолько всё незаконно? Она тогда еще удивлялась, что женщина с дитём от жилья отказалась из-за самодурства отчима. Подумала — это их дело. А вот теперь и её дело тоже… А парень-то, какой вырос зубастый!
Тут и сын позвонил, поздравил с днём рождения, извинился, что сам прийти не сможет, но наслал внуков-студентов, которые приволокли ей букет цветов, моментально смололи её угощения и убежали.
Потом приятельницы явились без приглашения, но с полными пакетами еды и подарков.
Они весело поболтали, подурачились по-пенсионерски. Но ей уже было не до праздников, из головы не шёл утренний гость.
Она не решилась пока рассказать ни сыну, ни подругам о странном визите. Никому пока не сказала. Но мысли метались — что делать?
Екатерина Антоновна была рада завершению этого суматошного и тяжёлого дня. Наконец-то закончились визиты и поздравления, и она могла спокойно сесть и обдумать всё, что сегодня произошло.
Её уже не волновали поздравления и подарки. Хотя, денежные переводы от сына и дочери приятно порадовали. Можно будет даже поехать в какой-нибудь недорогой местный санаторий, поправить здоровье. Тем более, что похоже, скоро ей это точно понадобится.
Она села к компьютеру и начала искать всё, что касалось незаконных приватизаций и нарушения прав детей при квартирных сделках. И чем больше она углублялась в это, тем тревожнее становилось на душе.
Получалось, что сроки давности не прошли. Парнишка может подать иск в течение трёх лет после того, как ему исполнилось восемнадцать. И если суд встанет на его сторону, то… Квартиру может и не отберут, но нервов истреплют…
И ведь она же знала, чувствовала тогда, что дело нечисто. Как долго спорили они с мужем насчет этой квартиры!
Меняли свою однокомнатную на квартиру побольше. Колебались между хорошей двухкомнатной и этой сомнительной трёшкой. Она хоть и нуждалась в ремонте, но продавалась намного дешевле и в перспективе выглядела очень заманчиво. Как было тут устоять? Тем более, что женщина с ребёнком собиралась купить дом в деревне, поближе к родной тётке. Правда, женщина эта сама еще была почти ребенок, очень уж юная и пугливая. Рано мать потеряла и росла с отчимом. С непутёвым отчимом, по квартире было понятно.
Ох, зачем они ввязались в эту авантюру!
Хотя, конечно, они свили здесь себе уютное семейное гнёздышко. У дочери и сына было по комнате. Прекрасно жили здесь много лет. И никогда даже не вспоминали прежних хозяев, не до них было. И вот, подумать только — объявился!
Ей захотелось немедленно подключить к этому делу сына. Он хоть и не юрист, но башковитый и связи имеет, в том числе и среди юристов.
Еле дождалась утра, лёжа без сна, и чуть свет, позвонила Егору, поделилась тревожной новостью. Он выслушал молча, не перебивая. Сказал только:
— Я перезвоню сейчас, будь на связи.
И вскоре:
— Собирайся, мам, возьми, что тебе из одежды нужно на пару дней, я тебя к нам пока перевезу погостить.
— Что ты придумал, сынок? Зачем? — попыталась она возразить. — Куда я из дома?
Но Егор уже ехал к ней. И она захлопотала в поисках сумки. Покидала в неё наспех, что подвернулось под руку.
Вздрогнула от сигнала домофона, впустила сына, порядком взволнованная и бледная.
— Ну что, ты, мамуля, такая испуганная? — обнял Егор её одной рукой за плечи. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Я здесь своего друга оставлю. Он в этих делах разбирается, всё выяснит и разрулит.
Екатерина Антоновна перебралась с вещами в квартиру сына. И пока была там несколько дней, сын решил все проблемы без всяких последствий.
— Можешь у нас и дальше гостить, если хочешь, — сказал он ей, — но домой тоже можешь возвращаться без опасений. Никто тебя больше не потревожит.
— А как вы с ним договорились? Денег дали? — спросила Екатерина Антоновна, — Или что? Припугнули?
— Зачем тебе подробности? Больше он тебя не побеспокоит. Живи спокойно, — ответил сын. — Мы никаких законов не нарушили. И ему всё объяснили. Он понял.
Екатерина Антоновна вернулась в свою квартиру. Всё было на своих местах, всё привычно и обычно.
Но покоя не было на душе.
Как-то слишком быстро всё разрулилось. Она мысленно настраивалась на суд, готовила речь, доказывающую её правоту. И вдруг, ничего не надо. Человек просто исчез. Как и тогда, после сделки.
А если объявится снова через какое-то время и опять будет требовать, попрекать, угрожать? Жить теперь до конца дней в страхе?
Она не хотела больше находиться в этой квартире. Не будет ей здесь покоя. Да и вообще, такая большая жилплощадь ей одной ни к чему.
И какая-то вина глодала её и не давала спать по ночам. Умом она понимала, что ни в чем не виновата, но душа не соглашалась и мучилась.
Она подала объявление о продаже, быстро нашла покупателей, подобрала себе квартиру поменьше и переехала, даже не посоветовавшись с детьми. Втайне от всех поменяла квартиру, знала, что не поймут и отговаривать будут.
Сын очень удивился, узнав, что у матери сменился адрес.
— А зачем, мам? — поинтересовался он, расхаживая по новой квартире. — Ты так боишься этого молокососа? Посмотри, здесь же ремонт делать надо. Почему ты не посоветовалась? Могли бы и получше вариант подобрать.
— Получше есть много, но здесь тоже неплохо, обживусь. А подороже если взяла бы, мне денег бы не хватило.
— На что не хватило бы? — насторожился Егор.
— На комнату для этого мальчика, — проговорила она, отводя глаза и боясь взглянуть на сына.
— Мааам… Не пугай меня, — ахнул Егор. — Ты отдала деньги этому проходимцу?
— Нет. Я купила ему комнату, — твердо ответила Екатерина Антоновна.
У Егора словно подкосились ноги, и он плюхнулся на диван.
— Что ты такое творишь, мать? Ты что, заболела?
— Из ума выжила, хочешь сказать, — улыбнулась Екатерина Антоновна.
— Но мам! — простонал Егор.
— Знаешь, сынок, бывает, что женщины помогают приёмным детям от бывших жён своих мужей. А почему бы не помочь ребенку бывших хозяев квартиры? Ведь он сиротка, никого у него не осталось. Кто ему еще поможет? Куда ему идти? И так всю жизнь мается. А в квартире и правда была его доля, которой его лишили…
— Мама! — Егор схватился за голову обеими руками. — Он что, опять приходил и запугал тебя?
— Нет, не приходил. Я сама его нашла в соцсетях. Этот Андрей Лапников стоял у меня перед глазами, уходить не хотел. И я его разыскала. Фотографии посмотрела на фоне развалившейся бани…
— Мам! У тебя четверо внуков, им помогать надо!
— У них родители есть. Вы своим вон уже квартиры купили. Не страдай, сын. Всё правильно. И я по-ночам теперь сплю крепко. Не маюсь. Видел бы ты, как он обрадовался!
— Еще бы!
Егор позвонил сестре в Красноярск, рассказал всю историю, пожаловался на мать.
— Знаешь, братик, — засмеялась она, — это как притча какая-то, мы её и своим правнукам рассказывать будем. Никогда ничего подобного не слышала. Ай да мама!
Но немного подумав, добавила:
— Ты только там поищи документики на квартиру, да припрячь. А то, кто знает, на какое ещё геройство наша мама способна!