никитаСегодня вечером я снова завела разговор о ремонте.
– Сережа, – сказала я, раскладывая перед мужем образцы рекламных проспектов и открывая ссылки на своем телефоне, – Посмотри, пожалуйста. Ты обещал выбрать плитку для ванной и для своего кабинета. Сегодня звонил менеджер из «Все для дома», интересовался, что мы выбрали. Я думаю, чем скорее мы сделаем это, тем лучше, правильно?
– Ну что еще, Наташа? – возмутился супруг. – Неужели ты не можешь решить такие вопросы сама?
– Мы договорились, что плитку ты посмотришь тоже! – терпеливо напомнила я. – Я понимаю, ванна. Но в кабинете-то работать тебе, а не мне.
– Послушай, – Сергей раздраженно бросил на стол телефон. – Я, в конце концов, с работы пришел. Я устал. Имею я право отдохнуть?
– Сереженька, – я почувствовала, как слезы подступили к моим глазам, – Я тоже с работы, и тоже устала. У меня сегодня были сложные переговоры, и я…
– Вот не начинай! – муж резко встал, и пошел к выходу из кухни. – Ты снова много работаешь, а я ничего не делаю, так? Это ты хочешь сказать?
Я всхлипнула и опустила голову. Он вышел, не оглянувшись.
Этот разговор продолжался не первый день и повторялся не в первый раз. Ремонт, который мы начали полгода назад делать в квартире, доставшейся Сергею от бабушки, грозил затянуться. И не потому, что не было денег, вовсе нет. У меня своя фирма, пусть небольшая, но твердо стоящая на ногах, и проблема финансов не стояла перед нами так остро. Проблема была в другом.
Чем дальше, тем больше мне казалось, что это нужно только мне. Мне одной – хотя начиналось все совместно.
Да, это была небольшая квартира, двушка. Но в хорошем районе – на Парковой. Дареному коню в зубы не глядят, и я очень обрадовалась, когда Сережка рассказал мне об этом наследстве. Потому что жилье – это всегда жилье. Выгодное вложение. Особенно если в семье появляются дети.
У нас детей пока не было. Хотя я очень хотела, да и Сережа с самого начала был не против, только говорил, что надо подождать. Да, надо было подождать. Мы поженились, когда я была еще студенткой. Конечно, можно было и нанять няню – благо, родители Сергея были не бедными, и моя мамочка бы помогла. Но…
Вначале хотели подождать оба. Потом я стала поговаривать, что очень хочу ребенка. И Сережа как-то даже не возражал.
Возражала свекровь. Галина Васильевна была дамой властной, мнение свое высказывала без обиняков и возражений не слушала. Если уж она решила для себя, что что-то белое, а что-то черное, то мнение свое не меняла никогда. А черной в ее глазах была я.
Черной – я, а белой – ее сын. Который достоин лучшей жены, чем я. Хотя, что во мне такого уж ужасного? Фигурой бог не обидел. Умом, кажется, тоже, если за несколько лет после окончания института я завоевала на работе репутацию профессионала, а потом и вовсе решила открыть свою фирму. И дело пошло. Деньгами? Ха-ха. Мой отец руководил большим предприятием и имел в городе немалый вес и авторитет. И мама работала, ни минуты не сидела дома. Да, Виктор Петрович, отец Сережи, вполне был равен моему папе по уровню достатка. Но Галина Васильевна всю жизнь была домохозяйкой.
А еще мои папа и мама дарили нам свою любовь – щедро, не требуя оплаты.
В отличие от свекрови, которая везде стремилась получить свою выгоду.
Я не понравилась ей с самого начала, и она не скрывала этого. Всячески подчеркивала, сколько достойных девушек было у Сергея, и непонятно, почему он выбрал меня. И да – о том, что не надо торопиться с детьми, говорила сыну именно она.
«Расстанетесь, только платить не будешь!», – как-то раз услышала я.
Образование у Сергея было высшее, как и у меня. И зарплата неплохая, хотя в последние несколько лет, как пошло мое дело и раскрутилась фирма, я стала зарабатывать в разы больше него. Со своим строительным факультетом местного института, на котором Сергей и экзамены-то с зачетами сдавал благодаря деньгам отца, он вряд ли мог рассчитывать на сильно хорошую работу. Отец устроил его на непыльную должность, где мой муж и отсиживал время, изнывая от безделья и гоняя на компе игрушки. Его терпели – он был сыном Виктора Петровича. Но и только. Потом уволили, не выдержали. Помог мой отец. Все повторилось с увольнением «бесценного работника».
А Галина Васильевна продолжала гнуть свое. И готовлю я не так и не то (хотя откуда время и силы брать при моей-то занятости?), и рубашки у Сережки недостаточно выстираны. И ремонт делаю не так. И выбираю ужасные образцы, а ее бедному внуку (или внучке) потом придется мучиться.
Пока мы планировали квартиру сдавать. Но это же не значит, что нужно так затягивать с ремонтом.
Да и не в ремонте было дело.
С недавних пор я все сильнее сомневалась в том, что муж меня любит. Горькие это были мысли, и приходили они только под утро, в часы ночной бессонницы. Но приходили, приходили.
Кто прав, кто виноват? Поди, теперь, разбери. Но то, что руку к этому активно приложила свекровь – я уже почти не сомневалась в этом.
Через несколько дней «мама» снова приехала к нам. Сережка внезапно задержался – позвонил и предупредил, что у коллеги день рождения, будет он поздно. Что ж, к этому я начала уже привыкать. Все реже и реже мой муж проводил вечера дома. Все чаще у него находились уважительные причины для отсутствия.
В этот вечер Галина Васильевна особенно разошлась. Каждое мое слово, движение, действие вызывало ехидные комментарии.
«Ну конечно, только такой цвет ты и могла выбрать» – про мой новый домашний костюм.
«Эти сорочки Сереженьке не подходят. Я уверена, что их выбирала ты – кто еще мог навязать ему этот чудовищный фасон?».
«А мой муж, милая моя, по вечерам дома сидит!» – хотя уж кто-то, а Виктор-то Петрович, с его занятостью, дома бывает раз в пятилетку. Да и кто из работающих мужчин проводит с семьей много времени? Это мне сегодня повезло – отменили переговоры с одним из клиентов, и я, ничего не подозревая о визите милейшей свекрови, приехала домой, искренне надеясь на спокойный вечер. Просчиталась.
– Галина Васильевна, – не выдержала я, наконец, – Что с вами сегодня? Мы виделись несколько дней назад, и эти рубашки Сережа вам показывал. И вы их одобрили. И, кстати, говорил, что собирается-таки доехать со мной до магазина сантехники, так что мы вообще не собирались быть дома.
– Сантехники? – вздохнула утомленно «любимая мама». – Да-да. Ты совершенно не считаешься с его занятостью.
– Занята я не меньше него! – не выдержала я. – Но выбираю время для ремонта в вашей же, между прочим, квартире.
– Ах вот в чем дело! –протянула Галина Васильевна. – Завидуешь?
–Чему? – опешила я. – Этой двушке?
–Да ты и на это не заработала. Кто ты вообще такая, чтобы критиковать бабушкино наследство?
– Жена вашего сына.–вздохнула я.
– Жена.–протянула женщина. – Жена сегодня есть, а завтра нет.
– Что? – воскликнула я возмущенно.
Сердце мое билось, готовое выпрыгнуть из груди.
– Мамочка, – раздалось от двери, – А давай я тебе еще чаю налью?
–Здравствуй, дорогой! –с преувеличенной бодростью мать поцеловала сына. – Ты вернулся?
– Да, только что.
Но мы встретились на мгновение глазами, и я поняла: он слышал наш разговор уже давно. Слышал и слушал. И не вступился.
Не помню, как я дожила этот вечер. Все плыло перед глазами. Обида жгла душу. Да, не первый раз повторялись подобные разговоры, но никогда я не реагировала на них так остро. Что со мной?
Когда свекровь, наконец, ушла, я заплакала.
Сергей вздохнул, всем своим видом показывая, как ему это надоело.
– Ну что ты плачешь опять? Кто обидел?
– Кто? – возмущенно воскликнула я. – Мать твоя, кто же еще.
– Не выдумывай. Мама тебя очень любит.
– Так любит, что терпеть не может! Не преувеличивай.
– Сережа, я серьезно. Это не первый раз повторяется.
Скандал нарастал, набирал обороты. Развивался по классической схеме: да ты, да я, да как ты меня достала! Ну, и так далее. Всем отлично этот сценарий супружеских ссор знаком.
Наконец, я не выдержала.
– Ты позволишь своей матери разрушить наш брак? – возмутилась жена. Но муж нашелся что ответить.
– Бра-а-ак? – доведенный до белого каления, протянул он, глядя на меня. – А с чего ты взяла, что брак-то вообще был?
– А что, что у нас с тобой было? Сережа, а ты вообще меня любишь? Любил хоть когда-нибудь?
– Любил, не любил, –фыркнул он. – Какая разница, если в дело вступают деньги?
– Что?!
– Да то!–заорал любимый супруг, швыряя на стол телефон. – Ты правда думала, что тобой можно заинтересоваться? Ты за кого себя принимаешь? Да что ты стоишь, если бы не деньги твоего папочки?
– Чего?
–Я женился на тебе из-за денег, –издевательски сказал он, нарочно растягивая каждое слово. – Твой папаша обещал помочь нам не только с жильем, но и протолкнуть меня по служебной лестнице.
– Да, только ты так и не смог на ней удержаться!
– Не волнуйся, еще удержусь. И с ремонтом помочь. И вообще. Стал бы я на тебя смотреть иначе? Я еще не сошел с ума…
– Значит, – протянула я, – это был брак по расчету. А я любила тебя.
– А я – нет! Никогда! Ни одной минуты!
Несколько минут в комнате царила тишина.
– А знаешь что, любимый? – протянула я. – А не пойти бы тебе… далеко? В объятия любимой мамочки. Сегодня. Сейчас!
– Ты права, –кивнул он, кривя губы. – Мне все это давно надоело!
Быстрые шаги у двери, треск осыпающейся штукатурки. Тишина.
Я подошла к окну. Взглянула вниз, потом в ночное звездное небо. Открыла форточку, вздохнула глубоко-глубоко, словно до этого и вовсе не дышала.
На душе было удивительно легко.