Весна пришла стремительно, как будто опаздывала на собственную свадьбу. Ещё вчера на деревьях висели сосульки, а сегодня почки уже распустились, и воздух заполнился запахом прогретой земли. Галина Петровна звонила раз в три дня, каждый раз повторяя одну и ту же фразу:
— Ирочка, а что это ты на дачу ко мне перестала ездить? Обиделась? — недоумевала свекровь.
— Нет, Галина Петровна, просто времени нет совсем, — отвечала Ирина, зажимая телефон между ухом и плечом, пытаясь одновременно размешать суп и не выронить в него трубку.
— Времени у неё нет! — ворчала свекровь. — А на что у тебя время есть? Сериалы смотреть? В интернете сидеть? А я тут одна, как перст. Никому не нужная.
Ирина слушала эту песню уже пятый год. С тех пор, как Андрей, её муж, улетел на полгода в командировку в Хабаровск, а потом остался там ещё на год, а потом ещё… И вот уже пятый год она видела его только по видеосвязи, раз в неделю. Свекровь же, наоборот, стала постоянной составляющей её жизни. Особенно в тёплое время года, когда начинался дачный сезон.
— Галина Петровна, я обязательно приеду в следующие выходные, — пообещала Ирина, прекрасно понимая, что обещание не сдержит. Как и все предыдущие.
Но в этот раз свекровь не сдалась так просто.
— Ну ладно, не хочешь ездить, так не надо, — её голос стал подозрительно мягким. — Тогда я к тебе приеду. В гости. На недельку. Соскучилась я по тебе, дочка.
Ирина чуть не выронила половник. Галина Петровна никогда не называла её дочкой. Только по имени, и то через раз.
— Галина Петровна, может, не стоит? У меня ремонт в ванной, — соврала Ирина первое, что пришло в голову.
— Ничего, я и с ремонтом помогу. Опыта у меня побольше твоего будет, — с нажимом произнесла свекровь. — Жди завтра к обеду. И борщ не вари, я сама сварю. По-настоящему.
Связь оборвалась, и Ирина осталась стоять с телефоном в одной руке и половником в другой, глядя на своё отражение в оконном стекле. Тридцатипятилетняя женщина с усталыми глазами и немодной стрижкой. Ей показалось, что отражение ухмыльнулось.
Звонок в дверь раздался ровно в двенадцать. Галина Петровна была пунктуальна, как швейцарские часы. Ирина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и открыла дверь.
На пороге стояла не только свекровь, но и незнакомый мужчина лет шестидесяти в добротном костюме и с аккуратно подстриженной бородкой.
— Ирочка, познакомься, это Валентин Сергеевич, — представила его Галина Петровна, просачиваясь в квартиру. — Мой друг.
Ирина застыла, не зная, что сказать. За пять лет это был первый раз, когда свекровь привела с собой кого-то. Да ещё и мужчину.
— Очень приятно, — наконец выдавила она, пожимая протянутую руку.
— Взаимно, — голос у Валентина Сергеевича был низкий, с хрипотцой. — Галочка мне так много о вас рассказывала.
«Галочка?» — пронеслось в голове у Ирины. Свекровь, железная леди, которая даже сыну не позволяла называть себя мамой, только по имени-отчеству, вдруг стала «Галочкой»?
— Надеюсь, только хорошее, — улыбнулась Ирина, пропуская гостей в квартиру.
— Разумеется, — Валентин Сергеевич подмигнул. — Она сказала, что вы прекрасная хозяйка и очень умная женщина. Только вот одинокая.
— Я замужем, — напомнила Ирина, бросив быстрый взгляд на свекровь. Та делала вид, что не слышит разговора, занятая разборкой сумок.
— Ну, с мужем на расстоянии это как бы и не замужем, — философски заметил мужчина. — Но это даже к лучшему. Есть время подумать, стоит ли оно того.
Ирина не успела ответить. Галина Петровна уже выудила из сумки кастрюлю и направилась на кухню.
— Ты не переживай, Ирочка, — бросила она через плечо. — Мы ненадолго. Только сегодня переночуем, а завтра уедем.
— Куда? — вырвалось у Ирины.
— В Таиланд, — спокойно ответила свекровь, словно речь шла о поездке на соседнюю улицу. — На две недели. Валя путёвки взял.
Кухня в Ирининой квартире была небольшой, и троим взрослым людям там было тесновато. Но свекровь, похоже, это не смущало. Она расположилась у плиты, как у себя дома, и принялась готовить обед, напевая что-то под нос. Валентин Сергеевич сидел за столом и с интересом наблюдал за процессом, изредка отпуская комплименты в адрес «Галочки».
Ирина чувствовала себя лишней в собственной кухне и не знала, куда деться. Она уже собиралась сбежать под предлогом работы, когда свекровь внезапно обратилась к ней:
— Ириш, а ты чего стоишь, как столб? Садись, поговорим.
Ирина послушно села за стол, чувствуя себя школьницей перед строгим учителем.
— У тебя, я смотрю, в жизни ничего не меняется, — заметила Галина Петровна, нарезая морковь. — Всё те же занавески, всё та же посуда. И причёска та же. Сколько лет уже?
— Какая? — не поняла Ирина.
— Причёска эта, топорная. Сколько лет ты с ней ходишь?
— Не знаю, — пожала плечами Ирина. — Меня устраивает.
— Тебя-то, может, и устраивает, — свекровь покачала головой, — а вот мужчин таких много? Которых устраивают женщины с такими причёсками?
— Галя, ну зачем ты так? — неожиданно вмешался Валентин Сергеевич. — У Ирины прекрасная причёска. Ей идёт.
Свекровь фыркнула, но спорить не стала. А Ирина почувствовала неожиданную благодарность к этому незнакомому мужчине.
— Ты лучше скажи, — продолжила Галина Петровна, обращаясь к невестке, — Андрей-то когда вернётся? Или не вернётся уже?
Ирина вздрогнула. Это был вопрос, который она сама себе задавала каждый день последние пять лет.
— Не знаю, — честно ответила она. — Он говорит, что контракт продлили ещё на год.
— Контракт, контракт, — передразнила свекровь. — А ты не думала, что, может, там у него другая семья завелась? Пять лет — срок немаленький.
— Галя! — возмутился Валентин Сергеевич. — Что ты такое говоришь?
— А что? — повернулась к нему свекровь. — Правду говорю. Мужик пять лет без женщины не проживёт. Это противоестественно. Так что либо там у него кто-то есть, либо он… — она сделала выразительную паузу, — ну, ты понимаешь.
Валентин Сергеевич покраснел, а Ирина почувствовала, как к щекам приливает кровь. Она никогда не обсуждала свою интимную жизнь со свекровью и не собиралась начинать сейчас.
— Галина Петровна, — сказала она, вставая, — мне нужно поработать. Обед можно без меня. Я не голодна.
И, не дожидаясь ответа, вышла из кухни.
Вечер тянулся медленно, как резина. Ирина сидела в своей комнате, пытаясь сосредоточиться на работе, но мысли постоянно возвращались к словам свекрови. А что, если она права? Что, если у Андрея действительно кто-то есть?
Стук в дверь прервал её размышления.
— Ириш, можно? — в комнату заглянула Галина Петровна. Без приглашения она прошла внутрь и села на край кровати. — Ты не обижайся на меня, старую. Я же о тебе беспокоюсь.
Ирина удивлённо посмотрела на свекровь. За все годы знакомства та ни разу не извинялась и не говорила, что беспокоится о ней.
— Всё в порядке, Галина Петровна, — ответила она. — Я не обиделась.
— Обиделась, я же вижу, — свекровь вздохнула. — Но я правда хочу как лучше. Ты молодая, красивая женщина. А сидишь тут одна, как монашка. Ни развлечений, ни радости. Только работа и ожидание. А чего ждёшь? Думаешь, он вернётся?
Ирина молчала. Этот вопрос она задавала себе тысячу раз. И каждый раз отвечала: «Да, вернётся». Но с каждым годом в этом ответе было всё меньше уверенности.
— Я его мать, — продолжила Галина Петровна, — я его лучше знаю. Андрей всегда был таким — увлекающимся, непостоянным. В детстве менял увлечения как перчатки. То футбол, то шахматы, то рисование. Ничего надолго не задерживалось. И с девушками так же было. До тебя у него знаешь сколько их было? Не сосчитать. И все думали, что они — особенные, что с ними он изменится.
— Со мной он прожил семь лет, — напомнила Ирина. — Это не похоже на мимолётное увлечение.
— Семь лет, из которых пять — на расстоянии, — парировала свекровь. — Это не жизнь, Ириш. Это существование. Ты так и состаришься, ожидая его. А потом будет поздно что-то менять.
Ирина почувствовала, как к горлу подступает ком. Слова свекрови били точно в цель, в те сомнения, которые она старательно гнала от себя все эти годы.
— Я его люблю, — тихо сказала она.
— Любишь, — кивнула Галина Петровна. — Только любовь — это не только «хочу быть с тобой», но и «хочу, чтобы тебе было хорошо». А хорошо ли тебе сейчас, Ириш?
Ответа не требовалось. Обе знали, что нет.
— Знаешь, — вдруг сказала свекровь, — я ведь тоже так жила. После того, как от нас ушёл Андрюшин отец. Всё ждала, что одумается, вернётся. Детей у нас больше не было, только Андрей. Я думала — ради сына вернётся. А он не вернулся. Женился на другой, детей нарожал. А я всё ждала и ждала. И состарилась в ожидании.
Ирина с удивлением смотрела на свекровь. За все годы та ни разу не говорила о своём прошлом, о муже, об отце Андрея. Ирина даже не знала, жив ли он.
— А потом, — продолжила Галина Петровна, — когда мне уже за пятьдесят перевалило, я поняла, что жизнь прошла мимо. И ничего уже не вернёшь. Ни молодость, ни красоту, ни возможности. И стало так горько, Ириш. Так горько, что хоть в петлю лезь.
Она замолчала, глядя куда-то в пространство перед собой. А потом вдруг улыбнулась.
— Но я не полезла. Решила — хватит, нажилась для других, теперь поживу для себя. Стала в бассейн ходить, потом в танцевальный кружок записалась. Там и познакомилась с Валей. Он вдовец, детей нет. Добрый, заботливый. И главное — уважает меня, ценит. А я только сейчас поняла, что это такое — когда тебя ценят просто за то, что ты есть. Не за то, что ты мать, или хозяйка, или ещё кто-то. А просто за то, что ты — это ты.
Ирина слушала, затаив дыхание. Перед ней сидела не привычная ворчливая свекровь, а просто женщина, прожившая непростую жизнь. И, кажется, только сейчас нашедшая своё счастье.
— Я не говорю, что тебе нужно бросить Андрея, — сказала Галина Петровна, беря Ирину за руку. — Я говорю, что тебе нужно подумать о себе. О своём счастье. И если ты счастлива в этом ожидании — хорошо. Но если нет… Может, стоит что-то менять?
Утром Ирина проснулась от запаха кофе. На кухне Валентин Сергеевич колдовал над туркой, а Галина Петровна накрывала на стол.
— Доброе утро, соня, — поприветствовала её свекровь. — Мы уже завтрак приготовили. Садись.
За завтраком Валентин Сергеевич рассказывал о своей работе — он был инженером на пенсии, но продолжал консультировать молодых специалистов. Галина Петровна смотрела на него с нескрываемым обожанием, а Ирине вдруг стало немного завидно. У этих двоих, разменявших седьмой десяток, было больше жизненной энергии и радости, чем у неё в тридцать пять.
— А вы, Ирина, чем занимаетесь? — поинтересовался Валентин Сергеевич.
— Я редактор в издательстве, — ответила она. — Работаю удалённо.
— О, это интересно! — оживился мужчина. — И какие книги вы редактируете?
— Разные, — пожала плечами Ирина. — В основном современную прозу, иногда переводы. Ничего особенного.
— Почему же не особенного? — не согласился Валентин Сергеевич. — Это очень важная работа. Книги формируют мировоззрение, расширяют горизонты. А хороший редактор может сделать из посредственного текста настоящий шедевр.
Ирина почувствовала, как её щёки заливает румянец. Давно никто не говорил о её работе с таким уважением.
— Валентин у нас любитель почитать, — с гордостью сказала Галина Петровна. — У него дома целая библиотека. Три стены от пола до потолка книгами заставлены.
— Четыре, — поправил её Валентин Сергеевич. — Я недавно ещё один стеллаж купил. Места уже не хватает.
— Вот видишь, Ириш, — подмигнула свекровь, — у вас с Валей общие интересы. Вам есть о чём поговорить.
Ирина неожиданно для себя рассмеялась. Галина Петровна явно пыталась её с кем-то познакомить. И этот «кто-то» был ровесником свекрови.
— Галина Петровна, вы что, пытаетесь меня сосватать Валентину Сергеевичу? — спросила она прямо.
Свекровь поперхнулась чаем, а Валентин Сергеевич громко рассмеялся.
— Нет, дорогая, — сказал он, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Боюсь, я уже занят. И очень счастлив в своём выборе.
Он взял руку Галины Петровны и нежно поцеловал. Та смутилась, но руку не отняла.
— Я просто хотела, чтобы ты познакомилась с Валей, — сказала свекровь. — Чтобы знала, куда я еду и с кем. И ещё… — она замялась, — мы хотели тебя кое о чём попросить.
— О чём? — насторожилась Ирина.
— Присмотреть за моей дачей, пока нас не будет, — ответила Галина Петровна. — Цветы полить, проверить, всё ли в порядке. У тебя же есть ключи.
— Конечно, — кивнула Ирина. — Я съезжу.
— Вот и хорошо, — обрадовалась свекровь. — А мы тебе сувениров привезём из Таиланда. Чего привезти-то?
Ирина задумалась. Обычно на такие вопросы она отвечала стандартно: «Ничего не надо, я рада буду просто вашему возвращению». Но сейчас ей вдруг захотелось чего-то другого.
— Привезите мне что-нибудь яркое, — сказала она. — Чтобы цвет был необычный, сочный. И чтобы носить можно было каждый день, а не только по праздникам.
Галина Петровна с удивлением посмотрела на невестку, а потом кивнула.
— Хорошо, Ириш. Привезём.
Дача Галины Петровны находилась в часе езды от города. Небольшой домик с верандой, аккуратный участок, где весной и летом цвели цветы, а осенью созревали яблоки и груши. Ирина любила это место, но в последние годы старалась бывать там пореже. Слишком много воспоминаний было связано с дачей — здесь они с Андреем провели первое лето после свадьбы, здесь строили планы на будущее, здесь мечтали о детях…
Ирина открыла калитку и вдохнула запах весеннего сада. Яблони уже отцвели, но воздух всё ещё был наполнен их ароматом. Она прошла к дому, отперла дверь и вошла внутрь.
В доме всё было так, как она помнила. Та же мебель, те же занавески, те же фотографии на стенах. Ирина подошла к одной из них — свадебное фото. Она в белом платье, Андрей в костюме, оба смеются, глядя друг на друга. Казалось, это было вчера, но прошло уже двенадцать лет.
Ирина провела пальцами по фотографии, стирая пыль. Лицо мужа на снимке было таким молодым, таким счастливым. Интересно, как он выглядит сейчас? При их редких видеозвонках он всегда сидел в полутьме, и его лицо было плохо видно. А может, он специально выбирал такое освещение?
Внезапно зазвонил телефон. Ирина вздрогнула и достала мобильный из кармана. На экране высветилось имя Андрея.
— Алло? — её голос дрогнул.
— Привет, Ир, — Андрей говорил быстро, как будто куда-то спешил. — Как ты там?
— Нормально, — ответила она. — Я на даче у твоей мамы. Она попросила присмотреть, пока она в Таиланде.
— В Таиланде? — удивился Андрей. — Мама? Одна?
— Нет, с другом. Его зовут Валентин Сергеевич.
— Да ладно? — В голосе мужа слышалось недоверие. — Мама с каким-то мужиком поехала в Таиланд? Это точно моя мама?
— Точно-точно, — усмехнулась Ирина. — Представляешь, она даже разрешает ему называть себя Галочкой.
Андрей присвистнул.
— Ничего себе… А я-то думал, что это имя запрещено использовать даже в дипломатических переговорах на высшем уровне.
Они оба рассмеялись, и на миг Ирине показалось, что всё как прежде. Что они просто разговаривают по телефону, а вечером он вернётся домой, и они будут ужинать вместе, обсуждая прошедший день.
— Слушай, Ир, — голос Андрея стал серьёзным, — мне нужно с тобой поговорить. Только не по телефону. Давай по видеосвязи. Ты сейчас можешь?
Сердце Ирины забилось чаще. В голове пронеслись слова свекрови о том, что у Андрея может быть другая семья.
— Да, могу, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Только свет включу, здесь темновато.
Она включила свет, нашла место, где сигнал был получше, и перезвонила мужу по видеосвязи. Экран мигнул, и появилось лицо Андрея. В этот раз он сидел при хорошем освещении, и Ирина смогла его рассмотреть. Он изменился — в волосах появилась седина, у глаз залегли морщинки, которых раньше не было. Но в целом это был всё тот же Андрей, её муж, которого она любила все эти годы.
— Привет, — сказал он, улыбаясь. — Ты выглядишь хорошо.
— Ты тоже, — ответила Ирина, хотя на самом деле Андрей выглядел усталым и каким-то напряжённым. — О чём ты хотел поговорить?
Андрей помолчал, словно собираясь с мыслями.
— Ирина, — начал он, и у неё ёкнуло сердце — он никогда не называл её полным именем, — я хотел сказать, что возвращаюсь. Насовсем.
Ирина замерла. Она ждала этих слов пять лет, но теперь, услышав их, почему-то не ощутила радости. Только тревогу.
— Это же хорошо? — неуверенно спросила она.
— Да, конечно, — быстро ответил Андрей. — Просто… Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты сидишь?
Ирина кивнула, хотя на самом деле стояла посреди комнаты, сжимая телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— У меня… — Андрей замялся, — у меня есть сын. Ему три года. Его мать… В общем, мы с ней больше не вместе. Но сын останется со мной. Я возвращаюсь с ним.
В комнате вдруг стало очень тихо. Ирина слышала, как стучит кровь в висках. Слова мужа не сразу дошли до сознания, а когда дошли, она почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Ирина? — голос Андрея доносился словно издалека. — Ты меня слышишь?
— Да, — механически ответила она. — Слышу.
— Я понимаю, что это шок для тебя, — торопливо продолжил он. — Я сам не ожидал, что так получится. Мы с Наташей… это была ошибка. Мы работали вместе, и однажды…
— Стоп, — прервала его Ирина. — Я не хочу знать подробностей.
— Извини, — Андрей опустил голову. — Я просто хотел объяснить. Мы с ней расстались сразу после рождения Мити. Я помогал финансово, видел его по выходным. А недавно Наташа сказала, что выходит замуж и уезжает в Новую Зеландию. Её новый муж категорически против чужих детей. Так что… Митя будет жить со мной.
Ирина молчала. В её голове роилось множество мыслей, но ни одна не оформлялась в слова.
— Я понимаю, если ты захочешь развода, — тихо сказал Андрей. — Я всё пойму.
— А когда ты прилетаешь? — спросила Ирина, удивляясь собственному спокойствию.
— Через неделю. Двенадцатого мая.
— Хорошо, — кивнула она. — Я буду готова.
— К чему? — в голосе Андрея слышалась надежда.
— Не знаю, — честно ответила Ирина. — Мне нужно подумать.
Она завершила звонок и медленно опустилась на диван. Тот самый диван, на котором они с Андреем когда-то строили планы на будущее. Будущее, в котором не было места трёхлетнему мальчику, рождённому от другой женщины.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Ирина работала, ела, спала, но всё это делала на автопилоте, как робот. Внутри неё бушевал ураган эмоций — боль, обида, злость, разочарование. И где-то глубоко, на самом дне — облегчение. Теперь она знала правду. Теперь она могла решать, что делать дальше.
Вечером шестого дня позвонила Галина Петровна.
— Ириш, привет! Как ты там? На даче-то была?
— Была, — ответила Ирина. — Всё в порядке. Цветы полила, проверила дом.
— Вот и молодец, — похвалила свекровь. — А мы тут знаешь как отдыхаем! Валя меня на слонах катал, представляешь? А ещё мы на острова ездили, там такая красота!
Её голос звучал так беззаботно, так счастливо, что Ирина не выдержала:
— Галина Петровна, вы знали про Митю?
В трубке повисла тишина.
— Про какого Митю? — наконец спросила свекровь, но в её голосе уже не было прежней радости.
— Про сына Андрея. Трёх лет от роду. Он возвращается вместе с ним через неделю.
Снова тишина, потом тяжёлый вздох.
— Знала, — призналась Галина Петровна. — Андрей мне рассказал год назад.
— И вы молчали? — В голосе Ирины звенел металл. — Все это время знали и молчали?
— А что я должна была сделать? — В голосе свекрови появились защитные нотки. — Это не моё дело, Ирина. Это между вами.
— Конечно, — горько усмехнулась Ирина. — Между нами. Только вот меня в известность никто не поставил. Ни муж, ни свекровь.
— Ирина, — голос Галины Петровны стал серьёзным, — что случилось, то случилось. Да, Андрей поступил как последний мерзавец. Да, я должна была тебе рассказать. Но теперь выбор за тобой — простить или не простить. Жить дальше или остановиться.
— Какой выбор, Галина Петровна? — В голосе Ирины звучало отчаяние. — Он возвращается с ребёнком от другой женщины. С трёхлетним мальчиком, которого я должна принять как своего. После пяти лет разлуки и измены.
— Не должна, — спокойно сказала свекровь. — Ты ничего никому не должна, Ирина. Ни Андрею, ни мне, ни тем более этому мальчику. Ты должна только себе. Спроси себя — чего ты хочешь на самом деле?
Ирина замолчала. Этот вопрос она задавала себе все эти дни. И не находила ответа.
— Я не знаю, — честно призналась она.
— Тогда подумай, — мягко сказала Галина Петровна. — У тебя есть ещё неделя.
Двенадцатое мая выдалось на редкость солнечным и тёплым. Ирина стояла у окна своей квартиры и смотрела на улицу, где люди спешили по своим делам, не подозревая, что в её жизни сегодня всё изменится.
Она не поехала в аэропорт. Не стала встречать Андрея и его сына. Вместо этого она собрала чемодан, сложила в него самое необходимое, оставила на столе конверт с запиской и ключами от квартиры и вызвала такси.
Когда такси подъехало, Ирина ещё раз оглянулась на квартиру, в которой прожила двенадцать лет. На стены, увешанные фотографиями счастливой пары, которой больше не существовало. На вещи, хранившие отпечаток их общей жизни.
Она закрыла дверь и спустилась вниз. Села в такси и назвала адрес железнодорожного вокзала. У неё был билет на поезд, который увезёт её в другой город, в другую жизнь. Жизнь, в которой не будет ни Андрея, ни его сына, ни даже Галины Петровны.
В кармане пиджака лежало письмо от редакции крупного издательства в Петербурге. Ей предлагали должность старшего редактора. Ирина отправила им своё резюме месяц назад, после разговора с Галиной Петровной. Просто так, на всякий случай. И вот теперь этот случай настал.
Телефон зазвонил, когда такси уже выезжало на трассу. Андрей. Ирина сбросила звонок и выключила телефон. Потом достала из сумки новый, купленный вчера, с другим номером. Этот номер знал пока только один человек — Галина Петровна.
Такси мчалось по шоссе, увозя Ирину от прошлого к будущему. Она не знала, что ждёт её впереди. Не знала, правильное ли решение приняла. Знала только, что впервые за пять лет она сделала выбор не за Андрея, не за их брак, не за кого-то другого. А за себя.
Может быть, однажды она пожалеет об этом решении. Может быть, она уже жалеет. Но сейчас, глядя на проносящиеся за окном пейзажи, Ирина чувствовала только одно — свободу. И это чувство стоило всей той боли, которую ей пришлось пережить.
Свобода и неизвестность. Страшно? Да. Но лучше страшное начало, чем бесконечный страх.
Телефон — новый телефон — подал сигнал о входящем сообщении. Галина Петровна прислала фотографию: они с Валентином Сергеевичем стоят на фоне моря, оба в ярких рубашках, загорелые, счастливые.
«Привезли тебе подарок. Яркий, как ты просила. Носи на здоровье, Ириш. И будь счастлива. Ты заслуживаешь».
Ирина улыбнулась и набрала ответ: «Спасибо, Галина Петровна. Я постараюсь».
А потом добавила: «И вы будьте счастливы. С Валей. Вы тоже заслуживаете».
Отправив сообщение, она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Впереди был долгий путь. Но она была готова его пройти. Одна. И это уже не пугало, а придавало сил.
