Галина Павловна никогда не любила конфликтов. Всегда старалась быть мягче, уступать, находить компромиссы. Но сейчас, впервые за долгое время, ей казалось, что уступать больше просто некуда.
— Мам, мы с Катей тут подумали… — Артём сидел напротив, не глядя на неё, а в упор разглядывая узор на скатерти. — В общем, нужно кое-что обсудить.
Рядом, скрестив руки на груди, стояла его жена — Катя. Её губы были поджаты, взгляд уверенный. Она не собиралась ничего обсуждать. Она пришла объявлять.
Галина Павловна осторожно посмотрела на сына.
— Я слушаю.
Артём сделал глубокий вдох.
— Нам нужно, чтобы квартира была оформлена на меня.
Она даже не сразу поняла, что он сказал.
— Что?
Катя добавила.
— Всё же очевидно. Вы же здесь живёте, но за квартиру платим мы. Артём работает, я работаю, все счета — на нас. Так что логично, что квартира должна быть оформлена на нас.
Галина Павловна пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Подождите… Но это мой дом.
— Да, но мы здесь тоже живём, и нам нужно пространство, — Катя слегка покачала головой, будто объясняя что-то очевидное глупому ребёнку. — Мы не можем жить в квартире, которая юридически не наша.
— И поэтому вы хотите, чтобы я вам её просто… отдала? — медленно проговорила Галина Павловна, всё ещё не веря в происходящее.
— Ну… да, — с лёгкой неуверенностью признался Артём.
Она посмотрела на него. На того самого мальчика, которого она когда-то поднимала на ноги, работая на двух работах, пока его отец спокойно жил своей жизнью с новой женой. На того, кого она защищала от учителей, которые говорили, что он «ленится». На того, кто был смыслом всей её жизни.
И вот теперь он просит её уйти.
— Мам, ну ты же понимаешь, это нормально… — начал Артём, но Галина Павловна резко подняла руку, заставив его замолчать.
— Нет, сынок, — её голос вдруг прозвучал твёрже, чем она ожидала. — Это не нормально.
Катя устало.
— Ну вот, начинается…
— Вы правда думаете, что я просто так отдам вам свою квартиру?
— Ну а что ещё с ней делать? — пожала плечами невестка.
Галина Павловна стиснула пальцы на коленях.
— Например, жить в ней.
— Но вы можете жить где-то ещё, — Катя наклонилась ближе, словно уговаривая ребёнка. — В деревне, например. У вас же там есть родственники.
Галина Павловна ощутила, как постепенно нарастает напряжение.
Она смотрела на Артёма. Ждала, что он скажет что-то. Что скажет: «Мама, прости, это Катя ерунду городит». Но он молчал.
Галина Павловна сидела в своей комнате, глядя в темноту. Сон не приходил. В голове бесконечно прокручивался разговор на кухне, каждое слово, каждая интонация.
Катя говорила уверенно, почти требовательно. Артём молчал. Он не возражал, не защищал её, не сказал ни слова против.
А ведь это была её квартира. Она работала на неё долгие годы, отказывала себе во всём, чтобы выплатить ипотеку. Пока сын рос, она экономила на еде, на одежде, на отдыхе. Она думала, что делает всё ради него.
А теперь он хочет забрать её жильё и предложить ей уехать в деревню, как ненужную старую мебель?
Галина Павловна провела рукой по лицу, будто пытаясь стереть нахлынувшие эмоции.
Она не уйдёт.
Она этого не заслужила.
Но и просто так этот разговор не закончится, это она понимала.
На следующее утро Катя вела себя так, будто ничего не произошло. Она хлопотала на кухне, весело напевая себе под нос, а Галина Павловна сидела за столом с чашкой чая и наблюдала.
Артём был на работе. Они остались вдвоём.
— Спать хорошо удалось? — спросила Катя с показной заботой.
— Как видишь, я не умерла, — сухо ответила Галина Павловна.
Катя усмехнулась.
— Ну что вы так воспринимаете? Мы же о вас заботимся! Вам ведь тяжело здесь одной, город, шум, соседи… А там, в деревне, свежий воздух, природа…
— Заботитесь? — Галина Павловна подняла на неё взгляд. — Или хотите меня отсюда выжить?
Катя улыбнулась.
— Ой, да бросьте! Ну зачем так грубо? Мы же семья!
Семья…
— Вы можете на меня давить, можете делать вид, что всё так просто. Но я вам квартиру не отдам.
Катя окинула её взглядом, в котором скользнула тень раздражения.
— Ну посмотрим, — пробормотала она и ушла в комнату.
После этого началось то, что Галина Павловна для себя назвала «войной за квадратные метры».
Катя больше не пыталась разговаривать в лоб. Теперь она просто стала выдавливать её из квартиры.
Сначала это были мелочи.
— Ой, ну зачем вам этот старый сервиз? Его давно пора выкинуть!
— Ну кто сейчас готовит в таких кастрюлях? Надо выбросить.
— Мам, давайте мы шкаф переставим, он же уже старый!
А потом пошло хуже.
Однажды Галина Павловна вернулась домой и не нашла в шкафу часть своих вещей.
— Катя, а где мои платья?
Невестка подняла голову от телефона.
— Ах, те? Я их в пакет сложила, вынесла, они такие старые, вы всё равно их не носите.
Галина Павловна ощутила, как внутри сковало тяжёлое чувство.
— Ты выбросила мои вещи?!
— Да зачем так грубо? — невинно пожала плечами Катя. — Они занимали место. А у нас тут новые планы по дизайну.
Галина Павловна поняла, что это только начало.
Теперь каждый день она сталкивалась с попытками сделать её жизнь невыносимой.
Катя выключала бойлер, когда Галина Павловна шла в душ.
Выставляла слишком громкую музыку, когда та пыталась заснуть.
Придумывала, что та «забыла» заплатить за свет, хотя оплата была сделана.
Артём? Артём делал вид, что ничего не замечает.
— Мам, ну зачем ты всё так воспринимаешь? Катя просто хочет улучшить пространство.
— Пространство?! — с горечью повторяла Галина Павловна. — Она хочет улучшить пространство без меня!
Но Артём лишь разводил руками.
— Вы просто друг друга не понимаете…
Именно в этот момент Галина Павловна окончательно поняла, её сын не на её стороне.
Катя действовала изощрённо. Она не говорила прямо: «Уходите». Нет, она просто делала так, чтобы жизнь в этой квартире превратилась в невыносимую.
Однажды вечером Галина Павловна вернулась домой с рынка — купила себе свежей клубники, решила побаловать себя.
Но на кухне её ждал «сюрприз».
Её любимая кружка, которой она пользовалась много лет, стояла в мусорном ведре.
— Катя, это что? — голос её был напряжённым, но она старалась не повышать тон.
Невестка с невинным видом пожала плечами.
— Ах, эта? Ну она же уже треснула, я решила, что пора её выбросить.
— Она была в порядке.
— Да ладно вам, Галина Павловна, что за старьё хранить? Мы тут вообще порядок наводим. Освежаем пространство, так сказать.
Галина Павловна едва сдерживая эмоции.
— В следующий раз, если вы решите выбрасывать мои вещи, спросите меня.
Катя только усмехнулась, но больше ничего не сказала.
Сын всё видит, но молчит
Артём…
Сначала Галина Павловна надеялась, что сын хоть как-то её поддержит.
Но он всё больше и больше уходил в себя.
Когда Катя снова заговорила о квартире, он лишь устало вздохнул.
— Мам, ну чего ты упрямишься? Мы же просто хотим, чтобы у нас всё было официально.
— Чтобы вы могли меня в любой момент выгнать?
Артём поморщился.
— Ну что ты так сразу…
— Ты же понимаешь, что это так и будет, — Галина Павловна смотрела ему прямо в глаза.
А он не мог смотреть в ответ.
— Мам, я не хочу ссориться…
Она вздохнула.
— Значит, ты уже всё для себя решил.
Он промолчал.
Однажды Галина Павловна пришла домой и обнаружила заменённый дверной замок.
Она долго крутила ключ в скважине, но он не подходил.
Внутри раздались шаги.
Дверь открылась, и на пороге появилась Катя.
— Ой, Галина Павловна! — удивлённо воскликнула она, словно не понимая, в чём дело.
— Катя… Что с замком?
— Ах, да, — невестка притворно хлопнула себя по лбу. — Мы поменяли его сегодня. Старый уже заедал, Артём постоянно жаловался.
Галина Павловна медленно вдохнула.
— И почему мне об этом никто не сказал?
Катя пожала плечами.
— Ну… ты же всё равно скоро переедешь, так что какая разница?
В этот момент Галина Павловна поняла, что настало время для её собственного хода.
Она выпрямилась, посмотрела невестке прямо в глаза и сказала.
— Посмотрим, кто в итоге съедет.
Катя перестала улыбаться.
Галина Павловна никогда не была человеком, который сражается в открытую. Всю жизнь она верила в компромиссы, в доброту, в возможность договориться.
Но теперь ей стало ясно, с Катей договариваться бессмысленно.
Она собиралась её выжить. А Артём, её родной сын, просто закрывал глаза.
В тот вечер Галина Павловна сидела у себя в комнате, когда в дверь постучали.
Она вышла в гостиную и увидела Катю.
Невестка стояла уверенно, с лёгкой ухмылкой на лице. В руках у неё была папка с документами.
— Ну что ж, Галина Павловна, — Катя подняла подбородок. — Давайте решать всё по-взрослому.
Она медленно протянула бумаги.
— А теперь собирайте вещи, Галина Павловна, и съезжайте.
Галина Павловна замерла.
Она посмотрела на документы и увидела, что это — договор дарения.
Катя и Артём уже оформили его и просто ждали её подписи.
Она медленно подняла голову.
— Вы что, правда думали, что я это подпишу?
Катя усмехнулась.
— Вам некуда деваться. Вы ведь не хотите доводить это до суда? Всё равно рано или поздно эта квартира станет нашей. Так зачем терять время?
Галина Павловна почувствовала, как внутри у неё кипит ярость.
Она перевела взгляд на сына.
— Артём, ты правда в этом участвуешь?
Он не ответил.
На следующее утро Галина Павловна поехала к юристу.
Она узнала всё о праве собственности, о возможных схемах «отжима» недвижимости, о том, что нужно сделать, чтобы защитить себя.
А через неделю сделала то, чего никто от неё не ожидал.
Она переписала квартиру на себя и внучку — дочь Артёма от первого брака.
Катя не была готова к такому удару.
Когда она узнала, то буквально взорвалась.
— ЧТО?! — закричала она на всю квартиру.
Артём стоял рядом, растерянно глядя то на жену, то на мать.
— Мама, зачем ты это сделала?..
Галина Павловна смотрела прямо на него.
— Потому что ты позволил своей жене меня выживать.
Катя сжала кулаки.
— Это несправедливо! Мы тут живём, мы на всё тратимся!
— Вы тут временно, — спокойно ответила Галина Павловна. — А я здесь всегда.
Катя поняла, что проиграла.
«А теперь собирайте вещи и съезжайте.»
Прошло две недели.
Катя и Артём собирали вещи.
Галина Павловна стояла у дверного проёма, наблюдая за тем, как чемоданы выкатываются в коридор.
Катя подошла к ней вплотную и холодно усмехнулась.
— Ты думаешь, выиграла?
Галина Павловна спокойно кивнула.
— Да.
Катя взяла чемодан, кивнула Артёму — и вышла.
Он задержался на секунду.
— Мам… — нерешительно начал он.
— Иди, Артём, — мягко сказала она.
Когда дверь закрылась, Галина Павловна глубоко вдохнула.
