«Господи, только бы всё прошло хорошо», — в сотый раз подумала Анжела, разглаживая складки на новом платье. Нежно-голубой шелк красиво переливался в лучах заходящего солнца.
В маленькой коробочке на туалетном столике лежала брошь — та самая, о которой свекровь твердила последние полгода.
«Вот у Тамары Петровны невестка подарила точно такую же. А моя что? Даже не догадывается!»
Анжела усмехнулась, вспоминая эти намёки. Ничего, сегодня юбилей, может, хоть этот подарок растопит ледяное сердце Лидии Ивановны.
— Анжел, ты скоро? — Олег заглянул в спальню, одетый в свой лучший костюм. — Опоздаем ведь!
За три года брака она так и не поняла, почему муж делает вид, что не замечает этой холодной войны между ней и матерью. Вроде любит, заботится, но стоит свекрови начать свои обычные придирки — сразу в кусты.
«Ой, да ладно тебе, она просто волнуется», «Ну что ты придумываешь, она так шутит».
— Уже иду, — женщина в последний раз посмотрела на себя в зеркало. — Олеж, ты ведь помнишь про подарок?
— Конечно, — улыбнулся он, но совсем неуверенно.
***
Ресторан встретил их гулом голосов. Лидия Ивановна восседала во главе стола, как королева на троне, принимая поздравления от гостей.
Увидев сына, женщина расплылась в счастливой улыбке:
— Олежек! Наконец-то! Я тебя так ждала!
Анжела почувствовала, как её будто выключили из кадра. Снова. Как всегда.
Первый час прошёл относительно спокойно. Тосты, поздравления, звон бокалов. Невестка даже начала надеяться, что всё обойдётся.
Но она ошибалась…
— Лидия Ивановна, — женщина подошла к родственнице с подарком, — поздравляю вас!
— А ты что делаешь на моем юбилее? — с насмешкой сказала свекровь невестке. — Я приглашала только сына. Не помню, чтобы звала невестку. Пошла вон!
В зале повисла тишина, а потом кто-то хихикнул. Этот смешок подхватили другие, и вот уже половина гостей откровенно потешалась над женщиной.
— Мам, ты что творишь? — начал было Олег, но осёкся под тяжёлым взглядом матери.
— Ой, наверное, я что-то напутал, — пробормотал он, отводя глаза. — Бывает…
Жена повернулась и внимательно посмотрела на супруга.
Какой же он трус! Это стало для нее последней каплей.
Анжела почувствовала, как к горлу подступает ком, а в глазах предательски щиплет. Не помня себя, женщина развернулась и бросилась к выходу.
Позади раздался голос Олега, но она его уже не слушала.
***
Анжела вылетела из ресторана, глотая слёзы. В ушах всё ещё звенел издевательский смех гостей. Господи, как она могла быть такой дурой? Надеялась, что этот чёртов юбилей что-то изменит! Что подарок растопит ледяное сердце свекрови!
«Такси, такси…» — она судорожно озиралась по сторонам, чувствуя на себе любопытные взгляды прохожих. Наконец жёлтая машина притормозила у обочины.
— Северная, двадцать три, — выдавила она, плюхнувшись на заднее сиденье.
Таксист понимающе кивнул и включил счётчик. Наверное, повидал немало таких — зарёванных, спешащих куда-то женщин в нарядных платьях.
«Хватит! — стучало в висках. — Больше не позволю!» Три года она прогибалась под эту женщину. Три года выслушивала шпильки про «неподходящую партию для сыночка», про то, что «настоящая жена должна…» А Олег? Олег только отмахивался: «Мама есть мама, её не переделаешь».
Анжела до боли стиснула кулаки. Нет уж! Или муж наконец научится ставить свою жену выше материнских капризов, или… или пусть катится к своей мамочке! Она больше не собирается быть грушей для битья в этой семейке.
Всё. Точка. Хватит.
***
Анжела влетела в квартиру и швырнула сумку в угол. Слёзы всё ещё текли по щекам, но теперь это были слёзы злости. Внутри всё кипело от ярости — на свекровь, на мужа, на саму себя за то, что так долго это терпела.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть.
— Анжел, открой! Я ключи забыл! — голос Олега звучал встревоженно.
«Ну конечно, — подумала она с горечью, — как всегда, прибежал извиняться». Можно было не открывать, но она знала — он не уйдет, пока она не пустит его.
Щелкнул замок. Анжела молча отступила в сторону, даже не взглянув на мужа. Олег замер на пороге, увидев её заплаканное лицо.
— Ты чего? — он потянулся к её руке. — Почему плачешь?
— Почему? — она отдёрнулась, словно от удара. — Ты серьезно спрашиваешь? Я больше не могу! Не могу терпеть твою мать, ее издевки, её…
Она не договорила — метнулась к шкафу и рывком распахнула дверцы. Вещи полетели на кровать.
— Эй, ты что делаешь? — растерялся Олег.
— А на что похоже? — она с грохотом выдернула чемодан из-под кровати. — Ухожу! Хватит с меня!
— Да подожди ты, давай поговорим…
— Поговорим? — Анжела резко развернулась к нему. — Три года, Олег! Три грёбаных года я терпела, как она меня унижает! А ты? Хоть раз, хоть один чёртов раз ты встал на мою сторону? Нет! Ты просто делал вид, что ничего не происходит!
— Я же не знал, что ты так болезненно это воспринимаешь, — пробормотал он. — Думал, ты понимаешь — это просто мамин характер такой. Юмор у неё… специфический…
— Юмор? — она горько рассмеялась. — Это не юмор, это ненависть! С первого дня, как я переступила порог вашего дома! И знаешь, что самое поганое? Я уже не понимаю, кого ненавижу больше — её за то, что делает, или тебя за то, что позволяешь ей это делать!
Вещи продолжали лететь в чемодан, а по щекам снова катились слёзы.
— Уходи, — тихо сказала она.
— Что?
— Вон отсюда! — сорвалась на крик Анжела. — Иди к своей мамочке, она же для тебя важнее всех!
— Перестань, — он шагнул к ней, пытаясь обнять. — Мы всё исправим. Ну что ты творишь? Нельзя так…
— Нельзя? — она оттолкнула его. — Это мне нельзя? А ей можно? Просто уйди, Олег. Всё кончено.
Он застыл в дверях, не узнавая свою всегда спокойную, мягкую жену в этой разъяренной женщине.
— Пожалуйста, — уже тише произнесла она. — Мне нужно побыть одной.
Когда дверь закрылась, Анжела сползла по стенке на пол. Её колотило от рыданий, но она знала — обратной дороги нет. Хватит быть молчаливой жертвой. Хватит всё прощать.
***
Олег влетел в ресторан, как ураган. В висках стучало, руки дрожали. Он впервые в жизни чувствовал такую ярость к собственной матери.
Перед глазами стояло заплаканное лицо Анжелы, её дрожащие губы, когда она выгоняла его из квартиры.
«Иди к своей маме, она же у тебя самый главный человек в жизни!»
Эти слова били его, как пощёчины. А ведь она права. Всё это время он прятал голову в песок, делая вид, что не замечает, как мать методично уничтожает его семью.
В зале все еще царило оживление. Гости, раззадоренные скандалом, перешептывались, бросая любопытные взгляды на Лидию Ивановну. Та сидела во главе стола, как ни в чём не бывало, и что-то рассказывала своей подруге.
— Мама! — его голос прозвучал так громко, что все замолчали. — Нам нужно поговорить.
Женщина поморщилась и недовольно ответила:
— Олежек, не сейчас. У меня юбилей, если ты не забыл.
— Нет, именно сейчас! — мужчина с грохотом отодвинул стул. — Хватит делать вид, что ничего не произошло!
— А что такого произошло? — мать картинно развела руками. — Подумаешь, твоя жена закатила истерику. Я, между прочим, имею право приглашать на свой праздник кого хочу. Ее не захотела видеть. И что дальше?
Кто-то из гостей хихикнул. Олег почувствовал, как внутри всё закипает.
— Имеешь право? — сын засмеялся, но в этом смехе не было ни капли веселья. — Хватит играть! Ты специально унизила её перед всеми! Как ты могла? Она же моя жена!
— Вот именно, — Лидия Ивановна поджала губы. — Твоя жена. А я твоя мать. И я вижу, что она тебе не пара.
— Ты… — мужчина задохнулся от возмущения. — Ты просто не можешь смириться с тем, что я люблю её! Три года, мама! Три года ты издеваешься над ней, а я, как последний трус, молчал! Но такого больше не будет!
Гости начали потихоньку вставать из-за стола. Кто-то демонстративно копался в телефоне, делая вид, что не слышит семейной ссоры.
— Да как ты смеешь! — мать вскочила со стула. — Я всю жизнь тебе посвятила! А она…
— А она любит меня! И знаешь что? Если ты сейчас же не извинишься перед моей женой, если не прекратишь свои выходки, я просто вычеркну тебя из своей жизни.
— Что?.. — женщина побледнела. — Ты не посмеешь!
— Посмею, — голос сына стал тихим и жёстким. — Выбирай, мама. Либо ты принимаешь Анжелу и относишься к ней с уважением, либо теряешь сына. Решай!
Лидия Ивановна опустилась на стул. Впервые в жизни она видела своего мальчика таким. Жестким, решительным, чужим.
— Праздник окончен! — громко объявил Олег, обращаясь к гостям. — Прошу всех разойтись!
Никто не посмел возразить. Через пять минут зал опустел.
— Поехали, — мужчина взял мать за локоть. — Нам нужно съездить к Анжеле. И ты извинишься перед ней. Сейчас же!
— Но…
— Никаких «но», — отрезал сын. — Я больше не позволю тебе разрушать мою семью и унижать мою жену. Твой юбилей — отличная отправная точка для такого события!
Они вышли на улицу.
Лидия Ивановна села в машину, всё ещё не веря, что её коварный план рухнул. Она-то думала, что сегодня сможет публично унизить невестку и окончательно избавится от нее, а вместо этого…
Что ж, придется смириться. Иначе она потеряет сына. А этого женщина допустить не могла.
***
Анжела сидела на кровати, обхватив колени руками. Вещи так и лежали разбросанными вокруг — она не нашла в себе сил собрать их до конца. В голове крутились обрывки сегодняшнего вечера: насмешливый взгляд свекрови, смех гостей, растерянное лицо Олега.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть.
На пороге стоял супруг, а за его спиной — Лидия Ивановна. Анжела почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Зачем ты ее привел? Я же сказала…
— Подожди, — Олег взял жену за руку. — Мама хочет тебе что-то сказать.
Свекровь переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно. Куда делась та надменная женщина, которая час назад унижала невестку перед всеми гостями?
— Я… — начала она, но Анжела перебила ее:
— Нет, постойте. Вы действительно думаете, что можете просто прийти сюда, извиниться и и всё наладится?
— Анжела… — попытался вмешаться Олег.
— Нет, дай мне договорить! — супруга повысила голос. — Три года я терпела ваши насмешки, ваши колкости, ваше презрение. Три года я пыталась быть хорошей невесткой. Я готовила ваши любимые блюда, покупала подарки, терпела ваши замечания. А вы… Вы специально устроили этот спектакль на своём юбилее, да? Хотели унизить меня перед всеми? Показать, какое я “ничто”!
Лидия Ивановна побледнела:
— Я не думала…
— Вы прекрасно всё думали! — в глазах женщины блеснули слезы. — Знаете, что самое смешное? Я ведь действительно надеялась, что сегодня всё изменится. Купила вам эту чертову брошь, о которой вы столько говорили!
Невестка достала из сумки коробочку и швырнула ее на журнальный столик.
— Анжела, я была неправа. Олег… он заставил меня понять, что я могу потерять сына. Я не хочу этого.
— О, так вот в чём дело! Вы извиняетесь не потому, что осознали свою вину, а потому что боитесь потерять сына?
— Да, — неожиданно честно ответила свекровь. — Я не полюблю тебя. Но я постараюсь принять. Ради Олега.
***
Анжела посмотрела на мужа. Он стоял, сжав кулаки. Она заметила, как он волнуется, переживает, ждет. В какой-то момент, женщина осознала, что супруг действительно ее любит. Впервые за три года Олег встал на её сторону, не побоялся противостоять матери.
— Знаете что? — невестка глубоко вздохнула. — Я останусь. Не ради вас — ради мужа. Потому что сегодня он наконец-то показал, что я для него важнее всех. Даже вас!
Лидия Ивановна с облегчением улыбнулась, но Анжела ещё не закончила:
— Но вы больше никогда не переступите порог этой квартиры. Ваши извинения помогли сохранить брак сына, но не наши с вами отношения. Уходите!
— Что? Но… — женщина растерянно посмотрела на сына.
Олег молча кивнул:
— Мама, тебе лучше уйти! Так будет правильно.
Лидия Ивановна не стала возражать и с гордо поднятой головой вышла из квартиры.
***
Когда дверь за свекровью закрылась, Анжела почувствовала, как напряжение последних часов отпускает её.
Забавно получилось: свекровь хотела унизить ее на своем юбилее, а в итоге сама оказалась униженной — сначала сыном перед гостями, а теперь и невесткой.
— Прости меня, — тихо сказал Олег, обнимая жену. — Я должен был давно это сделать.
Анжела улыбнулась и прижалась к мужу:
— Главное, что ты всё-таки это сделал. Остальное переживем!
