Марина Сергеевна остановилась у подъезда, не торопясь доставать ключи. Двадцать лет прожила в этом доме, а сегодня словно видела его впервые. Серые панели, облупившаяся краска на двери, знакомые трещины в асфальте — все это вдруг показалось чужим.
— Мам, ты чего замерла? — Сын Денис вылез из машины, хлопнул дверцей. — Давай поднимемся уже.
В его голосе слышалось раздражение. Последние месяцы он часто так говорил — торопливо, будто каждая минута, проведенная с матерью, была ему в тягость.
— Иду, иду, — Марина покрепче перехватила сумку с продуктами. — Не гони лошадей.
В лифте молчали. Денис смотрел в телефон, Марина изучала свое отражение в металлических дверях. Пятьдесят два года, а выглядит на все шестьдесят. Работа на двух работах не красит женщину.
— Слушай, мам, — Денис заговорил, когда они вошли в квартиру. — Нам с Леной нужно поговорить с тобой.
Марина насторожилась. Когда сын начинал фразу со слова «слушай», ничего хорошего не следовало.
— О чем поговорить?
— Ну, в общем… — Денис потер затылок. — Лена беременна.
Сердце екнуло. Наконец-то! Марина уже отчаялась дождаться внуков. Денису тридцать, женился три года назад, а детей все нет.
— Денечка! — Она бросилась к сыну, но он отступил.
— Погоди радоваться. Тут есть нюансы.
— Какие нюансы? Ребенок — это всегда радость!
— Мам, — Денис сел на диван, положил руки на колени. — Нам нужна твоя комната.
Марина не сразу поняла. Комната? Какая комната?
— Как это — нужна?
— Ну, детская же нужна. А у нас только две комнаты. В одной мы спим, во второй — твоя. Ребенку негде будет.
— Так я могу переехать в зал, — Марина махнула рукой в сторону гостиной. — Диван разложу, и дело с концом.
— Мам, ты что, не понимаешь? — Голос Дениса стал жестче. — Нам нужно пространство. Семье нужно пространство. А ты… ты можешь пока пожить у тети Ани.
Тетя Аня — Маринина сестра, живущая в однокомнатной хрущевке на окраине города. Они не виделись уже полгода после ссоры из-за наследства их покойной матери.
— Пока? — Марина присела на край кресла. — А потом?
— Потом посмотрим. Может, снимем тебе что-нибудь. Или ты к тете насовсем переедешь.
— Денис, — голос у Марины дрогнул. — Эта квартира моя. Я ее двадцать лет выплачивала. Одна выплачивала, между прочим.
— Мам, не надо про это. Я же не виноват, что отец ушел.
— Не виноват, да только и не помогал особо. А теперь хочешь меня выставить?
— Да не выставляю я тебя! — взорвался Денис. — Просто подумай о внуке! Или тебе плевать на собственного внука?
Это было больно. Марина всю жизнь думала о сыне, жертвовала всем ради него. Не вышла замуж повторно, чтобы он не чувствовал себя лишним. Работала на износ, чтобы дать ему образование. И вот результат.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Поговорю с Аней.
Денис облегченно выдохнул:
— Вот и отлично. Увидишь, все образуется.
После его ухода Марина долго сидела на кухне, глядя в окно. Во дворе играли дети — кричали, смеялись, гоняли мяч. Скоро здесь будет бегать и ее внук. Или внучка. А она будет смотреть на это из окна однокомнатной хрущевки на другом конце города.
Телефон зазвонил резко, заставив вздрогнуть.
— Марина Сергеевна? — незнакомый мужской голос. — Это Игорь Владимирович Бережков. Мы с вами раньше не были знакомы, но…
— Простите, вы кто?
— Я работаю с вашей сестрой Анной Сергеевной. Она мне ваш телефон дала. Дело в том, что у меня к вам есть предложение.
Марина нахмурилась. Аня работала продавцом в небольшом магазине канцтоваров. Какие там могут быть предложения?
— Слушаю вас.
— Понимаете, моя мать недавно умерла. Осталась квартира в центре, трехкомнатная. Я живу в Москве, квартира мне не нужна, а продавать не хочется — память, понимаете. Анна Сергеевна рассказала, что у вас сложная ситуация с жильем. Может, приедете посмотрите?
Марина растерялась. Предложение казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.
— А что вы за это хотите?
— Пока ничего. Просто чтобы квартира не пустовала. Ну и коммунальные, конечно, оплачивать.
— Можно поинтересоваться, зачем вам это?
Игорь Владимирович помолчал.
— Знаете, моя мать тридцать лет прожила одна. Отец рано умер, я уехал учиться и остался в столице. Она часто говорила, что квартира слишком большая для одного человека, что хорошо бы кого-то пустить пожить. Но так и не решилась. Теперь я хочу исполнить ее желание.
— И вы совсем меня не знаете.
— Анна Сергеевна за вас поручилась. Сказала, что вы человек порядочный, работящий. Этого достаточно.
Вечером Марина ехала в центр города на встречу с незнакомцем. Сердце билось учащенно — то ли от волнения, то ли от недоверия. Слишком красиво, чтобы быть правдой.
Дом оказался старым, но ухоженным. Высокие потолки, широкие лестницы, резные перила. Игорь Владимирович встретил ее у подъезда — мужчина лет пятидесяти пяти, в аккуратном сером костюме, с внимательными карими глазами.
— Марина Сергеевна? Игорь Владимирович, — он протянул руку. — Прошу, поднимемся.
Квартира поразила. Три большие комнаты, высокие окна, паркет, лепнина на потолках. Старая, но добротная мебель — все аккуратно, чисто, с любовью подобрано.
— Красота какая, — не удержалась Марина.
— Мама была учительницей литературы, — объяснил Игорь Владимирович. — Всю жизнь собирала эти книги, эти вещи. Ей важно было, чтобы дом был домом, а не просто местом ночевки.
Марина проходила по комнатам, не веря происходящему. В спальне — большая кровать с резным изголовьем, туалетный столик с овальным зеркалом. В гостиной — старинный рояль, книжные шкафы до потолка, мягкий диван у окна. На кухне — настоящая плита, большой обеденный стол, посуда в старинном буфете.
— Игорь Владимирович, — Марина остановилась посреди гостиной. — Это слишком. Я не могу принять такой подарок.
— Это не подарок, — он улыбнулся. — Это аренда. Символическая, но аренда. Скажем, пять тысяч в месяц плюс коммунальные. Согласитесь, для центра города — смешная сумма.
Пять тысяч Марина зарабатывала за неделю. Но даже такие деньги для нее были серьезными.
— Я подумаю, — сказала она.
— Конечно. Только не слишком долго. Мне нужно знать, смогу ли я на вас рассчитывать.
По дороге домой Марина не могла сосредоточиться. Мысли путались, сердце то замирало от надежды, то сжималось от страха. Что, если это обман? Что, если Игорь Владимирович окажется мошенником? А что, если нет?
Дома ждал Денис с женой. Лена сидела на диване, обеими руками придерживая еще незаметный живот. Красивая девушка, только с характером тяжелым. Всегда знала, чего хотела, и добивалась своего.
— Мам, ну как дела с переездом? — Денис даже не поздоровался.
— Может, сначала «здравствуй» скажешь?
— Да ладно тебе. Так что с тетей Аней?
Марина посмотрела на сына, потом на невестку. Лена изучала маникюр, делая вид, что разговор ее не касается.
— Не с тетей Аней, — сказала Марина. — Мне предложили другой вариант.
— Какой?
— Квартира в центре. Трехкомнатная.
Денис рассмеялся:
— Мам, ты что, головой ударилась? Кто тебе трешку в центре предложит?
— Предложили, и я согласилась.
Лена подняла голову:
— А сколько это будет стоить?
— Пять тысяч плюс коммунальные.
— Пять тысяч? За трешку в центре? — Денис нахмурился. — Мам, это развод какой-то. Таких цен не бывает.
— Бывают, если повезет с людьми.
— Да что за люди такие добрые? — вмешалась Лена. — Никто просто так добра не делает. Там подвох какой-то.
— Может, и подвох. Но попробовать стоит.
— Мам, — Денис встал, прошелся по комнате. — Ты же не умеешь с людьми. Тебя обманут в два счета.
— Спасибо за веру в меня.
— Да не в том дело! Просто ты слишком доверчивая. Помнишь, как с соседкой Петровой было? Деньги занимала, обещала через неделю вернуть, а в итоге пришлось через суд выбивать.
Марина помнила. Но тогда речь шла о крупной сумме, а соседка просила в долг на операцию мужу. Не дала бы — всю жизнь себя корила.
— Это другое дело, — сказала она.
— Нет, не другое, — Лена поднялась с дивана. — Марина Сергеевна, мы просто переживаем за вас. Мало ли что за человек, мало ли какие у него планы.
В ее голосе была забота, но Марина чувствовала что-то еще. Раздражение? Недовольство? Словно ей не нравилось, что свекровь может устроиться лучше, чем планировалось.
— Спасибо за заботу, — сухо ответила Марина. — Но решение я уже приняла.
На следующий день она встретилась с Игорем Владимировичем снова. Подписали договор аренды — простой, без подвохов. Он передал ей ключи, показал, где что находится, объяснил особенности старых коммуникаций.
— Марина Сергеевна, — сказал он на прощание. — У меня одна просьба. Мама очень любила цветы. Если не трудно, ухаживайте за ними. Особенно за фикусом в гостиной — ему уже лет двадцать, она его с ростка выращивала.
— Конечно, — пообещала Марина. — А можно спросить… зачем вы это делаете? Правда?
Игорь Владимирович задумался.
— Знаете, после смерти мамы я понял: мы слишком мало делаем друг для друга. Она всю жизнь одна прожила, а я редко навещал, все работа, дела… Теперь хочется что-то исправить. Хотя бы так.
Переезжала Марина быстро — вещей было немного. Денис помог перевезти, но вел себя странно: то хмурился, рассматривая квартиру, то задавал подозрительные вопросы об Игоре Владимировиче.
— Мам, а ты уверена, что этот тип не псих какой-нибудь? — спросил он, ставя последнюю коробку.
— Уверена.
— А вдруг он сюда ночами приходит? У него же ключи есть.
— Денис, хватит. Если бы он хотел навредить, вряд ли стал бы так сложно все устраивать.
Сын пожал плечами и ушел. Марина осталась одна в новом доме. Большом, красивом, чужом.
Первые дни были трудными. Квартира казалась слишком просторной после тесной комнатки. Каждый звук отдавался эхом, каждый скрип заставлял вздрагивать. Марина ходила по комнатам, боясь что-то испортить, что-то задеть.
Но постепенно привыкала. Утром пила кофе на кухне у большого окна, вечером читала в гостиной, устроившись в мягком кресле. Поливала цветы, протирала пыль, готовила обеды на просторной кухне.
Через неделю позвонила Аня.
— Марина, ты как там, в своих хоромах?
— Нормально. Привыкаю потихоньку.
— А этот Игорь, он не появляется?
— Нет. Даже не звонит.
— Странно все это, — Аня понизила голос. — Я тут разговаривала с девочками на работе. Они говорят, таких щедрых дядек не бывает. Что-то он задумал.
— Аня, ну что он может задумать? Документы в порядке, договор подписан…
— Да мало ли что! Может, он тебя там снимает скрытой камерой. Или еще что похуже.
— Ты детективов пересмотрела.
— А вот и нет! Жизнь сейчас страшнее любого детектива.
Марина положила трубку с тяжелым чувством. Аня всегда была склонна к драматизации, но сейчас ее слова почему-то засели в голове. А что, если и правда что-то не так?
В выходные приехал Денис с Леной. Осмотрели квартиру, посидели на кухне за чаем.
— Мам, а сколько эта квартира стоит? — спросил Денис, оглядывая гостиную.
— В смысле стоит?
— Ну, если продавать. Трешка в центре, хорошее состояние… Миллионов пять наберется, не меньше.
— Не знаю. И знать не хочу.
— Мам, ты подумай, — Лена наклонилась к ней. — Вдруг этот Игорь умрет, а квартира по наследству кому-то перейдет? Новые хозяева тебя выгонят в два счета.
— Или, — подхватил Денис, — он ее продаст. Новые собственники твой договор не признают.
— А может, он вообще не собственник, — добавила Лена. — Может, он ее уже кому-то продал, а сам сдает втихую. Тогда тебя могут привлечь как соучастницу мошенничества.
Марина слушала и чувствовала, как внутри все холодеет. А что, если они правы? Что, если она попала в какую-то аферу?
— Мам, — Денис взял ее за руку. — Послушай меня. Возвращайся к нам. Мы как-нибудь устроимся. Найдем большую квартиру, снимем…
— А детская?
— Подождет. Ребенок еще не родился, время есть.
Марина смотрела на сына и видела, что он говорит искренне. Переживает за нее, хочет помочь. И все же что-то внутри противилось.
— Я подумаю, — сказала она.
После их ухода Марина долго бродила по квартире. Останавливалась у окон, рассматривала книги на полках, гладила мягкую обивку кресел. Здесь было так спокойно, так тихо. Впервые за много лет она чувствовала себя дома.
А утром пришло письмо. На конверте — адрес квартиры, написанный аккуратным женским почерком. Внутри — несколько фотографий и записка:
«Дорогая жильчица! Меня зовут Елена Павловна Зотова, я соседка покойной Веры Ивановны Бережковой. Узнала, что в квартире кто-то поселился, и решила написать. Вера Ивановна была замечательным человеком, мы дружили много лет. Перед смертью она часто говорила, что хотела бы, чтобы после нее в квартире жил хороший человек, чтобы не пустовала. Игорь — ее сын, золотой человек. Не слушайте, если кто-то будет говорить плохое. Он исполнил мамину мечту. Удачи вам! P.S. Фотографии — это Вера Ивановна в разные годы, подумала, вам будет интересно посмотреть.»
Марина рассматривала фотографии. Молодая учительница с добрыми глазами. Женщина средних лет в окружении учеников. Пожилая дама с седыми волосами, сидящая в том самом кресле, где теперь читала по вечерам Марина.
На одной из фотографий Вера Ивановна стояла рядом с фикусом в гостиной. Растение было гораздо меньше, а женщина моложе. Наверное, фотография была сделана лет двадцать назад, когда фикус только начинал расти.
Марина подошла к растению, осторожно потрогала плотные зеленые листья. Двадцать лет заботы, двадцать лет любви. Теперь это было в ее руках.
Вечером позвонил Игорь Владимирович.
— Марина Сергеевна, как дела? Все в порядке?
— Да, спасибо. Вчера получила письмо от соседки, Елены Павловны.
— А, тетя Лена! Мамина подруга. Она, наверное, фотографии прислала?
— Да. Очень трогательные.
— Мама их обожала. Постоянно пересматривала, рассказывала истории про каждую. — Игорь Владимирович помолчал. — Марина Сергеевна, можно вопрос? Как вы там? Не тяжело одной в такой большой квартире?
Марина удивилась. Обычно люди спрашивали о коммунальных платежах, о состоянии техники, о соседях. А он спрашивал о ее чувствах.
— Привыкаю, — ответила она. — Сначала было странно, а теперь… нравится.
— Отлично. Знаете, мама всегда говорила: дом должен быть живым. Не музеем, а именно домом, где варят суп, читают книги, поливают цветы.
— А вы часто приезжаете в наш город?
— Редко. В основном по работе. Но если понадобится что-то с квартирой — звоните, не стесняйтесь.
После разговора Марина почувствовала облегчение. Игорь говорил просто, без задней мысли. И соседка написала хорошо. Может, Денис с Леной просто перестраховываются?
Но на следующий день случилось то, что заставило ее усомниться во всем.
Утром, собираясь на работу, Марина услышала звук ключа в замке. Сердце екнуло — кто мог войти в квартиру? Она выглянула из спальни и увидела в прихожей незнакомую женщину лет сорока, элегантную, в дорогом пальто.
— Простите, — Марина вышла в коридор. — А вы кто?
Женщина обернулась. Красивое, но холодное лицо, пристальный взгляд.
— А вы кто такая? — спросила она в ответ. — Что вы делаете в квартире моей свекрови?
— Вашей свекрови?
— Веры Ивановны Бережковой. Я Ирина, жена ее сына Максима.
Марина растерялась. Какого Максима? Игорь Владимирович ничего не говорил ни о каком Максиме.
— Послушайте, — женщина сняла пальто, повесила в шкаф, словно была дома. — Я не знаю, что вам наговорил Игорь, но эта квартира принадлежит не только ему. У Веры Ивановны было два сына, и наследство должно делиться пополам.
— Но… — Марина попыталась собраться с мыслями. — Но Игорь Владимирович сказал…
— Игорь много чего говорит, — Ирина прошла в гостиную, оглядела комнаты. — Он вообще считает себя единственным наследником. Но закон есть закон.
— Тогда почему вы раньше не появлялись?
— А мы были в отпуске. Месяц в Европе, телефоны отключили, отдыхали. Вернулись — а тут такие дела. Соседи рассказали, что в квартире кто-то живет.
Ирина присела в кресло, где по вечерам читала Марина.
— В общем, ситуация такая. Либо вы платите нам тоже — еще пять тысяч в месяц, либо освобождаете квартиру. Мы хотим ее продавать.
— Продавать? — У Марины перехватило дыхание.
— Конечно. Пять миллионов — деньги серьезные. Поделим пополам и разойдемся мирно.
— А Игорь Владимирович об этом знает?
— Еще не знает. Но узнает. Сегодня же поговорю с ним.
Ирина встала, оправила юбку.
— Даю вам неделю на размышления. Либо доплачиваете, либо съезжаете. Других вариантов нет.
После ее ухода Марина осталась сидеть в гостиной, не в силах пошевелиться. Значит, все-таки обман? Игорь умолчал о брате, а может, и вовсе не имел права сдавать квартиру?
Телефон зазвонил резко, заставив подпрыгнуть.
— Мам, как дела? — голос Дениса.
— Денис… — Марина не знала, с чего начать.
— Что случилось? Ты странно говоришь.
— Ко мне приходила какая-то женщина. Говорит, что тоже имеет права на квартиру.
— Вот видишь! — в голосе сына слышалось торжество. — Я же говорил, что тут что-то нечисто! Мам, немедленно собирайся и возвращайся домой.
— Но…
— Никаких «но»! Ты попала в чужую семейную разборку. Еще и виноватой останешься.
Вечером Марина так и не смогла ни на чем сосредоточиться. Ходила по квартире, которая вдруг стала чужой, и думала: что теперь делать? Вернуться к сыну? Искать другое жилье? Платить двойную арендную плату?
Игорь Владимирович позвонил поздно вечером.
— Марина Сергеевна, извините за поздний звонок. Мне тут сообщили, что к вам приходила Ирина, жена моего брата.
— Да, приходила. Сказала, что я должна ей тоже платить.
— Послушайте меня внимательно, — голос Игоря стал серьезным. — Ирина лжет. Максим, мой брат, умер два года назад. Ирина — его вдова, но наследство он получил при жизни мамы. Она подарила ему дачу и машину, а квартира осталась мне.
— Но она показывала какие-то документы…
— Подделки. Ирина уж два года пытается доказать свои права на квартиру, но безуспешно. У нее есть справка о том, что она вдова Максима, но это не дает ей права на мамино наследство.
— А почему вы мне сразу не рассказали?
— Не хотел грузить чужими проблемами. Думал, она успокоится, найдет себе другое занятие. Не думал, что станет беспокоить вас.
Марина не знала, кому верить. Игорь говорил убедительно, но и Ирина казалась уверенной в своих правах.
— Игорь Владимирович, а можно увидеть документы? Завещание, свидетельство о наследстве?
— Конечно. Завтра же привезу. И еще — не открывайте Ирине, если она снова придет. У нее нет права входить в квартиру.
На следующий день Игорь приехал с папкой документов. Завещание, свидетельство о праве на наследство, справки из БТИ — все выглядело законно. Марина внимательно изучила бумаги, сверила даты, печати.
— А что с братом? — спросила она.
— Максим был… сложным человеком. Пил, не работал, постоянно занимал деньги. Мама в итоге решила отдать ему то, что можно было потратить — дачу продал, машину разбил. А квартиру завещала мне, зная, что я ее сохраню.
— И Ирина об этом знает?
— Конечно знает. Но надеется, что я устану бороться и просто отдам ей долю. Или что найдет лазейку в законе.
Марина вернула документы.
— Значит, я могу остаться?
— Можете. Только если захотите. После такого стресса я пойму, если решите уехать.
Марина посмотрела на фикус у окна, на книжные полки, на кресло, где так хорошо читалось по вечерам.
— Хочу остаться.
Но Ирина не сдавалась. Через неделю она пришла снова, на этот раз с мужчиной в строгом костюме.
— Это мой адвокат, — объявила она. — Мы подаем в суд на раздел наследства.
— Подавайте, — спокойно ответила Марина. — Только с меня взятки гладки. Я здесь на законных основаниях.
— Посмотрим, — Ирина сверкнула глазами. — Когда суд признает мои права, вы отсюда вылетите так быстро, что не успеете вещи собрать.
Адвокат молчал, внимательно осматривая квартиру и что-то записывая в блокнот.
Несколько месяцев длилась судебная тяжба. Марина переживала, плохо спала, на работе постоянно думала о том, что будет, если Ирина выиграет. Денис снова предлагал вернуться, Аня пугала страшными историями про судебные приставы.
Но Игорь Владимирович оказался прав. Суд подтвердил его права на квартиру. Ирина проиграла окончательно и больше не появлялась.
— Ну что, — сказал Игорь, когда все закончилось. — Теперь можете жить спокойно.
— Спасибо, — Марина пожала ему руку. — За все спасибо.
— Не за что. Мама была бы довольна.
А через месяц у Дениса родился сын. Марина приехала в роддом, смотрела на внука через стекло и плакала от счастья. Маленький, красный, похожий на отца.
— Как назовете? — спросила она.
— Игорь, — ответил Денис. — В честь твоего хозяина квартиры. Он хороший человек оказался.
Марина улыбнулась. Жизнь налаживалась. У нее был дом, у сына — семья, у всех — будущее. Иногда так бывает: когда кажется, что все рушится, вдруг открываются новые двери.
Правда, Лена до сих пор считала, что Марина слишком легко отделалась. «Такого не бывает, чтобы просто так повезло», — говорила она. Но Марина уже не обращала внимания на такие разговоры.
В центре города, в большой квартире с высокими потолками, она поливала фикус, читала по вечерам и готовила обеды на просторной кухне. И была счастлива — спокойно, без восторгов, по-взрослому счастлива.
А Игорь Владимирович иногда звонил, интересовался делами, рассказывал о работе в Москве. Он так и не женился, жил один, работал много. «Хорошо, что у мамы теперь есть продолжение», — сказал он как-то. И Марина поняла: она не просто сняла квартиру. Она стала частью чужой истории, которая теперь была и ее историей тоже.
Так и живет. Работает, растит внука, который каждые выходные приезжает к ней в гости. Читает книги из библиотеки Веры Ивановны, ухаживает за цветами, готовит в большой кухне.
Иногда думает: что было бы, если бы тогда, два года назад, она послушалась сына и переехала к тете Ане? Наверное, до сих пор ютилась бы в однокомнатной хрущевке, слушала бы соседские скандалы и мечтала о лучшем.
А так — живет в центре города, в красивом доме, среди красивых вещей. И никому ничего не должна, кроме пяти тысяч в месяц, которые платит исправно вот уже два года.
Жизнь устроилась. Просто, без лишней драматургии, как и должно быть у нормальных людей.
