— А что такого? Мама попала в трудную ситуацию, — Андрей разложил на кухонном столе квитанции и потер подбородок. — Всего пятьдесят тысяч, Свет. Мы же можем помочь.
Света застыла у плиты. Только что она готовила ужин, мысленно планируя покупку зимних ботинок для младшего сына, и вдруг такая новость.
— Андрей, ты в своем уме? Пятьдесят тысяч? — она повернулась к мужу, не веря своим ушам. — Это половина моей зарплаты! А нам еще за школу Юры платить и Кириллу секцию оплачивать.
— Но это же моя мать, — Андрей поднял на жену глаза. В них читалась смесь вины и упрямства.
Света выключила плиту и села напротив мужа. Пятничный вечер, который обещал быть спокойным, превратился в начало настоящей бури.
— Андрей, почему меня должны волновать долги твоей матери? — вспылила Света, когда муж снова заговорил об оплате кредита свекрови. — Твоя мама хоть раз поинтересовалась, как дела у наших детей? Она даже не помнит, в каком классе Юра учится!
— Ты несправедлива, — Андрей поджал губы. — У мамы просто такой характер. Она не умеет проявлять чувства.
— Зато прекрасно умеет просить деньги, — парировала Света. — И ради чего этот кредит? Она сказала тебе?
— На лечение, — неуверенно произнес Андрей. — Какие-то проблемы со здоровьем.
Света недоверчиво покачала головой:
— И какие же? Что-то я не заметила, чтобы твоя мама плохо себя чувствовала, когда приезжала к нам месяц назад. Наоборот, была бодра и энергична, особенно когда критиковала мой ремонт и воспитание детей.
— Света, ну зачем ты так…
В комнату вбежал Кирилл, самый младший. Семилетний мальчик остановился на пороге кухни, почувствовав напряжение.
— Мам, пап, а можно мультики посмотреть?
— Конечно, солнышко, — Света попыталась улыбнуться. — Иди в гостиную, мы с папой скоро придем.
Когда Кирилл убежал, она понизила голос:
— Андрей, твоя мать никогда не интересовалась внуками. Она даже на день рождения Кирилла не приехала. Сказала, что устала и плохо себя чувствует. А на следующий день выложила в соцсети фотографии с дачи подруги!
— Она просто… — Андрей запнулся, не находя слов для оправдания.
— Она просто не считает нужным быть бабушкой для наших детей, — закончила за него Света. — И сейчас я должна отдать деньги, отложенные на зимнюю одежду для мальчиков, чтобы оплатить её кредит? Нет, Андрей. Категорически нет.
— Ты слишком жесткая, — Андрей встал из-за стола. — Это моя мать, и я не могу ее бросить.
— А я твоя жена, и эти дети — твои сыновья, — тихо сказала Света. — И нас ты, получается, можешь?
Андрей не ответил. Он вышел из кухни, оставив Свету наедине с недоготовленным ужином и тяжелыми мыслями.
На следующий день Андрей как ни в чем не бывало предложил поехать в воскресенье к матери на обед. Света хотела отказаться, но поняла, что это только усугубит ситуацию.
Полина Леонидовна жила в старой двухкомнатной квартире на окраине города. Несмотря на скромное жилье, свекровь всегда умудрялась выглядеть дорого: брендовая одежда, ухоженные руки, свежий маникюр.
— Андрюшенька! — Полина Леонидовна распахнула дверь и обняла сына. Свету и внуков она удостоила лишь кивком. — Проходите, я приготовила обед.
В квартире пахло жареным мясом. Стол был накрыт красивой скатертью, стояла дорогая посуда, которую Полина Леонидовна доставала только по особым случаям.
— Бабушка, привет! — Юра, старший внук, попытался обнять бабушку, но она ловко увернулась, сославшись на то, что нужно проверить блюдо в духовке.
— Мальчики, идите в комнату, там телевизор, — бросила она через плечо. — Взрослым нужно поговорить.
Когда дети ушли, Полина Леонидовна сразу перешла к делу:
— Андрюша, ты поговорил с Светой? — она выразительно посмотрела на сына.
— Мама, давай сначала пообедаем, — попытался уйти от ответа Андрей.
— Нет уж, я хочу знать, — настаивала Полина Леонидовна. — В конце концов, это вопрос моего благополучия. А ты, Света, — она впервые за весь день обратилась к невестке, — неужели тебе сложно помочь матери мужа?
Света медленно вдохнула, стараясь сохранить спокойствие:
— Полина Леонидовна, а вы можете объяснить, на что вам нужны эти деньги? Андрей говорит, на лечение, но я бы хотела знать подробности.
Свекровь на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки:
— Это личное, Света. Я не обязана отчитываться перед тобой о своем здоровье.
— Если вы просите у нас пятьдесят тысяч, то, думаю, какие-то объяснения мы заслуживаем, — твердо сказала Света.
— Андрей! — возмутилась Полина Леонидовна. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает? Я всего лишь прошу помочь с кредитом, а она устраивает мне допрос!
Андрей выглядел несчастным:
— Мама, Света права. Если тебе нужны деньги на лечение, скажи, что у тебя болит, может, мы сможем помочь по-другому.
— Вот как, — голос Полины Леонидовны задрожал. — Ты теперь на её стороне? Я вырастила тебя одна, без отца, работала на трех работах, чтобы ты мог учиться в хорошей школе. А теперь, когда мне нужна помощь, ты требуешь объяснений?
Света заметила, как дрогнуло лицо мужа. Полина Леонидовна умела давить на чувство вины — этот приём она отточила годами.
— Мама, никто не отказывается помогать, — начал Андрей. — Просто…
— А я вот что скажу, — перебила его Света. — Я хочу понимать, на что идут деньги нашей семьи. Деньги, которые мы откладываем на образование и развитие детей. Ваших внуков, между прочим.
— При чем тут внуки? — Полина Леонидовна всплеснула руками. — Я прошу помощи у сына, а не у его детей!
— А вы знаете, что у Юры скоро олимпиада по математике? — внезапно спросила Света. — Или что Кирилл научился кататься на велосипеде без поддерживающих колес?
Полина Леонидовна замялась:
— Конечно, знаю… Андрюша рассказывал…
— Нет, не рассказывал, — вмешался Андрей, и Света с удивлением посмотрела на мужа. — Мама, я давно перестал рассказывать тебе о детях, потому что тебе неинтересно.
— Какая чушь! — воскликнула Полина Леонидовна. — Я люблю своих внуков!
— Тогда почему вы ни разу не спросили, как у них дела? — Света чувствовала, что теряет контроль над эмоциями. — Почему не поздравили Кирилла с днем рождения? Почему за все семь лет его жизни вы не подарили ему даже простой коробки пластилина за восемьдесят рублей?
В комнате повисла тяжелая тишина. Полина Леонидовна побледнела, а затем резко встала из-за стола:
— Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне в моем доме! — она указала на дверь. — Уходите!
— Мама, — Андрей попытался успокоить мать, но та была непреклонна.
— Нет, Андрей. Или твоя жена извинится, или вы уходите. Я не буду терпеть такое отношение.
Света собрала детей, и они молча покинули квартиру свекрови. Всю дорогу домой Андрей молчал, крепко сжимая руль автомобиля.
Прошла неделя. Андрей и Света практически не разговаривали, обмениваясь лишь необходимыми фразами при детях. В пятницу вечером, когда мальчики уже спали, в дверь позвонили.
На пороге стояла Ирина, сестра Андрея, которую Света не видела почти год.
— Привет, — Ирина выглядела уставшей. — Андрей дома?
— На работе, будет поздно, — ответила Света. — Что-то случилось?
— Можно войти? Нам нужно поговорить.
Они сели на кухне. Ирина долго крутила в руках чашку с чаем, прежде чем начать:
— Мама звонила мне каждый день на этой неделе. Она требует, чтобы мы с Олегом дали ей денег.
— И что вы решили? — спросила Света без особого интереса.
— Ничего. У нас нет таких денег, — Ирина вздохнула. — Но дело не в этом. Я знаю, что мама просила у вас пятьдесят тысяч.
— Да, на какое-то загадочное лечение, о котором она отказывается говорить.
Ирина подняла глаза на Свету:
— Никакого лечения нет. Мама абсолютно здорова.
— Я так и думала, — кивнула Света. — Тогда на что ей деньги?
— Вот это самое интересное, — Ирина достала телефон и открыла страницу в социальной сети. — Знаешь Валентину, мамину подругу? Смотри.
На фотографии была пожилая женщина, очень похожая на Полину Леонидовну, и молодая девушка лет шестнадцати. Обе держали в руках дорогие подарочные пакеты. Подпись гласила: «Спасибо моей дорогой Полиночке за чудесные подарки! Аня в восторге от нового планшета!»
— Это Валентина и ее внучка Аня, — пояснила Ирина. — Мама называет ее «внучкой сердца». И тратит на нее кучу денег. Планшет, модная одежда, поездка в аквапарк… Все это за последние два месяца.
Света недоверчиво смотрела на фотографии:
— Постой… То есть, твоя мать, которая никогда ничего не дарила нашим детям, тратит деньги на чужую внучку?
— Именно так, — Ирина горько усмехнулась. — А потом берет кредит и требует, чтобы мы его оплачивали.
— А Андрей знает?
— Не думаю. Он всегда верил маме на слово.
В этот момент в прихожей хлопнула дверь — вернулся Андрей. Увидев сестру, он удивленно поднял брови:
— Ира? Что ты здесь делаешь?
— Нам нужно поговорить, Андрей, — серьезно сказала Ирина. — О маме и ее кредитах.
Следующие полчаса Ирина рассказывала брату о реальных тратах их матери. Оказалось, что Полина Леонидовна уже давно вела двойную жизнь: для детей она была бедной пенсионеркой, которая едва сводит концы с концами, а для подруг — щедрой дамой, не жалеющей денег на подарки и развлечения.
— Не может быть, — Андрей выглядел потрясенным. — Зачем ей это?
— Потому что ей нравится быть важной и щедрой в глазах подруг, — объяснила Ирина. — А еще она очень привязалась к Ане. Говорит, что та благодарна ей, в отличие от «некоторых».
— В отличие от твоих детей, которые даже не знают, что такое бабушкина забота, — тихо добавила Света.
Андрей сидел, опустив голову:
— Я не знал… Правда не знал.
— Конечно, не знал, — Ирина положила руку на плечо брата. — Мама умеет манипулировать. Ты всегда был для нее «хорошим сыном», а я — «неблагодарной дочерью», потому что не бегу по первому зову.
— И что теперь делать? — спросил Андрей.
— Для начала — не давать ей денег, — твердо сказала Света. — А потом поговорить с ней и расставить все точки над i.
— Удачи, — скептически хмыкнула Ирина. — Мама никогда не признает, что была неправа.
В воскресенье Света снова оказалась в квартире свекрови, на этот раз по инициативе Андрея. Он настоял на семейном ужине, пригласив и Ирину с мужем Олегом. Полина Леонидовна была в приподнятом настроении, видимо, решив, что сын все-таки уговорил жену выделить деньги.
— Как хорошо, что мы все собрались, — сказала она, когда все сели за стол. — Я так рада видеть своих детей.
— И внуков? — тихо спросила Света.
— Конечно, и внуков, — быстро ответила Полина Леонидовна, даже не взглянув на мальчиков.
— Мама, — начал Андрей, — мы приехали поговорить о твоем кредите.
Полина Леонидовна сразу оживилась:
— Вы решили помочь? Я так и знала, Андрюша, что ты не оставишь мать в беде!
— Нет, мама, — Андрей покачал головой. — Мы не будем оплачивать твой кредит.
Лицо Полины Леонидовны изменилось, став жестким и холодным:
— Что значит «не будем»? Я твоя мать!
— Мама, мы знаем, на что ты тратила деньги, — сказал Андрей. — Ирина показала нам фотографии. Все эти подарки для Валентины и ее внучки…
— Вы следили за мной? — возмутилась Полина Леонидовна. — Копались в моей жизни?
— Никто не следил, — вмешалась Ирина. — Ты сама все выкладываешь в соцсети. «Моя дорогая внучка Анечка с новым планшетом», «Подарила Валечке сертификат в спа на 15 тысяч».
— Это мои деньги! — воскликнула Полина Леонидовна. — Я имею право тратить их как хочу!
— Конечно, имеешь, — согласился Андрей. — Но тогда не проси нас оплачивать твои кредиты.
— Мне нужна помощь! — в голосе Полины Леонидовны появились плаксивые нотки. — Я могу остаться без квартиры! Коллекторы уже звонили!
Андрей вздрогнул:
— Что? Ты можешь потерять квартиру?
— Да, — Полина Леонидовна промокнула глаза салфеткой. — Если не выплачу кредит до конца месяца.
Света заметила, как напрягся муж. Эта квартира была его детским домом, здесь прошло все его детство.
— Андрей, — тихо сказала Света, — ты же понимаешь, что это манипуляция?
— А что, если нет? — так же тихо ответил он. — Что, если ее действительно выселят?
— Послушайте меня, — неожиданно вмешался Олег, муж Ирины. — Полина Леонидовна, вы уже говорили то же самое полгода назад, когда просили у нас деньги.
Все повернулись к нему.
— Что? — Андрей непонимающе смотрел то на зятя, то на мать.
— В феврале она приходила к нам с той же историей, — пояснил Олег. — Кредит, коллекторы, угроза выселения. Мы дали ей тридцать тысяч. А через неделю увидели фотографии из ресторана, где она отмечала день рождения Валентины.
— Это неправда! — воскликнула Полина Леонидовна. — Олег, зачем ты выдумываешь?
— У меня есть выписка с карты, — спокойно ответил Олег. — И чеки, которые вы сами же нам принесли, якобы для подтверждения оплаты кредита.
В комнате повисла тяжелая тишина. Полина Леонидовна огляделась по сторонам, словно загнанный зверь.
— Вы все против меня, — наконец произнесла она. — Родные дети и их супруги. Против одинокой пожилой женщины.
— Никто не против тебя, мама, — устало сказал Андрей. — Мы просто больше не будем участвовать в этих играх.
— Ах так? — Полина Леонидовна резко встала. — Тогда забирайте своих детей и уходите! Все уходите! Я сама справлюсь!
— Мама, — попыталась успокоить ее Ирина.
— Нет! — Полина Леонидовна указала на дверь. — Раз вы отказываетесь помогать матери, то не смейте больше переступать порог этого дома!
Прошел месяц. Полина Леонидовна не звонила ни Андрею, ни Ирине. Через общих знакомых они узнали, что она устроилась на работу вахтером в школу и понемногу выплачивает кредит.
Однажды Света, забирая Кирилла из школы, столкнулась с Тамарой Сергеевной, соседкой свекрови.
— Давно вас не видела у Полины Леонидовны, — сказала пожилая женщина. — Поссорились?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Света.
— Она теперь часто одна, — продолжила Тамара Сергеевна. — И эта ее подруга Валентина с внучкой больше не приходят. Говорят, они поссорились из-за денег.
Света ничего не ответила, но вечером рассказала об этом Андрею.
— Может, стоит ее навестить? — неуверенно предложил он. — Все-таки мать.
— Решай сам, — сказала Света. — Но если поедешь, то без меня и детей. Я не хочу, чтобы мальчики снова столкнулись с ее равнодушием.
— Ты не простишь ее, да? — спросил Андрей.
— Дело не в прощении, — Света посмотрела мужу в глаза. — Дело в том, что она никогда не признает свою вину. Никогда не извинится перед детьми за то, что была плохой бабушкой. И будет продолжать манипулировать, если мы дадим ей такую возможность.
Андрей кивнул:
— Ты права. Я поеду один. Просто хочу убедиться, что с ней все в порядке.
Полина Леонидовна выглядела удивленной, когда открыла дверь и увидела сына.
— Андрей? Что ты здесь делаешь?
— Пришел узнать, как ты, — он протянул ей пакет с продуктами.
— Нормально, — сухо ответила она, пропуская его в квартиру. — Справляюсь сама, без вашей помощи.
— Рад это слышать, — Андрей огляделся. В квартире было чисто, но уже не так богато, как раньше. Исчезли некоторые дорогие безделушки, видимо, проданные для погашения долга.
— Где Света и мальчики? — спросила Полина Леонидовна.
— Дома. Юра готовится к соревнованиям по шахматам, а Кирилл помогает маме с уборкой.
— Могли бы и зайти, — с обидой произнесла Полина Леонидовна. — Я все-таки бабушка.
Андрей внимательно посмотрел на мать:
— Мама, ты действительно считаешь себя бабушкой? Ты хоть раз интересовалась жизнью внуков? Хоть раз спросила, как у них дела в школе, чем они увлекаются?
— У меня не было времени, — отмахнулась Полина Леонидовна. — Я же одна, мне нужно о себе заботиться.
— А о чужой внучке время находилось, — заметил Андрей. — На Аню у тебя и время, и деньги были.
— Не начинай снова, — поморщилась Полина Леонидовна. — Я уже все поняла. Никто не хочет мне помогать, все отвернулись.
— Никто не отворачивался, мама, — устало сказал Андрей. — Просто мы больше не будем давать тебе деньги на прихоти. Если тебе действительно нужна будет помощь — с лекарствами, с врачами, с чем-то действительно важным — мы поможем. Но без обмана.
Полина Леонидовна ничего не ответила, лишь отвернулась к окну. Андрей понял, что разговора не получится.
— Я пойду, — сказал он. — Позвони, если что-то понадобится.
— Не буду я никому звонить, — гордо ответила Полина Леонидовна. — Раз уж я такая плохая мать и бабушка, справлюсь как-нибудь сама.
— Как все прошло? — спросила Света, когда Андрей вернулся домой.
— Как обычно, — он вздохнул. — Она считает себя жертвой, а нас — неблагодарными детьми.
— Ты расстроен?
— Немного, — признался Андрей. — Всю жизнь я думал, что у меня заботливая мать, которая жертвует собой ради детей. А оказалось…
Света обняла мужа:
— Ты сделал все, что мог. Дал ей шанс измениться, признать ошибки. То, что она не воспользовалась этим шансом — ее выбор.
В комнату вбежали мальчики.
— Папа! — Юра, старший, держал в руках шахматную доску. — Сыграем? Я выучил новый дебют!
— А я нарисовал картинку! — не отставал Кирилл, размахивая альбомным листом. — Это наша семья!
Андрей посмотрел на рисунок. Четыре фигурки, держащиеся за руки: он, Света и два мальчика. Бабушки на рисунке не было.
— Отличная картина, — сказал он, обнимая сына. — Самая настоящая семья.
Прошло полгода. Полина Леонидовна изредка звонила сыну, но отношения оставались холодными и формальными. Она так и не признала свою вину, не извинилась перед Светой и не проявила интереса к внукам. Света и Андрей решили не настаивать — они установили границы и больше не позволяли свекрови манипулировать ими.
Однажды Андрей встретил на улице Валентину, ту самую подругу матери.
— Как там Полина? — спросила женщина. — Давно ее не видела.
— Нормально, работает, — коротко ответил Андрей.
— Передай ей, что я скучаю, — неискренне улыбнулась Валентина. — Просто… понимаешь, Аня выросла, ей теперь не до старушек. А твоя мама так привязалась к ней…
— Передам, — сухо сказал Андрей и пошел дальше.
Вечером он рассказал об этой встрече Свете.
— Вот так всегда, — грустно улыбнулась она. — Выдуманная любовь оказалась такой же фальшивой, как и все остальное.
— Жаль, что мама не ценит настоящую семью, — ответил Андрей. — Она могла бы быть счастлива с нами, с внуками. Но выбрала гордость и ложь.
— Её выбор, — Света пожала плечами. — Мы сделали всё, что могли.
— Да, — кивнул Андрей, глядя на играющих в соседней комнате мальчиков. — Ты знаешь, я долго размышлял обо всем этом.
Света присела рядом с мужем:
— И к какому выводу пришел?
— Что ответственность за детей важнее, чем чувство долга перед родителями, которые этот долг используют только в одну сторону, — Андрей взял Свету за руку. — Спасибо, что не позволила мне совершить ошибку тогда, с деньгами.
В этот момент зазвонил телефон. Номер Полины Леонидовны высветился на экране. Андрей вопросительно посмотрел на жену.
— Отвечай, — кивнула Света. — Это всё-таки твоя мать.
— Андрей, — голос Полины Леонидовны звучал непривычно тихо. — Мне нужно с тобой поговорить. Можешь приехать?
— Что-то случилось?
— Нет, просто приезжай, пожалуйста. Один, — и она повесила трубку.
Андрей озадаченно посмотрел на телефон:
— Странно это всё. Съезжу, проверю, что там.
Полина Леонидовна открыла дверь сразу, будто ждала у порога. Она выглядела постаревшей, осунувшейся, но держалась с привычным достоинством.
— Проходи, — она пропустила сына в квартиру. — Чай будешь?
— Буду, — согласился Андрей, удивленный непривычной сдержанностью матери.
Они сели за стол. Полина Леонидовна разлила чай и неожиданно протянула Андрею конверт.
— Что это? — он недоуменно взял плотный бумажный прямоугольник.
— Открой.
В конверте лежали деньги — ровно пятьдесят тысяч рублей, аккуратно сложенные.
— Мама, зачем?
— Это те деньги, которые я просила у тебя тогда, — Полина Леонидовна не смотрела сыну в глаза. — Я наконец выплатила кредит. И хочу, чтобы ты знал — я больше никогда не буду просить у вас денег.
Андрей растерянно перебирал купюры:
— Я не понимаю. Ты хочешь дать мне деньги?
— Нет, — она покачала головой. — Это символический жест. Я хочу, чтобы ты отвез их своим мальчикам. Купи им что-нибудь… от меня.
Андрей с изумлением смотрел на мать. За все годы она никогда не делала подобных жестов.
— Что произошло, мама?
Полина Леонидовна вздохнула:
— Валентина больше не общается со мной. Аня поступила в институт в другом городе и забыла обо мне в тот же день, когда уехала. Я осталась одна, — она подняла глаза на сына. — И поняла, что единственные люди, которые по-настоящему являются моей семьей — это ты, Ирина и ваши дети. А я… я все испортила.
— Ты могла бы сама приехать и подарить это внукам, — заметил Андрей.
— Нет, — Полина Леонидовна покачала головой. — Света не захочет меня видеть. И она права. Я была ужасной свекровью и еще худшей бабушкой.
Андрей не знал, что сказать. Эти слова, это признание были настолько неожиданными от его матери, что он не мог поверить своим ушам.
— Ты можешь приехать на день рождения Кирилла в следующую субботу, — наконец произнес он. — Ему исполняется восемь.
— Ты думаешь, это хорошая идея? — неуверенно спросила Полина Леонидовна.
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Но если ты действительно хочешь что-то изменить, то нужно начинать с малого.
— Она правда хочет прийти? — Света недоверчиво смотрела на мужа. — После всего, что было?
— Она изменилась, — Андрей протянул Свете конверт с деньгами. — Посмотри, она даже это вернула.
— Деньги — это еще не показатель раскаяния, — заметила Света.
— Знаю, — согласился Андрей. — Но, может, дадим ей шанс? Один день, один праздник. Если она снова начнет манипулировать или игнорировать детей — мы больше не будем ее приглашать.
Света задумалась. Она не испытывала особой симпатии к свекрови, но видела, как важно для Андрея наладить отношения с матерью.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Пусть приходит. Но я не обещаю, что буду с ней особенно любезна.
— Справедливо, — кивнул Андрей. — Спасибо.
День рождения Кирилла выдался солнечным и теплым. Света накрыла стол в саду, пригласили несколько друзей мальчика и соседских детей. Полина Леонидовна приехала ровно в назначенное время, с большим подарочным пакетом.
— Бабушка? — удивленно воскликнул Кирилл, когда увидел ее. — Ты приехала на мой день рождения?
— Да, дорогой, — Полина Леонидовна протянула ему пакет. — С днем рождения.
Мальчик осторожно заглянул внутрь и вдруг радостно завопил:
— Ого! Это же настоящий набор для экспериментов! Мама, папа, смотрите!
Света с удивлением наблюдала, как свекровь неловко обнимает внука. В ее глазах читалось искреннее волнение.
— Откуда вы узнали, что он интересуется наукой? — тихо спросила Света, когда Кирилл убежал показывать подарок друзьям.
— Я спрашивала у Андрея, — так же тихо ответила Полина Леонидовна. — Хотела подарить что-то, что ему действительно понравится.
Они стояли рядом, наблюдая за играющими детьми. Между ними все еще была напряженность, но уже не такая острая, как раньше.
— Света, — внезапно произнесла Полина Леонидовна, — я знаю, что вряд ли заслуживаю прощения. Но я хочу, чтобы вы знали — я сожалею о своем поведении. О том, что была плохой бабушкой для ваших детей. О том, что пыталась манипулировать Андреем.
Света молчала, не зная, что ответить на это неожиданное признание.
— Я не прошу вас сразу забыть все плохое, — продолжила Полина Леонидовна. — Просто… может быть, вы позволите мне иногда видеться с внуками? Я бы хотела лучше узнать их, пока еще не слишком поздно.
— Это возможно, — осторожно ответила Света. — Но при одном условии — никакого давления на Андрея, никаких попыток встать между нами. И главное — искренний интерес к детям, а не показной.
— Я понимаю, — кивнула Полина Леонидовна. — И я согласна.
К ним подошел Андрей, держа за руку старшего сына, Юру.
— Все в порядке? — с беспокойством спросил он.
— Да, — Света посмотрела на мужа, потом на свекровь. — Я думаю, мы можем попробовать начать сначала. Без обещаний, просто попробовать.
Юра вдруг спросил:
— Бабушка, а ты умеешь играть в шахматы? Я могу тебя научить.
Полина Леонидовна растерянно посмотрела на внука:
— Не очень хорошо, дорогой. Но я с удовольствием поучусь у тебя.
— Здорово! — обрадовался мальчик. — Пойдем, я покажу мои новые фигуры!
Они ушли в дом, а Света и Андрей остались стоять в саду.
— Думаешь, она действительно изменилась? — спросила Света.
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Но она пытается. И, может быть, заслуживает шанса. В конце концов, она поняла, что потеряла из-за своего поведения.
— Посмотрим, — Света взяла мужа за руку. — Я не против попытаться, но буду внимательно следить, чтобы она не обидела мальчиков. Они и так слишком долго жили без бабушки.
— Справедливо, — согласился Андрей. — Спасибо, что не закрыла эту дверь окончательно.
Из дома доносился смех Юры и голос Полины Леонидовны, неуверенно спрашивающей о правилах игры. Это был маленький шаг, крошечное начало, но все же — начало.
Света понимала, что полностью доверять свекрови она, возможно, никогда не сможет. Слишком много было обид, слишком много манипуляций. Но ради мужа, ради детей, которые заслуживали знать свою бабушку, она была готова дать Полине Леонидовне этот шанс.
И может быть, со временем, лед недоверия растает, уступив место если не близости, то хотя бы спокойному уважению. А пока достаточно было просто мирного дня рождения, улыбок детей и отсутствия ссор за праздничным столом.
В конце концов, семейные отношения — это всегда путь. Иногда извилистый, иногда болезненный, но всегда стоящий усилий, если есть искреннее желание измениться.
