Бедная учительница узнала, что она — наследница миллионов. Еще недавно Ольга Петровна Васильева сидела в учительской и тупо смотрела на тетради седьмого «Б», которые лежали перед ней уже второй час. За окном моросил противный дождик, от которого хотелось закутаться в плед и забыть про существование этого мира.
Но вместо этого приходилось разбираться в каракулях подростков, которые, судя по всему, считали русский язык чем-то вроде шифра — пиши как хочешь, а учительница пусть догадывается.
— Боже мой, — пробормотала она, рассматривая очередной шедевр, — да когда же они наконец поймут, что «тся» и «ться» — это не одно и то же?
В дверь постучали. Ольга подняла голову — в проеме стояла завуч Марина Ивановна с каким-то странным выражением лица.
— Оленька, к тебе там… — Марина Ивановна помялась. — К тебе почтальон пришел. С заказным письмом.
— Заказное? — Ольга удивленно моргнула. — А от кого?
— Откуда мне знать? — Марина Ивановна пожала плечами. — Сама разберешься. Он в коридоре ждет.
Ольга вздохнула и отложила красную ручку.
В коридоре стоял почтальон — дядька лет пятидесяти, которого она уже не раз видела в школе. Лицо серьезное, в руках толстый конверт и планшет для подписи.
— Ольга Петровна Васильева? — спросил он.
— Да, это я. А что… То есть от кого это?
— Вот, заказное письмо вам из Москвы, — почтальон покрутил конверт в руках, явно рассматривая печати. — Может, документы какие-то. Вы часом ничего такого не ждали? Может, кто из дальних родственников… Ну, вы понимаете… завещание какое или наследство?
Ольга машинально расписалась, пялясь на конверт. Действительно — плотный, дорогой, с гербовыми печатями. Обратный адрес: «Нотариальная контора Кравцова А. С., г. Москва». Получатель — она, Ольга Петровна Васильева. Но кто отправитель…
— Да я вообще…Не представляю, что это может быть, — она растерянно повертела конверт в руках. — Понимаете, у меня же никого в Москве нет. Мамы не стало пять лет назад, и она никогда ничего не говорила про какую-то Москву, про родственников там. Может, это ошибка какая-то?
— Ну адрес-то правильный, — философски заметил почтальон, собирая свой планшет. — И фамилия ваша. Значит, не ошибка. А может…
Он многозначительно подмигнул.
— Может, приятный сюрприз судьба преподнесла? В наше время всякое бывает. Богатые тетушки-миллионерши объявляются, когда не ждешь.
Когда почтальон ушел, Ольга вернулась в учительскую и долго смотрела на конверт, не решаясь его вскрыть. Что-то внутри подсказывало — вот оно, то самое письмо, которое может все изменить. Но готова ли она к переменам? И нужны ли они ей вообще?
— Ольга! — в дверь заглянула Светлана Васильевна, учительница начальных классов. — Ты чего сидишь? Что случилось?
— Да вот… — Ольга показала конверт. — Заказное из Москвы. От нотариуса какого-то. Не могу понять, что это может быть.
— Так открой! — рассмеялась Светлана, плюхаясь в соседнее кресло. — Чего гадать? Может, и правда какая-нибудь дальняя тетушка-миллионерша нарисовалась. Мало ли что в жизни бывает.
— Свет, ну не смейся ты, — Ольга нервно улыбнулась. — Я серьезно волнуюсь. У меня никогда не было богатых родственников. Мы с мамой всю жизнь… Ну, ты же знаешь, на одну учительскую зарплату. Откуда вдруг наследство?
Но любопытство все-таки взяло верх. Ольга аккуратно разорвала конверт и вытащила несколько листов.
«Уведомление о наследстве. Уважаемая Ольга Петровна Васильева! Настоящим сообщаем Вам, что согласно завещанию… 15 сентября 2024 года … Елизаветы Михайловны Соколовой, Вы являетесь наследницей следующего имущества…»
Ольга не смогла дочитать до конца. Бумаги выпали из дрожащих рук.
— Света… — прошептала она. — Ты не поверишь…
— Да что там такое? — Светлана наклонилась, подбирая упавшие листы. — Оль, ты что-то совсем белая стала. Что случилось-то? Хватит трястись, расскажи толком!
Светлана быстро пробежала глазами документы, и ее брови поползли вверх.
— Тут все по-настоящему. Печати, подписи, штампы… Тебе надо в Москву ехать к этому нотариусу. Смотри, тут все контакты есть. Может, там объяснят, что к чему.
— Но как же это возможно? — Ольга растерянно смотрела на подругу. — Человек, которого я никогда не видела, вообще не знаю, кто это, оставляет мне такие деньги?
В этот момент в учительскую робко заглянул Петя Морозов из седьмого «Б». Мальчишка был бледный, явно нездоровый.
— Ольга Петровна, можно к вам? — тихо спросил он.
— Конечно, Петя, заходи, — Ольга поспешно сунула документы под тетради. — Что случилось?
— Мне мама… — мальчик запнулся, смущенно потоптался у порога. — Мне мама велела у вас спросить… У меня температура была всю неделю, а лекарства… Мама говорит, что они дорогие очень. И что может быть…
Он покраснел до корней волос.
— Может быть, вы денег одолжите? Мы обязательно отдадим, честное слово! Просто зарплата у мамы только через неделю, а мне врач сказал, что нельзя затягивать…
Ольга посмотрела на спрятанные под тетрадями документы о шестидесяти миллионах наследства, потом на бледного мальчика. Не раздумывая ни секунды, она полезла в сумочку и достала кошелек.
— Сколько стоят лекарства? — спросила она, пересчитывая мятые купюры.
— Пятьсот рублей, — еле слышно ответил мальчик.
В кошельке было ровно пятьсот рублей. Все, что у нее оставалось до зарплаты. Последние деньги. Но Ольга даже не задумалась — протянула их мальчику.
— Держи, дорогой. И никаких разговоров про «потом отдадим», понял? Ты просто выздоравливай побыстрее. Маме привет передавай.
— Спасибо, Ольга Петровна! — глаза мальчика засветились благодарностью. — Вы самая лучшая учительница на свете!
Когда Петя убежал, счастливый и благодарный, Светлана покачала головой.
— Оль, ну ты даешь. Только что узнала, что стала миллионершей, а уже последние деньги раздаешь. Хотя… — она задумалась. — Может, именно поэтому судьба и решила тебя наградить?
— Ну что ты говоришь, — Ольга пожала плечами. — Ребенок болеет. Какие тут могут быть расчеты? Деньги приходят и уходят, а люди остаются.
Светлана смотрела на подругу с восхищением.
— Поэтому ты и прожила всю жизнь на одну зарплату. Сердце у тебя золотое, Оль.
Ольга снова взяла в руки документы. Наследство… Неужели это правда? И что теперь делать? Ехать в Москву? А вдруг это какой-то обман?
— Свет, а ты как думаешь, мне стоит туда поехать? — неуверенно спросила она. — А вдруг это мошенники какие-то?
— Оль, но документы-то настоящие! Печати, штампы, все как полагается. И потом, что тебе терять? Съездишь, все выяснишь. В худшем случае потратишь деньги на дорогу. А в лучшем… — Светлана мечтательно улыбнулась. — А в лучшем случае станешь богатой женщиной. Представляешь? Никаких больше забот о деньгах, никакой нищенской зарплаты…
— Не знаю, не знаю… — Ольга качала головой. — Что-то мне страшновато все это. Слишком уж… хорошо, чтобы оказаться правдой.
***
На следующее утро Ольга проснулась с тяжелой головой. Было смутное ощущение, что вчера приснился очень странный сон. Но документы все еще лежали на тумбочке рядом с кроватью.
Всю ночь она ворочалась, не в силах заснуть. В голове крутились одни и те же мысли. Кто такая эта Елизавета Соколова? Почему оставила наследство именно ей? И главное — что с этим всем делать?
В школе она едва дотянула до обеда. Дети чувствовали ее рассеянность и вели себя соответственно, шумели, не слушались, задавали дурацкие вопросы. К концу второго урока у Ольги разболелась голова. Все, чего ей хотелось, это побыстрее закончить уроки и вернуться домой.
— Ольга Петровна, можно вас на минутку? — в дверь класса заглянул директор Владимир Николаевич.
В кабинете директора пахло кофе. Владимир Николаевич выглядел серьезным и слегка растерянным.
— Ольга Петровна, мне неловко об этом говорить, — начал он, наливая напиток в чашку. — Но у нас тут ситуация неприятная сложилась. Пришло распоряжение из департамента образования. Оптимизация, знаете ли. В общем, нам велено сократить две ставки учителей русского языка. И поскольку у вас нет высшей квалификационной категории, а стаж работы не самый большой в коллективе…
— То есть меня увольняют? — тихо спросила Ольга.
— Ну что вы, что вы! — замахал руками директор. — Никто не увольняет! Мы предлагаем перевод. В сельскую школу, километрах в пятидесяти отсюда. Правда, зарплата там будет… Хм… несколько меньше, чем здесь. Но зато природа, тишина, дети более… Как бы это сказать… послушные.
Ольга сидела и медленно осознавала услышанное. Увольнение. Переезд в глухую деревню. Еще меньшая зарплата. А дома лежат документы о наследстве в шестьдесят миллионов рублей. Какая ирония судьбы!
— Когда мне нужно дать ответ?
— Ну… — директор неуверенно покрутил ручку в руках. — До конца недели желательно. Я понимаю, что решение не из легких. Но у меня, знаете ли, руки связаны. Распоряжение сверху.
— Понятно, — кивнула Ольга. — Я подумаю.
Выйдя из кабинета, она поняла — судьба сама толкает ее в Москву. Может быть, это действительно знак?
Вечером дома Ольга долго сидела за кухонным столом, разглядывая документы при свете настольной лампы и размышляя о жизни.
Пятьдесят лет … Что она успела? Двадцать семь лет в школе, сотни выпущенных детей, благодарные письма от бывших учеников. Но своих детей так и не появилось. Был когда-то Михаил — единственная настоящая любовь. Но он ушел к другой, к той, кто смогла дать ему сына. А она… Она осталась одна.
Мама ушла, так и не рассказав правды о том, кто был ее отцом.
— Не так важно это, доченька, — говорила она. — Важно то, какой ты человек.
Пожилая женщина упрямо отказывалась отвечать на вопросы, но Ольге всегда хотелось знать, откуда она родом. И вот теперь, возможно, ответ сам нашел ее.
Ольга взяла телефон. Набрала номер нотариальной конторы.
— Алло! — ответил приятный мужской голос. — Нотариальная контора. Кравцов, слушаю вас.
— Добрый вечер, — Ольга нервно облизнула губы. — Меня зовут Ольга Васильева. Мне сегодня… То есть вчера прислали уведомление о наследстве. От Елизаветы Михайловны Соколовой. Я хотела бы… Ну, в общем, уточнить некоторые детали.
— А, Ольга Петровна! — голос на том конце заметно оживился. — Очень рад вашему звонку. Андрей Сергеевич Кравцов, нотариус. Да, ваше дело у меня на столе лежит уже неделю. Должен сказать честно — ситуация весьма необычная.
— В каком смысле?
— Видите ли… Елизавета Михайловна Соколова действительно оставила вам весьма солидное наследство. Три квартиры в самом центре Москвы. Это очень, очень дорогая недвижимость. Плюс денежные счета в двух банках. Но есть одна сложность… Для получения наследства потребуется подтвердить ваше родство с покойной.
— Родство? — Ольга почувствовала, как сердце забилось чаще. — Но я же говорила, что не знаю никакой Соколовой…
— Да, понимаю вашу растерянность. Но, видите ли, в завещании Елизавета Михайловна указала, что вы — родственница ее супруга. Точнее говоря… — нотариус помолчал, подбирая слова. — Она считала вас внебрачной дочерью своего мужа, Валентина Николаевича Соколова.
Ольга молчала, чувствуя, как мир вокруг начинает кружиться.
— Ольга Петровна, вы меня слышите?
— Да… Да, слышу. Просто это… Это так неожиданно для меня.
— Нужно подтвердить родство. Нам потребуется провести тест ДНК. Биологические материалы Валентина Николаевича у нас есть. Это стандартная процедура в подобных случаях. Тест займет примерно две недели. Некоторое время потребуется на оформление всех бумаг. В общем, все займет около месяца.
— А если родство не подтвердится?
— Тогда наследство отойдет государству. Но Елизавета Михайловна была женщиной очень осторожной и умной. Сомневаюсь, что она включила бы вас в завещание без веских оснований.
Нотариус говорил еще что-то, но Ольга не слышала. Она сидела молча, пытаясь переварить информацию. Отец…
— Ольга Петровна, когда вы сможете приехать в Москву? Чем быстрее мы проведем все процедуры, тем лучше, — вырвал ее из раздумий голос в трубке.
— Я… Я не знаю. Мне нужно время все обдумать…
— Конечно, понимаю. Но помните — по закону у вас есть шесть месяцев на принятие наследства. После этого срока оно безвозвратно переходит к государству.
Положив трубку, Ольга долго сидела в тишине. Внебрачная дочь… Значит, мама знала правду, но скрывала ее всю жизнь. Почему?
Она подошла к старому комоду и достала коробку с фотографиями. Вот мама в молодости — красивая, смеющаяся. Вот они вдвоем на даче. А вот… Ольга остановилась на одной фотографии. Мама с незнакомым мужчиной. Высокий, статный, с умными глазами и добрым лицом. На обороте мамин почерк: «Лето 1973». За год до рождения Ольги.
