Людмила протерла запотевшее зеркало и посмотрела на свое отражение. Мешки под глазами стали заметнее, а седина почти полностью заменила каштановый цвет. Ничего, зато пирожки с капустой готовы, внуку понравятся.
Телефон разразился трелью.
— Алло? — сказала Людмила, прижимая трубку плечом и выкладывая пирожки на тарелку.
— Тетя Люда? Это Костик. Слушай, я тут это… денег хотел занять до зарплаты.
Людмила вздохнула. Пенсия пришла три дня назад, а уже половины нет — сестре на лекарства отдала.
— Кость, а много надо?
— Ну тыщ десять. Отдам, честно! В следующем месяце точно.
Как в прошлый раз, подумала Людмила. И позапрошлый.
— Хорошо, заезжай сегодня.
— Тёть Люд, а может на карту? Я занят очень.
— Кость, я не умею переводить. Сбербанк этот…
— Блин, ладно. К вечеру буду.
Гудки. Даже «спасибо» не сказал. Ладно, молодые все такие — торопятся.
Людмила села на диван и потерла колено. Болело уже неделю, но к врачу идти некогда — Машенька, дочка сестры, попросила с маленьким Сашей посидеть, пока они с мужем в отпуск съездят.
Так и проходили дни. Утром звонок от брата: «Люд, мне твоя дрель нужна, я оставлю у тебя куртку — зашьешь, а?». В обед соседка: «Людочка, посмотрите за Мурзиком, я на дачу на три дня». Вечером сын по видеосвязи: «Мам, ты посылку отправила? А почему так долго?».
В магазин Людмила пошла к закрытию — так меньше народу. Колено ныло, но надо было купить продукты к приезду Костика. «Надо пирогов напечь, он любит с яблоками», — думала она, проходя мимо полок с фруктами.
Голос она узнала сразу — Наташка, племянница. Стояла за стеллажом с какой-то девицей.
— …а тётка-то моя такая! — смеялась Наташа. — Все тащит и тащит, прям не остановить. Звоню говорю: «Теть Люд, можно у вас пожить недельку?». А она: «Конечно, Наташенька, я и постельку застелю, и супчик сварю».
Подружка хихикнула:
— Удобно тебе с ней!
— Ага! Глупая она, старая уже. Всем помогает, а толку? Кому она нужна со своими заботами?
Людмила замерла с яблоком в руке. В горле встал комок. Она тихо положила фрукт обратно и быстро пошла к выходу. Слезы наворачивались, но она сдерживалась — не хватало еще разреветься в «Пятерочке».
Дома Людмила села на кухне и впервые за много лет заплакала по-настоящему. «Глупая старая тетка»… А ведь правда? Когда Наташке нужны были деньги на учебу — она продала бабушкины серьги. Когда брат разводился — две недели жил у нее, ел, пил, а потом уехал и три месяца не звонил. Сын… позвонил вчера только потому, что ему нужно было отправить документы.
Людмила встала и подошла к шкафу. Достала старую коробку с открытками. Последняя поздравительная — трехлетней давности, от соседки снизу.
Телефон зазвонил снова.
— Тёть Люд, это я, — голос Кости звучал запыхавшимся. — Слушай, я сегодня не приеду. Давай завтра? И… может пятнадцать дашь? Очень надо.
Людмила молчала. Что-то внутри нее треснуло и рассыпалось.
— Тёть Люд, ты там? Алло?
— Кость, — ее голос звучал неожиданно твердо. — Извини, но денег нет.
— Как нет? Ты же пенсию получила! У тебя расходов-то — кот наплакал.
— Нет денег, — повторила она. — И завтра не будет.
— Вот жадничать начала на старости лет! — фыркнул Костя. — Ладно, бабуль, бывай.
Снова гудки. Людмила медленно положила трубку.
«Кот наплакал»… А новый холодильник сыну? А путевка племяннице? А ремонт у сестры?
Людмила подошла к зеркалу.
— Глупая старая тетка, — тихо сказала она своему отражению. — Хватит.
Утром Людмила проснулась с болью в спине, но впервые за много лет не бросилась к телефону проверять пропущенные. Солнце уже поднялось высоко — она проспала дольше обычного.
— И ничего не случилось, — сказала она вслух и удивилась, как странно звучит ее голос в пустой квартире.
Телефон все-таки зазвонил, когда она пила чай.
— Люда? Это Вера, — голос сестры звучал требовательно. — Ты чего Костику денег не дала? Он мне звонил, сказал, ты прям наотрез отказала.
— Здравствуй, Вер. Не дала. Нет у меня.
— Да ладно! У тебя всегда есть заначка. Он же племянник твой родной! Студент! Ему на учебники надо.
Людмила отпила остывший чай.
— Вер, а ты знаешь, какое вчера число было?
— Вторник?
— Мой день рождения, — тихо сказала Людмила.
В трубке повисла тишина.
— Ой, Люд… забыла совсем. Ты прости! У меня голова кругом — работа, дети, сама знаешь. Я на следующей неделе забегу, тортик принесу.
— Не надо, Вер. Спасибо.
Вера помолчала секунду.
— Так Костику-то деньги дашь? Он очень просил.
Людмила почувствовала, как щеки вспыхнули.
— Нет.
— Вот ты какая! — в голосе сестры звучало неприкрытое разочарование. — Ну и сиди одна со своими деньгами. Пока.
Гудки. Людмила сидела и смотрела в стену. Внутри росло странное чувство — смесь обиды, гнева и… облегчения?
Через час позвонил брат.
— Люд, ты чего всех послала? Вера звонила, плакала. Костик говорит, ты его обозвала.
— Что?! — Людмила чуть не выронила чашку. — Я никого не обзывала! Я просто денег не дала!
— А чего не дала-то? Жалко, что ли? Вон дом пустой, пенсия целая. Кому копишь?
— Вань, у меня крыша течет вторую неделю. Ты знаешь? Я тебе говорила.
— А… ну да, что-то такое было, — пробормотал Ваня. — Я занят просто очень. Слушай, ты это… не обижайся, но мы с ребятами на рыбалку собрались. Я думал, ты нам пирожков напечешь, как обычно.
Людмила закрыла глаза. «Как обычно». Она уже и не помнила, когда что-то делала не «как обычно».
— Нет, Вань. Не напеку.
— Да ладно! Что с тобой такое? — возмутился брат. — Я за мукой заеду!
— Нет. У меня… планы.
Ваня хмыкнул.
— Какие у тебя планы? Сериалы смотреть? Ну и пожалуйста! Не больно-то и хотелось.
Людмила положила трубку и впервые за много лет улыбнулась своим мыслям. Она достала старую записную книжку, где хранила номера соседей, и набрала один из них.
— Алло, Анна Петровна? Это Люда снизу. Помните, вы говорили про кружок скандинавской ходьбы? Можно с вами в четверг?
После разговора Людмила сняла с плиты кастрюлю с супом, который варила для приезда родных. Суп получился вкусный. «И съем его сама», — подумала она и улыбнулась еще шире.
Неделя без бесконечных просьб и звонков пролетела незаметно. Людмила впервые за долгое время прочитала целую книгу и даже сходила с Анной Петровной на скандинавскую ходьбу. Колено меньше болело, а настроение улучшилось.
Но спокойствие не могло длиться вечно. В субботу позвонила Наташа.
— Тетя Люда! Привет! Как дела?
Фальшивая бодрость в голосе племянницы резала слух.
— Здравствуй, Наташа. Хорошо, спасибо.
— Слушай, тетя Люд, тут такое дело… У нас с Димой годовщина свадьбы, хотим родных собрать. В воскресенье, в три. Ты придешь?
Людмила помедлила. Она видела Наташу в магазине всего неделю назад. «Глупая старая тетка»…
— Конечно, приду.
— Супер! — обрадовалась Наташа. — Слушай, а ты не могла бы свой фирменный торт испечь? Все так любят! И еще эти… ну, пирожки с капустой. Штук тридцать хватит?
Людмила сжала трубку.
— Наташ, я… не смогу торт испечь. Спина болит.
— Да? — в голосе звучало разочарование. — Ну хоть салатики какие-нибудь сделай, ладно? Всем же нравится, как ты готовишь!
— Хорошо, — сказала Людмила и сама удивилась своему ответу.
— Вот и славно! Тогда ждем в три. Пока!
Людмила положила трубку и долго смотрела в окно. Потом встала, открыла шкаф и достала старую коробку из-под обуви. Внутри лежали открытки, фотографии и маленький блокнот. Она записывала туда все «спасибо», которые слышала от родных. Последняя запись датировалась 2018 годом.
В воскресенье Людмила надела лучшее платье и взяла с собой два пакета — с салатами и той самой коробкой.
В квартире Наташи было шумно. Брат уже разливал напиток, сестра громко рассказывала что-то про соседку, Костик с друзьями смеялся в углу.
— О, тетя Люда пришла! — Наташа выхватила пакет с салатами. — Давай их на стол, все ждали твой оливье!
Никто даже не предложил помочь снять кофту.
За столом было весело — всем, кроме Людмилы. Она молча наблюдала, как родные накладывают ее салаты, нахваливают, но никто не спросил, как она сама, не поинтересовался ее жизнью.
— Тетя Люда всегда нас балует! — громко сказал Костик, когда все уже достаточно выпили. — Правда, тетя Люд?
— Да! — подхватила Наташа. — Она у нас золото. Всегда поможет!
— Вы правда так думаете? — тихо спросила Людмила.
Все одобрительно загудели.
— Конечно! Кто же еще нам поможет, как не ты? — сказала сестра, накладывая себе еще салата.
Людмила медленно достала из сумки старую коробку и поставила на стол.
— Что это? — спросил брат. — Еще что-то вкусненькое?
— Нет, — Людмила открыла коробку. Она была пуста. — Это все ваши «спасибо» за последние годы.
За столом повисла тишина.
— Тетя Люд, ты чего? — нервно улыбнулась Наташа.
— Я много лет помогала всем вам, — Людмила обвела взглядом родных. — А в ответ слышала только новые просьбы. Я для вас — бесплатная столовая, банк и прачечная. Но я живой человек. Мне тоже бывает больно и одиноко.
— Да ладно! — фыркнул Костик. — Никто тебя за язык не тянул. Сама же всегда предлагаешь!
— Кость! — одернула его мать.
— А что? Правду говорю! — он залпом выпил рюмку. — Теть Люд, ты это… не обижайся. Просто мы привыкли, что ты всегда поможешь. Ты же сама такая… заботливая.
— Заботливая, — медленно повторила Людмила. — А вы когда-нибудь заботились обо мне?
Все неловко переглянулись. Сестра первая нарушила молчание:
— Люд, ну ты чего устроила? Праздник же! У Наташки годовщина!
— Я не устраиваю сцену, Вера. Я просто спрашиваю.
— Мы всегда о тебе заботимся! — возмутился брат. — Вон, Новый год вместе отмечали!
— У меня дома, на мои деньги, — тихо ответила Людмила. — И посуду я мыла до двух ночи, пока вы все спали.
— Тетя Люда, — Наташа нервно засмеялась, — ты что, обиделась? Мы же семья! Семья должна помогать друг другу!
— Должна, — кивнула Людмила. — Но почему-то должна только я. А когда у меня крыша потекла, никто даже не предложил помощь.
— У нас у всех дела, работа, — пробурчал Костик. — Мы же не пенсионеры, у нас времени нет.
Людмила встала.
— Вот именно, Костя. У вас никогда нет времени на меня. Только на мои пироги и деньги.
— Да что с тобой такое?! — вскочила сестра. — Ты специально пришла нам праздник испортить? Завидуешь, что ли?
— Я не завидую, — Людмила покачала головой. — Я устала. Устала быть всем нужной и одновременно — никому не нужной.
— Нужна ты нам! — крикнул брат. — Вон, позвали же на праздник!
— Позвали готовить, — Людмила взяла сумку. — Спасибо за приглашение. Мне пора.
— Тетя Люд, не уходи, — Наташа вдруг испугалась. — Ты куда? Торт еще не ели!
— Домой. Мне нужно отдохнуть.
Людмила вышла под шепот и возгласы родственников. Она слышала, как сестра громко сказала: «Совсем с ума сошла на старости лет!», а Костик буркнул: «Жадная стала, вот и выдумывает».
Дома она разулась, поставила чайник и впервые за много лет почувствовала странное облегчение. Как будто тяжелый рюкзак сняла с плеч.
Прошло три месяца.
Звонки от родных стали реже. Сестра позвонила пару раз — сухо поговорили о погоде. Брат заехал однажды, просил денег — Людмила вежливо отказала. Костик перестал звонить совсем.
Сначала было одиноко. Потом — спокойно. А потом — хорошо.
Людмила записалась в кружок вязания при библиотеке. Познакомилась с соседками по подъезду — оказалось, у них много общего. Нашла мастера, который недорого починил крышу.
В магазине она встретила ту самую подружку Наташи.
— Здравствуйте, тетя Люда! — девушка улыбнулась. — А я вас знаю, вы Наташкина тетя.
— Да, — кивнула Людмила. — А Наташа как?
— Нормально, — девушка замялась. — Только жаловалась, что теперь сама готовить приходится. Говорит, вы больше не помогаете.
— Не помогаю, — согласилась Людмила и улыбнулась.
— А знаете, — вдруг сказала девушка, — я вам тогда в магазине ничего не сказала… но мне не понравилось, как Наташка о вас говорила. Это неправильно.
Людмила растерялась.
— Спасибо.
— Да не за что, — девушка махнула рукой. — Всего доброго!
Дома Людмила разложила на столе каталог турфирмы. Она всегда мечтала увидеть море, но откладывала деньги то на учебу племянницы, то на ремонт брату. Теперь она купит путевку себе.
Вечером позвонил сын.
— Мам, ты как? Давно не общались.
— Хорошо, Димочка. А ты?
— Нормально. Слушай… тут Костик говорил, ты с родней поссорилась?
Людмила улыбнулась.
— Нет, сынок. Я просто научилась говорить «нет».
— Это как?
— Когда просят сделать то, что мне трудно или не хочется.
— А… — сын помолчал. — Но ты же нам всегда помогала.
— И буду помогать. Но только когда смогу и захочу. Не в ущерб себе.
— Понятно, — протянул сын. — Ну ладно. Ты это… если что нужно, звони, хорошо?
Впервые за много лет сын предложил ей помощь. Людмила улыбнулась.
— Обязательно, Димочка. Спасибо.
Положив трубку, она подошла к зеркалу. Морщинки никуда не делись, седина тоже. Но глаза светились спокойствием и — как давно забытое чувство — достоинством.
Она достала красивую коробочку и положила в нее маленькую записку: «Спасибо себе за смелость начать новую жизнь».
