Мама с детства старательно загоняла меня под плинтус, внушая, что я без нее никто и ничегошеньки не добьюсь. Ведь я неуклюжая, бестолковая, напрочь лишенная не то что красоты, а даже обаяния.
И любви мне даже лучше и не думать, поскольку никому такое лопоухое недоразумение, как я, никому не подойдет. Вон, сколько кругом красавиц, и то многие из них ходят без пары.
Когда я в подростковом возрасте красилась или одевалась покрасивее, одолжив косметику и вещи у подруг, мама, естественно, не оставляла это без комментариев. Каждый раз насмехалась надо мной:
Можешь не стараться! Твои чебурашьи уши, буратиний нос и костлявые ноги ничего не спасет.
-Но Катя и Арина сказали, что мне очень идет, и я похожа на одну актрису, — приводила я мнение подруг как аргумент.
-Больше слушай! За глаза они говорят совсем другие вещи. И запомни: женская дружба — это фантастика, — учила меня мама.
Под ее влиянием я на долгое время оставила эксперименты с имиджем и смирилась со своим якобы уродством. А вот с Катей и Ариной продолжила дружить. Мы и сейчас поддерживаем связь.
Было еще одно, на что мама не могла повлиять — это моя тяга к знаниям. Отличницей я не была, но училась очень прилично, благодаря чему потом достаточно легко прошла на бюджет. Хотя мама и считала, что со своим посредственным умишком я учебу в вузе не потяну.
Позже я, вопреки ее прогнозам, попала в одну хорошую фирму. И так у меня хорошо там все складывалось, что меня перевели в головной офис, находящийся в Питере.
Сколько негатива я тогда услышала от мамы! Дескать, меня берут, только чтобы унизить, завалить грязной работой и подставить. Но я знала от коллег, что ничего такого и близко нет, поэтому все-таки решилась на переезд и очень этому рада.
Ведь с того момента у меня началась новая жизнь. С мамой общение свелось к не очень частым телефонным разговорам. Появилось время на переосмысление всего и вся.
Я увлеклась психологической литературой, посмотрела на себя со стороны. Осознала, что я не огородное чучело, каким считала меня мама. Снова начала ухаживать за собой, интересоваться красивыми вещами. Там и в личной жизни произошли подвижки.
Вот только я по-прежнему ничего не могла ответить на колкости мамы, которые она щедро отпускала во время наших разговоров. От них я снова чувствовала себя ничтожеством.
Недавно я осознала, что дальше так продолжаться не может. Если уродливой неудачницей меня считает только мама, а остальные — нет, значит, дело точно не во мне.
Когда мама во время очередного созвона по Скайпу раскритиковала мою новую стрижку, я вспомнила про свои личные границы. И решительно отстояла их.
-Главное, что эта прическа нравится мне и моему любимому. А если тебе не нравится, то просто не обращай внимания.
-Ты как со мной разговариваешь?!
-Пока стараюсь культурно, но могу и не сдержаться. Не забывай, я давно уже взрослая, и могу говорить с тобой на равных.
— Ты для меня всегда будешь ребенком, поэтому не смей мне хамить!
-А ты прекрати обесценивать мои достижения и критиковать мой внешний вид!
-Я просто говорю как есть. Ты — копия своего папаши, а он тоже не блистал ни талантами, ни красотой. Обезьяна обезьяной!
-Я понимаю твои обиды. Отец поступил по-скотски, когда ушел от беременной тебя. Но я нисколько не виновата в том, что похожа на него. Еще раз прошу: перестань втаптывать меня в грязь.
-Какая ты строптивая стала. Слова не скажи, тут же когти выпускаешь! Да уж, большой город на тебя отвратительно влияет.
-Мама, ну сколько можно уже?!
-Хорошо-хорошо. Больше ни слова не скажу, как ты и мечтаешь! — ответила мама с некоторым надрывом и прервала сеанс связи.
Я не стала перезванивать и просить прощения, как это делала раньше. Потому что впервые за долгое время не чувствовала за собой вину. Да и мамина обида была мне на руку.
Когда она дуется, то может подолгу не разговаривать. А я ведь в этот раз совсем уж по-крупному пошла ей наперекор. Переезд в маминой картине мире — меньшее зло, чем защита своих границ. Поэтому обида должна была быть грандиозной.
“Ну все, минимум месяц безоблачной жизни мне обеспечен”, — облегченно подумала я. Но наслаждалась спокойствием всего неделю. За это время маму успела науськать на меня бабушку, которая, к слову, тоже часто источает яд.
И теперь она мне постоянно давит на совесть. Мол, мама меня кормила-поила, сама недоедала, а я ей чуть ли не в лицо плюю. А то, что мама всю жизнь меня гнобит, это фигня. И вообще я все неправильно понимаю.
— Мама так выражает свою любовь и старается тебя уберечь от своих ошибок, — считает бабушка.
-Нет, мне такие проявления материнской любви не нужны и задаром. И да, бабуль, извини, это наш с мамой конфликт, не твой. Мы разберемся сами!
Бабушка вслед за мамой вздыхает, что совсем меня не узнает. А я, кажется, начинаю понимать людей, которые в какой-то момент полностью рвут отношения с родными. Если без этих людей дышится легче, то и ни к чему такие родственные связи.
