Знаете, как это бывает? Живешь, работаешь, вкладываешь душу, кирпичик за кирпичиком строишь что-то стоящее… А потом в один момент — бац! И всё летит к чертям. Вот так случилось и со мной. Светлана меня зовут. Мне сорок шесть. И вот эта история – она про меня.
Началось всё в обычный вторник. Утро, кофе стынет, отчеты сами себя не напишут. И тут звонок. Секретарша Вадима, моего шефа: «Светлана Алексеевна, Вас Вадим Петрович вызывает. Срочно». Сердце ёкнуло, конечно. Честно говоря, редко он меня сам вызывал без предварительной договоренности. Обычно или по почте, или через голову моего зама. Вадим Петрович – тип занятой, важный. Харизматичный до чёртиков, что уж там, но порядочности в нём – с гулькин нос. Я бы даже сказала, что её там и вовсе нет.
Иду по коридору – ноги ватные. Думаю, что не так? С отчетами всё в порядке, проект сдаем в срок, показатели растут. Придраться не к чему. А всё равно мандраж. Ну, мы, женщины моего возраста, такие. Чуть что, сразу паника. Особенно когда на тебе ответственность за целый отдел, за кучу людей. И вот этот Вадим Петрович – такой весь из себя начальник… Вхожу. Кабинет его – ну вы видели, наверное, такие? Кожаные кресла, дубовый стол, на стенах – грамоты, дипломы, фотографии, где он жмет руки важным дядям. Создает видимость успеха, понимаете?
Он сидит, улыбается. Приглашает сесть. Улыбка эта – как у кота, который сметаны объелся. Сразу чувствую – что-то неладно. Рядом с ним сидит… Олеся. Наша новая сотрудница. Пришла к нам полгода назад. Девушка… эммм… яркая. Пышные губы, тонкие брови, глазищи навыкат. Одевается так, что на неё невозможно не смотреть. Но… аналитик из нее, как из меня – балерина. За эти полгода я ни одного путного отчета от нее не видела. Всё за нее переделывали мои ребята, или я сама подчищала. Она больше по коридорам ходила, хихикала по телефону, да кофе носила Вадиму Петровичу. Я еще тогда подумала – зачем он её держит? Зарплата у нее, кстати, немаленькая для новичка. А она – ноль без палочки.
Вадим Петрович начинает издалека. Про наши успехи, про мой вклад, про то, как я ценный сотрудник. Ну я сижу, слушаю. С ума сойти, думаю, Вадим меня хвалит? Значит, точно что-то не так. Когда он начал распинаться, я украдкой на Олесю посмотрела. А она сидит, улыбается так… снисходительно. И глазки эти… ну, знаете, глазки любовниц? Особый блеск в них. И тут меня будто током ударило. Дошло. Господи, какой же я была наивной дурой!
Вадим Петрович откашливается. И вот оно. «Светлана Алексеевна, в связи с… эээ… реорганизацией…» — начал он. Сердце упало в желудок. Реорганизация – это почти всегда плохо. Особенно для таких, как я. Не особо молодая, не особо «гибкая» в его понимании. «Мы решили… эээ… оптимизировать структуру отдела. Поэтому, мы переводим вас на новую должность…» Он сделал паузу, посмотрел на Олесю. Олеся расцвела в улыбке. «…На должность… ведущего специалиста. Без понижения оклада, разумеется! Но это… более аналитическая работа. А вот руководить отделом… теперь будет Олеся Сергеевна.»
Ведущего специалиста?! Меня? Светлану Алексеевну, которая этот отдел создавала, которая вырастила из зеленых стажеров отличных аналитиков, которая приносила компании миллионы прибыли?! Ведущего специалиста? Это как после двадцати лет за рулем тебя сажают в автосервис – колеса накачивать. Слов не было. Будто воздуха в легких не стало. Я сидела и просто смотрела на него. На Вадима. А потом – на нее. На Олесю. Эта молодая… девица. В ее 29 лет она должна была у меня учиться! А теперь она – мой начальник.
У меня в голове вихрь мыслей. Удар ниже пояса. Подлость. Предательство. Да он же пользуется своим положением! Он… он просто устраивает свою любовницу! И ради этого – уничтожает человека, который отдал компании двадцать лет своей жизни. Двадцать лет! Это почти половина моей жизни! Сколько бессонных ночей, сколько командировок, сколько нервов! И вот так… в один миг…
Наверное, я побледнела. Вадим Петрович заёрзал. «Светлана Алексеевна, ну вы же понимаете… времена меняются…» Времена меняются? Да это ты меняешься, Вадим Петрович! В худшую сторону!
Я собрала волю в кулак. Вдох-выдох. Главное – не сорваться. Не дать им увидеть, как мне больно, как я зла. Я не буду устраивать сцену. Я не буду плакать. Я не дам этой… Олесе увидеть, что она меня сломала. Никогда.
«Я понимаю, Вадим Петрович,» — произнесла я ровным, даже чуть глухим голосом. «Решение принято. Что от меня требуется?»
Он заметно расслабился. Фух, пронесло, наверное, подумал. «Просто… ввести Олесю Сергеевну в курс дела. Передать… бразды правления, так сказать.»
Я кивнула. Ввести ее в курс дела? Да она двух слов связать не может в аналитике! Зато другое она, видимо, умеет отлично. Горькая усмешка тронула губы. Я поднялась. «Разрешите идти?»
«Да, конечно, Светлана Алексеевна. Не волнуйтесь, мы вас ценим. Вы остаетесь важным сотрудником.»
Важным сотрудником? Аж зубы свело. Важный сотрудник на подхвате у его девочки по вызову, получается? Я молча вышла. Прошла по коридору. Мой отдел… мои ребята… они подняли головы, увидев меня. В глазах – немой вопрос. Наверное, на лице у меня всё написано. Я просто кивнула им и прошла в свой бывший кабинет. Кабинет руководителя отдела. Господи. Бывший. Даже слово это – как рана.
Села за стол. Мой стол. Сколько я тут провела? Сколько решений приняла? Сколько нервов оставила? Посмотрела на фото на столе – я, еще молодая, с медалью за какой-то конкурс. С сыном, когда он был еще маленьким. Всё это – здесь. Моя жизнь. Моя карьера. И вот теперь…
За окном серое небо, идет мелкий дождь. Под стать моему настроению. Хотелось выть. Ударить что-нибудь. Разнести этот кабинет к чертям! Но я сидела тихо. Только кулаки сжала так, что ногти впились в ладони.
Вскоре зашла Олеся. Ну, мой «новый начальник». С холёной улыбочкой. «Светлана Алексеевна, Вадим Петрович сказал… мне нужно ввестись в курс дела.»
Я подняла глаза. Впервые посмотрела на нее без маски равнодушия. В ее глазах – ни тени смущения, ни тени сомнения. Только самодовольство. Это еще больше взбесило. Она воспринимает это как должное! Как заслуженное! Да она и не понимает, что произошло на самом деле! Не понимает, как ей досталась эта должность.
Я встала. Подошла к шкафу, взяла папку. Проект, над которым я билась год назад. Блестящая идея! Могла принести компании огромные деньги, вывести нас на новый уровень. Я предлагала его Вадиму Петровичу. Он отмахнулся. Сказал – не ко времени. А потом… потом наступила тишина. И я поняла – идея «ушла». Куда? Да к нему в стол, наверное. Или кому-то другому перепродал. Он такой мог.
«Вот, Олеся Сергеевна,» — сказала я, протягивая папку. «Основные наработки. Документация. Базы данных.» Голос у меня был ровный, почти безжизненный. Я чувствовала себя как… как робот. Или как актриса на плохом спектакле.
Она взяла папку, полистала. Сделала вид, что смотрит. Понятия не имеет, что там. Пустота в глазах. «Угу… ну да… много всего…» — пробормотала она. «Надеюсь, Вы мне поможете разобраться?»
Ах ты ж… лицемерка! Помочь? Взвалить на себя её работу, как делала это полгода? Да ни за что!
«Разумеется,» — ответила я. Голос всё такой же невозмутимый. «Но теперь это Ваша зона ответственности, Олеся Сергеевна. Моя задача – передать дела.»
Она насупилась. Видимо, рассчитывала, что я и дальше буду тянуть лямку за нее. Ага, размечталась!
Следующие дни были адом. Я делала вид. Вид, что я «приняла» свою новую роль. Вид, что я «помогаю» Олесе. А сама… сама наблюдала. И собирала информацию. Она совершала ошибку за ошибкой. Срывала сроки, путала цифры, теряла документы. Ребята из отдела шептались, смотрели на меня сочувственно. Им было стыдно за всё это. Они-то знали, кто есть кто. Но сказать ничего не могли – боялись Вадима.
Я не вмешивалась. На вопросы Олеси отвечала односложно. Если она косячила – не поправляла. Делала вид, что не замечаю. Пусть барахтается сама. Или зовет на помощь своего покровителя. Он ей не поможет с цифрами.
Вечерами я сидела на кухне, когда сын уже спал (он у меня студент, редко дома бывает), и работала. Но работала уже не на эту поганую контору. Я подняла ту самую папку. Проект, который Вадим Петрович забраковал. Проект о новом подходе к аналитике больших данных, который мог бы дать компании огромное конкурентное преимущество. Он был почти готов. Его нужно было только… доработать. Довести до совершенства. И представить. Но не здесь. Не в этой болоте.
Идея возникла внезапно. А почему бы не подать этот проект на грант? Сейчас ведь много всяких программ поддержки. Особенно для инноваций. А если подать его… куда-нибудь на сторону? К… конкурентам Вадима Петровича?
От этой мысли кровь заиграла в жилах. Это была не просто идея. Это была… месть. Красивая, холодная, интеллектуальная месть. Унизить того, кто унизил меня. Доказать, что я – не «ведущий специалист», а нечто гораздо большее. Что он вышвырнул сокровища, чтобы подобрать битое стекло.
Я начала искать. Сидела ночами за компьютером. И нашла. Крупная конкурирующая корпорация, «Прогресс», объявила конкурс грантов для независимых аналитиков и исследовательских групп. На приличную сумму. С возможностью дальнейшего сотрудничества.
Вот оно! Это был мой шанс. Я начала перерабатывать проект. Добавляла свежие данные, шлифовала выкладки, придумывала новые сценарии использования. Это было сложно. Работы было много. Но усталости я не чувствовала. Была только… одержимость. Желание доказать. Не им. Себе. Что я еще ого-го!
Дни в офисе тянулись медленно. Олеся совсем потерялась. Косяки становились всё крупнее. Вадим Петрович всё чаще сидел с хмурым лицом. Видимо, до него начало доходить, кого он посадил на моё место. Но отыграть назад он уже не мог – слишком сильно подмочил бы себе репутацию. Да и как он объяснит, что убирает свою пассию и возвращает меня?
Я подала заявку на грант. Через онлайн-форму. Без шума, без пафоса. Просто нажала «Отправить». И стала ждать. Ждала недели. Каждая минута казалась вечностью. Сомнения грызли: а вдруг недостаточно хорошо? А вдруг кто-то уже придумал то же самое? А вдруг… просто не повезет?
Прошла неделя. Тишина. Две недели. Тишина. Начала отчаиваться. Думаю, ну вот. Очередной провал. Ничего у меня не выйдет. Опять придется сидеть тут, смотреть, как это бездарное создание руководит моими бывшими подчиненными, и чувствовать, как по мне топчутся.
И тут – звонок. Незнакомый номер. Поднимаю. «Здравствуйте, Светлана Алексеевна? Вас беспокоит Алина Ивановна из компании «Прогресс». Вы подавали заявку на грант?»
Сердце заколотилось! Я даже дар речи потеряла на секунду. «Да! Да, я!»
«Ваш проект очень заинтересовал нашу комиссию,» — спокойно продолжила Алина Ивановна. Голос у нее был приятный, глубокий. Чувствовалась в нем какая-то… надежность. Мудрость. Как будто человек многое повидал и понимает тебя с полуслова. «Мы хотели бы обсудить его подробнее. И… у меня есть несколько вопросов лично к Вам. Могли бы Вы приехать к нам на встречу?»
«Да! Конечно! Когда? Куда?» — я чуть ли не кричала в трубку.
«Мы пришлем официальное приглашение,» — улыбнулась (я прямо чувствовала, как она улыбается) Алина Ивановна. «Не волнуйтесь. Проект действительно сильный. Очень сильный. Особенно…» Она сделала паузу. «Особенно для тех, кто вас недооценил.»
Вот тут меня проняло. Она что… знает? Знает про мою ситуацию? Господи! Я чуть не расплакалась прямо в трубку. «Спасибо…» — только и смогла выдавить я.
Встреча с Алиной Ивановной была… как глоток свежего воздуха после долгого пребывания в душном подвале. Она оказалась женщиной моего возраста. Может, чуть старше, лет 55. Но такая живая! С умными, внимательными глазами, с добрыми морщинками вокруг них. Не накрашена ярко, одета просто, но с достоинством. Не чета нашей Олесе. Алина Ивановна была… настоящая.
Мы проговорили два часа. Она задавала вопросы по проекту. Слушала внимательно. Не перебивала. Иногда кивала, иногда делала пометки. Чувствовалось, что она не просто куратор грантовой программы, а сама – глубокий специалист. Уважающий чужой труд.
И вот в конце разговора она посмотрела на меня так… по-матерински. Или по-сестрински. «Светлана Алексеевна,» — сказала она. «Признайтесь. Почему вы не реализовали этот проект у себя?»
Я замешкалась. Можно ли ей говорить? Рассказывать всю эту подноготную? Врать не хотелось. Я посмотрела на нее. В этих глазах – ни грамма осуждения, только понимание. И я решила – будь что будет. И рассказала. Всё. Как есть. Про Вадима. Про Олесю. Про то, как меня убрали. Как я делала вид, что сломалась. Как ночами работала над проектом, как над последней надеждой.
Алина Ивановна слушала молча. Иногда ее губы сжимались в тонкую линию. Когда я закончила, она долго молчала. А потом тихо сказала: «Знаете, Светлана Алексеевна… К нам такие истории попадают… очень часто. Особенно от женщин. Вас понизили, чтобы продвинуть кого-то другого. Младше. Угодливее. Или… ближе к телу начальника.»
Она горько усмехнулась. «Это наша реальность. В каком бы возрасте ты ни была, что бы ты ни умела – всегда найдется кто-то, кто попытается тебя убрать. Особенно если ты женщина и достигла чего-то сама. Вот и сидят по углам потом… обиженные, сломленные…» Она снова посмотрела на меня. «Но вы… Вы не сломались. Вы сделали вид. Это совсем другое.»
Ее слова были как бальзам на душу. Она поняла. Поняла всю мою игру. Всю эту «тихую войну», которую я вела.
«Ваш проект,» — продолжила она, вернувшись к деловому тону, но с какой-то новой теплотой в голосе, — «это прорыв. Мы готовы не просто дать вам грант. Мы готовы предложить вам большее. В нашей компании открывается новое направление. Именно по тому профилю, который вы разработали. И мы хотим, чтобы руководили им… Вы.»
Я снова чуть не свалилась со стула. Руководить направлением?! Целым направлением?! Это же… это на порядок выше, чем даже моя прежняя должность! Это… это была мечта. Смелая, почти нереальная. И вот она – лежала передо мной на блюдечке. Благодаря моей идее. Моей работе. И тому, что я не сломалась.
Мы еще долго обсуждали детали. Сумму гранта – 12 миллионов. Возможность набора собственной команды. Полную свободу действий в рамках нового направления. Это было похоже на сказку. Но это была реальность. Моя новая реальность.
Я подписала все документы. Ощущение было… непередаваемое. Восторг смешивался с какой-то злой радостью. Скоро… очень скоро… об этом узнает Вадим Петрович. И Олеся. И вся моя старая контора. И вот это будет похлеще любой мести.
Два месяца. Два месяца я продолжала ходить на старую работу. Делала вид. Смотрела, как Вадим Петрович мечется, пытаясь исправить косяки Олеси. Как он срывается на других сотрудников. Как Олеся надувает губки и жалуется. А я сидела тихо. Выполняла свои формальные обязанности. И… ждала.
Дата объявления победителей грантового конкурса была назначена на конец месяца. Пресс-конференция, все дела. Компания «Прогресс» подходила к этому серьезно. Они делали себе имя.
За несколько дней до конференции я написала заявление об увольнении по собственному желанию. Спокойно зашла к Вадиму Петровичу. Он выглядел… потрепанным. Синяки под глазами, рубашка помята. Видимо, ночь была «плодотворная» для него. Или для его «эффективного менеджера».
«Вадим Петрович, вот,» — я положила заявление на стол.
Он даже не сразу понял. Взял, прочитал. Удивленно поднял брови. «Светлана Алексеевна? Почему?»
«По семейным обстоятельствам,» — не моргнув глазом соврала я.
Он изучающе посмотрел на меня. Пытался, видимо, понять, что за этим кроется. Но я была непроницаема. За месяцы «игры» я научилась этому мастерству.
«Ну… что же… жаль, конечно,» — пробормотал он. Я знала, что ни капли ему не жаль. Он, наверное, даже обрадовался – еще одна проблема свалилась с плеч. Ну, ему так казалось. «Вы отработаете две недели?»
«Как положено,» — кивнула я.
Последние две недели были невыносимыми. Я ходила по этим коридорам в последний раз. Собирала свои вещи понемногу. Прощалась с коллегами – тихо, в сторонке. Обещала, если что, подсобить советом. Многие знали, что я ухожу не просто так. Чувствовали, что что-то грядет. Но не знали – что именно.
День пресс-конференции. Я сидела дома, перед ноутбуком. Прямая трансляция на сайте «Прогресса». На сцену вышел президент компании, поблагодарил всех участников. Рассказал про важность инноваций. Потом начали объявлять победителей в разных номинациях. Я сидела, вцепившись пальцами в клавиатуру. Сердце стучало, как сумасшедшее.
И вот. Объявляют главного победителя. Номинация «Прорыв года в бизнес-аналитике». Называют проект. Мой проект. «Автор проекта – Светлана Алексеевна…» Дальше – моя фамилия.
Я замерла. Они показали на экране мою фотографию. Мою ФОТОГРАФИЮ!
Комментатор продолжил: «Светлана Алексеевна является независимым аналитиком. Ее проект позволит компаниям нового поколения принимать решения, основанные на…» Бла-бла-бла, технические подробности. И дальше: «…В связи с выдающимися результатами исследования, компания «Прогресс» приняла решение не только присудить грант в размере 12 миллионов рублей, но и предложить Светлане Алексеевне возглавить новое направление в нашей структуре – Департамент стратегической аналитики!»
У меня по щекам текли слезы. Не от обиды. От… от восторга? От облегчения? От торжества справедливости? Всего сразу. Я сидела и плакала, глядя на экран. Где меня, Светлану Алексеевну, уволившуюся из заштатной конторы ведущим специалистом, объявляли РУКОВОДИТЕЛЕМ НОВОГО ДЕПАРТАМЕНТА в крупной корпорации!
Телефон не умолкал. Звонили коллеги со старой работы. «Светлана Алексеевна, мы смотрим! Это вы?!» — кричали они. «Поздравляем! Мы так за вас рады!» Их голоса были полны искренней радости и… может быть, легкой зависти.
А что было дальше? В той конторе Вадима Петровича начался ад. Скандал! Как это так? Их бывший сотрудник, которого понизили, теперь руководит направлением у их главного конкурента, да еще и с проектом, который, наверное, спёрли у нее когда-то?!
Конечно, Вадим Петрович пытался всё замять. Но информацию уже нельзя было скрыть. Грант на 12 миллионов! Новый департамент! И Светлана Алексеевна, ушедшая по «семейным обстоятельствам» ровно перед этим.
Чем это закончилось для них? По моим данным, Вадима Петровича попросили уйти. Очень настойчиво попросили. За профнепригодность? За подрыв репутации компании? За развал отдела? Не знаю. Но его там больше нет. А Олеся? Она просто исчезла. Как туман утром. Никто и не заметил. Ну, или сделали вид, что не заметили. Без своего покровителя она – ничто. Пустое место. Как я и знала.
А я… Я начала новую жизнь. Мой новый кабинет – большой, светлый, с панорамными окнами. На двери – табличка. Не просто Светлана Алексеевна. А – Светлана Алексеевна, Руководитель Департамента стратегической аналитики. Звучит?
Я набирала свою команду. Кого? Конечно, самых лучших ребят из моего старого отдела! Они с радостью согласились. Пришли ко мне. Начали работать над нашим проектом. Проектом, который я вырвала из лап несправедливости.
Иногда, когда я сижу в новом кабинете, смотрю в окно на огромный город внизу, вспоминаю ту старую контору. Тот душный кабинет Вадима Петровича. Его хитрые глаза. Надменное личико Олеси. Вспоминаю, как мне было больно. Как хотелось всё бросить, сдаться. Но я не сдалась. Я просто сделала вид.
Знаете, самое главное не в том, чтобы упасть. Упасть может каждый. Главное – подняться. И не просто подняться, а подняться еще выше. Туда, где тебя уже не достанут те, кто когда-то пытался тебя уничтожить. Туда, где ты докажешь – не им, а себе – что ты стоишь гораздо больше, чем они пытались внушить.
Недавно у меня брали интервью для корпоративного журнала «Прогресса». Спрашивали про мой путь, про успех проекта, про новое направление. И я улыбнулась. И сказала: «Иногда… чтобы взлететь по-настоящему, нужно сначала сделать вид, что ты сломалась. А потом… потом просто расправить крылья. Высоко-высоко.»
Эта история не про месть. Ну, почти не про месть. Она про то, что в любой, самой черной ситуации, всегда есть выход. Есть шанс. Главное – не потерять себя. Не дать погасить тот огонёк, который горит внутри. В наш возраст… кажется, что уже всё. Что ничего нового не будет. Что осталась только пенсия, внуки, грядки… Но это неправда! Жизнь продолжается! И даже в 46, и в 55, и дальше! Можно начать всё с чистого листа. Можно доказать себе и всему миру, что ты еще на многое способна.
Так что, девочки… не вешайте нос! Утерли слезы – и вперед! Ваша тихая война только начинается. И победа в ней – самое сладкое, что может быть. Поверьте мне. Светлане Алексеевне. Которая не сломалась. А просто сделала вид.
