никита– Володя завтра приедет! – мама на доступных ей скоростях прямо-таки влетела в летнюю кухню. – Марин, не сиди, давай убираться и готовить к приезду дорого гостя!
– Мам, чем он так дорог, я не пойму? Приезжал же месяц назад. И как обычно – весь такой городской и гордый, а сам даже конфет горсти племянникам не привез!
– Дочка, ну что ты! Это же Володя. У него работа в городе, дела, а мы тут в деревне разве не рады ему? Да я только о сыночке и думаю!
Володя – мой младший брат. У нас с ним три года разницы, и когда он в нашей семье появился, вокруг него все водили хороводы в три ряда. Меня любили тоже, но я как-то всегда была рядом с родителями.
Вышла замуж за местного парня, когда закончила ВУЗ. В городе зацепиться могла бы, но понимала, что мама с папой не молодеют, им нужна помощь.
Мы с Вадимом и дом-то отстроили, что принадлежал еще прадеду с прабабушкой – рядом с родительским. Он стоял заброшенный, а когда мы поженились, то и обжили его.
Появились дети – Семен и Анютка. Владимир махнул в столицу – поступать. Не вышло, перебрался в город провинциальный, но большой, там уже сумел поступить и выучиться. Там и остался, всегда подчеркивая, что «нечего ему в деревне делать».
Чем так плоха деревня, в которой мы выросли, я понять не могла. Нам тут было хорошо – дети на приволье росли, муж зимой ездил на вахту на север, летом помогал с хозяйством.
Держали и коров, и коз, и огород, помогали родителям. Тут жили и мои, и свекор со свекровью.
Приезды брата были нечастыми, и мама очень по нему скучала. В силу того, что Володя жил довольно далеко, он казался матери с отцом все более идеальным человеком – успешным, умным, устроенным. Только вот семьи пока не завел, ну, так ему еще и тридцати нет, успеет и это!
Мама с папой очень ждали внуков от него, а братец жил, словно перекати-поле. Успех его был только на его собственных словах и вере в него родителей. Вечно без постоянной работы, вечно с какими-то сомнительными бизнес-начинаниями.
– Мам, ну какой он бизнесмен? Точку фруктовую на рынке держит, экий бизнес!
– У нас и того нет. Мы все с коровами, с землей. А там город – возможности.
– Он на Новый год прислал моим детям просроченный мармелад коробку с поврежденной упаковкой, а вам полторы тысячи рублей. Не слишком-то Володя городскими возможностями пользуется, я погляжу.
Кроме того, жилья своего брата не было. Он мыкался там на съемных, постоянно меняя адреса, занимал у родителей деньги, а вот возвращать обычно не спешил.
У меня сложились с младшим не слишком теплые отношения – во многом потому, что я отказывала ему в займах. Полагала, что он взрослый человек и должен сам стоять на ногах, а не расписывать мне, что собирается новый музыкальный коллектив создавать и вынь да положь ему триста тысяч на электрогитару.
Меня же брат обвинял в простоватости.
– Тебя даже если из деревни вывезешь, деревня в тебе останется! Посмотри на себя. Ты вечно в сапогах, вечно в платке. Еще бы лапти нацепила! – выговаривал мне брат в последний свой приезд к родителям.
А я не видела ничего плохого в том, чтобы жить поближе к земле. Свое хозяйство – это просто и понятно. Это свобода, кто бы что ни говорил.
Что эти каменные коробки многоквартирных многоэтажек? Отключи вот нам воду, так мы с реки и колодца принесем. А там отключи, и сразу людьми управлять можно. Также и с отоплением, и с продуктами. Да городские не знают даже, как пшеница растет, думают, сразу булки с поля машина возит.
И всю эту городскую инфантильность и зависимость брат воспевал и подчеркивал, что я, мой муж, мои дети и наши с ним родители – второй сорт.
И вот теперь снова обещался приехать, и я не сомневалась, что снова начнет кичиться своими мнимыми успехами.
Весь день теперь прошел в дополнительных хлопотах – мама даже все окна перемыла, перестирала занавески. Вечером ставила тесто на хлеб и на пироги, отца трижды в магазин местный деревенский гоняла.
Вадиму наказала просушить и прохлопать перины во дворе, выбить все половички и паласы, никому покоя не давала. Приезд Владимира казался мне все более печальной перспективой.
Явление деревенскому народу городского светила произошло после двух часов пополудни. Брат вышел из сияющей на солнце вишневой иномарки, а вслед за ним из недр автомобиля выбралась тоненькая модельной внешности блондинка.
Мама сразу начала плакать, обнимать сына. Отец пожал ему руку, и с любопытством посмотрел на девушку, которую привез сын.
Как я и ожидала – Володя явился с пустыми руками. Его девица тоже не удосужилась привести ничего даже моим детям. Я поджала губы, и сухо поздоровалась с гостями. Ясно дело, что уезжать будут с полным капотом – соленья, варенья, мясо, яйца, молоко, овощи и зелень.
– Идемте чайку, гости дорогие. Или сразу обедать будете? Как добрались? – щебетала мама, заискивающе глядя на Володю.
– Чаю, а то очень жарко. Лето это просто как в Африке. Даже кондиционер не спасает. –отозвался брат, утирая лоб тыльной стороной ладони.
– В доме прохладно, у нас ведь сруб, ты помнишь, что тут всегда хорошо? – мама коснулась предплечья сына, поторапливая его.
Расселись за стол. Брат всегда приезжал на готовое, считая что родители и сестра ему обязаны. Но на сей раз он превзошел в наглости сам себя.
Самое время бы для гостинцев, но их не было. Все бросали любопытные взгляды на тощую блондинку с ярко накрашенными губами и таким же ярким маникюром.
Мама поставила перед гостями розетки с облепиховым, земляничным и крыжовниковым вареньем, от которых пахло самой сутью ароматного теплого щедрого лета.
– Это Вероника, моя невеста.–нарушил МХАТовскую паузу Владимир.
– Ой, какая радость! Вероника, как хорошо, что ты приехала! Мы уже отчаялись, что наш сыночек женится.–ворковала мама.
Хотелось закатить глаза. Теперь еще одна дама будет приезжать к нам на все готовое, считая деревенщинами и людьми второго сорта. Тошно мне от таких задавак становилось.
А по Веронике было видно, как брезгливо смотрит она на розетки с вареньем, над которыми кружатся, жужжа, полосатые осы. Также смотрела она и на прочую не хитрую снедь – оладушки со сметаной, пирожки с луком и яйцом, домашний сыр и хлеб.
– Мы запланировали свадьбу на осень, и хотелось бы отметить ее торжественно.–заговорила невеста брата.
На вид ей было не больше восемнадцати. А значит, ни образования, ни, скорее всего, достаточно стабильной и высокооплачиваемой работы. Но, судя по тому, сколько стоили ее маниюкрчики-реснички и явно золотые кольца, амбиций у девочки было хоть отбавляй.
– Это хорошо. Надо ведь жениться-то раз и навсегда! – поддержал разговор мой отец.
– Думаю, в полмиллиона мы вполне уложимся. И приехали попросить денег занять на радостное событие.–огорошил брат.
–Полмилииона? – как завороженная повторила мама.
– Ну, мы не слишком с размахом будем – так, по городским меркам довольно скромненько даже.–бодро отозвался Володя.
– Но откуда у нас такие деньги, сынок? Сам знаешь, как мы с отцом живем. Может, вы переиграете, и у нас тут, в деревне отпразднуете? – мама пыталась достучаться до сына, который явно пребывал в каком-то своем, иллюзорном мире.
– В деревне? – наморщила носик Вероника. – Катание на коровах и танцы с козами? Нет уж, спасибо! Я лучше вообще замуж не пойду, чем такая свадьба!
–Вероничка, иди с племянниками посмотри огород и куриц.–приторно пропел брат.
Та послушно кивнула, и ушла с моими детьми из дома. Мы остались за столом.
– Володя, ты хоть понимаешь, насколько ты обнаглел? Что это за размалеванная пигалица вообще, которая свадьбу за поллимона хочет? – зашипела я.
– А ты вообще молчи! Я к родителям приехал.
– С пустыми руками. Чаю пачки не привез, зато денег ему вынь да положь, и смотришь на нас, как на мусор.
Отец молчал. В глазах матери стояли слезы. Было понятно, что я говорю сейчас то, что родители молча понимают и думают про себя.
– То есть мне здесь не рады и денег не дадут?
– Ни копейки, брат! Вон отсюда пошел! Где бы родителям помочь, с уважением и подарками приехать, ты сюда являешься и морда кирпичом! Не стыдно тебе в тридцать лет просить такие суммы и приезжать без гроша и конфеты!
Владимир облил меня презрительным взглядом. Мама уже откровенно плакала, отец обнимал ее за плечо.
– Что ж, раз так, то прощайте. Ноги моей тут больше не будет.
– Будь любезен, не приезжай!
Владимира и Веронику никто даже за ворота провожать не вышел. Только звук отъезжающей машины услышали и переглянулись – горько и молча.
***
После я узнала, что Вероника Володю бросила. Он ей вешал лапшу на уши, что богач и бизнесмен, наделал долгов, чтобы пустить пыль в глаза. Свадьба на полмиллиона была нужна для того же – охомутать длинноногую красотку, которой бы братец похвалялся перед друзьями.
Весь в долгах, брошенный невестой, Володя снова приехал в родительский дом. Теперь уже мать с отцом открыто сказали, чтобы помощи от них он не ждал. Наконец поняли, какого эгоиста и потребителя вырастили. Обидно было, горько. Но у мамы с папой оставались мы с мужем, наши дети. Владимир же отныне считался в нашей семье паршивой овцой.
Он нагрубил матери, обидел словами отца, и пропал с радаров. Его намеренно в нашем доме старались не вспоминать. Пусть живет своим умом и своей жизнью, раз мы нужны только чтобы деньги качать, да чтоб к нам приезжать на все готовое и есть в три горла.
Мама скучала по сыну, я это видела. Но не звонила ему и не писала. Чтобы занять чем-то стариков, затеяли с мужем строительство нового коровника к зиме. Мама с папой повеселели, окунулись в дела, и жизнь пошла своим чередом.