— Может, мужу нужна только моя квартира? — задумалась Мария. — Может, он… меркантильный? И ради этого он готов привязать меня ребенком?!
— А если ты ошибаешься? — спросила она Свету. — Может, проблема во мне. Я… Не знаю… Я какая-то неправильная? Эгоистка, зацикленная на себе?
— А если не ошибаюсь? —ответила Света. — Ты на пороге больших изменений. И не обязательно это изменения в лучшую сторону.
— Но я же беременна, — Мария положила руку на живот. — У меня будет ребенок. Разве могу я думать только о себе?
Света взяла ее за руку.
— Но разве ребенку нужна несчастная мать? А может, мама должна быть сильной личностью, а главное, счастливой женщиной? Чтобы, знаешь, подавать пример?
— Я не знаю, — Мария почувствовала, что вот-вот заплачет. — Раньше думала, в жизни разбираюсь. А теперь…
— А теперь ты в тумане, потому что кто-то другой решает за тебя, кто ты и чего должна хотеть, — Света сжала ее руку. — Маш, я не говорю тебе, что делать. Это не мое дело. Но я прошу, разберись в себе сначала. Выйти замуж и продать квартиру успеется…
— А если Иван не поймет? Если рассердится?
— А если рассердится, что тогда? — Света посмотрела ей в глаза. — Что самое страшное может случиться?
Мария задумалась. Что, действительно, самое страшное? Что он уйдет? Что она останется одна? Что будет растить ребенка без отца?
4 часть
1 часть рассказа
— Я боюсь остаться одна, — тихо призналась она.
— Маш, а ты сейчас не одна? — мягко спросила Света. — Когда твое мнение не учитывается, когда твою жизнь планируют другие люди, когда ты боишься сказать то, что думаешь, ты не одна?
Вопрос повис в воздухе. Мария обдумывала сказанное подругой и вдруг поняла, в последнее время ей было так одиноко… Хотя Иван со своей матерью ее одну не оставляли.
— Света, а если я ошибусь, сделаю неверный выбор и потом пожалею? — прошептала она.
— А вдруг пожалеешь, послушав Ивана и его маменьку? — ответила Света. — Если ты сейчас не продашь квартиру, не переедешь в Тверь, но через год поймешь, что хочешь этого, ты сможешь это сделать. А если продашь, переедешь, выйдешь замуж, а потом поймешь, что это была ошибка, вернуться будет намного сложнее.
— То есть ты советуешь мне… А что ты, собственно, советуешь-то?
— Я советую тебе выиграть время. Сказать Ивану, что не готова к таким серьезным переменам во время беременности. Что хочешь сначала родить ребенка, привыкнуть к материнству, а потом уже думать о переезде и смене жизни. Это же разумно, правда?
Мария кивнула. Действительно разумно. И главное, это даст ей время разобраться в себе.
— А если он будет настаивать?
— Тогда ты получишь очень важную информацию о том, насколько он готов учитывать твое мнение, — Света допила кофе. — Маш, я не враг твоего счастья. Если Иван действительно любит тебя, он поймет и поддержит. А если нет… То лучше узнать об этом сейчас, чем через год в Твери, без работы, без друзей и без собственного жилья.
Они попрощались у кофейни. Света обняла Марию и сказала:
— Помни, никто не может решать за тебя. И знай, у меня ты всегда получишь поддержку.
Дорогу домой Мария шла медленно, не замечая дождя. В голове крутились слова Светы: «Твоя жизнь принадлежит тебе». Когда она в последний раз чувствовала, что это правда?
Дома ее ждал Иван с новостями, мама нашла еще один дом, еще лучше первого, и хозяева готовы торговаться. Нужно ехать в Тверь уже завтра.
— Завтра? — Мария сняла мокрую куртку. — Но мы же планировали на выходные…
— Машенька, там такая возможность! — глаза Ивана горели энтузиазмом. — Мама говорит, дом просто сказка. И цена смешная. Но нужно быстро решать, а то перехватят другие покупатели.
— Ваня, — Мария собралась с духом, — а можно мы не будем торопиться? С переездом, я имею в виду. Подождем немного, пока ребенка не родим, пока не привыкну к новой ситуации…
— Маша, — голос Ивана стал холодным, — мы же все обсудили. Что вдруг изменилось?
— Ничего не изменилось, — быстро сказала Мария. — Просто… Просто мне страшно так быстро все менять.
— Страшно? — Иван подошел ближе. — Тебе страшно создавать семью? Или тебе кто-то что-то сказал?
— Никто ничего не говорил, — соврала Мария. — Это мое решение.
— Твое решение, — повторил Иван, и в голосе его появилось что-то опасное. — Маша, а можно узнать, с каких пор ты принимаешь решения, касающиеся нашей семьи, единолично?
— Я не единолично, — Мария почувствовала, что начинает оправдываться. — Просто прошу подождать…
— Подождать чего? — Иван повысил голос. — Пока ты передумаешь? Пока решишь, что тебе семья не нужна? Маша, я думал, мы взрослые люди. Взрослые люди не меняют решения каждый день. Они… Ну… держатся твердо своего мнения, а не берут свое слово обратно!
— Но я же не меняю решения, — Мария почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля. — Я просто хочу немного подождать…
— А знаешь, что я думаю? — Иван остановился перед ней, скрестив руки на груди. — Я думаю, тебе кто-то голову морочит. Света, например. Она же всегда была против наших отношений.
— При чем здесь Света?
— А при том, что она завистливая одинокая женщина, которая не может смириться с чужим счастьем, — голос Ивана стал жестким. — И вместо того чтобы устроить собственную жизнь, она разрушает чужие. Если ты будешь слушать таких людей, а не человека, который тебя любит, то очень скоро останешься одна. С ребенком на руках и без средств к существованию.
Мария почувствовала, как по спине пробежал холодок. В словах Ивана не было прямой угрозы, но подтекст был ясен. Делай, как я говорю, или потеряешь меня.
— Я не хочу остаться одна, — тихо сказала она.
— Тогда перестань выдумывать проблемы там, где их нет, — Иван обнял ее, и голос его снова стал мягким. — Машенька, я понимаю, тебе страшно. Это нормально. Именно поэтому тебе нужен кто-то, кто будет думать за двоих, не даст тебе наделать глупостей.
Мария кивнула, но внутри что-то протестовало. Доверься мне, не думай сама, я знаю лучше… Когда эти слова стали звучать как приговор?
— Хорошо, — сказала она. — Поедем завтра, посмотрим дом.
— Вот и умница, — Иван поцеловал ее в макушку. — Увидишь, как там хорошо. И сразу поймешь, что я был прав.
Той ночью Мария не спала до утра, лежа рядом с мирно сопящим Иваном и думая о словах Светы. «Твоя жизнь принадлежит тебе». Но что делать, если эта жизнь включает в себя ребенка? Если решения касаются не только тебя, но и того маленького существа, которое растет внутри?
И все же, засыпая под утро, она приняла решение, поездка в Тверь — это ее последний шанс понять, что она действительно чувствует. И если ей там не понравится, если она поймет, что это не ее путь, то найдет в себе силы сказать «нет».
Даже если придется остаться одной.
***
Дом в Твери действительно красивым оказался, трехэтажный, с мансардой, большими окнами и участком, на котором старые яблони росли. Валентина Петровна на пороге их встретила, от гордости сияя.
— Ну что, понравился? — спросила она, едва Мария переступила порог. — Я же говорила, что сказка это!
— Очень красивый, — честно ответила Мария, оглядываясь по сторонам.
Это была правда. Дом оказался просторным, светлым, с хорошим ремонтом и современной планировкой. Из окон второго этажа вид на Волгу открывался, а в саду журчал маленький фонтанчик.
— А вот тут, как думается, чудесненькая детская будет, да? — Валентина Петровна открыла дверь в комнату с солнечной стороны. — Видишь, как много света? И тихо, машин почти нет, только птички поют.
— Машенька, тебе нравится? — Иван обнял ее за плечи. — Представляешь, мы здесь жить будем, нашего малыша растить?
— Нравится, — кивнула Мария. — Только… дорого, наверное?
— Как раз по нашим средствам, — быстро ответил Иван. — Хозяева двенадцать миллионов просят, но мама думает, можно до десяти сбить. А у нас восемнадцать от продажи твоей квартиры будет, останется еще на ремонт и обустройство.
— Десять миллионов, ремонт, — повторила Мария. — А остальные?
— Остальные в банк положим, под проценты, — объяснила Валентина Петровна. — Это ваша подушка безопасности будет. А на проценты неплохо жить можно, не работая.
— Не работая? — Мария посмотрела на нее. — А как же…
— Машенька, ну о какой работе речь может идти? — рассмеялся Иван. — У тебя ребенок будет! Это работа двадцать четыре часа в сутки.
После осмотра дома они поехали к Валентине Петровне, чай пить и впечатления обсуждать. Дом ее оказался намного скромнее того, который смотрели, но был уютным и теплым.
— Ну что, деточка, — обратилась к Марии, — решаемся?
— Дом действительно хороший, — осторожно ответила Мария. — Но мне кажется, время на подумать нужно…
— Время? — Иван поставил чашку на стол резче, чем следовало. — Машка, мы же договорились. Дом отличный, цена нормальная, район хороший. Что еще думать?
— Ну… всякие практические вопросы. Работа, например, врачи, роддом…
— Машенька, милая, — Валентина Петровна придвинула к ней тарелку с печеньем, — ну что голову себе морочишь? Врачи у нас прекрасные, роддом новый, современный. А работа… Да что за работа такая, что от нее отказаться нельзя? Ты же не нейрохирург, не спасаешь людям жизни.
— Для меня моя работа важна, — тихо сказала Мария.
— Важна, — повторила Валентина Петровна с легкой усмешкой. — Деточка, муж, ребенок, дом разве не важнее каких-то картинок в компьютере?
— Мама права, — поддержал Иван. — Машка, ты же сама говорила, что от клиентов устала, что они тебя со своими заказами достали.
— Я этого не говорила, — удивилась Мария.
— Говорила, — настаивал Иван. — На прошлой неделе жаловалась, что клиент тебя переделками замучил.
— Но это не значит, что бросить работу хочу…
— Машенька, — в глазах Ивана мелькнуло раздражение, — ты сейчас в состоянии, когда эмоции над разумом верх берут. Поэтому давай без эмоций, по фактам. Факт первый, у тебя ребенок будет. Факт второй, ребенку мать нужна, а не няня. Факт третий, мы можем семье хорошую жизнь обеспечить без твоих заработков. Какие еще аргументы нужны?
— А факт четвертый. Я… Я работать хочу… заниматься тем, что нравится, — тихо, но твердо сказала Мария.
Валентина Петровна перестала улыбаться, Иван смотрел так, словно впервые увидел.
— Хочешь работать, — медленно повторил он. — То есть хочешь ребенка бросить и своими дизайнами заниматься?
— Не хочу ребенка бросать! — возмутилась Мария. — Хочу материнство с работой совмещать. Многие женщины это делают.
— Многие женщины, — вмешалась Валентина Петровна, — потом жалеют. Видела я таких карьеристок. Дети у них как беспризорники растут, в садах с утра до ночи торчат. А потом удивляются, что дети по кривой дорожке пошли.
— Но я же не собираюсь ребенка бросать, — Мария почувствовала, что ее в угол загоняют, но сдаваться не собиралась. — Просто по несколько часов в день работать…
— По несколько часов? — Иван рассмеялся, но смех неприятно прозвучал. — Маша, представляешь, что такое грудной ребенок? Он каждые два часа есть просит. Когда работать собираешься? Ночью?
— Ну, можно организовать…
— Ничего нельзя организовать! — голос Ивана стал жестким. — Нельзя хорошей матерью наполовину быть. Либо ты себя семье посвящаешь, либо ты эгоистка, которая только о себе думает.
Слово «эгоистка» ударило как пощечина, Мария почувствовала, как глаза слезами наполняются.
— Я не эгоистка, — прошептала она упрямо.
— Тогда почему как эгоистка ведешь себя? — Иван наклонился к ней. — Почему твои хотелки важнее благополучия нашего ребенка?
— Иван, при чем тут хотелки? — попыталась объясниться Мария. — Работа — не хотелки, это… Это часть меня. Я училась, развивалась, у меня талант есть…
— Талант? — переспросила Валентина Петровна с такой интонацией, словно Мария что-то неприличное сказала. — Деточка, ну какой талант в том, чтобы кнопочки на компьютере нажимать? Талант — это когда человек что-то настоящее создает. Картины пишет, музыку сочиняет. А у тебя что? Реклама быстрого приготовления?
— Мам, не надо, — остановил ее Иван, но сочувствия к Марии в голосе не было. — Машка, послушай. Мы с тобой семью создаем. Это когда интересы общие, когда каждый готов чем-то ради целого поступиться. Я, например, готов всю финансовую ответственность на себя взять, на двоих зарабатывать, на троих скоро. А ты готова ответственность за дом, за ребенка на себя взять?
— Готова, но…
— Никаких «но», — резко перебил Иван. — Либо готова, либо нет. Либо ты женой и матерью быть хочешь, либо в независимую бизнес-леди играть хочешь. Выбирай сейчас, потому что я… Ну да, я ждать больше не стану.
