— Галь, а где моя заколка? Та, что с камушками? — Лидия вертела головой перед зеркалом, пытаясь собрать растрёпанные волосы.
— Какая ещё заколка? — Галина даже не подняла глаз от телефона, сидя на диване в халате. — Я твои заколки не трогала.
— Ну как же, золотистая такая, с красными камушками. Ты же её хвалила на прошлой неделе, говорила, что красивая.
— Лида, милая, у меня своих украшений хватает. Зачем мне твоя заколка?
Лидия нахмурилась. Что-то в тоне подруги её задело. Слишком уж небрежно прозвучало это «милая», словно она маленький ребёнок, который потерял игрушку.
— Серёжа! — крикнула она в сторону кухни. — Ты не видел мою заколку?
— Какую заколку? — донёсся ответ из-за стены. — Я вообще не понимаю, зачем вам столько этих штучек.
Галина хихикнула:
— Мужики они такие. Им бы всех нас в одинаковых косынках видеть.
— Да нет, Серёжа обычно замечает, когда я что-то новое надеваю, — Лидия присела на край кровати. — Галь, а ты точно её не брала? Может, случайно?
— Лида, ну что ты как собака с костью! Сказала же — не брала!
Тон стал резче. Лидия вздрогнула. За три недели, что Галина живёт у них после развода, подруга ни разу так не отвечала. Всегда была мягкой, благодарной, даже слишком.
— Ладно, извини. Наверное, сама куда-то засунула.
— Вот именно. А теперь давай лучше обсудим, что на ужин готовить. Серёжа вчера намекнул, что хочет борщ.
— Серёжа намекнул? — Лидия обернулась. — Когда это?
— Да вечером, когда ты в магазин ходила. Мы с ним на кухне чай пили, разговорились. Он такой интересный мужчина, твой Серёжа. И образованный. Я раньше не замечала.
— Не замечала? Галь, мы же двадцать лет дружим, ты его сто раз видела.
— Ну да, видела. Но так близко не общалась. А тут живём под одной крышей, поневоле узнаёшь человека лучше.
Лидия почувствовала какое-то неприятное покалывание в груди. Галина говорила спокойно, даже мечтательно, но в её словах послышалось что-то… интимное что ли.
— А о чём вы разговаривали? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал небрежно.
— Да так, обо всём понемногу. О работе, о жизни. Он рассказывал про свою командировку в Питер. Знаешь, он очень интересно рассказывает.
— Угу, — Лидия встала и подошла к шкафу. Заколки действительно не было нигде. — А почему вы на кухне сидели? Здесь же телевизор, удобнее.
— Да он кофе варил, я решила составить компанию. Не хотела тебя беспокоить, ты же устала после работы.
— Серёжа кофе варил? — Лидия обернулась с удивлением. — Он же кофе не пьёт. Только чай.
— Ну, может, решил попробовать что-то новое, — Галина пожала плечами. — Люди меняются.
— За двадцать лет брака он ни разу кофе не варил.
— Лидочка, да что ты к словам цепляешься! Может, я перепутала. Может, чай варил. Какая разница?
— Чай не варят, Галь. Чай заваривают.
— Ой, да всё равно! — Галина встала с дивана и направилась к двери. — Схожу душ приму, а то что-то жарко сегодня.
Лидия проводила её взглядом. Подруга шла по коридору своей особенной походкой — чуть покачивая бёдрами, словно знала, что на неё смотрят. В своём шёлковом халате Галина выглядела эффектно даже по утрам. И внезапно Лидия подумала: а как она выглядела вчера, когда «пила чай» с Серёжей?
— Серёж! — позвала она, выходя на кухню.
Муж стоял у плиты, помешивая что-то в сковородке. На нём была новая рубашка — та самая, голубая, которую она купила ему на день рождения, но которую он ни разу не надевал.
— Красивая рубашка, — сказала она осторожно.
— А? Да, решил надеть. А то лежит без дела.
— На работу?
— Ну да. А что, нельзя?
— Можно, конечно. Просто раньше ты говорил, что она слишком нарядная для офиса.
Серёжа пожал плечами:
— Мнение поменялось. Галя вчера сказала, что мне очень идёт.
— Галя сказала?
— Ну да. А что такого? Женщины же лучше разбираются в одежде.
Лидия опустилась на стул. Что происходит? Муж в новой рубашке, которую хвалила подруга. Муж, который варит кофе, хотя не пьёт его. Подруга, которая знает о его планах на ужин больше, чем жена.
— Серёж, а вы действительно вчера долго разговаривали?
— Не особо. Минут сорок, может, час. А что?
Час. Целый час они сидели на кухне, пока она ходила в магазин за молоком.
— О чём говорили?
— Да о разном. Галя интересная женщина, оказывается. Я раньше не знал, что она так хорошо разбирается в литературе. И вообще… — он замолчал, словно спохватился.
— И вообще что?
— Да ничего особенного. Просто она совсем не такая, как я думал раньше.
— А какая она?
Серёжа отложил лопатку и повернулся к жене. В его глазах было что-то новое. Какой-то блеск, которого Лидия не видела уже много лет.
— Понимающая, что ли. И… живая. У неё столько планов, столько идей. Знаешь, она хочет заняться дизайном интерьеров.
— Дизайном интерьеров? — Лидия едва сдержала смех. — Галь? Та, которая двадцать лет жила в квартире с обоями семидесятых годов?
— Лида, ну зачем ты так? Она просто раньше возможности не было. А теперь, когда начинает жизнь сначала…
— Начинает жизнь сначала, — повторила Лидия. — И где она собирается этому учиться?
— Ну, курсы есть. В интернете тоже много информации. Она уже начала изучать.
— И когда же она успела начать? Вчера ещё ничего не говорила.
— Может, стеснялась. Не каждому же рассказывать о своих планах.
Но мне-то, подруге, можно было рассказать, подумала Лидия. Вместо этого она делится планами с моим мужем.
Из ванной донёсся звук льющейся воды. Галина принимала душ, и Лидия вдруг отчётливо представила, как вчера подруга сидела с Серёжей на этой самой кухне, наклонялась к нему через стол, говорила о литературе и дизайне интерьеров. Представила, как Серёжа смотрел на неё новым взглядом и думал, какая она интересная, живая, понимающая.
— Лид, а у нас есть хороший кофе? — спросил муж. — Галя просила.
— Галя просила кофе?
— Ну да. Сказала, что не может без утреннего кофе. А у нас только растворимый.
— Серёж, вчера ты сам сказал, что она пила с тобой чай.
— Пила. А сегодня хочет кофе. Люди имеют право менять свои предпочтения.
Лидия медленно кивнула. Да, люди имеют право меняться. Вопрос только — в какую сторону и под чьим влиянием.
Через полчаса Галина вышла из ванной в облаке пара и аромата дорогого геля. Её волосы были уложены волнами, а на губах блестела помада.
— Галь, ты что, куда-то собираешься? — спросила Лидия, наблюдая, как подруга кружится перед зеркалом в прихожей.
— Да нет, просто хочется выглядеть хорошо. Разве плохо?
— Хорошо, конечно. Просто раньше ты… ну, дома же мы.
— Лидочка, — Галина обернулась с улыбкой, — я поняла одну вещь. После развода нельзя расслабляться. Надо всегда быть в форме. А то как тётка замухрышка превратишься.
Серёжа, проходя мимо к выходу, замедлил шаг:
— А ты и правда хорошо выглядишь, Галь. Молодец.
— Спасибо, Серёженька, — она одарила его лучезарной улыбкой. — Хорошего дня на работе.
Серёженька? Лидия поперхнулась чаем. За двадцать лет знакомства Галина всегда звала мужа просто Серёжей. А тут вдруг — Серёженька, да ещё таким нежным тоном.
Муж ушёл, а Галина принялась наводить порядок в гостиной. Она взбивала подушки на диване, протирала журнальный столик, расставляла чашки в серванте. И делала это с таким видом, словно была здесь хозяйкой.
— Галь, да не утруждайся ты так. Я сама всё сделаю.
— Да что ты, Лидочка! Я же не могу сидеть сложа руки. Вы меня приютили, это меньшее, что я могу сделать.
Но было в её движениях что-то не то. Не благодарность временной гостьи, а скорее… уверенность. Словно она прикидывала, как бы здесь что переставить, чтобы было удобнее.
— Знаешь, — сказала Галина, поправляя занавески, — а у вас тут можно было бы кое-что изменить. Вот эти шторы, например. Они такие тяжёлые, мрачные. А если повесить что-то более лёгкое, воздушное…
— Мне нравятся эти шторы, — сухо ответила Лидия. — Серёжа их выбирал.
— Серёжа? — Галина обернулась с удивлением. — Серёжа разбирается в шторах?
— Мы вместе выбирали. В прошлом году, когда делали ремонт.
— Хм, — Галина задумчиво кивнула. — А он мне говорил, что ты всё сама решаешь по дому. Что у него нет времени заниматься такими мелочами.
— Он так сказал?
— Ну да. Вчера, когда мы обсуждали дизайн интерьеров. Он признался, что никогда особо не задумывался о том, как обустроить дом. Сказал, что это женское дело.
Лидия медленно поставила чашку на стол. Серёжа говорил Галине то, что никогда не говорил ей. Более того — он лгал. Ремонт они планировали месяцами, каждую деталь обсуждали, спорили из-за плитки в ванной и цвета стен в спальне.
— Интересно, — пробормотала она.
— Что интересно?
— Да так, думаю о том, как по-разному люди могут рассказывать об одном и том же.
Галина пристально посмотрела на неё:
— Лида, ты не думай ничего плохого. Мы просто разговаривали. Серёжа такой… понимающий. С ним легко общаться.
— Я знаю, какой мой муж.
— Конечно знаешь. Просто, наверное, когда живёшь с человеком так долго, перестаёшь замечать его хорошие качества. А со стороны они виднее.
— Ты хочешь сказать, что я не ценю Серёжу?
— Боже мой, нет! Я не это имела в виду. Просто… — Галина помолчала, будто выбирая слова. — Просто мне кажется, он немного одинок. Вы же оба так много работаете, времени друг на друга не остаётся.
— Мы не одиноки, Галь. Мы семья.
— Да, конечно. Я просто говорю, что заметила. Он расцветает, когда с ним разговариваешь по душам. Наверное, ему этого не хватает.
Лидия встала и пошла к раковине. Руки у неё дрожали, и она не хотела, чтобы Галина это заметила. Подруга сидела в её доме, ела её еду, спала на её диване — и при этом рассказывала ей, чего не хватает её мужу.
— Да, Лид, — добавила Галина негромко, — а у вас случайно нет запасного комплекта постельного белья? А то мне неудобно так долго на одном и том же спать.
— Есть. В шкафу на антресолях.
— А ты не поможешь достать? А то я невысокая.
Лидия полезла в шкаф за бельём. И тут её взгляд упал на верхнюю полку, где обычно лежали старые коробки с фотографиями. Одна из них была сдвинута, а рядом валялась знакомая золотистая заколка с красными камушками.
Лидия осторожно взяла заколку в руки. Та самая, с красными камушками. Значит, Галина её всё-таки брала. Но зачем она солгала? И что она делала на антресолях, среди их семейных фотографий?
— Нашла что-то интересное? — голос Галины прозвучал прямо за спиной.
Лидия вздрогнула и обернулась:
— Да вот, заколка моя нашлась. Представляешь, на антресолях лежала.
— Вот как? — Галина улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Наверное, сама туда положила и забыла.
— Наверное, — согласилась Лидия, пряча заколку в карман. — Только я на антресоли уже полгода не лазила.
— Память подводит с возрастом, — легко отозвалась Галина. — Ладно, давай это бельё, а то я уже замоталась на этом диване.
Лидия протянула ей комплект, но в голове крутились вопросы. Галина явно рылась в их вещах. Что она там искала? Или просто любопытство взяло верх?
Вечером, когда Серёжа вернулся с работы, Лидия заметила, что он выглядит необычно бодро. Насвистывает какую-то мелодию, поправляет волосы перед зеркалом.
— Как дела на работе? — спросила она.
— Нормально. А что, я выгляжу усталым?
— Наоборот. Очень бодро выглядишь.
— Просто хорошее настроение, — он подошёл к холодильнику. — А где Галя?
— В ванной. А что?
— Да так, хотел спросить, как у неё дела с поиском работы.
— Серёж, она только три недели как развелась. Рано ещё о работе думать.
— Почему рано? Наоборот, надо быстрее на ноги вставать. А то так и будет по друзьям скитаться.
Лидия остановилась:
— Скитаться? Серёж, она наша подруга. И ей сейчас тяжело.
— Я не против, чтобы она жила у нас. Просто говорю, что человеку нужна цель в жизни.
— И ты с ней об этом говорил?
— Немного. Она сама тему подняла. Спрашивала, не знаю ли я, где можно курсы по дизайну пройти.
— А ты знаешь?
— Поспрашивал на работе. Оказывается, Петрович жена как раз этим занимается. Дал телефончик.
— Ты дал Гале телефон жены Петровича?
— А что такого? Хорошее дело же.
Из ванной донёсся голос Галины:
— Серёженька, а у вас есть фен? Не могу найти.
— В спальне, на туалетном столике! — крикнул Серёжа.
— Спасибо, котик!
Котик? Лидия уставилась на мужа. Тот, казалось, не заметил ничего странного в этом обращении.
— Серёж, — сказала она осторожно, — мне кажется, или Галя как-то… слишком освоилась у нас?
— В смысле?
— Ну, ходит по дому, как хозяйка. Переставляет вещи, даёт советы по интерьеру. А теперь ещё и… котиком тебя называет.
Серёжа пожал плечами:
— Лида, женщина пережила развод. Ей нужна поддержка. А то, что она пытается помочь по дому — так это же хорошо.
— Хорошо, но…
— Но что? Тебе не нравится, что кто-то разделяет с тобой домашние заботы?
— Дело не в заботах, а в том, что…
— Лидочка, — в комнату вошла Галина в шёлковом халате, волосы красиво уложены. — Не поможешь найти твой крем для лица? Я своего не взяла, а кожа без ухода сразу портится.
— В ванной, на полочке.
— Там только какой-то дешёвый. У тебя нет чего-то получше?
Лидия почувствовала, как вспыхивают щёки:
— Этот крем мне прекрасно подходит уже несколько лет.
— Да я не говорю, что плохой. Просто мне нужно что-то более… увлажняющее. У меня кожа чувствительная.
— В спальне, в комоде, есть другой крем, — неожиданно сказал Серёжа. — Тот, что дорогой. Лида на день рождения получила.
Галина просияла:
— Ой, спасибо, Серёженька! Ты такой внимательный.
Лидия проводила её взглядом. Подруга шла в их спальню за её кремом, который муж сам ей предложил. И это уже было слишком.
— Серёж, — сказала она, когда Галина скрылась за дверью, — а тебе не кажется странным, что она постоянно просит твои вещи? То кофе, то крем, то ещё что-то.
— Нет, не кажется. Она гостья в нашем доме.
— Гостья или квартирантка?
— Какая разница?
— Большая. Гость не копается в чужих вещах на антресолях.
Серёжа нахмурился:
— О чём ты говоришь?
— О том, что Галя лгала насчёт заколки. Она её брала и зачем-то прятала на антресоли.
— Лида, может, ты ошибаешься?
— Серёж, заколка не могла сама туда попасть. Я на антресоли месяцами не лазила.
— Ну и что с того? Может, она случайно зацепила, когда искала бельё.
— А зачем ей было лгать?
Серёжа помолчал, потом сказал:
— Лида, мне не нравится, в какую сторону идёт этот разговор. Галя наша подруга. Она в тяжёлой ситуации.
— И поэтому она имеет право обманывать нас?
— Она никого не обманывает. Ты просто… ревнуешь.
— Ревную? К Гале?
— К тому, что кто-то ещё живёт в нашем доме. Мне кажется, ты просто не привыкла делить пространство.
Лидия открыла рот, чтобы возразить, но тут в комнату вернулась Галина с довольным лицом:
— Нашла! Серёженька, а у тебя отличный вкус. Этот крем намного лучше.
Она подошла к Серёже близко, так что её волосы почти касались его плеча:
— Спасибо, что позаботился о девочках. Не каждый мужчина такой внимательный.
Серёжа слегка покраснел:
— Да не за что. Ерунда.
— Для тебя ерунда, а для нас важно. Правда, Лидочка?
Лидия молча кивнула. Сказать было нечего. Подруга ловко поставила её в положение неблагодарной жены, которая не ценит внимательность мужа.
На следующий день Лидия решила уйти с работы пораньше. Голова болела, а мысли путались. Нужно было остаться дома, разобраться в ситуации спокойно.
Подходя к двери квартиры, она услышала смех. Галинин смех — звонкий, кокетливый. И мужской голос. Серёжин.
— Ну ты и выдумщица! — говорил муж. — Никогда не думал, что можно так интересно рассказывать про обычные вещи.
— А я умею находить красоту в мелочах, — отвечала Галина. — Вот взять хотя бы эту вазу. Она стоит тут много лет, а никто не замечает, какая она изящная.
— Да, красивая, — согласился Серёжа. — Лида её ещё до нашей свадьбы купила.
— Лида… — в голосе Галины послышались странные нотки. — А она вообще замечает красоту вокруг себя?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, посмотри на эту квартиру. Всё практично, удобно, но… без души как-то. Будто живут тут не люди, а роботы.
Лидия замерла у двери. Без души? Её дом, который она обустраивала годами, в который вкладывала всю любовь?
— Да ладно тебе, — сказал Серёжа, но как-то неуверенно. — Нормальная квартира.
— Нормальная, да. Но ведь жизнь должна быть ярче, Серёженька. Мужчина твоего возраста заслуживает большего, чем просто «нормально».
— Галя…
— Что «Галя»? Я же вижу, как ты расцвёл за эти недели. Когда с тобой говорят, когда тебя слушают по-настоящему. Когда ценят не только как добытчика, но и как личность.
Лидия медленно повернула ключ в замке. Дверь открылась бесшумно. Галина и Серёжа сидели на диване очень близко друг к другу. Так близко, что между ними помещалась разве что сигаретная пачка.
— Серёж, — сказала Лидия громко.
Оба подскочили, словно их током ударило. Галина отодвинулась к краю дивана, а Серёжа встал.
— Лида! А ты чего так рано?
— Голова болела. Решила домой уйти, — она сняла куртку, не спуская глаз с подруги. — А вы что, не работаете сегодня?
— У меня отгул, — быстро сказал Серёжа. — За прошлые выходные отоспаться решил.
— Понятно. А ты, Галь, тоже отдыхаешь?
— Я каждый день отдыхаю, — нервно засмеялась Галина. — Безработная же.
— Да, точно. Забыла.
Лидия прошла на кухню, налила себе воды. Руки дрожали, стакан звякнул о край раковины. Она слышала, как на диване зашевелились, заговорили приглушёнными голосами.
— Лида, — Серёжа появился в дверном проёме, — ты чего такая… напряжённая?
— Устала просто. Работа, дом, гости…
— Гости? — он нахмурился. — Ты про Галю?
— А про кого ещё?
— Лида, она не гость. Она наша подруга, которая временно у нас живёт.
— Временно? А на сколько времени рассчитано это «временно»?
Серёжа помолчал, потом сказал:
— Она ищет квартиру. Как найдёт — съедет.
— А активно ищет?
— Конечно активно. Просто сейчас на рынке жилья кризис…
— Серёж, она за три недели ни одного объявления не посмотрела. Зато очень активно изучает наш дом.
— О чём ты?
— О том, что она копается в наших вещах. Берёт мои заколки, кремы, даёт советы по интерьеру. А теперь ещё и тебе голову морочит разговорами о том, какая я бесчувственная.
— Она этого не говорила!
— Не говорила? А что тогда означает «без души», «роботы»?
Серёжа покраснел:
— Ты подслушивала?
— Я пришла в свой дом! И услышала, как моя подруга объясняет моему мужу, что я не умею создавать уют!
— Лида, ты всё неправильно поняла…
— Да? А что я неправильно поняла в том, что вы сидели обнявшись?
— Мы не обнимались! Просто рядом сидели!
— Ах, просто рядом! — Лидия поставила стакан на стол так резко, что вода выплеснулась. — На расстоянии двух сантиметров друг от друга!
— Лида, успокойся. Ты делаешь из мухи слона.
— Из мухи слона? Серёж, открой глаза! Она тебя соблазняет!
— Что?! — он отшатнулся. — Ты что несёшь?
— То, что вижу! Она появляется с утра до вечера в шёлковых халатах, называет тебя «котиком», интересуется твоими планами больше, чем я, хвалит твой вкус, просит советы…
— И что в этом плохого?
— То, что она это делает в моём доме, с моим мужем!
— Лида, — в кухню зашла Галина. Лицо у неё было бледное, но решительное. — Я всё слышала. И думаю, нам нужно поговорить.
— О чём нам нужно поговорить?
— О том, что ты права. Частично.
Лидия уставилась на неё:
— В смысле — частично?
— Я действительно… увлеклась Серёжей. Но не так, как ты думаешь.
— А как тогда?
Галина глубоко вздохнула:
— После развода я почувствовала себя никому не нужной. Старой, некрасивой, неинтересной. А тут Серёжа — внимательный, добрый, готов выслушать. Мне захотелось почувствовать себя женщиной, а не разведённой неудачницей.
— И ты решила почувствовать себя женщиной за мой счёт?
— Я не собиралась никого разрушать! Просто… флиртовала немного. Это же не преступление.
— Не преступление? — голос Лидии сорвался на крик. — Ты живёшь в моём доме, ешь мою еду, спишь на моём диване — и при этом строишь глазки моему мужу!
— Лидочка, ну не кричи так…
— Не смей называть меня Лидочкой! — Лидия схватила с полки первое, что попалось под руку — банку с сахаром. — Убирайся из моего дома! Сейчас же!
— Лида, остановись! — Серёжа попытался встать между ними.
— А ты молчи! — она повернулась к мужу. — Ты мне ещё скажи, как она интересно рассказывает и какая понимающая! Двадцать лет брака, а ты повёлся на первую же юбку, которая тебе комплименты стала говорить!
— Я ни на что не повёлся!
— Да? А новая рубашка? А часовые разговоры на кухне? А «котик»?
Серёжа молчал, растерянно переводя взгляд с жены на Галину.
— Вот именно, — сказала Лидия. — Молчишь, потому что сказать нечего.
Она поставила банку обратно на полку и посмотрела на Галину:
— Собирай вещи. Даю тебе час.
— Лида, но мне некуда идти…
— Должна была об этом думать раньше. До того, как решила поиграть в разрушительницу семей в моём доме.
Галина всхлипнула и выбежала из кухни. Лидия и Серёжа остались наедине.
— Лида, — сказал он тихо, — может, ты слишком резко?
Она медленно повернулась к нему:
— Серёж, если ты сейчас встанешь на её защиту, то собирай вещи вместе с ней.
Через час Галина стояла у двери с двумя сумками. Глаза красные, косметика смазалась, но держалась она прямо.
— Лида, — сказала она, — я понимаю, что ты меня не простишь. Но я хочу, чтобы ты знала — я не хотела разрушать твою семью.
— А что ты хотела? — Лидия стояла в дверном проёме, скрестив руки.
— Почувствовать, что я ещё жива. Что могу нравиться. После развода казалось, что всё кончено, что я никому не нужна.
— И ты решила проверить это на моём муже.
Галина опустила голову:
— Я думала, что просто… дружу. Что немного флирта никому не повредит. Но потом втянулась. Он такой внимательный, такой…
— Такой мой, — жёстко оборвала её Лидия.
— Да. Твой. И я была дурой, что этого не понимала.
Серёжа молчал, стоя в глубине коридора. Лицо у него было растерянным и виноватым одновременно.
— Такси уже внизу, — сказала Галина, взяв сумки. — Лида, я знаю, что сейчас мои слова ничего не значат, но… береги его. Он хороший человек. Просто мужчины иногда теряются, когда их хвалят.
— Не твоё дело, как мне беречь мужа.
— Не моё, — согласилась Галина. — Прости.
Дверь закрылась. Лидия и Серёжа остались одни.
— Лида… — начал он.
— Не надо, — она подняла руку. — Сейчас не надо ничего говорить.
Она прошла в гостиную и опустилась на диван — тот самый, где час назад сидели они с Галиной. На журнальном столике лежал небольшой конверт.
— Что это?
Серёжа подошёл ближе:
— Не знаю. Галя оставила.
Лидия вскрыла конверт. Внутри была открытка и её золотистая заколка с красными камушками.
«Лида, прости меня. Я забрала заколку не потому, что она мне нужна была. Просто хотела, чтобы что-то твоё было рядом. Как будто тогда и я смогу стать такой же — уверенной, любимой, нужной. Серёжа был для меня не мужчиной, а символом того, чего у меня никогда не было. Настоящей семьи. Береги то, что имеешь. Галя.»
Лидия медленно сложила открытку. Значит, подруга завидовала ей. Всё это время завидовала её семье, её уверенности, её месту в жизни.
— Что там? — спросил Серёжа.
— Правда, — ответила Лидия. — Наконец-то правда.
Она встала и подошла к мужу:
— Серёж, ответь честно. Тебе нравилось её внимание?
Он помолчал, потом кивнул:
— Да. Нравилось. Я давно не чувствовал себя… интересным.
— А я тебя не интересна?
— Интересна. Но по-другому. Ты — жена. А она была как… как глоток свежего воздуха.
Лидия кивнула. Честно, хотя и больно.
— Серёж, — сказала она, — если тебе нужны глотки свежего воздуха на стороне, то наш брак в беде.
— Не нужны. Я просто… растерялся. Не понял, что происходит.
— А теперь понял?
— Теперь понял. Лида, прости меня. Я был идиотом.
Лидия посмотрела на заколку в руках. Маленькая, блестящая, с красными камушками. Когда-то она казалась ей красивой. А теперь — просто безделушкой, из-за которой чуть не развалилась семья.
— Знаешь что, — сказала она, — эту заколку я выброшу. Пусть вместе с ней уйдёт всё, что было.
Серёжа обнял её:
— А что будет вместо этого?
— Не знаю, — честно ответила Лидия. — Но точно что-то другое. Что-то наше.
Она выбросила заколку в мусорное ведро. Та звякнула о дно, словно поставив точку в этой истории.
— И чтобы больше никаких подруг в доме, — добавила она.
— А если опять кто-то попросится?
— Скажем, что в нашем доме места только для двоих. И этого достаточно.
Серёжа крепче обнял жену. За окном начинался вечер, а в квартире стало тихо и просторно. Как будто дом наконец-то вздохнул с облегчением.
