— Ну и нахалец! — Валентина Степановна стояла у окна, наблюдая, как из потрёпанной машины выходят незнакомые люди. — Двадцать лет как испарился, а теперь приехал, словно ничего и не было!
Она отошла от занавески, но тут же вернулась, не в силах оторваться от происходящего. Из машины вылез мужчина — даже со спины она его узнала. Валерий. Те же широкие плечи, только теперь слегка сутулые. За ним вышла женщина с детьми — мальчик лет пятнадцати и девочка помладше.
— Мам, а это правда тот самый дом? — громко спросил мальчик, и Валентина всё услышала через приоткрытое окно.
— Тише ты! — зашипела на него женщина. — Ещё неизвестно, пустят ли нас.
А уж Валерий направился прямиком к калитке, словно имел на это право. Валентина отскочила от окна, сердце заколотилось. Что он тут забыл? Какими судьбами?
Стук в дверь.
— Валентина Степановна, это я… Валерий.
Голос тот же, только более хрипловатый. Она замерла, не зная, открывать ли. Может, прикинуться, что дома нет? Но тут заскрипела калитка соседки Зинаиды Петровны.
— Ой, Валентина! Гости к тебе! — громко прокричала соседка, явно намекая, что вся улица теперь в курсе.
Делать нечего. Валентина распахнула дверь.
— Привет, Валя. — Валерий стоял на пороге, за ним жались жена и дети. — Это… это Светлана, моя жена. А это Денис и Маша.
— И что, простите, вас ко мне привело? — Валентина не пригласила их войти, демонстративно держась за дверную ручку.
— Валя, не злись. У нас проблемы. Съёмную квартиру отобрали, а другую пока не нашли. Помнишь, ты говорила, что дом большой…
— Говорила? Когда? — она прищурилась. — Двадцать лет назад? Когда ты собрал манатки и смылся к своей инженерше из города?
Светлана дёрнулась, услышав упоминание о предыдущей жизни мужа. Дети неловко переминались с ноги на ногу.
— Валя, прошлое прошло. Я теперь другой человек. И с инженершей той давно не общаюсь. — Валерий попытался улыбнуться. — Мы с ребятами никого не потревожим. Недельку-другую, пока не найдём что-то…
— Недельку-другую? — Валентина хмыкнула. — А если не найдёте? Что тогда?
— Найдём обязательно, — поспешно ввернула Светлана. — У Валерия братья в городе есть, они помогут…
— Те самые братья, которые двадцать лет о существовании этого дома забыли? — Валентина окинула взглядом оборванную семейку. — Ладно, заходите. Только чтобы я не слышала ни одного слова о том, что это «наш дом» или что-то в этом роде.
Дети облегченно вздохнули и потянулись к двери. Валерий кивнул.
— Спасибо, Валя. Честное слово, мы…
— Мне ваши честные слова уже знакомы, — оборвала его Валентина. — Проходите, просто проходите.
Семейство загремело сумками и пакетами в прихожую. Валентина проводила их взглядом, затем вышла во двор, где её уже поджидала Зинаида Петровна.
— Ну, ты даёшь! — соседка покачала головой. — Пустила самого-то!
— А что мне оставалось делать? На улице дети мёрзнут.
— Дети-то при чём? Ты его пустила! Того самого, который…
— Знаю я, который, — устало перебила Валентина. — Но что сделано, то сделано.
— Чёрт его знает, что у тебя на уме творится. — Зинаида хлопнула калиткой. — А я бы их с порога!
Валентина постояла ещё немного во дворе, потом пошла обратно в дом. В прихожей пахло сыростью от чужих вещей и чужой жизни. Из горницы доносились приглушённые голоса.
Она зашла на кухню, поставила чайник и достала из шкафчика свою любимую чашку — ту самую, из которой пила, когда Валерий собирал чемодан и говорил, что «просто должен жить по-другому». Чашка всё помнила.
— Валентина Степановна, — в дверях появился Денис, старший мальчик. — Мама спрашивает, можно ли воспользоваться ванной?
— Можно. Только горячей воды днём нет. Котёл вечером затапливать буду.
— Я могу помочь с котлом, — неожиданно предложил он. — Я в этом разбираюсь.
Валентина удивлённо посмотрела на него. Мальчик был худенький, но держался прямо.
— Хорошо. Вечером покажешь, что умеешь.
Денис кивнул и собрался уходить, но задержался у двери.
— А… а папа рассказывал, что здесь когда-то жил. Очень давно.
— Жил, — коротко ответила Валентина.
— И что… что он был нехорошим?
Валентина поперхнулась чаем. Мальчик смотрел на неё с такой серьёзностью, что хотелось ответить честно.
— Люди не бывают только хорошими или только плохими. Просто иногда они делают не те выборы.
Денис кивнул, словно это объяснение его устроило, и исчез за дверью.
Валентина допила чай и прислушалась к звукам из горницы. Валерий что-то тихо объяснял детям, Светлана перебирала вещи. Дом оживлялся звуками чужой жизни, и от этого становилось одновременно тяжело и… странно светло.
«Недельку-другую», — подумала она. — «Посмотрим, что из этого выйдет».
В первый же вечер стало ясно, что Светлана к деревенской жизни не привыкла.
— Где у вас тут интернет? — она вертела в руках телефон, тыкая в экран. — Денис, у тебя ловит хоть что-то?
— Здесь вайфая нет, — спокойно объяснила Валентина, накрывая на стол. — У нас мобильная связь еле-еле есть, да и то не везде.
— Как же без интернета-то? — Светлана выглядела так, словно ей сообщили о конце света. — А как дети учиться будут?
— Раньше как-то обходились, — Валентина поставила на стол чайник. — Книжки читали.
Валерий неловко кашлянул:
— Валя, не хотел спрашивать, но… может, ты нашего места в горнице не займёшь? Света привыкла спать на широкой кровати…
— А где, по-вашему, я спать должна? На печке?
— Да нет, я не то хотел сказать…
— А что хотел? — Валентина резко повернулась к нему. — Думал, тебе всё по-прежнему тут принадлежит?
Денис и Маша молча тянули сухари, явно желая становиться невидимками. Светлана нервно поправляла волосы.
— Мам, а можно я с дедушкой котёл затоплю? — вдруг подал голос Денис.
— Я не дедушка тебе, — поправил его Валерий.
— А как тогда?
— Дядя Валера, наверное, — неуверенно предложила Маша.
— Называйте меня тётя Валя, — вмешалась Валентина. — А его… как хотите.
После ужина она действительно пошла с Денисом к котлу. Мальчик оказался смышлёным — быстро сообразил, как подкладывать дрова и регулировать тягу.
— У нас в квартире батареи были, — рассказывал он, возясь с задвижкой. — Но когда нас выселили, пришлось к друзьям перебираться. У них печка была. Там я научился.
— Почему вас выселили?
— Не знаю точно. Папа с мамой ругались тогда много. Говорили что-то про долги и про то, что кто-то кого-то обманул.
Валентина посмотрела на мальчика. В его глазах было больше взрослости, чем полагалось его возрасту.
— А ты хочешь в город обратно?
Денис пожал плечами:
— А здесь плохо? Тихо. И пахнет как-то… правильно. А дяди Валеры особо не видно.
— Это плохо или хорошо?
— Не знаю. Родители часто ругаются. А когда его нет, мама не такая нервная.
Валентина хотела что-то ответить, но тут из дома послышался голос Светланы:
— Денис! Где ты там? Маша уже умывается!
— Иду! — крикнул мальчик. — Спасибо, тётя Валя. Завтра тоже помочь можете?
— Можно.
Он ушёл, а Валентина ещё постояла у котла, слушая, как потрескивают дрова. В доме слышались голоса — Светлана упрекала Валерия в том, что он «ничем не помогает», а тот что-то оправдывался.
Двадцать лет назад эти же стены слышали похожие ссоры. Только тогда кричали другие люди.
«Недельку-другую», — напомнила себе Валентина и пошла в дом.
Утром она проснулась от звука льющейся воды. Кто-то включил насос. Валентина накинула халат и выглянула во двор. У колодца возилась Маша, старательно таскавшая ведёрками воду к дому.
— Что ты делаешь? — удивилась Валентина.
— Мама просила набрать воды. Для стирки.
— А где же мама?
— Она не встаёт рано. Говорит, деревенский воздух плохо на неё действует.
Валентина хмыкнула. Детка аккуратная, старательная. Неловко было смотреть, как она тащит тяжёлые ведра.
— Давай помогу. И покажу, где стиральная доска.
— А разве не в машинке стирают?
— У нас машинки нет. Руками стираем.
Маша удивлённо хлопнула глазами, но кивнула. Они вместе натаскали воды, и Валентина показала девочке, как управляться с доской и хозяйственным мылом.
— А вы всегда одна жили? — неожиданно спросила Маша.
— Не всегда. Раньше дядя Валера здесь жил.
— И что, вы расстались?
— Можно и так сказать.
— Понятно. — Девочка важно кивнула. — А он хороший?
Валентина замерла над тазом.
— Почему спрашиваешь?
— Мама говорит, что он нас все время подводит. А Денис говорит, что он просто заблудился в жизни.
— А ты что думаешь?
— А я думаю, что он боится. Боится того, что натворил, и боится признаться.
Валентина посмотрела на девочку с изумлением. В тринадцать лет эта понимала больше, чем некоторые взрослые.
— Валентина Степановна, можно с вами поговорить? — Светлана появилась на кухне, когда Валентина возилась с обедом.
— Говорите.
— Это… это по поводу детей. Им нужна школа, документы надо переводить…
— Ну и переводите.
— Дело в том, что Валерий не может этим заниматься. У него с бывшей работы проблемы. Паспорт где-то затерялся, справки просят…
Валентина отложила половник.
— Хотите, чтобы я схлопотала детям местную прописку?
— Нет, что вы! Просто… может, можно как-то так… временно?
— Да вы чего там понавыдумывали? — вмешался голос Валерия из коридора. — Валя, я сам во всём разберусь!
— Ага, как и двадцать лет назад разобрался! — Светлана развернулась к мужу. — Тогда тоже обещал, что сам!
— Не при ней! — зашипел Валерий, косясь на Валентину.
— А почему не при ней? Она что, не знает, как ты умеешь «разбираться»?
Валентина молча продолжила помешивать щи. А дети в это время незаметно исчезли — вышли во двор.
— Света, прекрати! Мы же договорились…
— Мы ни о чём не договаривались! Ты просто сказал: «Поедем к Вале, там нас примут». А как дальше жить — это уже моя проблема!
— Ваше семейное счастье меня не касается, — наконец проговорила Валентина. — Но если вы хотите, чтобы дети остались в моём доме, ведите себя прилично.
— Вашем доме? — огрызнулась Светлана. — А кто этот дом строил? Кто…
— Светла! — резко прервал её Валерий.
Повисла неловкая тишина. Потом Валентина взяла полотенце и вытерла руки.
— Дом строил мой отец. Валерий только крышу латал да печку переклъдывал. И то не до конца.
— Валя…
— И ещё. Документы детям я помогу оформить. Но при одном условии: никто не будет здесь претендовать на права собственности. Это мой дом, и он им останется.
Светлана покраснела, но промолчала. Валерий кивнул.
— Конечно, Валя. Спасибо.
После этого разговора настроение в доме изменилось. Валерий стал ходить аккуратнее, не оставлял вещи где попало. Светлана больше времени проводила с телефоном, выискивая варианты съёмного жилья. А дети… дети странным образом потянулись именно к Валентине.
Денис каждый вечер приходил к котлу, рассказывал про свои дела, спрашивал про старину. Маша помогала по хозяйству и задавала удивительно умные вопросы.
— Тётя Валя, а почему вы не замуж больше не выходили? — спросила она однажды, когда они вместе доили козу.
— А зачем? Мне и одной хорошо.
— Но же одной скучно…
— Бывает. Но лучше жить одной, чем с тем, кто тебя не ценит.
— А вы его любили? Папу?
Валентина замерла.
— Любила. Очень.
— И сейчас любите?
— Сейчас я не жалею, что он ушёл.
Маша кивнула, словно этого объяснения ей было достаточно.
А на следующий день случилось то, чего Валентина не ожидала. Вернувшись с рынка, она застала Светлану в слезах.
— Что случилось?
— Валерий… он опять! Я же просила его посидеть с детьми, а он ушёл «по делам». А какие у него дела, если работы нет?
— Может, действительно по делам?
— По бабам он ушёл! — выпалила Светлана, вытирая нос рукавом. — Зинаида Петровна видела, как он с какой-то женщиной у клуба стоял. Смеялись о чём-то, обнимались!
Валентина поставила корзину с овощами.
— И что теперь будете делать?
— Не знаю! — всхлипнула Светлана. — Денег нет, детей двое, квартиры тоже нет. Куда мне податься?
Валентина посмотрела на эту растрёпанную женщину и вдруг почувствовала… не злорадство, а какое-то понимание.
— Пойдёмте, чаю попьём. И поговорим нормально.
Они сидели на кухне, молча попивая чай. Светлана кусала печенье и иногда всхлипывала.
— Знаете, — наконец сказала Валентина, — я его тоже ненавидела. Сначала. А потом поняла, что ненависть — это глупо.
— Как это глупо? Он же предатель!
— Он слабый. А со слабыми злиться бесполезно. Это как сердиться на дождь или на ветер.
— Но как так жить? С этой… болью?
— А кто сказал, что нужно с ней жить? Боль пройдёт. А дети останутся.
Светлана посмотрела на неё удивлённо.
— Вы… вы не радуетесь? Тому, что у нас всё плохо?
— Нет. Зачем?
— Но мы же… я же отняла у вас мужа…
Валентина рассмеялась — впервые за эти дни.
— Голубушка, у меня и отнять-то было нечего. Он только сам мог сердце отдать. А он не отдавал. Никому. Ни мне, ни вам.
В этот момент в дом вошёл Валерий. Увидев жену в слезах и Валентину рядом, он растерялся.
— А… что тут происходит?
— Ничего особенного, — спокойно ответила Валентина. — Пьём чай. Хочешь к нам присоединиться?
— Нет! — быстро сказала Светлана. — Не хочет он!
И выскочила из кухни, громко хлопнув дверью.
На пятый день произошёл переломный момент. Валентина проснулась от звуков громкой ссоры.
— Ты обещал! Как всегда обещал! — кричала Светлана. — Сказал, нашёл квартиру, завтра переезжаем! А теперь выяснилось, что ничего нет!
— Да подожди ты! Вариант есть, просто залог большой требуют…
— Какой залог, если у нас денег нет? Деньги ты спустил неизвестно где, как обычно!
Валентина надела халат и вышла из спальни. В проходе стоял Денис, обнимая плачущую Машу.
— Они опять… — прошептал мальчик.
— Всё хорошо, дети, — тихо сказала Валентина. — Идите на кухню, я сейчас чай поставлю.
Крики становились всё громче. Валентина зашла в горницу. Валерий и Светлана стояли друг против друга, как два бойца.
— Может, зайдёмся на кухню и поговорим спокойно? — предложила Валентина.
— А что тут говорить? — Светлана обернулась к ней. — Неделя прошла, как обещано! Пора нам убираться!
— Света, не горячись…
— Не горячись! — передразнила она мужа. — Я не горячусь! Я просто хочу знать, где мы с детьми ночевать будем!
— Да снимем что-нибудь…
— На что снимем? — Светлана схватила его за рубашку. — На долги? На обещания? На твою «честь»?
— Хватит! — рявкнул Валерий, и впервые за эти дни Валентина увидела в нём того человека, которого помнила. — Хватит пилить! Думал, без тебя проще будет, оказалось — куда хуже!
— Без меня? — Светлана побелела. — Ты что сказал?
— То, что сказал! — Он повернулся к Валентине. — Валя, скажи ей! Скажи, как оно без жены-пилы живётся!
Валентина молчала, чувствуя, как повисла тишина. Даже дети на кухне притихли.
— Нет, — наконец сказала она. — Этого я говорить не буду.
— Ну скажи…
— Нет, Валерий. Я не буду говорить Светлане, как мне без тебя жилось. Потому что это неправда.
— Что неправда?
— То, что жене без мужа проще. — Валентина посмотрела на Светлану. — И то, что муж без жены счастливее.
Валерий смутился.
— Я не то имел в виду…
— А что ты имел в виду? — спросила Валентина. — Что женщины виноваты в том, что мужчины убегают от проблем? Что жёны придираются из вредности, а не от безысходности?
— Валя…
— Двадцать лет назад ты мне то же самое говорил. Что я — придира. Что других женщин не достаю. Что мне одной будет лучше. — Она села на табурет. — Знаешь, лучше и правда стало. Но не потому, что я тебя не пилила. А потому, что я перестала надеяться.
Светлана смотрела на неё изумлённо.
— Валентина Степановна…
— Послушай, девочка. Он тебя привёз сюда не для того, чтобы на время переждать. Он привёз тебя, чтобы я на тебя посмотрела и сказала: «Да, с ней ему плохо, без неё лучше». Это типа разрешения на побег.
— Не так всё… — начал было Валерий.
— Так, — оборвала его Валентина. — Боишься ответственности — так и скажи. Не лепи из жены монстра.
Светлана села рядом с Валентиной.
— А я думала, вы меня ненавидите.
— Ненавижу я только трусость. А ты хорошая женщина. Заботливая мать. И к детям относишься лучше, чем он.
Валерий попятился к двери.
— Всё, я понял. Теперь вы меня вдвоём пилить будете!
— А ты куда? — крикнула Светлана.
— К Петровичу! Там хоть понимают мужиков!
Хлопнула дверь. Через минуту завёлся мотор, и машина уехала.
Женщины сидели молча. Потом на кухне заплакала Маша, и Денис начал её утешать.
— Что мне теперь делать? — прошептала Светлана.
— Поплакать, — ответила Валентина. — А потом — решить.
— Что решить?
— Важнее ли тебе собственное достоинство или привычка терпеть.
— Но дети…
— Дети нормальные. Умные. Они справятся. Если им дать пример.
— Какой пример?
— Пример матери, которая умеет быть сильной.
Светлана посмотрела на неё.
— А вы что, тоже когда-то не могли выбрать?
— Не могла. Долго не могла. А потом просто поняла: лучше одной, но с достоинством, чем в постоянных унижениях.
— И не жалеете?
— Иногда жалею. Что не сделала этот выбор раньше.
Они сидели на кухне до вечера. Дети время от времени заглядывали, получали по печенину или конфетке и снова исчезали. Валерий не возвращался.
— А если он не вернётся? — спросила Светлана под вечер.
— А ты этого боишься или хочешь?
— Не знаю. — Светлана посмотрела в окно. — Знаете, странно. Я впервые за много лет не боюсь, что он придёт пьяный. Или с чужим запахом. Или просто злой.
— Значит, ответ у тебя есть.
Валерий появился под утро. Пьяный, растрёпанный, с синяком под глазом. Светлана встретила его у двери.
— Не ори, — пробормотал он. — Голова болит.
— Я не ору, — тихо сказала она. — Я просто хочу, чтобы ты знал. Завтра мы с детьми уезжаем.
— Куда? — он протрезвел на глазах.
— В город. К моей маме. А у тебя есть выбор: остаться здесь или поехать с нами.
— Но мы же договорились…
— Мы ни о чём не договаривались. Ты просто решал за всех. А теперь буду решать я.
Валерий посмотрел на жену, потом на стоявшую в дверях Валентину.
— Это ты её настроила!
— Нет, — спокойно ответила Валентина. — Её жизнь настроила.
Утром Светлана собирала чемоданы, а дети помогали, хотя Маша то и дело всхлипывала.
— Тётя Валя, мы ещё к вам приедем? — спросил Денис, укладывая в сумку свои немногочисленные вещи.
— Приедете. Когда захотите.
— А мама разрешит?
— Разрешит. Я с ней об этом поговорю.
Валерий сидел на крыльце, мрачно курил и ворчал себе под нос. Изредка он подходил к машине, проверял что-то в моторе, но чувствовалось, что и сам не знает, что делать.
— Светлана, ты серьёзно меня бросаешь? — спросил он, когда жена вынесла последнюю сумку.
— Я не тебя бросаю. Я выбираю другую жизнь.
— А я? Что я без вас?
— Разберёшься. У тебя практика есть.
Валерий повернулся к Валентине:
— Валя, скажи ей что-нибудь!
— Что именно? — удивилась Валентина.
— Ну… что семью не разрушают…
— Кто сказал, что она разрушает? Она её спасает.
Валерий растерянно махнул рукой и пошёл к дому.
— А он… он останется? — осторожно спросила Светлана.
— Не знаю. Но это уже не твоя забота.
Машина завелась. Дети, сидя на заднем сиденье, помахали Валентине руками. Маша даже приложила ладошку к стеклу, и Валентина в ответ приложила свою.
— Обязательно приезжайте, — крикнула она. — У меня всегда найдётся место!
Машина уехала. Валентина постояла у калитки, потом пошла в дом. На кухне её ждал Валерий.
— Так, значит, все ушли, — сказал он.
— Да.
— А я остался.
— Твоё право.
— Валя… — он замялся. — А что, если… что, если мы попробуем ещё раз?
Валентина посмотрела на него долго и серьёзно.
— Нет, Валерий.
— Почему? Ты же сама говорила…
— Я ничего не говорила о том, что буду жить с тобой. Дом большой. Можешь пожить, пока не найдёшь другое место.
— Но мы же…
— Мы — это уже пройденный этап. Я его отпустила. И тебе советую.
Валерий посидел ещё немного, потом встал.
— Я, пожалуй, тоже уеду. К брату. Он работу обещал найти.
— Это хорошо.
— Валя…
— Что?
— Я… я жалею. Что ушёл тогда.
— А я нет, — спокойно ответила Валентина. — И ты не жалей. Всё к лучшему.
Валерий кивнул, пожал ей руку и пошёл собираться.
Через час он тоже уехал.
Валентина осталась одна. Дом наполнился тишиной — не пустой, а полной. Она заварила себе чай в любимой чашке, села у окна.
«Недельку-другую», — подумала она и улыбнулась.
Зазвонил телефон. На том конце звонка плакала Маша:
— Тётя Валя, можно мы на каникулах к вам приедем? Мама сказала — можно!
— Конечно, приезжайте. Я испеку пироги.
— А дядя Валера будет?
— Нет, золотко. Не будет.
— Хорошо! — неожиданно радостно ответила Маша. — Значит, мы с Дениской котёл топить будем!
После разговора Валентина посидела ещё немного у окна. В доме было тихо и правильно. Как должно быть в доме, где живут люди, которые умеют ценить покой.
Она встала, налила козе свежей воды и пошла печь хлеб. Завтра будет новый день. А ей есть кого ждать в гости.
