Истории

Валентина поставила чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся на скатерть. Тёмное пятно расползлось по белой ткани, как раскрывающийся цветок. Она смотрела прямо в глаза мужу,

Две старые железные двери, которые вели в подъезд, скрипели как проклятые. Зинаида Петровна, поднимаясь по лестнице на третий этаж, привычно морщилась от этого звука. У неё в сумке

Саша смотрела на карту навигатора и стискивала зубы. Очередная пробка на МКАДе, а впереди еще Ярославское шоссе, забитое дачниками в пятничный вечер. Воздух в машине, несмотря на работающий

Бабуля угасала медленно. Три года растянулось это мучение — то вроде полегчает, глазки заблестят, попросит творожку со сметанкой, то опять лежит как тряпичная кукла, дышит еле-еле. Елена каждый

Антонина Николаевна никогда не говорила прямо, что невестка ей не нравится. Зачем портить отношения в семье, с любимым сыном? Но намёки, колкости и «случайные» замечания сыпались каждый день

Лена вытерла руки кухонным полотенцем и посмотрела на часы. Без пятнадцати шесть. Скоро придет Игорь, а ужин еще не готов. Телефон загудел сообщением. «Выехали. Будем через полчаса». Она

У меня всегда были сложные отношения с зеркалами. Но в тот день, примеряя его, я впервые себе по-настоящему понравилась. Шёлковое, цвета грозового неба, оно не кричало, а шептало.

Мечта пахла глянцевой бумагой и морским бризом. Сорок лет. Сорок лет мы с Игорем шли к этому дню, к этому глянцевому буклету, который лежал у меня на кухонном

Пять лет. Пять долгих, тихих лет с тех пор, как Татьяна разорвала все связи с семьей бывшего мужа. Развод с Юрием был горьким, а его мать, Лариса Олеговна,

Жаркий июньский воздух гудел от цикад за окном, но в уютной кухне Жанны и Кирилла царило радостное возбуждение, смешанное с приятной усталостью. На столе красовалась бутылка недорогого шампанского

Алиса сидела на краешке дивана, привычно вжавшись в спинку, будто старалась занять как можно меньше места. Ее мать Елена Аркадьевна мастерски разливала чай из старинного серебряного сервиза. Отец

Раиса Витальевна переступила порог квартиры сына и невестки с видом Наполеона, вступающего в покоренную Москву. В руках она несла огромный, покрытый пылью фарфоровый торшер в виде павлина. –

Тусклый свет люстры в гостиной Снежанны Петровны дрожал на хрустальных бокалах. За столом, уставленным разнообразными деликатесами, собралась семья – повод был важным: первый день нового года. Воздух был

— Инн… Возьми, у неё там опять что-то… Голос Антона был вязким и сонным, он просочился в её сознание сквозь драгоценные остатки сна. Сам звук его голоса был

Семь лет одиночества научили меня не верить красивым словам. После развода я поклялась себе: никаких романтических иллюзий, никаких «а вдруг на этот раз всё будет по-другому». Работа менеджером

Юлия проснулась от привычного шороха — Дима опять возился с телефоном, листал банковские уведомления. Семь утра понедельника, а он уже разбирается с финансовыми делами. Звуков было много —

Людмила Степановна появилась в моей жизни внезапно, как мартовская простуда — вроде ничего особенного, а потом понимаешь, что затянулось серьёзно. Когда я разводилась с её сыном Алексеем, честно

Валентина Михайловна… Боже, как же она умела одним взглядом поставить человека на место. Впервые я это почувствовала пять лет назад, когда Юра притащил меня к ней знакомиться. —