— Ты что, серьёзно? — голос Максима дрожал, словно его слова могли вот-вот рассыпаться в пыль. Он стоял посреди гостиной, держа в руке её телефон, экран которого тускло светился. Его взгляд метался между дисплеем и женой, как будто искал спасительный выход из этого кошмара.
Алина сидела на краю дивана, съёжившись. Её обычно уверенная осанка исчезла, будто кто-то выдернул из неё стержень. Она посмотрела на мужа, но не сказала ни слова.
— Отвечай мне! Это что за переписка? — Максим шагнул к ней ближе, махнув рукой с телефоном. — Ты хочешь сказать, что это просто… ничего? Дружеские сообщения?
— Макс, это… — Алина с трудом выдавила из себя слова, её голос был тонким, словно ветка, готовая сломаться. — Это не то, что ты думаешь.
— Не то, что я думаю? — он рассмеялся коротко и горько, затем бросил телефон на журнальный столик. — А как ты это назовёшь? Неужели это нормально для «просто дружбы»? «Я скучаю по тебе»… «Когда снова увидимся?» Ты не понимаешь, что я всё это видел?!
Алина обхватила лицо руками, будто хотела спрятаться от его слов.
— Я не хотела… чтобы ты узнал. Это ошибка, Макс. Это просто… глупость.
— Глупость? — Максим поднял брови и с сарказмом повторил её слово. — Значит, у вас там была «глупость»? И как долго эта «глупость» длится?
Она не ответила, лишь тяжело выдохнула, и в этой тишине словно встал третий человек между ними — её вина.
— Четыре месяца, — наконец произнесла она, её голос звучал, как приговор.
Максим покачал головой, отходя назад. Его руки сжались в кулаки, но он тут же разжал их, будто боялся собственного гнева.
— Четыре месяца… Четыре… — он закинул голову назад, хрипло рассмеявшись. — Всё это время я был идиотом, да? Ты улыбалась мне, говорила, что любишь, а потом… шла к нему? Или это прямо перед ужином было? Как у тебя хватило наглости?
— Макс, прекрати! — резко ответила Алина, подняв голову. — Я знаю, что это ужасно. Я знаю, что разрушила всё. Но ты тоже… Ты ведь никогда не замечал, что со мной что-то не так!
— Что? — он застыл. — Теперь это моя вина?
— Нет, я не это… — она запнулась, но взяла себя в руки. — Просто… Я чувствовала, что ты давно ко мне охладел. Ты стал другим. Всё это работа, проекты… Я была рядом, но ты меня не видел.
— Не видел? — Максим почти крикнул, его голос срывался. — А ты думаешь, я ради чего всё это? Для себя? Я пахал на этой работе, чтобы у нас было всё! Чтобы у тебя был этот дом, чтобы Даня учился в лучшей школе. А ты… ты решила, что самый лучший способ вернуть моё внимание — это пойти налево?
Она не могла смотреть ему в глаза, хотя видела, как его злость превращалась в боль.
— Я не искала этого специально. Это… случилось.
— «Случилось»? — он горько рассмеялся. — Четыре месяца «случалось»? Случайно?
Он отвернулся и провёл руками по лицу, стараясь сдержать эмоции, но всё внутри него кипело.
— Макс… я готова сделать всё, чтобы это исправить. — Алина встала, но не приблизилась к нему. — Я понимаю, что предала твоё доверие. Но… Но я всё ещё люблю тебя. И хочу, чтобы мы это пережили.
Он резко повернулся к ней.
— Любишь? — в его голосе была ярость. — Как ты можешь произносить это слово после всего, что сделала? Ты любишь меня, а идёшь к другому? Ты хоть понимаешь, как это звучит?
— Я понимаю, — она смотрела на него почти умоляюще. — Я запуталась, Макс. Это правда. Но если ты дашь мне шанс…
— Шанс? — он перебил её. — Шанс чего? Чтобы я продолжал жить с мыслью, что всегда буду проверять твой телефон? Всегда буду подозревать каждое твоё опоздание? Думаешь, это возможно?
Тишина снова упала на комнату. Алина опустила глаза.
— Я не могу повернуть время вспять, — тихо сказала она. — Но я готова бороться за нас.
Максим тяжело вздохнул. Он посмотрел на неё долгим взглядом — взглядом, который был одновременно полным боли и усталости.
— Знаешь, что самое больное? — спросил он. — Я ведь верил тебе. Даже не сомневался. Ты была частью меня… А теперь я смотрю на тебя и не понимаю, кто ты.
Она не нашла, что ответить. Макс молча подошёл к двери, взял куртку и, не оглядываясь, вышел. Алина осталась одна, чувствуя, как вместе с его уходом рушится весь их мир.
Максим вернулся через три часа. Он шёл с пустыми руками, но в его глазах горела неугасимая ярость. Он оставил машину на парковке и прошёл мимо того места, где ещё несколько недель назад стояла их любимая роза в саду. Розы, которые она посадила, как символ их любви. Теперь, глядя на эти увядшие лепестки, он ощущал, как что-то важное и безвозвратно ушло. Он прошёл через дверь, и, не снимая куртки, вошёл в спальню.
Алина сидела на кровати. Она всё так же пыталась взять себя в руки, но было видно, что её мысли — это буря, которая не может остановиться. Она выглядела подавленной, но не испуганной, как будто знала, что всё это уже не остановить.
— Ты что, думал, что я уйду? — спросила она тихо, с явной болью в голосе, но без слёз.
Максим снял куртку и опустился на край кровати. Он не ответил сразу. Вместо этого он снова глянул на неё, на её лицо, на то, как она сидела, вытянув ноги и обняв их руками. Он думал о том, как они были молоды, как всё было проще. Как им было хорошо, когда мир казался целым.
— Почему? — снова спросил он. — Почему ты это сделала? Я не могу понять.
Она долго молчала, пытаясь подобрать слова.
— Макс, я не могу ответить так просто. Ты прав, я предала твоё доверие. Но мне нужно было это… мне нужно было чувствовать себя живой, понимаешь? Я… я была не в себе.
Максим вскипел, и, не сдерживая эмоций, он встал с кровати и начал ходить по комнате. Его шаги были быстрыми и тяжёлыми.
— Не в себе?! — он вскрикнул, размахивая руками. — Ты серьёзно? Это твоя причина? Я то и дело пропадал на работе, а ты, сидя здесь, решила, что тебе нужно кого-то ещё?! Ты не смогла подождать меня, не смогла поговорить со мной? Но вместо этого ты шла к нему. Почему, Алина?!
Она вскочила с кровати, не выдержав этого обвиняющего взгляда. Её лицо покраснело от волнения, и в глазах блеснули слёзы.
— Потому что ты меня не видел, Макс! Ты думал только о работе. Я была здесь, рядом, но ты меня игнорировал. Ты говорил, что любишь меня, а я чувствовала, что твои слова пусты. Словно я для тебя больше не существую. Я не могла больше ждать.
Максим остановился, его дыхание было тяжёлым, словно он пытался перехватить воздух, который стал непосильным.
— Ты хочешь сказать, что я виноват? Ты теперь пытаешься оправдать свой поступок?
Алина поняла, что в её словах, возможно, звучала какая-то неуверенность, и она поспешила исправить ситуацию.
— Нет! Я не пытаюсь оправдать себя. Я только объясняю, что было на самом деле. Ты был всё время занят, а я… я была одинока.
Тишина снова окутала комнату. Максим не мог поверить в то, что она говорила. Он слышал её слова, но что-то внутри него отказывалось воспринимать их как реальность. Сколько раз он слышал, что отношения рушатся из-за недоразумений, но он всегда был уверен, что это не про них. А теперь, когда перед ним стояла эта руина, ему было тяжело не признать — он сам был её частью.
— Ты что, хочешь сказать, что тебе было так плохо, что ты решила искать утешение в чужих руках? — его голос стал тише, но в нем звучала неизбывная боль.
Алина закрыла глаза, почувствовав, как слёзы вот-вот покатятся по щекам. Она медленно подошла к окну, оглядывая ночной город. Свет улиц мягко отражался в её взгляде, а внутри неё бушевал хаос.
— Я не искала кого-то, Макс. Я искала… саму себя. И в этом человеке я почувствовала, что ещё что-то живёт во мне. Но это не оправдание.
Максим долго молчал, чувствуя, как в груди всё сжимается. Ему было трудно принять это. Он почувствовал, как его сознание обрушивалось под тяжестью осознания того, что не только Алина, но и он сам стал частью этой проблемы.
— Я не могу так больше, — сказал он наконец, едва сдерживая слёзы. — Я не могу жить с мыслью, что ты была с ним. И в то же время не могу просто уйти. Всё, что мы построили, всё, что было между нами… Я не знаю, как это забыть.
Алина развернулась к нему, её лицо было влажным от слёз, но в этих слезах не было только жалости к себе. Там была глубокая боль, осознание того, что она разрушила всё, что так ценила.
— Я не прошу тебя простить меня, Макс. Я не могу вернуть время, но я готова быть рядом. Если ты решишь, что я могу что-то сделать для нас, я буду бороться. Но я не знаю, как дальше жить с этим, с тем, что я сделала.
Он снова взглянул на неё. Это было не простое прощение, не момент примирения, а тяжёлое признание того, что, возможно, любовь не всегда спасает, а порой нужно принять себя и свои ошибки.
— Мы могли бы начать с того, чтобы не разрушать то, что ещё осталось. — сказал он тихо, чувствуя, как его голос звучит всё более хрупко. — Но не знаю, сможем ли мы это сделать. Это требует усилий от обоих.
Алина кивнула, её сердце сжалось от боли. Но она тоже знала, что теперь нужно идти только вперёд, независимо от того, что будет в будущем.
