Даша нервно поправляла скатерть на обеденном столе. Сегодня должна была приехать мать мужа — Антонина Викторовна. Молодая женщина знала свекровь уже три года, и каждая их встреча заканчивалась взаимным недовольством.
— Кирилл, во сколько поезд? — спросила она мужа, в десятый раз переставляя вазу с фруктами.
— Через час будет, — отозвался тот из спальни, где готовил комнату для матери. — Даш, ты только постарайся в этот раз…
— Что «постарайся»? — напряглась супруга. — Быть паинькой, пока твоя мама будет меня поедом есть?
— Ну зачем ты так? — вздохнул Кирилл. — Мама просто беспокоится обо мне.
«Ага, беспокоится», — подумала Даша. — «Настолько, что готова со свету сжить ту, которая посмела выйти замуж за её ненаглядного сыночка».
Звонок в дверь раздался ровно часа через полтора. На пороге стояла Антонина Викторовна — статная женщина в строгом костюме.
— Кирюшенька! — воскликнула она, раскрывая объятия. — Сыночек!
Она крепко обняла сына, словно не видела его несколько лет, хотя на самом деле прошло несколько недель с её последнего визита.
— Здравствуйте, Антонина Викторовна, — произнесла Даша.
Свекровь смерила её холодным взглядом:
— А, невестушка. Здравствуй.
Она прошла в квартиру, придирчиво оглядываясь:
— Что-то у вас пыльно. Даша, ты хоть иногда убираешься?
— Я убираюсь каждый день, — сквозь зубы ответила молодая женщина.
— Не заметно, — фыркнула свекровь. — Кирюша, ты похудел! Она тебя совсем не кормит?
— Мама, я прекрасно питаюсь, — улыбнулся сын. — Даша отлично готовит.
— Да? — скептически подняла бровь Антонина Викторовна. — Ну-ну…
Она прошла на кухню и открыла холодильник:
— Так и знала! Пустой совсем! А эти полуфабрикаты что тут делают? Ты моего сына этой пластмассовой едой кормишь?
— Это для экстренных случаев, — начала объяснять Даша. — Когда…
— Вот в моё время, — перебила её свекровь, — мы всё готовили сами! А сейчас молодёжь обленилась совсем. Кирюша, я тебе супчик сварю, как ты любишь!
— Не стоит, мама, — попытался остановить её сын. — Мы собирались заказать пиццу…
— Пиццу?! — всплеснула руками Антонина Викторовна. — Вот до чего докатились! Нет уж, я не позволю травить моего мальчика фастфудом!
Она решительно направилась в прихожую:
— Пойду в магазин, куплю продуктов. А ты, Даша, пока хоть пыль протри. И окна помой — грязные же!
Когда за свекровью закрылась дверь, Даша повернулась к мужу:
— И это только начало, да?
— Даш, ну потерпи немного, — попросил Кирилл. — Она же ненадолго…
— На две недели, Кирилл! — возмутилась жена. — Две недели этого кошмара!
— Она просто хочет как лучше, — вздохнул муж.
— Для кого лучше? — прищурилась Даша. — Для тебя? Или для себя?
Она понимала, что это только первые звоночки, и впереди её ждут куда более серьёзные испытания. Но пока она даже не представляла, насколько тяжёлыми будут эти две недели.
Прошла всего неделя с приезда свекрови, а Даша уже была на грани нервного срыва. Антонина Викторовна словно поставила себе цель довести невестку до белого каления.
Каждое утро начиналось с придирок: то постель неправильно заправлена, то кофе слишком крепкий, то занавески «не так» висят. Но особенно свекровь усердствовала на кухне.
— Ты что, морковь так режешь? — возмущалась она, наблюдая за готовкой невестки. — Кто же так делает? Вот смотри…
И она бесцеремонно отодвигала Дашу от стола, занимая её место.
— А соли сколько насыпала? Пересолишь же! Дай сюда…
На следующий день Даша решила приготовить любимое блюдо мужа — жаркое с грибами. Она старательно нарезала мясо, когда на кухню вошла свекровь.
— Опять готовишь? — скептически поджала губы Антонина Викторовна. — И что на этот раз?
— Жаркое, — коротко ответила Даша, стараясь сдержаться.
— Жаркое? — свекровь демонстративно принюхалась. — А почему мясо так пахнет? Оно что, несвежее?
— Мясо абсолютно свежее, — процедила невестка. — Я вчера купила.
— Где купила? В этом вашем супермаркете? — фыркнула Антонина Викторовна. — Я так и знала! Ты моего сына испорченным мясом накормить хочешь?
— Мясо нормальное! — не выдержала Даша. — И вообще, я сама знаю, как готовить!
— Знаешь? — ядовито усмехнулась свекровь. — А почему тогда мой Кирюша такой худой? Там ведь одни кожа да кости! Ты его голодом моришь?
— Мама, ты преувеличиваешь, — вмешался появившийся на кухне Кирилл. — Я прекрасно питаюсь.
— Ой, сыночек, ты просто привык уже к такой еде, — всплеснула руками Антонина Викторовна. — Вот я сейчас сама приготовлю…
Она решительно направилась к плите:
— Дай-ка я…
— Нет! — Даша загородила собой сковороду. — Это я готовлю ужин!
— Да что ты так нервничаешь? — притворно удивилась свекровь. — Я просто хочу помочь. Или ты боишься, что я лучше приготовлю?
— Я не боюсь, — сквозь зубы ответила Даша. — Просто хочу сама…
— Вот! — торжествующе повернулась Антонина Викторовна к сыну. — Видишь, какая она? Даже помощь принять не хочет! Гордыня её заела!
— Мама, пожалуйста… — начал было Кирилл.
— Что «пожалуйста»? — перебила его мать. — Я правду говорю! Избаловал ты её, сынок. Вот в моё время…
— Достало! — вдруг крикнула Даша, с грохотом бросая нож. — Достало ваше «в моё время»! Достали ваши придирки! Я не хочу больше это терпеть!
— Даша! — одернул её муж. — Не смей так разговаривать с мамой!
— А как мне разговаривать? — повернулась к нему жена. — Молча терпеть, как она меня как маленькую отчитывает и учит?
— Вот видишь, Кирюша, — притворно всхлипнула Антонина Викторовна. — Какую ты себе жену выбрал? Грубиянку! А я ведь тебя предупреждала…
Следующие несколько дней превратились в настоящий ад. Антонина Викторовна, почувствовав поддержку сына, совсем распоясалась. Она демонстративно перемывала уже чистую посуду, перестилала заправленные Дашей кровати, переставляла вещи в шкафах.
— Господи, ну кто же так вещи складывает? — причитала она, перебирая бельё в комоде. — Всё помято, всё скомкано! Кирюша, как ты это носишь?
— Мама, перестань, — устало просил сын. — Всё нормально сложено.
— Нормально? — возмущалась свекровь. — Да тут же каждую вещь заново гладить надо! Вот я сейчас всё переделаю…
И она начинала вытаскивать одежду, раскладывая её по всей комнате. Даша молча наблюдала за этим безобразием, сжимая кулаки до боли.
Но настоящий кошмар начинался, когда Антонина Викторовна принималась за уборку. Она демонстративно протирала уже вымытые поверхности, приговаривая:
— Боже, сколько пыли! Неужели так сложно следить за чистотой?
Однажды утром Даша застала свекровь за перемыванием окон:
— Антонина Викторовна, я же вчера их мыла!
— Мыла? — скептически хмыкнула та. — По-моему, ты просто водой побрызгала. Смотри, какие разводы! Нет, я тебе сейчас покажу, как надо…
— Не надо мне ничего показывать! — не выдержала Даша. — Я прекрасно умею мыть окна!
— Ой, какие мы нервные! — всплеснула руками свекровь. — Кирюша, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Даша, успокойся, — привычно встал на сторону матери муж. — Мама просто хочет помочь.
— Помочь?! — возмутилась жена. — Она хочет довести меня до нервного срыва! И у неё это прекрасно получается!
— Вот! — патетически воскликнула Антонина Викторовна. — Вот её истинное лицо! А я ведь говорила тебе, сынок — не та она женщина! Не пара она тебе!
— Что?! — задохнулась от возмущения Даша. — Да как вы смеете…
— А что, разве не правда? — прищурилась свекровь. — Посмотри на себя — неряха, готовить не умеешь, характер ужасный! Разве такая жена нужна моему мальчику?
— Мама… — попытался вмешаться Кирилл.
— Нет, сынок, я молчать не буду! — отрезала Антонина Викторовна. — Я тебе сразу сказала — не женись на ней! Но ты меня не послушал… А теперь что? Живёшь как в казарме, ешь непонятно что…
— По-вашему, я плохая жена? — тихо спросила Даша.
— Именно! — торжествующе кивнула свекровь. — Никудышная! Вот я в твоём возрасте…
— Да плевать мне, какой вы были! — взорвалась наконец Даша. — Надоели ваши нравоучения! Надоели ваши придирки! Надоело всё!
Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла.
— Истеричка! — крикнула ей вслед Антонина Викторовна. — Вот видишь, Кирюша, какая она? А ты всё защищаешь её…
Даша заперлась в ванной и включила воду, чтобы не слышать этот противный голос. Слёзы текли по щекам, но это были слёзы не горя, а бессильной ярости. Она понимала — ещё немного, и случится что-то непоправимое.
Развязка наступила во время воскресного обеда. Даша приготовила борщ — единственное блюдо, к которому до сих пор не придиралась свекровь. Но сегодня Антонина Викторовна превзошла саму себя.
— Что это? — брезгливо поморщилась она, помешивая ложкой в тарелке. — Это ты называешь борщом?
— Да, это борщ, — спокойно ответила Даша, хотя внутри у неё всё клокотало.
— Борщ? — свекровь демонстративно отодвинула тарелку. — Детка, ты хоть знаешь, как настоящий борщ готовится? Вот я всегда…
— Мама, перестань, — попытался вмешаться Кирилл. — Борщ вкусный.
— Вкусный? — всплеснула руками Антонина Викторовна. — Сынок, ты просто забыл, какой должен быть настоящий борщ! Вот я завтра сварю…
— Нет! — вдруг резко сказала Даша. — Хватит! Вы больше ничего в этом доме готовить не будете!
— Это почему же? — прищурилась свекровь.
— Потому что я так сказала! — Даша встала из-за стола. — Чтобы мамочки твоей в этой квартире больше никогда и ноги не было! Моё терпение закончилось! – выпалила Дарья, глядя на супруга.
— Как ты смеешь… — начала Антонина Викторовна.
Но договорить она не успела — Даша схватила тарелку с борщом и выплеснула её содержимое прямо в лицо свекрови.
— Вот вам ваш «настоящий» борщ! — крикнула она. — Подавитесь!
В кухне повисла мёртвая тишина. Антонина Викторовна сидела, застыв с открытым ртом, а по её лицу и строгому костюму стекал борщ.
— Ты… ты… — задыхалась она от возмущения.
— Даша, ты что наделала?! — вскочил Кирилл.
— То, что давно надо было сделать! — яростно ответила жена. — Я больше не собираюсь терпеть её выходки! Пусть убирается отсюда!
— Это я должна убираться? — наконец обрела дар речи Антонина Викторовна. — Кирюша, ты слышишь, что она говорит? Твоя жена выгоняет твою родную мать!
— Даша, немедленно извинись! — потребовал муж.
— Извиниться? — усмехнулась та. — Ни за что! Я два года терпела её придирки, её нравоучения, её вечное недовольство! Но теперь всё! Я больше не буду молчать!
— В таком случае… — медленно произнёс Кирилл. – Ты мне больше здесь не нужна.
— Что? — опешила Даша.
— То, что слышала, — холодно ответил муж. — Собирай вещи и уходи.
— Прекрасно! — выкрикнула Даша. — Так даже лучше! Оставайся со своей мамочкой! Пусть она тебе и борщи варит, и рубашки гладит! А я ухожу!
Она выбежала из кухни. Через десять минут входная дверь хлопнула — Даша ушла, прихватив только самое необходимое.
— Ну вот и всё, сынок, — удовлетворённо произнесла Антонина Викторовна, вытирая лицо полотенцем. — Я же говорила, что она тебе не пара…
Кирилл молча смотрел в окно, где его жена садилась в такси. Он ещё не понимал, что только что своими руками разрушил собственное счастье, поддавшись манипуляциям матери. А когда поймёт — будет уже поздно.
