Диана отшвырнула от себя телефон словно паука. Экран заполнил список неотвеченных звонков от Светланы — золовки, с которой она еще неделю назад готова была делиться последним. Тридцать два вызова за последние сутки. Тридцать две попытки оправдаться.
«Да унеси тебя леший», — прошептала Диана, стискивая кулаки до боли в суставах.
Ещё десять дней назад она, не задумываясь, отдала ключи от своей дачи этой женщине со следами размазанной туши под глазами. Женщине, трясущимися руками державшейся за дверной косяк их квартиры. Женщине, которая сквозь рыдания шептала: «Он меня уб.ьет, если найдет… Клянусь, я больше не вернусь в этот ад».
Это случилось в тот промозглый вечер, когда Диана собиралась наконец закончить изнурительный квартальный отчет для совета директоров. Антон, ее муж, задерживался на работе, и в просторной трехкомнатной квартире стояла уютная тишина, нарушаемая лишь клацаньем клавиш ноутбука.
Звонок в дверь раздался, когда часы показывали начало одиннадцатого. Резкий, нервный, будто звонивший боялся передумать.
— Кто там? — Диана поправила волосы, глядя в глазок.
Через мутное стекло она увидела искаженное лицо своей золовки.
Распахнув дверь, Диана отшатнулась. Светлана напоминала пугало — взлохмаченные светлые волосы, припухшие веки, следы косметики на щеках. Под левым глазом зрел уродливый синяк.
— Господи, Света! Что произошло?
Золовка ввалилась в прихожую с маленьким чемоданом, вздрагивая от каждого звука.
— Он с ума сошел, — прошептала она, сжимаясь в комок на банкетке. — Проверял мой телефон, а потом… начал кричать, что я ш…а, что изменяю ему, и…
Она коснулась своего лица, словно до сих пор чувствуя удар.
— Михаил? — Диана не могла поверить. Спокойный, уравновешенный Михаил, который никогда не повышал голоса? Муж, с которым Светлана прожила восемь лет? — Не может быть.
— Он пил последние месяцы, — Светлана зашлась в рыданиях. — Постоянные отказы на работе, стресс… Сначала орал, потом начал следить за мной, проверять телефон… А сегодня… сегодня он…
Диана осторожно обняла дрожащие плечи золовки. От той пахло страхом, дешевым вином и дорогими духами — странное сочетание, которое Диана машинально отметила, но не придала значения.
— Я больше не могу туда вернуться, — продолжала Светлана, глотая слезы. — Он обещает уб.ить меня. У меня нет денег, снимать квартиру не на что, родители за тысячу километров. Я просто…
— Тише, тише, — Диана гладила ее по спине. — Разберемся. Оставайся у нас сегодня.
Светлана подняла на нее испуганный взгляд:
— А Антон? Он же брат мой, он никогда не поверит, что Миша…
— Антон — не Михаил, — отрезала Диана. — И он всегда выбирал правду.
Той ночью Светлана спала в гостевой комнате. Диана слышала, как она всхлипывает сквозь сон, и сердце ее разрывалось от сострадания.
Когда Антон вернулся заполночь, она пересказала ему историю.
— Михаил избил твою сестру. Она сбежала. Я оставила ее в гостевой.
Антон, высокий, жилистый мужчина с вечной морщинкой между бровей, застыл в дверном проеме спальни. Его рука с галстуком замерла на полпути.
— Что ты сказала? — его голос стал ниже на октаву.
— То, что слышал, — Диана нервно комкала край одеяла. — У нее синяк размером с кулак под глазом. Она говорит, что он окончательно съехал — пьет, ревнует, угрожает.
Антон медленно расстегнул рубашку, аккуратно повесил ее на плечики. Его скупые, выверенные движения выдавали внутреннее напряжение сильнее любых слов.
— Я знаю Михаила пятнадцать лет, — он, наконец, присел на край кровати. — Он даже муху прибить не способен. Я был на их свадьбе шафером. Ты действительно веришь, что он способен… это?
Диана поджала губы. Всегда так — мужчины не верят, когда речь идет о насилии. Даже самые лучшие из них.
— Ты же не видел ее, — процедила она. — Она до сих пор трясется.
— Хорошо, — Антон поднял руки в примирительном жесте. — Допустим. Но нам нужно поговорить с Михаилом. Услышать его версию.
— Чтобы он явился сюда и закончил начатое? — Диана вскочила с постели. — Нет. Я не подвергну ее такому риску.
Они спорили еще час, пока Антон не сдался. Светлана останется у них, пока не разберутся в ситуации.
На следующее утро Диана за завтраком предложила золовке решение.
— Поживешь на нашей даче. Сейчас там никого, сезон только начинается. Соседи появляются по выходным, будет спокойно.
Светлана смотрела на нее так, будто Диана сообщила ей о выигрыше в лотерею.
— Ты серьезно?! — ее лицо посветлело. — Диана, ты мой ангел-хранитель! Я… я не знаю, как отблагодарить тебя!
Она вскочила, порывисто обнимая невестку. На секунду Диана ощутила в этих объятиях что-то странное, будто Светлана играла роль в спектакле, но отогнала неуместную мысль. Женщина находилась на грани нервного срыва — какая уж тут естественность.
— Антон отвезет тебя сегодня вечером, — сказала Диана, высвобождаясь из объятий. — И привезет продукты. Там есть все необходимое, разве что постельное белье захвати отсюда.
Антон молча наблюдал за разговором, постукивая ложкой по краю чашки с кофе. Когда Светлана вышла, он негромко произнес:
— Я все-таки позвоню Михаилу, — и, видя, что Диана собирается протестовать, добавил: — Не скажу, где она. Просто выясню, что у них случилось.
— Делай как знаешь, — огрызнулась Диана. — Только не впутывай меня в ваши братские разговорчики.
Вечером Антон отвез Светлану на дачу. Вернувшись, он был задумчив и немногословен.
— Звонил Михаилу?
Антон покачал головой:
— Не дозвонился. Телефон выключен. Заеду к нему завтра лично.
Две недели пролетели в тревожном ожидании. Светлана регулярно писала сообщения, полные благодарности — да, у нее все хорошо; да, она восстанавливается; нет, Михаил ее не ищет. Диана отправляла ей деньги на продукты, звонила узнать, не нужно ли чего.
Антон так и не встретился с Михаилом — тот словно испарился, сменил рабочий график, не открывал дверь, на звонки не отвечал.
— Мне это не нравится, — признался он Диане на четырнадцатый день добровольного заточения Светланы. — Что-то здесь не сходится.
— Может, он боится, что ты ему врежешь за сестру? — пожала плечами Диана, отвлекаясь от своих бумаг. — Я бы на его месте…
Телефонный звонок прервал их разговор. Старенький отец Дианы неожиданно прилетел из Чехии, где преподавал в пражском университете уже десять лет.
— Буду у вас через час, доченька, — прохрипел он в трубку. — Надеюсь, не стесню? Всего на пару дней.
Разве могла она отказать? Отец, худощавый профессор с пышной седой шевелюрой и проницательным взглядом голубых глаз, был ее единственным родственником. Мать умерла, когда Диане было двенадцать, и с тех пор они с отцом держались друг за друга, как два альпиниста на отвесной скале.
— Отец приезжает, — сообщила она Антону, отключаясь. — Нужно подготовить ему спальню.
— Я могу спать на диване, — пожал плечами Антон. — А он возьмет нашу комнату.
— Ни в коем случае, — покачала головой Диана. — Ты знаешь его гордость. Скажет — сам виноват, что не предупредил. Кинем ему раскладушку в кабинете. У нас же есть на даче эта ортопедическая, с хорошим матрасом?
— Да, в чулане, — кивнул Антон. — Хочешь, съезжу, привезу?
Диана посмотрела на часы:
— Нет времени, отец уже на подъезде. Я сама быстро смотаюсь, заодно проверю, как там Светлана. Заказывай пока еду, ты же знаешь, что отец любит.
Сумерки опускались на дачный поселок, когда Диана свернула на знакомую грунтовку. Они с Антоном купили этот участок пять лет назад — небольшой домик с верандой, яблоневый сад, резной колодец у забора. Их убежище от городской суеты.
Она не стала предупреждать Светлану о приезде — хотела сделать сюрприз, заодно привезти свежий хлеб и домашний сыр от местного фермера. Золовка наверняка устала от консервов и полуфабрикатов.
Подъезжая к дому, Диана заметила черный «Мерседес» у ворот и замедлила ход. Неужели Михаил все-таки выследил Светлану? Сердце заколотилось где-то в горле.
Она оставила машину чуть поодаль, беззвучно выскользнула из салона. В сумочке был газовый баллончик — подарок мужа на прошлый день рождения. «На всякий случай, — сказал тогда Антон, — мало ли какие психи по улицам ходят». Кто бы мог подумать, что «психом» окажется муж его сестры.
Ворота были приоткрыты. Диана крадучись прошла во двор, прислушиваясь. Из дома доносились голоса — женский смех, низкий мужской баритон, звон бокалов. Никаких криков, борьбы, конфликта.
Она подкралась к окну веранды, осторожно заглянула внутрь.
То, что она увидела, заставило ее прирасти к земле.
Светлана, в коротком шелковом халате, с распущенными волосами и бокалом шампанского, полулежала на их новом диване. А рядом с ней, положив руку ей на бедро, устроился высокий брюнет с залысинами — абсолютно точно не Михаил.
— …и тогда эта д.у.ра поверила! — донесся до Дианы звонкий голос золовки. — «Ах, бедняжка, такой ужасный муж, конечно, живи на моей даче!» — она сымитировала голос Дианы, хохотнув. — Ты бы видел ее физиономию — саму мать Терезу не переплюнуть!
Брюнет что-то ответил, наклонившись к шее Светланы.
— Две недели полного счастья, — промурлыкала та, запрокидывая голову. — Никакого нытья, никаких придирок… А эти иди.оты думают, что я прячусь от злобного мужа. Плюнь мне в глаза, если я не гениальна!
Мужчина потянулся к ней, и они слились в страстном поцелуе.
Диана с трудом сдержала тошноту, отступила от окна. Перед глазами все плыло. Воздух, казалось, превратился в вязкую жижу, сквозь которую невозможно было дышать.
Она не помнила, как добралась до машины. Как завела двигатель. Как выехала на трассу.
В голове крутилась одна мысль: «Нас обманули. Использовали. Выставили иди.отами».
Домой она вернулась с пустыми руками. Антон и отец уже ждали ее в гостиной, оживленно обсуждая последние научные открытия.
— А где раскладушка? — удивился Антон.
Диана смотрела на него немигающим взглядом, пока в голове формулировались слова, которые она собиралась произнести.
— Антон, — ее голос звучал неестественно спокойно, — завтра с утра ты поедешь на дачу. Заберешь свою сестру и ее хахаля. Вызовешь клининговую службу — пусть выдраят там все. И передашь Светлане, что если я еще раз увижу ее физиономию, то засуну ей в ж… все ее россказни о том, как ей плохо семье.
Отец поперхнулся чаем. Антон замер, не донеся чашку до рта.
— Что?
— А то! Твоя сестрица развлекается на нашей даче с любовником, — отчеканила Диана. — Хохочет над нами, пьет шампанское и рассказывает, какие мы … «Д.у.ра поверила!» — так, кажется, она выразилась.
— Не может быть, — выдохнул Антон.
— Можешь не верить, — Диана направилась к двери спальни. — Но чтоб больше духу твоей сестрицы на моей даче не было. Завтра. К обеду. Иначе я еду туда сама, и тогда пусть пеняет на себя.
Она захлопнула дверь, оставив мужа в оцепенении.
Ночью Диана не сомкнула глаз. Обида, ярость, унижение — эти чувства терзали ее, не давая уснуть. Как она могла так ошибиться? Не заметить фальшь? Поверить в эту дешевую мелодраму? Несколько раз она порывалась позвонить Михаилу, но останавливала себя — пусть Антон разбирается с этим сам. Его сестра, его и проблемы.
Утром, не говоря ни слова, он уехал на дачу. Вернулся ближе к вечеру, осунувшийся, с потухшим взглядом.
— Ну? — только и спросила Диана.
— Ты была права, — глухо ответил он, опускаясь в кресло. — Застал их… вместе. Собрал ее вещи, вызвал клининг. Они приедут завтра.
— Кто этот мужчина?
— Виталий. Ее коллега по работе. Женатый, между прочим, — Антон скривился, словно у него заболели зубы. — Я позвонил Михаилу.
Диана замерла:
— И что?
— Он рассмеялся, — Антон потер лицо ладонями. — А потом сказал, что выставил ее две недели назад. Застал с тем же Виталием в их спальне. Она собрала вещи и заявила, что едет к подруге. А синяк под глазом — результат пьяного падения на кофейный столик.
Диана опустилась рядом с ним:
— Прости. Я знаю, как ты любишь сестру.
— Любил, — поправил Антон. — Теперь я просто хочу забыть, что она существует.
Он поднял на нее измученный взгляд:
— И ты была права насчет нашей дачи. Все-таки она больше твоя, чем моя. Ты выбирала каждую доску, каждый гвоздь.
Диана покачала головой:
— Она наша. А твоя сестра… Просто больше никогда не доверю ей даже кактус полить.
От Светланы не было вестей неделю. Затем посыпались звонки — сначала редкие, потом все более настойчивые. Диана блокировала ее номер. Антон сделал то же самое. Миша подал на развод, и Светлана осталась у своего Виталия, который, как выяснилось позже, вовсе не собирался уходить от жены.
Через месяц она явилась к ним домой — осунувшаяся, с потухшим взглядом, без прежнего лоска. Диана открыла дверь и застыла на пороге.
— Пожалуйста, — прошептала Светлана. — Мне нужно поговорить с Антоном. Я… я совершила ошибку. Можно мне…
— Нет, — Диана смотрела на нее без тени сочувствия. — Вон.
— Но я его сестра! — в глазах Светланы мелькнуло прежнее высокомерие. — Ты не можешь не пустить меня к брату!
— Смотри и учись, — Диана захлопнула дверь перед ее носом.
С кухни выглянул Антон:
— Кто там?
— Никого, — ответила Диана. — Просто ошиблись дверью.
Весной они поехали на дачу открывать сезон. Диана долго не решалась — слишком свежи были воспоминания о предательстве. Но когда они приехали, и воздух наполнился запахом яблоневого цвета, она поняла — никто не сможет отнять у них это место, их убежище, их счастье.
А где-то в городе Светлана сидела в крошечной съемной квартире, глядя в стену. Виталий давно ушел к жене. Михаил получил повышение и переехал в другой город. Антон не отвечал на звонки. Мать и отец отказались помогать, узнав всю историю.
Она выпила еще один бокал дешевого вина, размышляя о том, как одна ложь разрушила всю ее жизнь. И как странно, что ничто не предвещало такой развязки две недели назад, когда она стояла на пороге квартиры Дианы, поднеся палец к дверному звонку, и мысленно репетировала свои слезы.
Иногда за собственную ложь приходится платить правдой, которую уже никто не хочет слышать.
