— Галочка, можно Лене у нас на диване поспать? — Володя стоял в дверях кухни, почему-то не решаясь войти. — Она из Воронежа приехала, гостиница дорогая, а мы же с ней вместе в институте учились.
Галина Петровна медленно отложила половник. За сорок лет семейной жизни она научилась читать мужа, как открытую книгу. Вот и сейчас — эта натянутая небрежность, избегающий взгляд, нервное потирание затылка. Всё это значило только одно: муж что-то скрывает.
— Конечно, размещай, — сказала она спокойно, продолжая помешивать борщ. — Только предупреди, что завтрак в половине седьмого. Я рано встаю.
— Да она не тяжёлая, эта Лена. Тихая такая, интеллигентная. Ты её сразу полюбишь, — торопливо заговорил Володя, явно облегчённый лёгкостью согласия. — Мы с ней на филфаке учились, она теперь кандидат наук, в Москву на конференцию приехала…
— Володя, — перебила его Галина Петровна, не поворачиваясь. — Я согласилась. Зачем ты мне биографию рассказываешь?
Тишина повисла неловкая. Галина Петровна чувствовала, как муж переминается с ноги на ногу за спиной, подбирая слова.
— Она сегодня с работы со мной придёт, — наконец выдавил он. — Часов в семь. Ты не против?
— Почему я должна быть против? — Галина Петровна наконец обернулась, с любопытством изучая покрасневшее лицо мужа. — Володя, ты себя как-то странно ведёшь. Будто не жену о гостье предупреждаешь, а разрешения просишь.
— Да что ты, Галочка! — слишком громко рассмеялся Володя. — Просто она… особенная какая-то. Не как все наши женщины. Утончённая, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты подумала что-то не то.
— А что я должна подумать? — Галина Петровна выключила плиту и повернулась к мужу всем корпусом. — Володя, говори прямо. Что происходит?
— Да ничего не происходит! — Володя начал пятиться к двери. — Просто встретились случайно на работе, она увидела мои фотографии семейные на столе, заинтересовалась. Говорит, хочет посмотреть, как живут настоящие московские семьи. Этнография, понимаешь?
— Этнография, — медленно повторила Галина Петровна. — Значит, мы с тобой теперь этнографический материал?
— Галочка, ну что ты! — Володя попытался рассмеяться, но смех получился деревянным. — Не придирайся к словам. Лена очень образованная, она диссертацию защитила по социологии семьи. Ей интересно…
— Интересно, — снова повторила Галина Петровна, пристально разглядывая мужа. — А тебе, Володя, она интересна?
Вопрос повис в воздухе. Володя открыл рот, закрыл, потом резко развернулся.
— Я пойду диван застелю, — пробормотал он и скрылся в коридоре.
Галина Петровна осталась одна на кухне. Она медленно сняла фартук, аккуратно повесила на крючок. Сорок лет замужества научили её многому. Например, тому, что когда мужчина начинает объяснять, какая женщина «не как все», — значит, эта женщина уже зацепила его за живое.
В половине седьмого раздался звонок. Галина Петровна как раз расставляла на столе лучшие тарелки — не потому что гостью хотела впечатлить, а потому что так было принято в их доме. Гостя встречают достойно, кто бы он ни был.
— Галочка, встречай! — прокричал Володя из прихожей. — Это Лена!
Женщина, которая вошла в кухню, была именно такой, какой Галина Петровна её и представляла. Высокая, стройная, с короткой стрижкой каштановых волос и большими карими глазами. На вид лет тридцать пять, хотя если учились вместе с Володей, то должно быть больше пятидесяти. Одета безукоризненно — дорогой костюм, изящные туфли, неброская, но явно недешёвая бижутерия.
— Галина Петровна, — протянула гостья руку с безупречным маникюром. — Елена Михайловна. Спасибо, что согласились меня приютить.
— Проходите, садитесь, — Галина Петровна пожала прохладную ладонь. — Ужин готов.
За столом разговор не клеился. Елена Михайловна рассказывала о конференции, о своей работе в воронежском университете, о том, как трудно совмещать науку с женскими обязанностями. Володя слушал, развесив уши, периодически восхищённо покачивая головой.
— Да, современной женщине приходится нелегко, — соглашалась Галина Петровна, накладывая гостье вторую порцию борща. — Дом, семья, работа…
— О, а у вас есть дети? — оживилась Елена Михайловна. — Володя рассказывал…
— Двое, — коротко ответила Галина Петровна. — Сын в Питере живёт, программистом работает. Дочь замужем, двое внуков.
— Как замечательно! — воскликнула гостья. — Значит, вы уже бабушка! А я всё никак не могу личную жизнь наладить. Всё в науку ушло, знаете ли.
Галина Петровна поняла, что это неправда. Поняла по тому, как Елена Михайловна произнесла эти слова, как театрально вздохнула, как многозначительно посмотрела на Володю. Эта женщина умела нравиться мужчинам, умела играть на их тщеславии и жалости.
— Володя, может, чаю нальёшь? — попросила она мужа.
— Конечно, конечно! — Володя вскочил, чуть не опрокинув стул. — Лена, вы чай пьёте или кофе предпочитаете?
— Что угодно, — улыбнулась Елена Михайловна. — Я неприхотливая.
Галина Петровна молча наблюдала, как муж суетится около чайника, как заглядывает в буфет, выискивая самые лучшие чашки. Таким внимательным к ней самой он не был уже лет десять.
— Галина Петровна, а можно я вам помогу с посудой? — предложила Елена Михайловна, когда ужин закончился. — Неудобно как-то сидеть сложа руки.
— Спасибо, справлюсь, — Галина Петровна начала собирать тарелки. — Вы гостья.
— Да какая я гостья! — рассмеялась Елена Михайловна. — Мы же теперь почти родственники. Володя столько про вас рассказывал!
— Рассказывал? — Галина Петровна замерла с тарелкой в руках. — А что именно?
— Ну, как вы познакомились, как жили… — Елена Михайловна заговорила торопливо, видимо, поняв, что сказала лишнее. — Володя очень трепетно о вас отзывается.
— Володя, — обратилась Галина Петровна к мужу, который пытался незаметно улизнуть в комнату, — ты много чего рассказывал Елене Михайловне о нашей семье?
— Да так, по мелочи, — пробормотал Володя, не поднимая глаз. — Она интересовалась, как люди живут…
— Понятно, — Галина Петровна отнесла тарелки в раковину. — Социология семьи. Исследовательский интерес.
— Именно! — с облегчением подхватила Елена Михайловна. — Меня всегда интересовали крепкие семьи. Как люди умудряются столько лет прожить вместе и не надоесть друг другу.
— А что, надоедают? — поинтересовалась Галина Петровна.
— Ну, статистика разводов не радует, — пожала плечами гостья. — Современные люди не умеют работать над отношениями. Им всё время хочется чего-то нового, свежего…
— Свежего, — повторила Галина Петровна, включая воду. — А вам не кажется, что иногда люди просто встречают того, кто их лучше понимает?
— Конечно! — оживилась Елена Михайловна. — Именно об этом я и говорю. Понимание — это основа отношений. А его так мало в современном мире.
— Володя, — позвала Галина Петровна, — иди лучше постель гостье приготовь. А то уже поздно.
Володя поспешно кивнул и исчез в комнате. Женщины остались на кухне вдвоём.
— Знаете, Галина Петровна, — заговорила Елена Михайловна тише, — я должна вам сказать… Володя очень одинокий человек.
— Одинокий? — Галина Петровна медленно обернулась. — У него жена, дети, внуки. Где тут одиночество?
— Ну, я имею в виду… — Елена Михайловна замялась. — Он говорил, что вы его не очень понимаете. Что у вас разные интересы…
— А-а, — протянула Галина Петровна. — Вот оно что. Значит, жаловался?
— Не жаловался, просто… делился, — поспешно поправилась гостья. — Володя такой творческий, тонкий человек. Ему нужен собеседник, понимаете?
— Понимаю, — кивнула Галина Петровна. — И этот собеседник — вы?
— Я не претендую ни на что! — быстро проговорила Елена Михайловна. — Мы просто общаемся, обсуждаем литературу, искусство…
— Литературу, — повторила Галина Петровна. — А я, значит, колхозница необразованная. Только борщ варить умею.
— Да что вы! — воскликнула Елена Михайловна. — Никто этого не говорил!
— Не говорил, — согласилась Галина Петровна. — Просто подразумевал.
В комнате что-то упало, и послышался приглушённый мат. Володя, видимо, пытался разложить диван.
— Галина Петровна, — тихо сказала Елена Михайловна, — я завтра уезжаю. Не хотелось бы портить отношения…
— А кто их портит? — спросила Галина Петровна, вытирая руки полотенцем. — Вы приехали как гостья, я вас принимаю как гостья. Всё честно.
— Готово! — заявил Володя, появляясь на пороге. — Лена, проходите, всё постелено.
Елена Михайловна встала, но не пошла в комнату. Она смотрела на Галину Петровну, и в её глазах читалось что-то вроде вызова.
— Спокойной ночи, — сказала она наконец. — Спасибо за ужин.
— Спокойной ночи, — ответила Галина Петровна.
Утром Галина Петровна встала в половине шестого, как обычно. На кухне её ждал сюрприз — Елена Михайловна уже сидела за столом с чашкой кофе, свежая, причёсанная, в элегантном домашнем халате.
— Доброе утро! — бодро поприветствовала она. — Надеюсь, не разбудила? Я тоже жаворонок.
— Доброе, — Галина Петровна прошла к плите. — Кофе сами заварили?
— Да, не хотела вас беспокоить. Найти всё было несложно, — Елена Михайловна отпила глоток. — У вас очень уютная кухня. Такая… домашняя.
В её тоне прозвучала едва заметная снисходительность. Галина Петровна это заметила, но промолчала. Она начала готовить завтрак, чувствуя на себе пристальный взгляд гостьи.
— Галина Петровна, можно нескромный вопрос? — заговорила Елена Михайловна. — Вы никогда не жалели, что рано вышли замуж? Что не успели пожить для себя?
— А зачем жалеть? — Галина Петровна разбила яйца на сковороду. — Прожитого не вернёшь.
— Но ведь вам было всего девятнадцать! — продолжала гостья. — Столько возможностей упущено. Карьера, путешествия, знакомства…
— Знакомства? — переспросила Галина Петровна. — Какие знакомства?
— Ну, мужчины, конечно, — рассмеялась Елена Михайловна. — В девятнадцать лет разве можно понять, кто тебе действительно подходит?
Галина Петровна молча перевернула яичницу. В коридоре послышались шаги — Володя собирался на работу.
— Доброе утро, дамы! — Володя заглянул на кухню, уже одетый и причёсанный. — Как спалось?
— Замечательно, — улыбнулась Елена Михайловна. — Ваша жена прекрасная хозяйка.
— Да, Галочка у нас мастерица, — согласился Володя, но как-то рассеянно. — Лена, а когда у вас поезд?
— Вечером, в восемь, — ответила гостья. — Но я не хочу мешать вашему рабочему дню. Может, погуляю по Москве…
— Что за глупости! — воскликнул Володя. — Я покажу вам город! У меня сегодня не очень загруженный день…
— Володя, — вмешалась Галина Петровна, — а как же совещание у Петрова? Ты же говорил, что важное.
— А, да… — Володя замялся. — Ну, может, перенесу…
— Ни в коем случае! — запротестовала Елена Михайловна. — Работа важнее. А я и сама справлюсь.
— Тогда я хотя бы до метро довезу, — настаивал Володя. — И вечером встречу.
— Хорошо, — согласилась гостья. — Но только до метро.
Галина Петровна поставила перед ними тарелки с яичницей. Володя ел торопливо, поглядывая на часы, а Елена Михайловна изящно ковыряла вилкой, явно не привыкшая к такому плотному завтраку.
— Кстати, Галина Петровна, — сказала она вдруг, — а вы читаете современную литературу?
— Читаю, — ответила Галина Петровна. — А что?
— Да вот, Володя говорил, что вы предпочитаете… ну, более лёгкое чтение. Детективы там, любовные романы…
— Говорил? — Галина Петровна посмотрела на мужа. — Володя, а ты откуда знаешь, что я читаю?
— Ну, я же вижу, какие книги ты покупаешь, — пробормотал тот, не поднимая глаз от тарелки.
— Понятно, — кивнула Галина Петровна. — Значит, ты следишь за моим чтением и делишься наблюдениями с коллегами.
— Галочка, ну что ты! — Володя попытался рассмеяться. — Мы просто так, между делом…
— Между делом обсуждаете мои недостатки, — закончила за него жена.
Повисла неловкая пауза. Елена Михайловна допила кофе и встала.
— Пойду собираться, — сказала она. — Володя, через полчаса выходим?
— Да, конечно, — кивнул тот.
Когда гостья ушла в комнату, Галина Петровна повернулась к мужу.
— Володя, объясни мне, — сказала она тихо, но внятно. — Зачем ты рассказываешь посторонним людям, какая я неинтеллектуальная? Зачем жалуешься на то, что я тебя не понимаю?
— Я не жаловался! — возмутился Володя. — Мы просто разговаривали…
— О чём разговаривали? О том, какая она умная, а я дура? О том, как ей жалко тебя, привязанного к необразованной жене?
— Галочка, да что с тобой? — Володя встал, сердито отодвинув стул. — Ты из-за чего весь сыр-бор затеваешь?
— Из-за того, что мой муж сорок лет играл роль счастливого семьянина, а теперь решил поплакаться в жилетку молодой коллеге, — ответила Галина Петровна. — И, видимо, не только поплакаться.
— Ты что себе придумала? — побледнел Володя. — У нас чисто дружеские отношения!
— Володя, я же вижу, как ты на неё смотришь. Как суетишься, как стараешься понравиться. Думаешь, я слепая?
Володя открыл рот, но в этот момент из комнаты донёсся голос Елены Михайловны:
— Володя, я готова!
— Иду! — крикнул он в ответ, потом наклонился к жене. — Галочка, мы поговорим вечером. Только, пожалуйста, не устраивай сцен при гостье.
Он поцеловал её в щёку, как обычно, но поцелуй был холодным, дежурным. Галина Петровна проводила их до двери, вежливо попрощалась с Еленой Михайловной и заперла за ними замок.
В квартире стало тихо. Галина Петровна вернулась на кухню, села за стол и долго смотрела на чашку, из которой пила гостья. На донышке остался след от помады — ярко-красный полумесяц.
День тянулся мучительно долго. Галина Петровна пыталась заниматься домашними делами, но мысли постоянно возвращались к утреннему разговору. К тому, как муж защищал свою «подругу», как оправдывался, как торопился её увезти подальше от расспросов жены.
В половине седьмого Галина Петровна начала готовить ужин. Не потому что хотела, а потому что так было заведено. Она чистила картошку, когда раздался звонок в дверь.
— Галочка, открывай! — крикнул Володя из-за двери. — Руки заняты!
Галина Петровна открыла и увидела мужа с букетом роз и пакетами из дорогого магазина. За ним стояла Елена Михайловна, тоже с пакетами.
— Мы решили устроить праздничный ужин! — объявил Володя, проходя в прихожую. — В честь отъезда Лены. Купили икру, красную рыбу, шампанское…
— Это моя идея, — сказала Елена Михайловна, снимая пальто. — Хочется как-то отблагодарить вас за гостеприимство.
— Не стоило тратиться, — ответила Галина Петровна, принимая букет. — Я и так ужин готовлю.
— А мы добавим к вашему ужину изысков! — рассмеялся Володя. — Галочка, доставай хрусталь, будем отмечать!
— Что именно отмечать? — спросила Галина Петровна.
— Знакомство! — воскликнула Елена Михайловна. — Новую дружбу! Володя так много про вас рассказывал, а теперь мы наконец познакомились.
За столом Володя разлил шампанское в лучшие бокалы. Елена Михайловна изящно нарезала семгу, расхваливая её качество. Галина Петровна молча наблюдала за этой сценой, чувствуя себя лишней в собственном доме.
— За женскую дружбу! — провозгласил Володя, поднимая бокал.
— За понимание, — добавила Елена Михайловна, многозначительно глядя на хозяйку дома.
— За честность, — сказала Галина Петровна и выпила.
— Галина Петровна, — заговорила Елена Михайловна, когда первые тосты были произнесены, — я хочу вам кое-что сказать. Вы замечательная женщина, и Володя очень вас любит.
— Спасибо, — сухо ответила Галина Петровна. — А к чему это?
— Просто… — Елена Михайловна замялась, потом решительно продолжила: — Иногда людям нужно больше пространства для развития. Особенно творческим натурам, как Володя.
— Пространства? — переспросила Галина Петровна.
— Ну да. Возможности общаться с единомышленниками, обсуждать искусство, литературу… — Елена Михайловна говорила осторожно, но настойчиво. — Володя такой эрудированный, у него столько интересных идей…
— И вы готовы их обсуждать, — закончила Галина Петровна.
— Почему бы и нет? — Елена Михайловна пожала плечами. — Мы же коллеги. И потом, расстояние не помеха. Есть интернет, телефон…
Володя сидел красный, не зная, куда деть глаза. Он явно не ожидал, что разговор примет такой оборот.
— Лена, может, не стоит… — начал он.
— Почему не стоит? — перебила его Елена Михайловна. — Мы же взрослые люди. Галина Петровна умная женщина, она всё поймёт.
— Что именно я должна понять? — спросила Галина Петровна.
— Что дружба между мужчиной и женщиной возможна, — ответила Елена Михайловна. — Что общие интересы — это не угроза семье, а её обогащение.
— Обогащение, — повторила Галина Петровна. — Понятно. А если жена против такого «обогащения»?
— Тогда она эгоистка, — резко сказала Елена Михайловна. — Которая думает только о себе и не хочет, чтобы муж развивался.
— Лена! — воскликнул Володя. — Что ты говоришь?
— Правду говорю! — Елена Михайловна откинулась на спинку стула. — Володя, ты же сам рассказывал, как тебе не хватает интеллектуального общения дома…
— Хватит! — резко сказала Галина Петровна. — Елена Михайловна, давайте без обиняков. Вы хотите отбить у меня мужа, правильно?
Повисла мёртвая тишина. Елена Михайловна побледнела, Володя подавился шампанским.
— Я… я не понимаю, о чём вы, — пролепетала гостья.
— Понимаете прекрасно, — Галина Петровна встала и начала собирать со стола тарелки. — Приехали в Москву не на конференцию, а охотиться. Выбрали женатого мужчину постарше, с устойчивым положением. Начали обрабатывать — какой он умный, как его жена не ценит, как ему нужно понимание…
— Галочка! — возмутился Володя. — Ты что несёшь?
— Несу правду, — ответила Галина Петровна, не останавливаясь. — Сорок лет замужества кое-чему учат. Таких, как ваша Лена, я за версту чую.
— Как вы смеете! — вскочила Елена Михайловна. — Я порядочная женщина!
— Порядочная женщина не влезает в чужую семью, — спокойно ответила Галина Петровна. — Порядочная женщина не подбивает мужа жаловаться на жену. И уж тем более не приезжает в дом этой жены, чтобы ей в лицо объяснить, какая она плохая.
— Я этого не говорила! — запротестовала Елена Михайловна.
— Не говорили, но подразумевали, — Галина Петровна поставила тарелки в раковину и повернулась к гостье. — Думаете, я не понимаю ваших намёков? Про «пространство для развития», про «интеллектуальное общение»? Вы просто хотите, чтобы я сама разрешила мужу с вами встречаться.
— Володя! — Елена Михайловна обратилась к мужчине. — Скажите ей что-нибудь!
Володя сидел, глядя в стол. Галина Петровна впервые за много лет внимательно посмотрела на него. Увидела седину на висках, морщины у глаз, дряблость подбородка. Пятидесятилетний мужчина, которому льстит внимание молодой женщины. Ничего особенного. Таких тысячи.
— Володя не скажет ничего, — произнесла Галина Петровна. — Потому что ему стыдно. Потому что он понимает — я права.
— Это неправда! — крикнула Елена Михайловна. — Володя, объясните жене, что между нами ничего нет!
— Ничего и не будет, — тихо сказал Володя, не поднимая головы.
Елена Михайловна стояла посреди кухни, хватая ртом воздух. Её идеально уложенные волосы растрепались, макияж поплыл.
— Володя, — прошептала она. — Володя, скажите что-нибудь…
— Лена, — Володя медленно поднял голову. — Наверное, вам действительно пора собираться. Поезд через час.
— Как? — Елена Михайловна отшатнулась, словно её ударили. — Вы же говорили… мы же договаривались…
— Мы ни о чём не договаривались, — твёрдо сказал Володя. — И говорил я глупости. Под влиянием момента.
— Но вы сами сказали, что жена вас не понимает! — отчаянно воскликнула Елена Михайловна. — Что вам скучно дома!
— Сказал, — кивнул Володя. — И это была подлость с моей стороны. Галочка права — порядочный мужчина не обсуждает жену с посторонними.
Елена Михайловна рухнула на стул. Её лицо исказилось от злости и унижения.
— Значит, всё это было игрой? — прошипела она. — Вы меня просто дурачили?
— Никто вас не дурачил, — вмешалась Галина Петровна. — Вы сами пришли в чужой дом с определёнными намерениями. Рассчитывали на слабость мужчины, на его тщеславие. Просчитались.
— Да как вы смеете! — взвилась Елена Михайловна. — Я кандидат наук, у меня репутация!
— Тогда берегите её, — спокойно ответила Галина Петровна. — И не лезьте в чужие семьи.
Елена Михайловна вскочила и выбежала из кухни. Через минуту послышался стук двери — она собирала вещи.
Супруги остались одни. Володя сидел, уткнувшись лицом в ладони.
— Галочка, — пробормотал он. — Прости меня. Я дурак.
— Дурак, — согласилась Галина Петровна. — Но мой дурак.
— Мне показалось, что я ещё могу нравиться… что я ещё интересен… — Володя поднял на жену виноватые глаза. — Глупо, да?
— Глупо, — подтвердила Галина Петровна. — В пятьдесят лет играть в мальчика. Но я понимаю.
— Понимаешь? — удивился Володя.
— Кризис среднего возраста, — пояснила Галина Петровна. — Читала об этом. В детективах, между прочим.
Володя виновато улыбнулся.
— Ты и правда умная, — сказал он. — А я думал…
— Думал, что от меня нужно бежать к молодой хищнице? — Галина Петровна села рядом с мужем. — Володя, мы сорок лет вместе. Думаешь, я не знаю, какой ты? Ранимый, тщеславный, добрый. И мой.
Из комнаты донеслось громкое хлопанье чемодана.
— Готова! — крикнула Елена Михайловна. — Володя, поедете меня провожать?
Володя посмотрел на жену.
— Нет, — ответил он громко. — Вызывайте такси.
— Как? — в голосе Елены Михайловны слышались слёзы. — Вы же обещали…
— Я многое обещал по глупости, — сказал Володя. — Простите.
Елена Михайловна появилась на пороге кухни с чемоданом и сумкой. Лицо её было красным от слёз и злости.
— Вы ещё пожалеете! — бросила она Володе. — Вы упускаете последний шанс!
— На что? — спросила Галина Петровна. — На то, чтобы содержать молодую любовницу на пенсии? Спасибо, не интересно.
— Да кто вы такая! — взорвалась Елена Михайловна. — Серая мышь! Домохозяйка! Володя заслуживает лучшего!
— Заслуживает, — согласилась Галина Петровна. — Поэтому остаётся со мной.
Елена Михайловна хотела что-то ещё сказать, но Володя встал и решительно направился к ней.
— Уходите, — сказал он просто. — Немедленно.
Елена Михайловна схватила чемодан и выскочила из квартиры. Дверь хлопнула.
Галина Петровна подошла к окну. Внизу Елена Михайловна махала рукой, вызывая такси. Её фигурка казалась маленькой и жалкой на фоне вечернего двора.
— Жалко её? — спросил Володя, обнимая жену за плечи.
— Нет, — ответила Галина Петровна. — Таких не жалеют. Таких просто прогоняют.
Они стояли у окна, наблюдая, как такси увозит Елену Михайловну в неизвестность. Галина Петровна прислонилась к плечу мужа. Оно было знакомым, родным, надёжным.
— Володя, — сказала она тихо. — Если ещё раз приведёшь домой подобную особу, я тебя утоплю в борще.
— Не приведу, — пообещал Володя. — Мне одной хищницы в жизни хватило.
— Правильно, — согласилась Галина Петровна. — А теперь иди мой посуду. Всё-таки гостья была.
