— Три, четыре, пять… двадцать тысяч, — Анна Михайловна аккуратно складывала купюры стопкой на старом комоде. Её морщинистые руки немного подрагивали — пересчитывать деньги приходилось уже третий раз. За окном накрапывал мелкий дождь, а в квартире пахло валерьянкой.
Внезапно дверной звонок разрезал тишину. Анна Михайловна торопливо собрала деньги, засовывая их в конверт.
— Мам, открывай! — раздался пьяный голос дочери.
Старушка тяжело вздохнула, пряча конверт в шкаф под стопку постельного белья. Катя появлялась дома только когда ей нужны были деньги.
— Иду, иду, — отозвалась Анна Михайловна, медленно продвигаясь к двери.
На пороге стояла Катя — растрёпанная, с размазанной помадой и запахом перегара. Её некогда дорогое пальто было заляпано грязью.
— Мам, дай денег, — с порога начала дочь, проходя в квартиру — Мне срочно надо.
— На что, Катюша? — Анна Михайловна присела на табурет в прихожей.
— Какая разница? — огрызнулась Катя, стягивая грязные сапоги — Надо значит надо.
— Нет у меня денег, — твёрдо ответила мать — Сама знаешь, на операцию коплю.
Катя прошла на кухню, по пути задевая мебель:
— Опять эта операция! Сколько можно? Я вот тоже человек, между прочим!
— Человек, который пропивает все деньги, — Анна Михайловна прошла следом.
— А, ну конечно! — Катя распахнула холодильник — Теперь начнутся нравоучения! Димочка у нас святой, а я — пьяница!
— При чём тут твой брат? — мать устало опустилась на стул — Ты сама себя до такого довела.
Катя захлопнула холодильник:
— Значит, не дашь?
— Нет.
— Ладно, — дочь прищурилась — Я ведь знаю, что деньги у тебя есть. В шкафу прячешь.
Анна Михайловна похолодела:
— Ты что, следила за мной?
— А что такого? — усмехнулась Катя — Имею право знать, сколько у родной матери денег!
— Не имеешь, — отрезала Анна Михайловна — Это мои накопления на операцию.
— Да брось ты! — Катя махнула рукой — Какая операция в твоём возрасте? Только деньги зря потратишь!
— Уходи, — тихо сказала мать.
— Что?
— Уходи отсюда. Сейчас же.
Катя подошла вплотную к матери:
— Значит, родную дочь на улицу выгоняешь?
— Ты сама себя выгнала, — ответила Анна Михайловна — Своим поведением.
— Ну ты ещё пожалеешь о своих словах! — Катя схватила сумку — Ещё приползёшь ко мне!
— Не приползу.
— Посмотрим! — дочь направилась к выходу — Я ещё вернусь!
Когда за Катей закрылась дверь, Анна Михайловна некоторое время сидела неподвижно. Потом медленно встала и пошла проверять конверт с деньгами. Он лежал на месте, но тревога не отпускала. Что-то подсказывало — дочь просто так не отступит.
Весь вечер Анна Михайловна провела в раздумьях — может, стоит отнести деньги к сыну на хранение? Но Дима жил в другом конце города, а в её возрасте такие поездки давались нелегко. К тому же, это означало бы признать своё поражение как матери. Нет, она справится сама. В конце концов, Катя не посмеет…
Глубокой ночью Анна Михайловна проснулась от едва различимого шороха в квартире. Сначала она подумала, что показалось — возраст брал своё, любой шум казался подозрительным. Но через минуту звук повторился — кто-то явно ходил по квартире.
Старушка осторожно встала с кровати, нащупала тапочки. В коридоре горел тусклый свет. Из комнаты доносилось шуршание — кто-то методично перебирал вещи в шкафу.
Анна Михайловна медленно двинулась на звук. В дверном проёме замерла — возле распахнутого шкафа стояла Катя. Постельное бельё валялось на полу, а дочь судорожно шарила по полкам.
— Ищешь что-то? — спокойно спросила Анна Михайловна.
Катя вздрогнула и обернулась. В тусклом свете её лицо выглядело осунувшимся, под глазами залегли тёмные круги.
— А, проснулась? — хрипло произнесла дочь — Ну и где деньги?
— Значит, всё-таки решилась на воровство?
— Какое воровство? — Катя пьяно усмехнулась — Я просто беру то, что мне причитается!
— Да, доченька, я не ожидала, что можешь опуститься до воровства у собственной матери, — Анна Михайловна покачала головой.
— Заткнись! — Катя швырнула на пол очередную стопку белья — Где деньги?
— Нет их здесь.
— Врёшь! — дочь метнулась к матери — Я знаю, что ты их здесь прячешь!
— Уходи, Катя.
— Никуда я не уйду! — она схватила мать за плечи — Говори, где спрятала!
— Убери руки.
— А то что? — Катя сильнее сжала пальцы — Полицию вызовешь? Или сыночку любимому пожалуешься?
— Последний раз говорю — убери руки.
— Нет уж! — дочь тряхнула мать — Сначала скажи, где деньги!
— Не скажу.
— Тогда сама найду! — Катя толкнула мать к стене — А ты сиди тихо, не мешай!
Она снова принялась потрошить шкаф. Анна Михайловна молча наблюдала, как дочь швыряет на пол вещи, как бессмысленно перебирает полки, как всё больше распаляется от безуспешных поисков.
— Где? Где они? — бормотала Катя — Должны быть здесь!
— Не найдёшь.
— Найду! — она с силой захлопнула дверцу шкафа — И если не здесь, обыщу всю квартиру!
— Попробуй, — спокойно ответила мать.
Катя резко обернулась:
— Что, издеваешься? Думаешь, не осмелюсь?
— Думаю, что ты окончательно потеряла совесть.
— Совесть? — дочь расхохоталась — А у тебя она есть? Родную дочь без денег оставляешь!
— Ты сама себя оставила без ничего. Своим пьянством.
— Ах так? — Катя снова двинулась к матери — Ну смотри! Я ведь могу и по-плохому!
— То есть угрожаешь?
— Не угрожаю — предупреждаю! — дочь навависла над матерью — Или говоришь, где деньги, или пожалеешь!
Анна Михайловна молча достала телефон:
— Значит, так. Сейчас я звоню Диме.
— Звони! — оскалилась Катя — Думаешь, я его боюсь?
— Нет. Но он сделает то, что нужно.
— И что же?
— Выкинет тебя отсюда. Навсегда.
Дима примчался через двадцать минут. Он влетел в квартиру, даже не сняв куртку, и сразу направился в комнату, откуда доносились голоса.
— Ну что, братик прибыл? — Катя развалилась в кресле, закинув ноги на журнальный столик — Защитник престарелых!
— Встань, — коротко бросил Дима.
— А то что? — Катя демонстративно поёрзала в кресле — Побьёшь родную сестру?
— Встань сама, или я тебя подниму.
— Ой, напугал! — она усмехнулась — Давай, попробуй!
Дима шагнул вперёд, но мать остановила его:
— Сынок, она пьяная. Просто выведи её.
— Слышал? — Катя захохотала — Мамочка за меня заступается!
— Мам, иди на кухню, — Дима повернулся к сестре — А с тобой мы сейчас поговорим.
— Поговорим? — Катя неуклюже поднялась — О чём? О том, какой ты молодец, а я — пропащая?
— О том, что ты воруешь у матери.
— Ничего я не ворую! Это мои деньги! Моя доля!
— Доля чего? — Дима скрестил руки — Маминой пенсии?
— А хотя бы и так! — Катя попыталась ткнуть брата пальцем в грудь, но промахнулась — Я имею право!
— На что? На то, чтобы пропить материнские деньги?
— Не твоё дело! — она снова попыталась ударить брата — Ты всегда был маменькиным сынком!
Дима перехватил её руку:
— Последний раз предупреждаю — уходи сама.
— Никуда я не пойду! — Катя попыталась вырваться — Это мой дом!
— Был твоим. До того, как ты скатилась на дно.
— Пусти! — она забилась в его хватке — Я всё равно вернусь!
— Нет, — Дима потащил сестру к выходу — Больше не вернёшься.
— Это мы посмотрим! — Катя попыталась упереться в дверной косяк — Я маму предупредила — или деньги, или пожалеет!
— Что ты сказала? — Дима резко развернул сестру к себе — Ты угрожала матери?
— А хоть бы и так! — она оскалилась — Что теперь, сдашь меня в полицию?
— Нет, — он снова потащил её к выходу — Просто запомню. Навсегда.
— Ой, испугал! — Катя продолжала сопротивляться — Подумаешь, защитничек выискался!
Дима молча вытолкал сестру на лестничную площадку:
— Не появляйся здесь больше.
— Появлюсь! — она попыталась проскочить обратно в квартиру — Ты мне не указ!
— Указ или нет, но больше ты сюда не войдёшь.
— Это почему? — Катя прищурилась.
— Потому что завтра я сменю замки.
— Что? — она на секунду протрезвела — Ты не посмеешь!
— Посмотрим, — Дима захлопнул дверь перед её носом.
За дверью раздались удары и крики:
— Открой! Я всё равно вернусь! Слышишь? Вернусь!
Дима вернулся в комнату. Анна Михайловна сидела на диване, глядя на разбросанные по полу вещи.
— Мам, — он присел рядом — Почему раньше не сказала?
— Думала, справлюсь сама.
— Теперь я всё решу, — Дима начал собирать разбросанное бельё — Завтра с утра привезу слесаря, поменяем замки.
— А если она правда вернётся?
— Не сможет, — он аккуратно складывал вещи обратно в шкаф — Физически не сможет войти.
За окном начинало светать. Крики Кати постепенно стихли — видимо, она наконец ушла. Или просто устала кричать.
— Ложись спать, мам, — Дима закрыл шкаф — Я побуду здесь до утра.
Анна Михайловна кивнула. Она понимала — этой ночью что-то безвозвратно изменилось в их семье. Что-то сломалось окончательно, без шанса на восстановление.
Утро выдалось промозглым. Дима приехал рано, привёз с собой мастера менять замки. Пока тот возился с дверью, Анна Михайловна готовила на кухне завтрак.
— Мам, ты присядь, — Дима выглянул с лестничной площадки — Я сам всё организую.
— Нет уж, — она помешивала кашу — Хоть что-то полезное сделаю.
Внезапно снизу донёсся знакомый голос. Дима выпрямился:
— Вот и сестрица пожаловала.
Катя поднималась по лестнице, держась за перила. В отличие от ночи, она выглядела трезвой, но помятой и осунувшейся.
— Что, правда замки меняете? — она остановилась на площадке.
— А ты думала, я шутил? — Дима встал между ней и дверью.
— Не имеете права! — Катя попыталась пройти к двери — Это и мой дом тоже!
— Был твоим, — он преградил ей путь — Теперь нет.
— Мама! — Катя заглянула в квартиру — Скажи ему!
Анна Михайловна вышла в прихожую:
— Он всё правильно делает. – ответила мать.
— Значит, так? — Катя побледнела — Выгоняете?
— Ты сама себя выгнала, — спокойно ответил Дима — Когда решила обворовать мать.
— Я не воровала! — она повысила голос — Я просто хотела забрать своё!
— Своё? — Дима усмехнулся — А что здесь твоё? Что ты заработала?
— Заткнись! — Катя снова попыталась прорваться к двери — Пусти!
— Нет.
— Мама! — она опять обратилась к матери — Скажи ему! Я же твоя дочь!
— Была дочерью, — тихо ответила Анна Михайловна — Пока не начала воровать и угрожать.
— Ах так? — Катя отступила на шаг — Значит, отказываетесь от меня?
— Можешь сама себе за это спасибо сказать, — сказал Дима сестре.
— Ну смотрите! — она погрозила кулаком — Пожалеете ещё!
— О чём? — спросил Дима — О том, что защитил мать от воровки?
— Я не воровка! — Катя топнула ногой — Я имею право!
— На что ты имеешь право? На то, чтобы вламываться в квартиру и воровать деньги которые мама копит на операцию?
— Какая операция? — она истерически рассмеялась — Зачем ей операция в таком возрасте?
Дима шагнул к сестре:
— Вот поэтому ты здесь больше не появишься. Никогда.
— Это мы посмотрим! — Катя начала спускаться по лестнице — Я ещё вернусь!
— Попробуй, — Дима достал телефон — В следующий раз вызову полицию.
— Предатели! — донеслось снизу — Оба предатели!
Мастер закончил работу, вручил новые ключи. Дима расплатился и закрыл дверь.
— Всё, мам, — он протянул ей связку — Теперь она не войдёт.
Анна Михайловна молча взяла ключи. В квартире пахло свежесваренным кофе.
— Может, я зря? — она посмотрела на сына — Может, надо было…
— Не надо было, — перебил Дима — Ты всё правильно сделала. Мы всё правильно сделали.
За окном начался дождь. Капли барабанили по карнизу, словно отсчитывая конец прежней жизни. Жизни, в которой у Анны Михайловны была дочь. Теперь остались только сын и горькое осознание того, что некоторые вещи невозможно исправить. Некоторые мосты сгорают безвозвратно.
— Пойдём завтракать, — она направилась на кухню — Каша остынет.
Дима молча кивнул. Он понимал — матери нужно время, чтобы принять случившееся. Чтобы смириться с тем, что иногда самые близкие люди становятся чужими. И это необратимо.
