— Лев, может, всё-таки не надо? — Алиса нервно сжала ремешок сумки, глядя, как просёлочная дорога исчезает под колёсами.
— Всё будет нормально, — он бросил на неё короткий взгляд и улыбнулся. — Мама с папой простые люди. Они поймут. Мы ведь не делаем ничего плохого.
Алиса слабо улыбнулась. Ей было тридцать девять. Ему — двадцать два. И каждый километр, приближающий их к родительскому дому Льва, напоминал об этом. Она чувствовала себя туристкой в собственной жизни, как будто ошиблась вагоном, и теперь сходит не на своей станции.
Познакомились они в архитектурной студии: Лев — стажёр, она — куратор проекта. Не было ни искры, ни влюблённости с первого взгляда. Была работа, кофе в пластике, общие идеи. Потом случайно оказались на одной выставке. Потом — за одним столиком в баре. Потом — в одной постели. И так всё закрутилось.
Лев говорил, что любит. Алиса сначала не верила. Потом сдалась. Он настоял на переезде. А недавно — на знакомстве с родителями. Неофициальном. «Просто приехать на выходные», — сказал он. Она догадывалась, что это проверка.
— Мы почти на месте, — сказал он. — Белый дом за вишней. Видишь?
Она видела. И дом, и вишню, и свою тревогу, свивающуюся в клубок где-то внизу живота.
Лев притормозил. Выключил зажигание. Взял её за руку.
— Всё будет хорошо. Правда.
На крыльцо вышла женщина — высокая, с густыми волосами, собранными в пучок. За ней — мужчина в клетчатой рубашке, с руками рабочего.
— Лёвушка! — женщина широко раскрыла объятия. — Ну наконец-то!
Алиса почувствовала, как напряглось всё тело.
— Мама, папа, — Лев шагнул вперёд, — знакомьтесь, это Алиса.
— Алиса… — мать медленно кивнула, окидывая её взглядом. — А проходите, проходите. У нас пирог с черникой, как ты любишь.
Внутри пахло уютом и чем-то знакомым — мукой, деревом и ожиданием.
За ужином говорили обо всём — о погоде, о том, как теперь сложно купить хорошую сантехнику, о стройке нового моста. Лев поднимал тосты, смеялся. Алиса старалась быть лёгкой, вежливой, но всё чувствовала на себе взгляд Марии Петровны — матери Льва. Этот взгляд был не враждебный, но пристальный. Слишком пристальный.
— А чем вы занимаетесь, Алиса? — наконец спросила она, словно между прочим.
— Я архитектор. Руководитель проектной группы. В том же бюро, где работает Лев.
— О, значит, вы его начальница? — тон был почти нейтральным.
— Была, — ответила Алиса. — Сейчас мы в разных командах.
— Понятно… — Мария Петровна посмотрела на сына. — Лев, а ты говорил, что у тебя появилась девушка. Не думала, что она будет… такая.
— Какая? — он напрягся.
— Ну… зрелая. — Она отпила из бокала. — Ты ведь даже не родился, когда она, наверное, уже в институт поступала?
Наступила тишина. Даже ложки перестали звенеть.
— Я знаю, сколько ей лет, мама, — спокойно сказал Лев. — И мне всё равно. Я люблю её.
— Это не так просто, как ты думаешь, — Мария Петровна отодвинула тарелку. — Когда тебе будет сорок, ей будет почти шестьдесят. Ты готов к этому?
— А ты была готова, когда вышла за папу? Он ведь старше тебя на двенадцать лет.
— Это другое!
— Чем?
Мария Петровна промолчала.
В ту ночь Алиса долго лежала с открытыми глазами, слушая, как за стенкой спорят Лев и его мать. Отец не вмешивался. Алиса собрала сумку. Она знала, чем всё закончится.
Утром, пока Лев ещё спал, она пошла на кухню. Мария Петровна уже была там.
— Я вчера полезла в твои вещи, — сказала она без прелюдий. — Нашла паспорт.
— Жаль, — тихо ответила Алиса. — Это ведь был не ваш выбор.
— Нет, не мой. Но это мой сын.
— И он уже взрослый.
— Именно. Поэтому я хочу, чтобы он понимал, куда идёт. Он может влюбиться в тебя. Даже жениться. Но потом… ты постареешь. А он — нет. И что тогда?
— Тогда мы будем вместе. Или не будем. Как и в любом браке.
Мария Петровна выдохнула.
— Ты не плохой человек, Алиса. Но ты забрала у меня сына. Я не готова это принять.
— Я никого не забирала. Он сам пришёл.
— Тогда уходи первой. Не заставляй его выбирать.
Они уехали после завтрака. Без криков, без сцен. Просто собрали вещи и уехали.
— Прости, — сказал Лев, когда машина свернула на трассу.
— Не за что, — ответила Алиса. — Ты пытался. А я была готова к такому финалу.
Он кивнул. Сжал её руку. Больше они не говорили. Не нужно было.
Через год они поженились. Скромно. Только для себя.
Через два — родилась дочь. На её крестинах Марии Петровны не было. Но однажды, неожиданно, пришла открытка.
«Прости, что была груба. Просто боялась. Ты хорошая. Береги моего мальчика. И мою внучку».
Алиса прочитала и заплакала. Потом села писать ответ.
Потому что у каждой бури — однажды кончается ветер.
