Май выдался необычайно теплым. Воздух, пропитанный ароматом сирени и яблоневого цвета, вливался через распахнутые окна в просторную гостиную нового загородного дома семьи Коршуновых. Высокие потолки, светлые стены и панорамные окна наполняли пространство светом и ощущением свободы — того, чего так не хватало Татьяне в их городской квартире.
Сегодня был особенный день — новоселье. Плод трехлетних усилий, бессонных ночей, кредитов и подработок наконец-то воплотился в двухэтажный дом с просторной верандой и садом на опушке соснового леса, в пятидесяти километрах от города.
— Витя, где ящик с бокалами? Гости скоро приедут, а у нас еще стол не накрыт, — Татьяна нервно перебирала коробки с посудой, пытаясь найти праздничный сервиз.
Виктор, муж Татьяны, высокий мужчина с жилистыми руками и выгоревшими на солнце волосами, возился с мангалом на заднем дворе. Услышав вопрос жены, он крикнул:
— В прихожей, под лестницей! Я сам занесу, только угли разожгу.
Супруги были вместе уже пятнадцать лет. Познакомились еще в университете — она изучала экономику, он — инженерное дело. Поженились на последнем курсе, родили сына Мишку, а потом дочь Настю. Жили как все — в маленькой квартире, доставшейся Виктору от бабушки, мечтали о своем доме, копили, ссорились, мирились.
Мечта о загородном доме казалась несбыточной, пока Виктор не получил должность главного инженера на предприятии, а Татьяна не открыла небольшую бухгалтерскую фирму. Жизнь потихоньку налаживалась, и три года назад они решились — взяли кредит, купили участок и начали строительство.
— Мам, куда поставить цветы? — в гостиную вбежала двенадцатилетняя Настя, сжимая в руках букет полевых цветов, собранных на ближайшем лугу.
— Поставь в синюю вазу на журнальный столик, — улыбнулась Татьяна, разглядывая дочь. Настя была копией матери — такие же рыжие волосы, собранные в высокий хвост, веснушки на носу и упрямый подбородок.
— А Мишка опять сбежал к соседскому Ваське, — фыркнула Настя. — Я его звала помогать, а он только плечами пожал и свалил.
— Ничего, пусть познакомится с соседями, — отмахнулась Татьяна. — У нас еще куча времени до приезда гостей.
Но времени оказалось не так много. Не успела Татьяна расставить тарелки, как услышала звук подъезжающей машины. Взглянув в окно, она увидела серебристый внедорожник брата Виктора — Андрея. Рядом с ним из машины выходила Надежда Ивановна, свекровь Татьяны.
— Витя! Твоя мама приехала! — крикнула Татьяна, поспешно сбрасывая фартук и поправляя волосы.
Отношения с Надеждой Ивановной у Татьяны складывались непросто. Бывшая заведующая районной поликлиникой, привыкшая командовать и всегда иметь последнее слово, свекровь считала своим долгом указывать невестке на каждый промах. То борщ недостаточно наваристый, то рубашки плохо выглажены, то дети избалованы. Виктор старался сглаживать конфликты, но иногда и его терпение заканчивалось.
— Мама, как хорошо, что вы так рано! — Виктор вышел навстречу, вытирая руки о джинсы. — Мы только готовиться начали.
— А я, знаешь ли, решила помочь, — Надежда Ивановна обняла сына, окинув критическим взглядом его потертые джинсы и футболку с пятном от машинного масла. — Могли бы и поприличнее одеться на новоселье, сынок.
Андрей, младший брат Виктора, подмигнул Татьяне и закатил глаза, беззвучно шевеля губами: «Началось». В отличие от степенного и основательного Виктора, Андрей был легким на подъем, никогда не задерживался долго на одной работе и в одних отношениях. Сейчас ему было тридцать пять, но он все еще жил с матерью в трехкомнатной квартире на окраине города.
— Надежда Ивановна, как доехали? — Татьяна натянуто улыбнулась, обнимая свекровь.
— Нормально, только у вас тут дорога — чистое бездорожье! Моя машина чуть подвеску не оставила на ваших колдобинах, — проворчала Надежда Ивановна, проходя в дом. — Господи, да у вас еще конь не валялся! Таня, неужели нельзя было заранее все подготовить?
— Мы хотели, но вчера задержались с электриком, он только к вечеру закончил с проводкой в детских комнатах, — начала объяснять Татьяна, но свекровь уже скрылась в гостиной, громко комментируя расстановку мебели.
— Хочешь пива? — спросил Андрей, доставая из багажника сумки с продуктами. — Мама целый гастроном притащила, думает, вы тут в лесу голодаете.
Татьяна благодарно кивнула, предчувствуя, что день будет непростым.
Через час подъехали остальные гости — коллеги Виктора с женами, подруги Татьяны с мужьями, соседи по участку. Дом наполнился голосами, смехом, звоном бокалов. Виктор колдовал над мангалом, жаря шашлыки, мужчины обсуждали достоинства дома, женщины делились рецептами и последними новостями.
Надежда Ивановна, переодевшись в элегантный брючный костюм и повязав на шею шелковый платок, восседала во главе стола, периодически отпуская замечания о «неправильной» планировке кухни и «недостаточно функциональной» мебели.
— А кто вам проект дома делал? — поинтересовалась Марина, подруга Татьяны и успешный дизайнер интерьеров.
— Витя сам, — с гордостью ответила Татьяна. — Он же инженер, все просчитал до мелочей.
— Да, только забыл, что кухня должна быть на северной стороне, а не на южной, — вмешалась Надежда Ивановна. — Летом тут будет пекло невозможное.
— Зато зимой будет тепло и светло, — парировала Татьяна. — А летом мы планируем установить кондиционеры.
— Кондиционеры — это сквозняки, а сквозняки — это простуды, — безапелляционно заявила свекровь. — Я как врач вам говорю.
— Мама, давай не сейчас, — тихо произнес Виктор, внося блюдо с шашлыками. — У нас праздник все-таки.
Надежда Ивановна поджала губы, но замолчала, переключив внимание на внуков, которые с шумом вбежали в гостиную.
— Бабушка, а мы с Васькой лягушек в пруду нашли! Огромных! — Мишка, восьмилетний сын Коршуновых, подбежал к бабушке, размахивая руками. — А еще там ежик живет, представляешь?
— Представляю, — поморщилась Надежда Ивановна. — Только руки помыл бы сначала, после своих лягушек.
— Да ладно тебе, мам, — вмешался Андрей, взъерошивая волосы племянника. — В детстве сама небось с лягушками возилась.
— Было дело, — неожиданно улыбнулась Надежда Ивановна, и ее лицо на мгновение смягчилось. — Только тогда время другое было, экология лучше.
Застолье продолжалось. Гости выпивали за новый дом, за хозяев, за детей. Постепенно атмосфера становилась все более непринужденной. Даже Надежда Ивановна, выпив бокал вина, немного оттаяла и с увлечением рассказывала соседке о целебных свойствах трав, которые можно найти в местном лесу.
После обильной трапезы гости разбрелись по участку. Кто-то играл в бадминтон, кто-то осматривал сад, некоторые просто отдыхали в шезлонгах на веранде. Татьяна наконец-то смогла перевести дух и присесть на качели у дома.
— Устала? — рядом опустился Виктор, протягивая ей бокал с прохладным лимонадом.
— Есть немного, — улыбнулась Татьяна. — Но я счастлива, Вить. Мы это сделали. У нас теперь есть свой дом.
— Да, — Виктор обнял жену за плечи. — Теперь заживем по-настоящему. Дети на свежем воздухе, ты в своем саду, я в мастерской…
Их идиллию нарушил громкий голос Надежды Ивановны, которая, опираясь на руку соседа, спускалась со второго этажа.
— Витя, Таня! Я осмотрела верхний этаж. Дачу построили вы шикарную! Пожалуй, перееду-ка я к вам! — заявила свекровь, улыбаясь так, словно сделала великое одолжение. — Комната для гостей просто создана для меня. Из окна сосны видно, воздух чудесный, спина болеть не будет.
Татьяна замерла, не веря своим ушам. Виктор напрягся, его рука на плече жены стала тяжелой.
— Мама, ты же говорила, что не выносишь загородную жизнь, — осторожно произнес он. — Комарья боишься, да и от поликлиники далеко.
— А я передумала, — отмахнулась Надежда Ивановна. — В моем возрасте надо думать о здоровье. Здесь воздух чистый, продукты экологические. К тому же, я смогу присматривать за внуками, пока вы на работе. А на работу буду ездить с Андреем, он все равно каждый день в город мотается.
Андрей, услышав свое имя, поперхнулся пивом и закашлялся.
— Мам, ты серьезно? А как же твоя квартира? — спросил он, когда смог говорить.
— А что квартира? Сдадим кому-нибудь, будет дополнительный доход, — Надежда Ивановна уже все решила. — К тому же, я вижу, как Тане тяжело одной управляться с домом и детьми. Я помогу.
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Их долгожданный дом, их крепость, их личное пространство — все это в одночасье оказалось под угрозой.
— Надежда Ивановна, это очень неожиданно, — начала она, пытаясь подобрать слова. — Мы планировали, что гостевая комната будет для всех гостей, а не…
— А что такого? — перебила свекровь, и в ее голосе появились знакомые стальные нотки. — Я же не чужой человек, в конце концов. Или ты против, чтобы мать твоего мужа жила рядом?
Виктор сжал руку Татьяны, безмолвно прося ее сдержаться.
— Мама, давай обсудим это позже, — предложил он. — Сегодня праздник, гости…
— А что тут обсуждать? — Надежда Ивановна обвела взглядом притихших гостей. — Я всю жизнь положила на вас с Андреем. Когда отец ваш ушел, я одна тянула семью, работала на трех работах. Теперь, когда силы уже не те, разве я не заслужила немного заботы от собственных детей?
В наступившей тишине было слышно, как где-то вдалеке лает собака. Гости смущенно переглядывались, не зная, куда деть глаза. Татьяна почувствовала, как к щекам приливает кровь — от стыда и от гнева одновременно.
— Конечно, заслужила, мам, — нарушил молчание Андрей. — Но может, ты сначала хотя бы неделю погостишь, посмотришь, как тебе тут? Все-таки это большие перемены.
Надежда Ивановна посмотрела на младшего сына с таким выражением, словно он предал ее.
— Ты хочешь, чтобы я осталась одна в пустой квартире? В моем возрасте? С моим давлением и сердцем?
— Мама, никто не говорит о том, чтобы ты осталась одна, — вмешался Виктор. — Просто это решение нужно обдумать. У нас с Таней определенный уклад жизни, у детей свой режим…
— А, вот оно что, — Надежда Ивановна выпрямилась, становясь похожей на натянутую струну. — Я буду мешать вашему укладу. Понятно. Что ж, не буду навязываться.
Она резко развернулась и направилась к дому, оставив Виктора и Татьяну в окружении смущенных гостей.
— Я поговорю с ней, — тихо сказал Виктор и пошел следом за матерью.
Праздник был безнадежно испорчен. Гости стали потихоньку собираться, ссылаясь на поздний час и долгую дорогу домой. Через час во дворе остались только члены семьи.
Надежда Ивановна сидела на веранде, демонстративно собирая свою сумочку. Виктор стоял рядом, убеждая ее в чем-то тихим голосом. Андрей помогал Татьяне убирать со стола, пытаясь разрядить обстановку шутками, но они звучали неуместно.
— Я поеду, — наконец объявила Надежда Ивановна, спускаясь с веранды. — Раз я тут лишняя, не буду мешать.
— Мама, никто не говорил, что ты лишняя, — устало произнес Виктор. — Просто такие решения с наскока не принимаются.
— Да-да, конечно, — кивнула Надежда Ивановна. — Андрей, ты готов? Или тоже останешься в этом райском уголке?
Андрей вздохнул и взял ключи от машины.
— Поехали, мам. Поздно уже.
Прощание вышло натянутым. Надежда Ивановна сухо поцеловала внуков, кивнула Татьяне и обняла Виктора, прошептав ему что-то на ухо, от чего тот нахмурился еще сильнее.
Когда серебристый внедорожник скрылся за поворотом, Татьяна выдохнула.
— Что теперь будет? — спросила она, глядя на мужа.
— Не знаю, — честно ответил тот. — Ты же знаешь маму. Если она что-то решила…
— Я не смогу, Вить, — тихо сказала Татьяна. — Не смогу жить с ней под одной крышей. Это наш дом, мы его строили для себя, для наших детей. Не для того, чтобы снова жить по чужим правилам.
Виктор молча кивнул, понимая, что жена права, но не зная, как разрешить эту ситуацию, не обидев мать.
Следующие несколько недель прошли в напряженном ожидании. Надежда Ивановна не звонила и не приезжала, что было совсем на нее не похоже. Обычно она проверяла, как идут дела у сына, не реже двух раз в неделю.
Виктор несколько раз сам звонил матери, но разговоры выходили короткими и натянутыми. Андрей, заехавший однажды на барбекю, сообщил, что мать «ходит мрачнее тучи» и постоянно вздыхает о неблагодарных детях.
— Она реально собирается к вам переезжать? — спросил Андрей, помогая Виктору чистить мангал.
— Похоже на то, — вздохнул Виктор. — Вчера звонила, спрашивала, какая мебель нужна в гостевой комнате.
— И что вы решили с Танькой?
— Ничего пока, — Виктор бросил щетку и устало потер лицо руками. — Танька категорически против, и я ее понимаю. Но и маму обидеть не могу. Она ведь правда всю жизнь на нас положила.
— Угу, и теперь собирается положить вашу, — хмыкнул Андрей. — Слушай, а может, ей квартиру снять рядом с вами? Вроде и близко, но в то же время у каждого свое пространство.
— Танька тоже об этом думала, — кивнул Виктор. — Но ты знаешь маму. Она считает, что если платить за квартиру, то это выброшенные деньги.
Братья замолчали, не зная, что еще сказать. Ситуация казалась безвыходной.
А через неделю грянул гром. Татьяна, вернувшись с работы, обнаружила во дворе дома знакомый серебристый внедорожник. На веранде, расставляя по столу тарелки, хлопотала Надежда Ивановна.
— Надежда Ивановна? — Татьяна остановилась на пороге, не веря своим глазам. — Что вы здесь делаете?
— А, Таня, наконец-то! — свекровь обернулась, как ни в чем не бывало. — Я решила приготовить ужин. Дети голодные пришли из школы, а в холодильнике хоть шаром покати.
— Я собиралась заехать в магазин по дороге домой, — Татьяна с трудом сдерживала раздражение. — А вы… вы давно здесь?
— С обеда, — Надежда Ивановна вернулась к сервировке стола. — Привезла кое-какие вещи, разобрала гостевую комнату. Там такой беспорядок был, ужас просто!
— Вещи? — у Татьяны перехватило дыхание. — Какие вещи?
— Ну, самое необходимое пока, — небрежно ответила свекровь. — Одежду, личные мелочи. Остальное Андрей привезет на выходных. Я ему уже список составила.
Татьяна почувствовала, как внутри нарастает волна гнева и бессилия одновременно. Гостевая комната, которую они с Виктором обустраивали для друзей, теперь занята свекровью. Без спроса, без предупреждения. Просто поставлена перед фактом.
— А Витя знает? — только и смогла спросить она.
— Я звонила ему на работу, но он был на совещании, — ответила Надежда Ивановна. — Не волнуйся, он будет рад. Я же его мать.
В этот момент в кухню вбежала Настя, на ходу сбрасывая рюкзак.
— Мама! Ты уже дома! А бабушка приехала, представляешь? И пирог испекла!
За ней, с куском пирога в руке, появился Мишка.
— Бабушка сказала, что будет жить с нами и научит меня играть в шахматы, — с набитым ртом сообщил он.
Татьяна беспомощно смотрела на счастливые лица детей и торжествующую улыбку свекрови. Это было похоже на какой-то кошмарный сон.
— Дети, идите мыть руки, скоро ужин, — скомандовала Надежда Ивановна. — А ты, Таня, может, переоденешься? От тебя духами за версту несет, у меня от них голова болит.
Татьяна, не говоря ни слова, развернулась и вышла из кухни. Поднявшись в спальню, она набрала номер мужа. Гудки шли долго, но Виктор не отвечал. Тогда она отправила короткое сообщение: «Твоя мать переехала к нам. Без спроса. Что будем делать?»
Ответ пришел через несколько минут: «Еду домой. Ничего не предпринимай».
Татьяна села на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Внизу раздавался голос свекрови, отдающей распоряжения детям. Настя что-то звонко отвечала, Мишка смеялся. Идиллическая семейная картина. Только Татьяна в ней была лишней.
Через час приехал Виктор. Судя по напряженному лицу, он тоже был не в восторге от ситуации. Надежда Ивановна встретила сына радостными объятиями и повела показывать, как она «навела порядок» в гостевой комнате.
Татьяна осталась на кухне, механически нарезая овощи для салата. Вскоре к ней присоединился Виктор.
— Прости, — тихо сказал он. — Я не знал, что она решится на такое.
— И что теперь? — так же тихо спросила Татьяна.
— Не знаю, — честно ответил Виктор. — Не могу же я выгнать родную мать.
— А меня с детьми значит можно поставить перед фактом? — горько усмехнулась Татьяна. — Отлично, Вить. Просто отлично.
— Я поговорю с ней, — пообещал Виктор. — Объясню, что так нельзя. Что нужно было сначала обсудить…
— И что это изменит? — перебила Татьяна. — Она уже здесь. Вещи привезла. Детям сказала, что будет жить с нами. Ты ее знаешь — она не отступит.
Виктор молчал, понимая, что жена права.
Ужин прошел в напряженной атмосфере. Надежда Ивановна щебетала о том, как прекрасно будет всем вместе, как она поможет с детьми, с хозяйством, как научит Татьяну готовить «нормальные» борщи и печь пироги. Виктор мрачно жевал, изредка кивая. Дети, не замечая напряжения взрослых, наперебой рассказывали бабушке о школе, друзьях, о ежике в саду.
После ужина Виктор отправил детей в их комнаты и решительно повернулся к матери:
— Мама, нам надо поговорить.
— Конечно, сынок, — улыбнулась Надежда Ивановна. — Только давай я сначала посуду помою. Танечка устала с работы, пусть отдохнет.
— Нет, мама, сейчас, — настоял Виктор. — О твоем переезде.
Надежда Ивановна медленно опустилась на стул, ее лицо мгновенно стало жестким.
— А что не так с моим переездом? Я чем-то помешала?
— Дело не в этом, — начал Виктор. — Но так не делается. Нельзя просто взять и переехать, не обсудив это с нами. У нас с Таней своя жизнь, свои планы…
— Ах, планы! — всплеснула руками Надежда Ивановна. — А в эти планы не входит забота о старой матери? Я, значит, всю жизнь на вас положила, а теперь мешаю?
— Мама, перестань, — поморщился Виктор. — Никто не говорит, что ты мешаешь. Но мы с Таней имеем право решать, кто будет жить в нашем доме.
— В вашем доме? — голос Надежды Ивановны задрожал. — А кто дал вам денег на первый взнос за участок? Кто продал бабушкины серьги, чтобы вы могли начать строительство? Я, твоя мать! А теперь выходит, что мне нет места в этом доме?
Татьяна удивленно посмотрела на мужа. Она ничего не знала о деньгах свекрови, вложенных в их дом. Виктор говорил, что первый взнос они собрали сами, экономя на всем годами.
— Так вот как обстоят дела, — медленно произнесла Татьяна, скрестив руки на груди. — Значит, это не совсем наш дом? Ты мне лгал все это время?
Виктор поморщился.
— Я не лгал. Просто не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Мама действительно помогла с первым взносом, но все остальное — наше, заработанное нами.
— Замечательно, — Татьяна встала из-за стола. — Просто замечательно. И что теперь? Будем жить втроем, как в анекдоте? Или мне с детьми съехать, чтобы вы с мамой наслаждались домом, который она помогла построить?
— Таня, перестань, — устало произнес Виктор.
— Нет, это ты перестань, — Татьяна повысила голос, уже не заботясь о том, что могут услышать дети. — Перестань позволять своей матери манипулировать тобой. Перестань скрывать от меня важные вещи. Перестань делать вид, что можно усидеть на двух стульях!
Надежда Ивановна поджала губы.
— Какая неблагодарность! Я всего лишь хотела помочь вам с детьми, а в ответ получаю хамство.
— Помочь? — Татьяна резко повернулась к свекрови. — Вы хотели не помочь, а взять под контроль. Как всегда. Вы вторглись в наш дом без приглашения, без предупреждения. Вы рассчитывали, что Виктор не посмеет вам возразить, а я проглочу это ради мира в семье. Но знаете что? Я не стану этого делать.
Татьяна повернулась к мужу:
— Выбирай, Витя. Либо твоя мать найдет другое место для жизни, либо я с детьми вернусь в городскую квартиру. Решай. У тебя есть время до завтра.
С этими словами она вышла из кухни, оставив ошеломленных Виктора и Надежду Ивановну наедине.
Наверху Татьяна зашла в детскую, где Настя читала книгу, а Мишка возился с конструктором.
— Дети, собирайте самые необходимые вещи, — сказала она спокойно. — Мы едем в город.
— Но мам! — протестующе воскликнула Настя. — У меня завтра контрольная!
— Ничего, я напишу записку учительнице, — отрезала Татьяна. — Собирайтесь.
Через полчаса, когда дети, недоумевающие, но послушные, сидели в машине с рюкзаками, набитыми одеждой и учебниками, на крыльцо вышел Виктор.
— Таня, давай поговорим, — начал он, подходя к машине.
— Нам не о чем говорить, — ответила Татьяна, заводя двигатель. — Я все сказала. Решай, что для тебя важнее — наша семья или прихоти твоей матери. Звони, когда определишься.
Она захлопнула дверцу и, не оглядываясь, выехала со двора. В зеркале заднего вида отражалась фигура Виктора, стоящего посреди дороги, и силуэт Надежды Ивановны на веранде.
Прошла неделя. Татьяна с детьми жили в городской квартире, питаясь полуфабрикатами и заказывая еду из ресторанов. Виктор звонил каждый день, просил вернуться, говорил, что скучает, но на прямой вопрос о матери отвечал уклончиво. Надежда Ивановна, похоже, не собиралась никуда уезжать.
В пятницу вечером, когда дети уже спали, в дверь квартиры позвонили. На пороге стоял Андрей с бутылкой вина и пиццей.
— Решил проведать изгнанников, — усмехнулся он, проходя в квартиру. — Как вы тут?
— Нормально, — Татьяна пожала плечами, доставая бокалы. — А как там наша бункерная парочка?
— О, там весело, — Андрей плюхнулся на диван. — Мама перекрасила стены на кухне в свой любимый персиковый, переставила мебель в гостиной и выкинула твои фикусы, потому что они, видите ли, собирают пыль.
Татьяна невесело рассмеялась.
— А Витя?
— А что Витя? — Андрей разлил вино. — Ходит мрачнее тучи, огрызается на мать, потом извиняется, потом снова огрызается. Короче, весь в раздрае.
— И что теперь? — спросила Татьяна, отпивая вино. — Так и будем жить по разным углам?
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Но у меня есть идея.
Он рассказал, что на работе ему предложили перевод в филиал в областном центре, с повышением и служебной квартирой.
— Я подумал, может, мама согласится поехать со мной? Ей будет чем заняться на новом месте, новые впечатления, новые люди. А от вас можно за три часа доехать, не так уж и далеко.
— Думаешь, она согласится? — с сомнением спросила Татьяна.
— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Но попытаться стоит. В конце концов, даже мама должна понимать, что разрушает вашу семью.
Они проговорили до полуночи, вспоминая забавные случаи из прошлого, обсуждая возможные варианты решения проблемы. Когда Андрей уходил, Татьяна впервые за неделю почувствовала надежду.
А в воскресенье утром ее разбудил звонок Виктора.
— Таня, ты можешь приехать? — голос мужа звучал странно.
— Что случилось? — встревожилась Татьяна.
— Мама уезжает. Насовсем. Сегодня.
Через час Татьяна с детьми были у загородного дома. На подъездной дорожке стоял знакомый серебристый внедорожник, багажник был открыт, Андрей и Виктор грузили в него чемоданы и коробки.
Надежда Ивановна сидела на веранде, прямая и торжественная, как на приеме у английской королевы.
— А, явились, — сухо произнесла она, когда Татьяна с детьми поднялись на веранду. — Что ж, теперь можете праздновать. Старая свекровь больше не будет мешать вашему счастью.
— Бабушка, ты уезжаешь? — удивленно спросил Мишка. — А как же шахматы?
— В другой раз, внучок, — смягчилась Надежда Ивановна. — Бабушке нужно помочь дяде Андрею на новом месте обустроиться.
— А мы к вам приедем? — спросила Настя, присаживаясь рядом с бабушкой.
— Конечно, приедете, — кивнула Надежда Ивановна. — На каникулах. Если родители отпустят.
Она бросила быстрый взгляд на Татьяну, но та сделала вид, что не заметила.
Когда вещи были упакованы, а дети убежали кормить местных уток хлебом, Надежда Ивановна подошла к Татьяне.
— Знаешь, я всегда хотела для Вити самого лучшего, — неожиданно сказала она. — И когда он привел тебя знакомиться, я сразу поняла, что ты не та женщина, которая ему нужна.
Татьяна напряглась, готовясь к очередной словесной атаке, но свекровь продолжила:
— Я думала, ты слишком своевольная, слишком независимая. Виктору нужна была покладистая, мягкая женщина, которая бы во всем его слушалась. Так мне казалось.
Она помолчала, глядя вдаль, на сосновый лес за домом.
— Но знаешь, что я поняла за эту неделю? Что ему нужна именно ты. Такая, какая есть. Потому что за эти дни он превратился в тень самого себя. Не ест, не спит нормально, на работе проблемы. Все из-за тебя.
Татьяна хотела возразить, что не она начала эту войну, но промолчала.
— Я по-прежнему считаю, что он мог найти женщину получше, — продолжила Надежда Ивановна с легкой усмешкой. — Но это его выбор. И, видимо, правильный. Поэтому я уезжаю. С Андреем. Ему тоже нужно устраивать свою жизнь, а не вечно сидеть в моей квартире.
Она повернулась к Татьяне, и в ее глазах не было ни капли тепла.
— Но не думай, что я сдалась. Я все равно буду приезжать. И внуков заберу на каникулы. И если ты обидишь моего сына, я вернусь и устрою тебе такую жизнь, что ты взвоешь.
С этими словами она развернулась и пошла к машине, где ее уже ждали Андрей и Виктор.
Прощание было коротким. Дети расцеловали бабушку, Виктор долго обнимал мать, что-то шепча ей на ухо. Надежда Ивановна села в машину, даже не взглянув на Татьяну.
Когда серебристый внедорожник скрылся за поворотом, Виктор подошел к жене и обнял ее за плечи.
— Прости меня, — тихо сказал он. — Я должен был сразу встать на твою сторону.
Татьяна прильнула к мужу, чувствуя, как напряжение последних дней отпускает ее.
— Что ты ей сказал? Чтобы она уехала?
— Нет, — покачал головой Виктор. — Я сказал, что если она не уедет, то уеду я. К вам. Потому что вы — моя семья.
Татьяна удивленно посмотрела на мужа. За пятнадцать лет брака она ни разу не видела, чтобы он так открыто противостоял матери.
— И что она?
— Сначала была истерика, — усмехнулся Виктор. — Потом появился Андрей со своим предложением о переезде. И внезапно мама согласилась. Думаю, она просто поняла, что проиграла эту битву. Но не войну.
— Она так и сказала мне, — кивнула Татьяна. — Что вернется.
— Пусть возвращается, — пожал плечами Виктор. — Но только в гости. Ненадолго. И по приглашению.
Они стояли, обнявшись, на веранде своего дома, глядя, как дети гоняются друг за другом по лужайке. Их дома, который они построили для себя и своей семьи. И никто — ни властная свекровь, ни кто-либо другой — не имел права отнять его у них.
В тот вечер они не стали переставлять мебель, которую передвинула Надежда Ивановна, или перекрашивать стены, ставшие персиковыми. Это могло подождать. Главное, что их крепость снова принадлежала только им. А с остальным они справятся. Вместе.
