— Да не брала я ничего, сами положили куда-то, а теперь ищете виноватых.
Ирина пошла пятнами от стыда и возмущения. За всю жизнь никто никогда не обвинял её в воровстве. И вот, дожила, надо же! Зачем согласилась только на эту работу… Думала подработка будет приличная, а оказалось… Вляпалась в историю неприятную.
В свои тридцать семь лет она добилась только того, что купила в ипотеку квартиру, хоть и однокомнатную, но собственную, отдельную от родителей.
Однако, жила она там одна, и единственным существом мужского пола в её жизни был кот Барсик, которого она подобрала котёнком на улице.
С каждым новым днём рождения Ирина с сожалением понимала, что жизнь проходит мимо неё. Одиночество она терпеть не могла, мечтала о семье и детях, но годы шли, а ничего не менялось.
Одноклассники все уже создали семьи, родили детей, а Юлька Яковлева уже даже бабушкой стать успела. И только Ирина по-прежнему обнималась с Барсиком.
Она и сама не могла понять, почему так происходит. Работая медсестрой в поликлинике, она ежедневно общалась с пациентами и коллегами, была веселой и разговорчивой и имела много друзей. Но дальше дружбы отношения не заходили.
Мужчины дружелюбно приглашали её на свадьбы с другими, менее общительными и менее красивыми девушками.
Сколько слёз она пролила, когда женился Максим, с которым они полгода ходили в кино и ели в кафе мороженое!
А как страдала, когда Женька познакомил её со своей невестой! Ей казалось, что они настолько близки, что она уже примеряла его фамилию на себя.
А Юра? А Николай Петрович?
…
И вот, после очередного разочарования в мужчинах, она решила накопить денег на отпуск и поехать к морю, чтобы сменить обстановку и смыть с себя всю тоску.
Ипотека, конечно, перетягивала на себя большую часть зарплаты. И поэтому, Ирина нашла подработку — оказывая медицинские услуги на дому старичкам и инвалидам.
И всё шло хорошо, пока однажды дочь одного из пациентов не обвинила её в воровстве.
— Именно после вашего ухода обнаружилась пропажа, — заявила Мария. — вот здесь, в ящике туалетного столика лежали мамины золотые серьги, кулон и цепочка. Где они? Я вас спрашиваю!
— Вам лучше знать. Вспоминайте, куда переложили. Или кто взять мог. Не впутывайте меня, пожалуйста, в ваши семейные проблемы, — Ирина старалась держаться уверенно, но внутри всё дрожало от страха и обиды. Вместо благодарности выслушивать подобные обвинения было неприятно и оскорбительно.
— Видимо, вы решили, что мы мало вам платим, и таким образом захотели себе компенсировать? Предупреждаю, ничего не получится. Или добровольно верните вещи, или я обращусь в полицию.
— Обращайтесь куда хотите. Мне скрывать нечего и нечего боятся. И поищите мне замену, после таких обвинений, думаю, нам стоит расстаться.
— Разумеется. Неужели смогу теперь впустить вас в свой дом?
— В таком случае, заплатите мне за услуги, и не будем больше портить друг другу настроение.
— Наглость какая! Ещё и деньги требует! Обокрала нас, и ещё мало? Ничего я платить не буду, пока не вернёшь драгоценности.
— Так это вы специально придумали, чтобы не платить мне? Теперь понятно. Это называется мошенничеством, между прочим.
— Ты меня ещё и оскорблять будешь? — возмутилась Мария. — Всё, я звоню в полицию!
— Отлично. Пусть поторопятся.
Ирина села на стул, закинув ногу на ногу и приготовилась ждать.
До приезда наряда полиции они больше не проронили ни слова. Обе молча сидели, уткнувшись в свои телефоны.
Наконец, в дверь позвонили.
Мария пошла открывать, а Ирина, убрав в сумочку телефон, морально настроилась защищаться от клеветы.
Но когда в комнату вошли парень и девушка в форме, Ирина потеряла всё своё душевное равновесие.
— Никитин?
Перед ней стоял бывший одноклассник, который бегал за ней в школе и пытался пригласить то в кино, то на какой-нибудь концерт или на танцы. Ей было не до него, все её мысли тогда занимал Серёжка Сысоев, красавчик-гитарист, в которого она была влюблена по уши.
Но самое интересное, что она часто вспоминала после школы этого Никитина и очень жалела, что ни разу так и не сходила с ним никуда. Ведь хороший мальчишка был.
И сейчас, едва взглянув, она сразу его узнала, хоть и прошло уже двадцать лет, и отпустил он усы, которые сильно старили его и абсолютно ему не шли.
— Добрый день! Следователь Владимир Михайлович Никитин, — представился он.
…
Длинная процедура осмотра места преступления и заполнения протоколов для Ирины прошла, как в тумане.
— Неужели не понятно, что я ничего не брала? — твердила она, чуть не плача. — Я во многих домах бываю, несколько пациентов обслуживаю, все могут подтвердить, что я честный человек. Вы спросите!
— Спросим, выясним, разберёмся, — ухмылялся Владимир. — Не волнуйтесь, гражданочка.
Домой она вернулась разбитая и опустошенная, не веря до конца, что всё это произошло с ней, а не в каком-то глупом кино.
Уже не хотелось ни денег, ни подработок, ни моря.
Даже на работе заметили, что с ней происходит что-то неладное. Вопросы начали задавать.
— Ириночка Андреевна, что-то грустная вы в последнее время. Не заболели? Случилось что? Может помощь требуется какая?
Но разве скажешь, что тебя подозревают в ограблении квартиры? Вот уж разговоров-то будет, если узнают!
Даже с близкой подругой откровенничать не решалась о таком своем приключении.
Только с Барсиком и могла поделиться своими тревогами. Но Барсик только урчал, шевелил усами, но никак не мог успокоить хозяйку.
Был, конечно, ещё один усач, который в курсе её позора, и с которым можно бы всё обсудить ещё раз…
…
Не выдержав, Ирина сама направилась в полицию, выяснить, как продвигается следствие, и чего ей ждать в конечном итоге.
Следователь Никитин оказался на месте, в своём кабинете.
— Хорошо, что сами явились, гражданка Касаткина. Присаживайтесь.
— Вов, зачем так официально? Скажи по-человечески, что-нибудь выяснилось, куда украшения делись? Я спать не могу спокойно, переживаю.
— Понятно, любой бы переживал. Уголовная статья…
— Какая статья! Ты же знаешь меня много лет. Я никогда не брала чужого. Я просто не способна на это.
— Да? — он наклонился к ней через стол и прошептал, смешно шевеля усами, — А кто у меня ручку стырил в восьмом классе?
— Какую ручку? — опешила Ирина.
— Ту, из которой я шариками стрелял бумажными.
— Издеваешься, что ли? Я по серьезному делу, мне не до шуток.
— А если серьёзно, — он выпрямился, сделал официальное лицо и раскрыл свою папку, — из показаний вашего пациента, Игорева Ивана Борисовича, следует, что в квартире часто бывал его внук Кирилл Викторович Алексеев, сын Марии Ивановны Алексеевой.
— Так это он взял? — ахнула Ирина. — Ну надо же! Нет, чтобы с сыночком своим разобраться сначала, так нет, на меня набросилась с оскорблениями.
— Но это ещё не конец истории.
— Не пугай меня…
— Кирилл Викторович свою вину отрицает.
— Господи…
— Он сам провел обыск в квартире деда и матери. И обнаружил, что все разыскиваемые вещи лежат вместе с другими ювелирными изделиями в дальнем углу нижнего ящика комода в квартире Марии Ивановны, куда были перепрятаны и забыты самой Марией Ивановной. — Он захлопнул папку и прижал её своей тяжёлой ладонью. — Дело закрыто за отсутствием состава преступления.
— Вот зараза! Столько нервов из-за её рассеянности. Или она правда, мошенница и нарочно обвинила меня, чтобы не платить за работу? Я на нее в суд подам на возмещение морального ущерба!
— Ну, если очень хочется… — развёл он руками. — Ирина Андреевна, а не сходить ли нам в кино ради морального удовлетворения? На какую-нибудь комедию.
— Да? — она посмотрела удивлённо, — а жена что скажет? Боюсь, ей это не очень понравится.
— А я не женат. И ты не замужем, насколько мне известно из протокола. Так что? — улыбнулся он. —Сколько звать можно?
— Вот даже не знаю, что и сказать… Вот, пожалуй, если ты усы дурацкие свои сбреешь, то я, возможно, и соглашусь…
…
PS: Через полгода они поженились, пригласив на свадьбу своих одноклассников.
Родили двоих сыновей и дочку и живут счастливо до сих пор, несмотря на то, что Вова так и не сбрил усы.
