— Давай оформим кредит на тебя, а потом разберёмся. Муж был слишком убедителен

Я помню тот вечер до мелочей. За окном моросил дождь, капли барабанили по карнизу — тук-тук-тук, будто предупреждали меня. А я, дура старая, не слышала.

Возилась с ужином — котлеты жарила и картошку, Игорь их любит. Пятница, конец недели. Думала, посидим, поговорим по-людски. У меня-то на пенсию через три года, откладывала потихоньку, мечтала, как в Сочи съездим, на море. Не были ни разу за всю жизнь вместе.

Игорь сидел за столом, хмурый такой, в телефоне что-то высматривал. Я уж привыкла — он как с этой своей фирмой связался, вечно в делах. Раньше-то с завода придёт, телевизор смотрит, анекдоты рассказывает. А последние годы — только бизнес этот, партнёры-партнёры.

— Анюта, — говорит вдруг. И так непривычно это прозвучало. Давно он меня так не называл, всё больше «Анна» или просто «слышь».

Я обернулась, вытирая руки о фартук. Котлеты шкворчали, запах на всю кухню.

— Слушай, тут такое дело, — а сам глаза отводит. — В общем, с партнёрами небольшая загвоздка вышла. Временная совершенно. Оборотных средств не хватает.

Я сразу напряглась. Когда он про деньги заговаривает, добра не жди. В прошлом месяце с зарплатной карты моей тысяч пятнадцать снял — «верну через неделю». До сих пор жду.

— И что? — спрашиваю, а сама котлеты переворачиваю, чтоб не сгорели.

— Да ничего особенного. Кредит нужно взять, — говорит так буднично, будто про погоду. — Небольшой совсем.

— Так бери, — пожала плечами.

Он помолчал, покрутил в руках зубочистку.

— На меня не дадут. У меня уже два висят, — и смотрит так искоса. — А вот на тебя — запросто. У тебя история чистая.
Сердце ёкнуло. Что-то не нравилось мне это.

— Игорь, ты чего? Какой кредит? Я пенсию скоро оформлять буду.

— Да ты что? — он даже встал, подошёл ко мне. — Ты меня не так поняла. Это чисто формальность! Я всё платить буду. Тебе и знать не надо ничего, только распишись — и всё.

— А если что случится? — я отвернулась к плите, чтоб он лица моего не видел.

— Если что случится? — его голос изменился, стал жёстче. — Ты на что намекаешь? Двадцать пять лет вместе прожили, а ты мне не доверяешь?

И так он это сказал… Стыдно мне стало. Правда ведь — столько лет вместе. И хорошего много было. Дочку вырастили, она в Питере сейчас, внука родила недавно.

— Да нет, доверяю, — вздохнула я. — Просто страшновато как-то.

— Аня, ну ты чего? — он обнял меня сзади, как раньше, в молодости. — Это просто формальность. Через пару месяцев я всё закрою. Обещаю. Когда я тебя подводил?

И в глазах у него такая уверенность была, такое спокойствие… Поверила. Опять поверила, как всегда.

— Ладно, — кивнула я. — Когда идти?

— Завтра с утра, — он просиял, поцеловал меня в щёку. — Ты у меня золото!

…В банке было душно. Молоденькая девочка — кредитный специалист — что-то щебетала, показывала, где подписать. Я и не вчитывалась особо. Три миллиона. Игорь сказал, в самый раз будет.

— Вы уверены? — вдруг спросила она, глядя мне в глаза.

И такой у неё взгляд был… понимающий что ли. Будто знала что-то.

— Да, — ответила я твёрдо, хотя внутри всё сжалось от необъяснимого страха.

Ручка скользила по бумаге, оставляя росчерки моей судьбы. Расписывалась я быстро, не глядя в текст. Боялась, что передумаю.

— Поздравляю, — сказала девочка без улыбки. — Деньги поступят на счёт в течение дня.

Выйдя из банка, я набрала Игоря. «Абонент временно недоступен». Нахмурилась, но отмахнулась от дурных мыслей. Мало ли, на совещании наверное.

«Всё будет хорошо», — сказала я сама себе, не подозревая, что жизнь моя только что развернулась на сто восемьдесят градусов. И дорога назад будет очень, очень долгой.

Первые звоночки
Жизнь как-то покатилась дальше, будто ничего и не случилось. Первую неделю я всё ждала, что Игорь заговорит про этот кредит. Не заговорил. А я спросить боялась — вроде как доверяю, чего тут спрашивать-то. Да и не хотелось лишний раз нервировать его. В последнее время он какой-то дёрганый стал — то в телефоне часами сидит, то уйдёт куда-то молча. Раньше-то всегда говорил: «Анют, я на рыбалку» или «С мужиками в гараж пойду». А теперь — схватит куртку и был таков. И на работе задерживается часто. Бизнес, конечно, дело такое… Но всё равно тревожно как-то.

В тот день я полы мыла. Телефон на подоконнике лежал, пиликнул вдруг. Думала, Оксанка пишет — договорились с ней в парикмахерскую сходить, причёски обновить. В моём возрасте за собой следить надо, а то совсем Игорь глаза на сторону положит…

Вытерла руки о фартук, взяла телефон. И сердце ухнуло.

«Уважаемая Анна Петровна! Напоминаем о необходимости внесения ежемесячного платежа по кредитному договору № 38294729 в размере 54 732 руб. Срок оплаты — до 25 числа текущего месяца. В случае просрочки будут начислены пени согласно…»

Я села прямо на пол, мокрый ещё. Пятьдесят четыре тысячи. Каждый месяц. Господи, да это ж почти вся моя зарплата и пенсия вместе взятые! А жить на что? А коммуналку платить?

Руки тряслись, когда набирала Игоря. Длинные гудки, и тишина. Занят, наверное. Подождала минут пять, набрала снова. Опять не отвечает. На третий раз трубку взяли, но молчали.

— Игорь? — мой голос дрожал. — Это я. Мне сообщение из банка пришло… Про платёж.

Молчание. Потом какой-то шорох, приглушённые голоса.

— Я перезвоню, — буркнул он и отключился.

Минут через пять пришла эсэмэска: «Разберёмся».

Разберёмся! Одно слово, а как обухом по голове.

Не помню, сколько я просидела на этом полу. В голове каша, мысли путаются, а перед глазами цифры пляшут — 54 732, 54 732… Три миллиона под проценты, на пять лет. Это что же, каждый месяц так теперь?

Телефон снова зазвонил. Оксанка.

— Ты чего пропала-то? Я у парикмахерской стою уже полчаса. Забыла, что ли?

Голос у неё бодрый, привычный. И так защемило в груди — хоть кому-то я нужна.

— Оксан, прости… Не могу сегодня, — выдавила я.

— Что случилось-то? — сразу встревожилась. — Заболела?

— Нет, просто… — и тут меня прорвало. — Оксан, а если… ну, если вдруг кредит оформлен на меня, но это временно?

В трубке повисла тишина. Только слышно было, как ветер свистит — Оксанка-то на улице стояла.

— Аня, — медленно сказала она. — Ты хоть читала, что подписывала?

Как будто ведром холодной воды окатили.

— Нет, — еле слышно ответила я. — Игорь сказал, формальность…

— И на сколько кредит-то?

— Три миллиона.

Она аж задохнулась.

— Три… Охренеть! Анька, ты что творишь? Ты ж на пенсию скоро!

— Да знаю я! — вдруг разозлилась я. — Думаешь, сама не понимаю?

— Понимаешь, а подписала. А он-то где? — в голосе Оксанки зазвучали стальные нотки.

— Не знаю. На работе наверное, — буркнула я, чувствуя себя нашкодившей школьницей.
— Так. Сиди дома. Я сейчас приеду.

— Не надо, — я резко прервала разговор. Обиделась что ли? Сама не пойму. Будто это Оксанка виновата.

Весь день как в тумане прошёл. Убралась дома, ужин приготовила. Руки сами делали привычную работу, а мысли — мысли были чёрные.

Игорь явился поздно, когда я уже спать легла. Хлопнула входная дверь, заскрипели половицы. Он старался тихо, но всё равно гремел чем-то на кухне. От него разило перегаром.

Лежала, глаз не открывая, а сердце колотилось как бешеное. Что скажу? Как спрошу? А вдруг поругаемся?

В спальню он так и не пришёл. Заснул на диване в зале — слышала, как захрапел.

А на следующее утро, когда я собиралась на работу, Игоря уже не было. Только записка на столе: «Буду поздно. Не жди».

Три дня он так крутился — уходил, когда я ещё спала, приходил за полночь. На звонки отвечал коротко: «Занят» или «Перезвоню», но не перезванивал.

На четвёртый день я не выдержала. Дождалась его — нарочно не легла спать. Сидела на кухне, чаи гоняла. Он удивился, когда меня увидел.

— Не спишь? — буркнул, проходя мимо.

— Надо поговорить, — я старалась, чтоб голос не дрожал.

— О чём?

— О кредите. Игорь, нам пришло сообщение из банка. Пятьдесят четыре тысячи. Ежемесячно. Это все мои деньги.

Он прошёл к холодильнику, достал колбасу, хлеб. Стал бутерброд делать — будто меня здесь и нет.

— Мы договаривались, что ты решишь этот вопрос, — напомнила я.

Он обернулся — и я не узнала его взгляд. Холодный, чужой. Будто смотрю не на мужа, а на случайного попутчика в автобусе.

— Ты взрослый человек, Анна, — отрезал он. — Никто не заставлял тебя подписывать бумаги.

Я задохнулась, словно он ударил меня под дых.

— Так ты что… не собираешься платить?

Игорь пожал плечами, откусил от бутерброда.

— Сейчас нет возможности. Бизнес в минусе.

— А я? — прошептала я. — Мне как быть?

Он прикрыл глаза, устало вздохнул.

— Слушай, давай завтра, а? Сил нет разбираться.

И ушёл в зал, включил телевизор. А я осталась на кухне, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Тогда я ещё не понимала, что мой мир рушится. Думала — переживём, справимся. Разве могла я знать, что человек, с которым прожила двадцать пять лет, просто… просто вычеркнет меня из своей жизни, оставив с долгом в три миллиона?

Когда приходит решимость
Банк звонил каждый день. Сперва вежливо, потом построже. Я перестала брать трубку — тряслась вся, как увижу незнакомый номер. Начала обходить стороной почтовый ящик — боялась квитанций.

В углу комода скопилась стопка неоплаченных счетов. А денег совсем не было. Пенсию всю на еду тратила, да на коммуналку, чтоб хоть свет не отключили. Стала экономить даже на чае — заваривала по три раза один пакетик.

— Анют, ну ты чего пропала-то? — позвонила как-то Оксанка. — Захожу, а дверь никто не открывает.
Я отнекивалась — мол, занята, работы много. А сама уже неделю из дома выходила только в магазин да на работу. Стыдно было людям на глаза показаться.

— Не крути! — отрезала она. — Через час чтоб была у меня. И не вздумай не прийти — сама за тобой приду!

Оксанка такая — сказала, значит сделает. Поплелась к ней через двор. На лестнице чуть не упала — голова закружилась. Когда ела последний раз?

— Господи, на кого ты похожа? — всплеснула руками Оксанка, открыв дверь. — Кожа да кости! Давай на кухню, борщ у меня.

Запах еды ударил в нос, затошнило. Села за стол, а руки так трясутся, что ложку удержать не могу.

— Так, — Оксанка плюхнулась напротив. — Рассказывай.

И я рассказала. Всё, как есть — и про звонки из банка, и про то, что Игоря две недели нет, и про пустой холодильник. Горло перехватывало, говорила кусками, невнятно.

— Ну всё, хватит киснуть, — стукнула она ладонью по столу. — Вот прямо завтра идём к юристу. У меня племянница этими делами занимается.

— Куда там, — махнула я рукой. — Какой юрист? За что платить?

— А ничего платить не надо! — отрезала она. — У них там программа социальная, для пенсионеров. Вот и пойдём!

…Света — Оксанкина племянница — оказалась молоденькой совсем, но глаза умные, строгие. Внимательно слушала мой сбивчивый рассказ, кивала.

— Анна Петровна, — сказала она потом, — ситуация у вас непростая, но не безнадёжная.

— Правда? — я даже растерялась. Думала, скажет — сама виновата, сама подписала.
— Есть варианты, — кивнула она. — Можно попробовать оспорить кредитный договор на основании того, что вас ввели в заблуждение.

— Так кто ж мне поверит? — вздохнула я. — Сама ведь подписывала.

— Бывает разное, — спокойно ответила Света. — Мы попробуем. У нас есть несколько вариантов, но вам нужно быть готовой к долгой борьбе.

В груди что-то ёкнуло. Борьба… Звучало страшновато.

— А с мужем что? — спросила Оксанка.

— Развод и раздел имущества, включая долги, — Света говорила так буднично, как будто каждый день такое слышала. — Квартира куплена в браке, значит общая. Кредит взят в браке, тоже общий.

— Развод? — я прошептала это слово, будто боялась произнести вслух.

Двадцать пять лет… Четверть века. А теперь — развод.

— Анна Петровна, не торопитесь с решением, — мягко сказала Света. — Но чем раньше начнём действовать, тем лучше.

Я вышла от юриста с папкой бумаг и странным чувством внутри. Страх был, да. Но ещё что-то другое… Надежда? Облегчение?

— Ну что, полегчало? — Оксанка приобняла меня за плечи.

— Да, — удивлённо сказала я. — Знаешь, и правда полегчало.

— То-то же! — засмеялась она. — Теперь не одна. Вместе прорвёмся!

И я вдруг поверила — действительно прорвёмся.

Потом было много всего — суды, бумаги, встречи с банком. Игоря так и не нашли — будто испарился. Светка говорила, что это даже лучше — суд быстрее на мою сторону встанет.

Я больше не пряталась от звонков. Когда из банка звонили, отвечала спокойно: «Вопрос в суде, говорите с моим представителем». Даже голос другой стал — твёрдый.

Свобода
Прошло полгода. С кредитом вроде наладилось — банк согласился на реструктуризацию, платежи уменьшили. Денег всё равно не хватало, пришлось комнату сдать студентке. Шумная, но платит исправно.

Светка оказалась хорошим юристом — упорная, дотошная. Таскала меня по инстанциям, учила, какие бумаги подписывать, а какие нет. Нашла какую-то лазейку в законе, и суд постановил, что половину кредита должен платить Игорь. Правда, его самого так и не нашли.

— Из страны, поди, сбежал, — фыркала Оксанка. — Такие всегда так делают. Но ничего, приставы его и за границей достанут!

Я кивала, но в душе не верила. Да и не хотелось уже ни мстить, ни чего-то требовать. Хотелось просто жить дальше.

Дочка с внуком приезжали на неделю. Наталка всё причитала — мол, переезжай к нам, зачем тебе эта квартира. Но я не хотела. Тут, как ни крути, мой дом. Да и с кредитом бы не разобралась, если б уехала.

Жизнь потихоньку налаживалась. Я даже записалась на курсы компьютерные при библиотеке — решила, что пора уже в интернете разобраться. А то все вокруг с телефонами умными, а я как не от мира сего.

В то утро я шла с работы — ночная смена выдалась тяжёлая, еле ноги передвигала. Голова гудела от недосыпа, мечтала только о подушке.

Перехватила пакет с продуктами в другую руку, пальцы занемели. И тут боковым зрением заметила знакомую фигуру. Сердце скакнуло, застучало быстро-быстро.

Игорь! Живой, здоровый — стоит себе у газетного киоска, журнал листает, как ни в чём не бывало.

Первым порывом было развернуться, уйти. Не видеть, не слышать. Но что-то внутри меня — та самая решимость, что за эти месяцы окрепла, — толкнула вперёд.

— Здравствуй, Игорь, — голос прозвучал спокойно, даже холодно.

Он вздрогнул, обернулся. Побледнел даже. Смотрит — глазам не верит.

— Анна… — растерянно пробормотал. — Как ты?

Странно это было — стоять и смотреть на человека, с которым прожила полжизни, а теперь будто чужой.

— Хорошо, — сказала я. — А ты?

— Нормально, — нервно дёрнул плечом. — Работаю вот…

— Это хорошо, — кивнула. — Приставы тебя ищут. Адрес им не подскажешь?

Лицо его вытянулось, забегал взглядом.

— Анна, послушай… — начал он. — Не думал, что всё так выйдет…

— А как ты думал? — спросила без злости, просто с интересом. — Что я буду до пенсии твой кредит выплачивать?

— Я бы вернул… — глаза отвёл. — Просто всё сразу навалилось. Бизнес рухнул, а потом ещё Света забеременела…
— Света? — переспросила.

— Моя… девушка, — замялся. — Женился вот. Тесть в другой город перевёз, работу нашёл…

Я смотрела на него и не узнавала. Человек, с которым прожила двадцать пять лет. Отец моей дочери. Чужой совершенно.

И знаете, что самое странное? Не было ни злости, ни обиды. Только усталость и какое-то отстранённое любопытство.

— Поздравляю, — я кивнула. — Приставам всё равно адрес сообщи. Суд решил, что половину кредита платишь ты.

— Анна, у меня нет таких денег, — в голосе появились просительные нотки.

— У меня тоже не было, — пожала плечами. — Но ничего, справилась.

Он виновато опустил голову.

— Я правда не хотел, чтобы так вышло.

Странно, но я ему поверила. Не думаю, что он планировал все эти подлости. Просто так вышло… И он выбрал себя. Как делал всегда, просто раньше я этого не замечала.

— Спасибо, — вдруг сказала я.

— За что? — он растерянно посмотрел на меня.

— Ты меня многому научил.

Я развернулась и пошла прочь, чувствуя, как за спиной остаётся не только он, но и все эти годы, вся прошлая жизнь.

Впереди меня ждала новая дорога. Непростая, с долгами и проблемами, но — моя собственная. И я больше не боялась по ней идти.

Источник

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: