«Родня мужа только наследство делит, даже не скорбит», — подумала Ольга.
Ей было больно, ведь Павел столько лет поддерживал родственников.
***
Ольга держалась. Десять дней назад она похоронила мужа. Собрала документы, оформила все бумаги, заказала поминки, даже речь написала. И все время было ощущение, что она занимается чем-то совершенно посторонним, не имеющим к ней никакого отношения.
Павел погиб мгновенно, фура выехала на встречку, потому что водитель уснул, он не спал двое суток и торопился. А Паша спешил домой. Перед этим Ольга попросила его заехать в магазин. Обычная просьба, обычный вечер… А теперь Павла нет.
Мобильник на столе тихо завибрировал, на экране высветилось «Лариса».
Сестра мужа явилась на похороны, одетая словно на корпоратив, в ярко-красных лодочках, с декольте до пупа и свежим маникюром. Она плакала громче всех, но Ольга заметила, что на платке, которым Лариса так жалостливо промокала глаза, не осталось ни единого следа от косметики.
— Алло, — сухо ответила Ольга.
— Олечка, слушай, мы тут с тетей Галей подумали, надо нам встретиться, поговорить. По-родственному.
— О чем?
— Ну как о чем? О Пашкином наследстве, о чем же еще? — голос Ларисы звучал даже весело. — Мы с Виталиком подъедем к тебе часам к шести, ты дома?
Олины брови удивленно поползли вверх.
— Да, я дома.
— Замечательно! Тетя Галя тоже будет, она с дачи вернулась.
Ольга положила телефон и встала из-за стола. Подошла к холодильнику, открыла дверцу, постояла так, глядя в никуда. Закрыла. Какое наследство? Лариса вообще в своем уме?
***
Они явились в начале седьмого: Лариса, тетя Галя и неизвестно откуда взявшийся Виталик, племянник Паши, сын Ларисы. За десять лет Ольга видела его дважды.
— Чаю? — спросила Ольга, принимая у гостей верхнюю одежду.
Она даже не знала, как себя вести в такой ситуации. Вроде родственники мужа, а вроде и чужие люди, слишком уж редко они виделись. При жизни Павла эта троица не горела желанием общаться.
— Можно и чаю, — кивнула Лариса, оглядывая прихожую так, будто впервые тут оказалась.
Виталик, долговязый, прыщавый юноша, тоже шнырял взглядом по сторонам, будто оценивал квартиру. Только тетя Галя, поджав сухие губы, смотрела на Ольгу в упор.
Когда все расселись за кухонным столом, Лариса сразу перешла к делу:
— Ну что, Олечка, давай поговорим.
— О чем? — повторила Ольга утренний вопрос.
Лариса выразительно переглянулась с тетей Галей.
— О том, что мы Пашке были ближе всех с тех пор, как он остался сиротой. И эта квартира ему, между прочим, от родителей досталась. И машину ему батя покупал, со своей пенсии откладывал, еще когда он в институте учился. Так что по-человечески, по-честному, это все не твое.
Ольга даже не сразу поверила своим ушам.
— Вы… Вы это серьезно?
— А чего такого-то? — пожала плечами Лариса. — Ты вообще, если по справедливости, пришла на все готовое. Нашла себе обеспеченного мужика и пристроилась.
— Пристроилась? — Ольга задохнулась от возмущения. — Я десять лет с ним прожила! Работала все эти годы. Как-то ухаживала за ним после операции, содержала, когда он временно без работы сидел. Я его поддерживала, а не вы!
— Ну это, знаешь ли, твоя обязанность была, — вмешалась тетя Галя своим скрипучим голосом. — В церкви что говорят? Вместе в горе и в радости, в болезни и здравии.
— А ваш родственный долг где был, когда он в больнице лежал? — Ольга разозлилась
— Да ладно тебе, чего кипятишься-то? — Лариса снисходительно рассмеялась. — Я ж не говорю, что ты плохая жена была. Просто его не стало, и что теперь? Тебе и квартира, и машина, и вообще все?
— Так, стоп, — Ольга прервала их. — Я, вообще-то, тоже работаю, да и Паша не олигарх был. Квартира да, его добрачная, но я жена, а потому главная наследница. Тем более я вложила в нее много денег. А машина по документам и так оформлена на меня, Паша подарил ее мне три года назад. О каком, простите, наследстве идет речь? По закону все мое.
— Закон не в счет, — фыркнула Лариса. — Дело в справедливости! Мы семья, а ты кто? Ты ему даже детей не родила.
Ольга как будто получила удар под дых. Они с Пашей пять лет пытались стать родителями, прошли все анализы, обследования, две неудачные попытки ЭКО. Пережили отчаяние после каждой из них, Ольга пролила массу слез в подушку. А потом они решили, что хватит, они оставят эту тему. Подумали, может, потом усыновят малыша… Но не сложилось.
— Мы хотим, чтобы ты отдала Пашину долю. Мы Виталику на учебу отложим, — продолжила Лариса. — Он в этом году в университет поступать будет.
— По совести так будет правильно, — с нажимом добавила тетя Галя. — Родная кровь — не водица.
Ольга молчала несколько секунд, потом тихо спросила:
— А вы хоть раз за десять лет просто позвонили ему, а не с очередными просьбами о деньгах?
Лариса и тетя Галя переглянулись.
— Когда он лежал в больнице, когда ему нужна была поддержка, вы где были? — продолжила Ольга, чувствуя, как закипает обида.
— Это неважно, — неожиданно подал голос Виталик. — Главное, что кровь родная. А ты просто жена, чужой, по сути, человек.
Просто жена. Ольга вспомнила те ночи, когда Павел не мог заснуть от боли после операции, и она сидела рядом, держа его за руку, пока не начинало светать. Как они вместе два месяца сидели на пустой гречке, потому что были проблемы с деньгами. Как потом Павел устроился на хорошую работу и с первой зарплаты притащил огромный букет хризантем и повел ее в лучший ресторан и сказал:
— Без тебя я бы не продержался, родная моя.
— Ну вот и правильно! — просияла Лариса, тоже поднимаясь. — Завтра в то же время, да?
— Да, — Ольга проводила их до двери. — До завтра.
Родственники спускались вниз, оживленно переговариваясь.
«Наверное, уже делят мою квартиру», — подумала Ольга. Но они даже не подозревали, что за документ она хотела найти.
***
Всю ночь она разбирала папки и коробки с документами. Павел был аккуратным и организованным человеком. Квитанции, договоры, даже чеки — все было разложено по папкам, пронумеровано, подписано.
Ольга бережно доставала один документ за другим, делала копии, складывала в новые папки. Рабочее, почти медитативное состояние отвлекало от воспоминаний и горя, и она была этому даже рада, думать про Павла было больно.
Устав, Ольга решила отдохнуть и перечитать их с Пашей переписку. В последние годы он часто ездил в командировки, так что сообщений накопилось много. Паша писал ей каждый день. Это были длинные, трогательные сообщения, с кучей смайликов, которые он сам считал глупыми, но ставил, потому что их любила Ольга.
Среди прочего обнаружились сообщения и про семью. Грустные, полные разочарования.
«Ларка опять просит денег на ремонт, уже пятый раз за год. Скинул. Больше не буду, мы так и на отпуск не накопим».
«Тетка звонила, опять плакалась, что ей лекарства нужны. Сказал, пусть в соцзащиту обратится, она ж ветеран труда. А она жалуется, мол, ты совсем свою старую тетку забыл. А я помню, как в детстве сидел у нее три дня, пока мама в больнице была, а она меня кормила еле-еле, потому что забывала».
«Виталька, говорят, экзамены завалил, нигде не учится. Я предлагал помочь с репетитором, а Лариса потребовала, чтобы я просто попросил приемную комиссию его принять. Знает, что у меня друг там работает. А я его репутацией рисковать не могу».
Усмехнувшись, Ольга вернулась к разбору бумаг. И наконец нашла то, что искала. Завещание, которое Павел оформил на нее и объяснил:
— Я знаю моих родственничков, так что лучше подстраховаться.
— Да брось, не настолько же они плохи, — отмахнулась тогда Ольга.
Оказалось, прав был муж.
Утром она выпила крепкий кофе, надела строгий костюм и отправилась в офис к нотариусу. В половине седьмого она уже ждала гостей. На этот раз она не стала готовить чай, на столе лежали лишь три папки с документами.
— Как это — он все тебе оставил? — Лариса листала завещание, и ее лицо искажалось от злости. — Это неправильно! Что значит все нажитое в браке?
— Именно это и значит, — спокойно пояснила Ольга. — Вот тут — документы, что было куплено до брака. Эта квартира, кстати, целиком оформлена на Павла, по завещанию отходит мне. Машина по документам и так моя. Все юридически оформлено, все налоги уплачены.
— А вот тут, — она пододвинула третью папку, — Пашины сообщения. Например, о том, как он просил вас больше не звонить с просьбами о деньгах. Я не знала, что вы ежемесячно вытягивали из него деньги. И про тебя, Лариса, пара неприятных моментов тут есть. О том, как ты не пришла к нему в больницу, потому что шла на маникюр.
— Это ты все подстроила! — вскочила Лариса. — Это ты нас стравила с братом! Паша никогда таким не был, он всегда помогал семье, всегда с пониманием относился!
— Да? — Ольга открыла папку с распечатками банковских переводов. — Последние три года он скидывал тебе деньги каждый месяц. Вот суммы. И еще, вот тут все его сообщения про Виталика. Как он хотел помочь парню с репетиторами, а ты требовала от его друга нарушить закон.
— Это все… Это… — Лариса захлебывалась словами. — Это ты теперь гнездо вьешь на костях!
Ольга спокойно встала.
— Уходите и больше сюда не приходите. По-человечески вы мне никто, а по закону — тем более.
Когда они ушли, громко хлопнув дверью, Ольга опустилась в кресло и разрыдалась так громко и отчаянно, как не плакала даже на похоронах. Она плакала от горя, от напряжения последних дней, а еще от жалости к мужу. Для которого у родни не нашлось даже доброго слова, хотя он делал так много.
***
Ольга полностью погрузилась в работу, трудилась допоздна, брала проекты на выходные. Так она меньше думала о муже, а значит, меньше страдала.
Лариса, как Ольга и предполагала, подала в суд, оспаривая завещание. Нанятые ею адвокаты утверждали, что Павел подписал его под давлением, и что его настоящим желанием было оставить имущество родной семье. На втором заседании адвокат Ольги остановил Ларису посреди тирады:
— Уважаемая истица, вы утверждаете, что ответчица оказывала давление на вашего брата. А не могли бы вы пояснить, как часто вы общались с покойным за последние годы? Например, он перенес серьезную операцию два года назад. Вы навещали его в больнице?
Лариса смутилась:
— Ну, у меня были очень важные дела, я занималась воспитанием ребенка к тому же…
— Да, юноша призывного возраста, — заметил адвокат. — Вот тут у меня распечатка вашей переписки с телефона почившего. Цитирую: «Потребуй денег у Ольки, она точно богатая. Я видела, сколько она за вашу кухню отвалила». Я вижу тут два момента. Первое, вас волновало лишь, даст ли брат денег. Второе, ваша невестка немало финансов вложила в квартиру, которая стала предметом спора. Так ли это?
Лариса подавленно молчала под осуждающими взглядами. Даже судья не смогла сдержать молчаливого осуждения. Ольга поняла, что правда на ее стороне…
***
В итоге Ольга выиграла. Родственники не смогли смириться с этим, звонили, писали гадости, приходили и стучали в дверь. Ольга им не открыла, эти люди и раньше не были ей родными, а сейчас стали и вовсе чужаками.
Деньги Паши, которые оставались на счетах, она потратила на то, о чем он давно мечтал, — поездку в Прагу.
— Как-то глупо так деньги тратить, да? Давай лучше ремонт в ванной сделаем, — говорил он, рассматривая фото Праги в интернете и вздыхая.
Теперь Ольга поедет в город его мечты одна… Конечно, жаль, что Павел так и не побывал там, где хотел. Но и она откладывать поездку не собиралась. Жизнь ведь так коротка…
