Вечер был на редкость тихий и уютный. Анна сидела в своем любимом кресле, укутавшись в плед цвета осенних листьев, и пила травяной чай. За окном шумел ленивый сентябрьский дождь, убаюкивая город. В такие моменты особенно ценишь свой дом – крепость, которую создавала годами, кирпичик за кирпичиком, утешаясь после развода с Колей. Десять лет прошло, а все помнится, как вчера. И как она выплачивала эту квартиру, работая на двух работах, и как выбирала обои, чтобы душа пела, и как впервые поставила на подоконник горшок с фиалками – символ новой жизни, только для себя.
Звонок в дверь прозвучал резко, нарушив эту идиллию. Анна поморщилась. Кого принесло в такую погоду? В глазок глянула – ну вот еще! Не хватало только… Светлана Петровна, бывшая свекровь, собственной персоной. Лет семьдесят пять, наверное, а бодрая, как огурец, и взгляд такой… пронизывающий.
Открывать не хотелось, честно говоря. Не было настроения выслушивать вечные претензии и поучения. Но – неудобно как-то. Все же когда-то родней считались. Вздохнув, Анна открыла дверь.
– Здравствуй, Анечка, – сладко пропела Светлана Петровна, словно патоку разлила, а глаза… щурятся, как у лисы перед охотой. – Давно не виделись. Пустишь погреться? Промокла вся, пока доехала.
Анна посторонилась, пропуская свекровь в прихожую. Та разулась, не разуваясь, огляделась, носом повела, будто оценивая обстановку. Прямо как инспекция, честное слово.
– Ну, проходи в комнату, Светлана Петровна, – предложила Анна, стараясь держать тон ровным. – Чай будешь? Травяной, правда. Другого сейчас нет.
– Чай – хорошо, – кивнула свекровь, усаживаясь на диван, который Анна специально выбирала, чтобы удобно было гостей принимать. И вот, гости…
Пока Анна возилась на кухне, гремела чайником, нарезала лимон, Светлана Петровна рассматривала фотографии на комоде. Вот детская фотография внучки от старшей дочери, вот она сама с Еленой, подругой, на прошлогодней поездке в Питер, вот… стоп. Светлана Петровна задержала взгляд на фотографии, где Анна с Колей в молодости, счастливые, улыбаются в камеру. Сердце кольнуло. Ну зачем она это достала? Убрала же вроде все подальше.
Вернувшись с чаем, Анна застала свекровь за изучением семейного архива. Та словно нехотя отложила фотографию, приняла чай, и тут же, без всяких прелюдий, выпалила:
– Анечка, новость-то какая! У Коленьки нашего… ребенок родился! Мальчик! Представляешь? Внук!
Анна поставила чашку на столик, чуть не разлив. Новость, конечно, новость. Коле уже под шестьдесят, куда ему дети? Хотя… его дело. Только какое это имеет отношение к ней?
– Ну и что? – спросила она спокойно, стараясь не показывать ничего. – Поздравляю.
– Как «что»? – округлила глаза Светлана Петровна. – Ты не понимаешь, что ли? Ребенок! Это же такое счастье! Только… им жить негде. В однокомнатной квартире жены тесно, а Коля… сам знаешь, не миллионер.
– Ну так что я могу сделать? – Анна уже начала понимать, куда клонит свекровь, и ей это совершенно не нравилось. – Я тут причем?
Светлана Петровна откашлялась, поставила чашку на столик и посмотрела Анне прямо в глаза. И вот тут проявился настоящий звериный оскал. Вся сладость куда-то мигом улетучилась.
– А вот причем, Анечка. Квартира-то у тебя большая, двухкомнатная. А ты одна живешь. А у них ребенок! Нужно поделиться. По справедливости.
Анна словно окаменела. Поделиться квартирой? Ее квартирой? Которую она купила задолго до брака с Колей, выстрадала, вымучила? Поделиться с кем? С его новой семьей? На каком таком основании?
– Вы о чем вообще, Светлана Петровна? – спросила Анна, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри все кипело. – Эта квартира – моя личная собственность. Она ко мне никакого отношения не имеет. Ни Коля, ни его новая семья.
– Как не имеет? – возмутилась свекровь. – Как ты можешь так говорить? Это же Колин ребенок! Внук мой! Разве можно быть такой бесчувственной? Нужно помогать молодым! Тем более… семья!
– Светлана Петровна, – Анна собрала все свое самообладание в кулак. – Какая семья? Мы с Колей развелись десять лет назад. Мы не семья давно. А квартира – моя. Я ее не собираюсь ни с кем делить. И точка.
– Эгоистка! – процедила свекровь сквозь зубы. – Только о себе думаешь! А о внуке подумала? Ему же жить где-то надо!
– А где жили вы, когда Коля родился? – не удержалась Анна. – У вас что, дворцы были? Все начинают с малого. Пусть сами зарабатывают, ипотеку берут, что хотят. Но мою квартиру не трогайте. Это мое.
– Да что ты понимаешь! – всплеснула руками Светлана Петровна. – Это же ребенок! Ему нужно пространство! А ты тут в двух комнатах одна расположилась! Совесть-то есть у тебя?
– Совесть у меня есть, Светлана Петровна, – твердо сказала Анна, вставая с кресла. – И совесть мне говорит, что я не обязана отдавать свое кровное имущество кому бы то ни было. Я готова поздравить Колю с рождением ребенка, купить что-нибудь в подарок, но на квартиру не рассчитывайте. Это даже не обсуждается.
Светлана Петровна побагровела. Видно было, что такого отпора она не ожидала. Она привыкла всегда добиваться своего напором, слезами, манипуляциями. Но Анна не поддавалась. Анна смотрела ей прямо в глаза, твердо и непоколебимо.
– Ты еще пожалеешь об этом, – прошипела свекровь, поднимаясь с дивана. – Бог тебя накажет за черствость! За бессердечность!
– Бог разберется, – спокойно ответила Анна. – А вы идите уже, пожалуйста. Мне некогда ваши угрозы слушать.
Светлана Петровна нахмурилась, поджала губы, схватила свою сумку и вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью.
Анна осталась стоять посреди комнаты, чувствуя себя выжатой как лимон. Руки дрожали, в груди колотилось сердце. Вот так визит! Вот так новость! Поделиться квартирой! Ну и наглость!
Она подошла к окну, смотрела на дождь, который утих, превратившись в мелкую морось. В голове шумело, как после сильной ссоры. Захотелось позвонить Елене, поделиться новостями. Лена всегда умела поддержать, найти нужные слова.
Набрав номер подруги, Анна услышала в трубке ее веселый голос:
– Ну привет, пропажа! Что молчишь? Как дела?
– Лен, ты не поверишь, что сейчас было… – начала Анна рассказывать, и слова полились потоком, как тот дождь только что. Про свекровь, про ребенка, про квартиру.
Лена слушала молча, только иногда вставляла короткие реплики – «ну и ну», «вот наглость», «не могу поверить». А когда Анна закончила, Лена взорвалась смехом:
– Анька, ну они и дают! Вот это заявка! Поделиться квартирой! Ха-ха-ха! Ну Светлана Петровна как всегда в своем репертуаре. У нее все всегда должны быть ей должны.
– Да не смешно вовсе, Лен, – грустно сказала Анна. – Мне сейчас совсем не до смеха. Как будто грязью облили. Так неприятно, мерзко как-то.
– А ты не бери в голову, – успокоила ее Лена. – Ты правильно сделала, что отпор дала. Не вздумай только вестись на их провокации. Квартира твоя – и точка. Пусть сами думают, где жить их детенышу. Не на твоей жилплощади рай строить.
– Да я и не собираюсь, – твердо сказала Анна. – Просто… неприятно все это. После всех этих лет развода, забыть уже хотелось про эту семейку, а они опять вылезли. Как черти из табакерки.
– Ну вылезли и вылезли, – философски заметила Лена. – Ты главное не раскисай. Налей себе вина или что покрепче, расслабься и забудь про эту историю. Ты сильная женщина, Анька. Все выдержишь. А квартиру не отдавай ни за что! Это твоя крепость. Твоя свобода.
Разговор с Леной немного успокоил Анну. Подруга как всегда оказалась права. Не стоит принимать близко к сердцу всякий бред. Квартира действительно ее крепость. Ее личная территория, которую она не позволит никто вторгнуться.
Вечер прошел спокойнее. Анна допила чай, посмотрела любимый сериал, почитала книгу. Перед сном еще раз прокрутила в голове разговор со свекровью. Нет, она поступила правильно. Твердо и решительно. И пусть Светлана Петровна сколько угодно злится и проклинает. Это ее проблемы. А Анна будет жить дальше в своей квартире, наслаждаясь покоем и независимостью. И никакие бывшие родственники ей в этом не помешают. Главное – уметь сказать «нет» и защищать свои границы. Особенно в ее возрасте. Это теперь самое важное.
