— Сколько раз тебе повторять: это дом мамы, и он принадлежит всем! Что ты себе позволяешь?! — Галина швырнула ключи на стол.
— Мне? Это ты приехала на всё готовенькое! — Сергей отвернулся к окну, не глядя на сестру. — Где ты была, когда я ремонтировал крышу? Когда менял проводку?
— Не начинай опять! — Галина потянулась к чайнику, рука дрогнула. — Ты считаешь, что вложил тут много труда, и теперь это твоя дача? Наш брат лежит в больнице, а ты уже делишь наследство!
В кухню вошла младшая сестра, Наташа. Она поставила сумки в углу и замерла, оценивая обстановку. Спор, который она слышала, стоя у двери, не предвещал ничего хорошего.
— Ты уже здесь, — Сергей вместо приветствия окинул её недовольным взглядом. — Я думал, приедешь завтра.
— Рейс перенесли, — тихо ответила Наташа. — Как Андрей?
— А ты позвонить не могла узнать? — Галина налила воду в чайник. — Всё так же. Врачи говорят, инсульт серьёзный.
— Я звонила, никто не брал трубку, — Наташа сняла куртку и повесила на спинку стула. — У него есть шансы?
— У Андрея — да, — сказал Сергей, — а вот у нас всех быть одной семьёй — вряд ли. Галка уже готова порвать всех на части из-за этого дома.
— Слушай, ты…
— Наши приехали? — в коридоре появилась женщина лет сорока, с недовольным выражением лица.
— Здравствуй, Лиза, — Наташа попыталась улыбнуться снохе брата.
— Да уж, здравствуй, — Лиза скрестила руки. — Сергей считает, что нам нужно продать этот дом и разделить деньги. Андрею нужна реабилитация. Дорогая.
— Мама завещала дом всем нам, — Галина подошла к столу, скрипнувшему под её весом. — Тут пять комнат, всем хватит. Это же память о детстве.
— Память? — Сергей усмехнулся. — Для тебя это память, для Андрея и Лизы — деньги на лечение, а для меня — вложенные силы. Я один тут всё держал! А Наташка что скажет? Тебе-то что нужно, младшенькая?
Наташа вздрогнула от неожиданного вопроса.
— Я… я думаю, мы можем договориться, — сказала она неуверенно. — Когда приедут остальные?
— Договориться? — Лиза фыркнула. — Как в прошлый раз, когда Галка настояла, чтобы мы забрали всю мебель от бабушки? Старьё никому не нужное!
— Это семейные вещи! — Галина ударила ладонью по столу. — А старший сыночек всегда поддакивает своей жёнушке.
— Не начинай, — процедил Сергей.
Тишину нарушил звук закипающего чайника. Наташа потянулась к выключателю, но Галина её опередила.
— Я сама! — резко сказала она. — Лучше позвони Вере, узнай, когда они приедут. Или она тоже решила, что ей кусок дома не нужен?
— Вера и Костя будут к вечеру, — ответила Наташа. — А Света сказала, что приедет, только если мы правда будем решать проблему, а не ругаться, как в прошлый раз.
— Света, эта у нас всегда самая умная, — Галина достала чашки из шкафчика. Одна выскользнула из рук и разбилась о пол. — Чёрт!
— Осторожно, — Наташа бросилась подбирать осколки.
— Пойду приготовлю комнату, — сказала Лиза и исчезла в коридоре.
Сергей покачал головой:
— Дом разваливается, как и наша семья. Здесь всё прогнило, от фундамента до крыши. Аукцион решит всё. Справедливо и быстро.
— Я не отдам мамин дом! — Галина повысила голос. — Ни за что!
Кухня погрузилась в тяжёлую тишину. Наташа собрала осколки чашки, задумчиво глядя на сколотый рисунок — морские волны, напоминающие о том времени, когда они все вместе ходили на пляж. Сейчас эти воспоминания, как и чашка, разбивались на глазах.
— И где мы будем спать? — спросила она, пытаясь сменить тему.
— Ты — в маленькой комнате. Галка — в большой, — ответил Сергей. — Мы с Лизой — в средней. Остальные разберутся. Если Света вообще приедет. В последнее время она предпочитает держаться подальше от семейных встреч.
— Я её понимаю, — тихо сказала Наташа, выбрасывая осколки в мусорное ведро.
Наташа разложила вещи и вышла на крыльцо. Деревянные ступеньки поскрипывали под ногами — совсем как в детстве. Море шумело где-то вдалеке, заглушаемое вечерним ветром. Дачный посёлок «Солнечный» давно перестал быть солнечным, особенно в октябре, когда большинство домов стояли с закрытыми ставнями.
— Скучаешь по старым временам? — на крыльцо вышел Сергей, протягивая ей чашку с чаем.
— Спасибо, — Наташа приняла чашку, удивлённая этим жестом внимания. — Интересно, помнишь, как мы здесь играли в казаки-разбойники?
— Помню, как вы с Андреем спрятались тогда в сарае, а я вас искал до темноты, — Сергей улыбнулся впервые с её приезда. — Мама ругалась.
— Она всегда переживала, — Наташа отпила чай. — Знаешь, я думаю, она бы не хотела, чтобы мы сейчас…
— Прекрати, — прервал её Сергей. — Не надо этих разговоров в стиле «что хотела бы мама». Она могла бы оставить нормальное завещание, а не эту… головную боль.
На дорожке показалась машина. Из неё выбрались Вера с мужем, сёстры обнялись.
— Как долетела? — спросила Вера, рассматривая Наташу. — Ты похудела.
— Нормально, — кивнула Наташа. — Просто работы много.
— Работа, работа, — проворчал Костя, муж Веры, доставая сумки из багажника. — Всё о работе. А тут брат при смерти, и вам не до него.
— Что значит «при смерти»? — Наташа вздрогнула. — Галя сказала…
— Галка приукрашивает, — отрезал Костя. — Врачи говорят, шансы пятьдесят на пятьдесят.
Сергей молча забрал у Кости одну из сумок и направился в дом.
— Значит, всё серьёзно, — Наташа проводила брата взглядом. — Я думала…
— Думать надо было раньше, — Вера мотнула головой. — Когда я звонила тебе месяц назад и просила приехать, ты была «слишком занята».
— У меня был важный проект…
— Проект! — Вера всплеснула руками. — У тебя всегда что-то важнее семьи!
Наташа не ответила. Чай в кружке остыл, но она продолжала сжимать её в руках, словно искала тепло, которого не было ни в напитке, ни в словах сестры.
— Идём в дом, — сказала она наконец. — Скоро стемнеет.
Вечер опускался на старый дом так же неизбежно, как напряжение наполняло пространство между его стенами.
Ужин проходил в напряжённой тишине. Только звон вилок о тарелки нарушал молчание. Наташа разглядывала родные лица, изменившиеся за годы: у Веры — новые морщинки вокруг глаз, у Сергея — седина на висках, Галина располнела и стала резче в движениях.
— А где Света? — наконец спросила Наташа. — Уже поздно.
— Не приедет она, — Галина положила себе ещё салата. — Звонила перед ужином. Сказала, что её машина сломалась, и вообще, ей нужно работать.
— Типичная Светка, — хмыкнул Костя. — Вечно отлынивает.
— Она адвокат, у неё клиенты, — неожиданно вступилась Вера.
— Даже когда брат при смерти? — поджал губы Костя.
— Прекратите! — Наташа отложила вилку. — Андрей не при смерти. Мы завтра поедем в больницу и сами всё увидим.
— И что это изменит? — Сергей отодвинул тарелку. — Лиза, подай соль.
Лиза, которая до этого молчала, протянула солонку и вдруг заговорила:
— Я считаю, что нужно решить вопрос с домом сейчас. Андрею нужны деньги на лечение, а не старая развалюха на берегу.
— Тебе бы только продать, — Галина фыркнула. — Может, вам ещё и бабушкин сервиз отдать? Тот, что ты называла старьём?
— Можно без оскорблений? — вмешался Сергей. — Лиза права. Дом требует вложений, а нам нужны деньги для брата.
— А потом что? — Галина повысила голос. — Продадим, поделим, и всё? А память? А наше детство?
— Боже, опять началось, — Вера закатила глаза. — Галя, детство закончилось тридцать лет назад.
— Для кого как, — парировала Галина. — Некоторые до сих пор ведут себя как дети.
— Это ты мне? — Вера подалась вперёд.
— А кто из нас бросил мать, когда она болела? — Галина скрестила руки на груди. — Кто укатил с муженьком в Москву, делать карьеру?
Костя стукнул кулаком по столу:
— Не смей! Вера работала как проклятая, и деньги мы отправляли исправно!
— Деньги — не забота, — Галина поджала губы. — Я сидела с мамой до последнего дня, а вы…
— А я чинил этот дом все эти годы, — перебил Сергей. — В одиночку.
— Ой, только начни опять про крышу и проводку! — Галина всплеснула руками. — Можно подумать, ты один такой заботливый!
Наташа закрыла глаза, зажимая уши руками. Эта сцена была до боли знакома — повторение прошлых ссор, тех самых, из-за которых она и старалась держаться подальше от семейных встреч.
— Хватит! — крикнула она вдруг, и все замолчали от неожиданности. — Заткнитесь все! Мы приехали решать, как помочь Андрею, а не делить дом и упрекать друг друга!
Повисла тишина. Лиза удивлённо приподняла брови — тихоня Наташа никогда раньше не повышала голос.
— Младшенькая заговорила, — протянул Сергей.
— Да, заговорила, — Наташа встала из-за стола. — И знаешь что? Я предлагаю завтра после больницы собраться и спокойно всё обсудить. Без криков. Без взаимных упрёков.
— Наивная, — Галина покачала головой. — Ты же видишь, что здесь творится.
— Вижу, — кивнула Наташа. — Вижу, что наша семья разваливается на части. Мы так редко видимся, а когда собираемся — только ругаемся. Это не то, чего хотела мама.
— Опять двадцать пять, — вздохнула Вера. — При чём тут мамины желания? Её нет уже три года.
— Именно поэтому мы должны сами решить, как поступить, — ответила Наташа. — По-взрослому.
В этот момент зазвонил телефон Веры.
— Да? — она ответила и вдруг побледнела. — Что? Когда? Хорошо, мы сейчас приедем.
— Что случилось? — Наташа заметила, как изменилось лицо сестры.
— Андрею хуже, — Вера опустила телефон. — Нас просят приехать в больницу немедленно.
Больничный коридор встретил их резким запахом антисептика. Светлые стены и тусклое освещение создавали гнетущую атмосферу. Они сидели на пластиковых стульях вдоль стены — молчаливые, напряжённые. Наташа теребила ремешок сумки, Галина постукивала ногой по полу. Сергей стоял у окна, глядя в темноту.
— Почему так долго? — нарушила тишину Вера. — Мы уже час ждём.
— Врачи делают своё дело, — отозвался Костя, обнимая жену за плечи. — Нужно терпение.
— Три года назад мы так же сидели, — прошептала Галина. — Когда мама…
Она не договорила, а отвернулась, пряча глаза.
Дверь в конце коридора открылась, и появился врач — усталый мужчина средних лет.
— Родственники Андрея Соколова?
Они поднялись одновременно, как по команде.
— Мы стабилизировали его состояние, — сказал врач. — Но нужна срочная операция. И дорогостоящие препараты, которых нет в больнице.
— Сколько? — спросил Сергей без предисловий.
— Около двухсот тысяч, — ответил врач. — Плюс реабилитация потом.
— У нас есть дом, — быстро сказала Лиза. — Мы можем его продать.
— Подождите, — вмешалась Наташа. — Можем мы сначала увидеть Андрея?
Врач кивнул:
— Ненадолго. По одному.
Первой пошла Лиза. Вернулась через пять минут с покрасневшими глазами. Потом Сергей — он вышел с каменным лицом. За ним — Вера, Костя, Галина. Последней вошла Наташа.
Андрей лежал, опутанный трубками. Наташа едва узнала старшего брата — всегда сильного, полного жизни. Теперь его лицо осунулось, щёки впали. Она осторожно коснулась его руки.
— Андрей, — прошептала она. — Это я, Наташа.
Его глаза приоткрылись. Он слабо сжал её пальцы.
— Малышка, — голос был едва слышен. — Ты… приехала.
— Конечно, — Наташа почувствовала, как горячие слёзы потекли по щекам. — Мы все здесь. Мы справимся.
— Дом… — пробормотал Андрей. — Не продавайте… дом.
— Тише, не волнуйся об этом сейчас, — Наташа вытерла слёзы. — Главное — выздоравливай.
— Обещай, — настаивал он, пытаясь приподняться. — Мама хотела… чтобы мы… вместе.
Наташа застыла, не зная, что ответить. Как она могла обещать что-то, что зависело не только от неё?
— Я сделаю всё возможное, — наконец сказала она.
Когда Наташа вышла в коридор, остальные стояли кружком, явно обсуждая что-то.
— Что происходит? — спросила она.
— Мы решаем, как быть, — ответил Сергей. — Лиза уже звонила знакомому риелтору.
— Что? — Наташа уставилась на них. — Вы серьёзно? Андрей только что просил меня не продавать дом!
— А лечить его на что? — отрезала Лиза. — На твои благие намерения?
— Может, каждый внесёт свою часть? — предложила Наташа. — У меня есть сбережения…
— У тебя? — усмехнулась Галина. — Сколько? Десять тысяч? Двадцать?
— Пятьдесят, — тихо ответила Наташа. — Я могу снять со счёта.
— А остальные сто пятьдесят? — спросил Сергей. — У меня кредит, у Веры ипотека…
— Я могу продать машину, — вдруг сказал Костя.
Все посмотрели на него с удивлением.
— Не смотрите так, — буркнул он. — Андрей — наш брат. Ну, то есть ваш. Но всё равно.
— А что сказала Света? — спросила Вера. — Ты ей звонила?
— Не отвечает, — Галина поджала губы. — Наверное, занята важными делами.
Наташа вдруг почувствовала, что внутри что-то меняется. Все эти годы она старалась держаться в стороне от семейных конфликтов, избегала принимать чью-либо сторону. Но теперь…
— Я поеду к Свете, — решительно сказала она. — Прямо сейчас.
— Ночью? — удивился Сергей. — Ты с ума сошла?
— Это два часа езды, — ответила Наташа. — Если выеду сейчас, буду у неё к полуночи.
— Я поеду с тобой, — неожиданно предложил Костя. — Одной опасно.
Вера удивлённо взглянула на мужа, но промолчала.
— Хорошо, — кивнула Наташа. — Остальные возвращайтесь в дом. Мы привезём Свету.
— А если она не захочет ехать? — Галина скептически подняла бровь.
— Захочет, — твёрдо сказала Наташа. — Должна захотеть.
Когда машина тронулась, Наташа обернулась. Сквозь окно она видела, как оставшиеся родственники смотрят им вслед — Сергей с Лизой, Вера и Галина. И в этот момент она поняла, что впервые за долгое время у их семьи появилась общая цель.
Костя включил радио, и тихая мелодия заполнила салон.
— Думаешь, мы правильно делаем? — спросил он, глядя на дорогу.
— Не знаю, — честно ответила Наташа. — Но я точно знаю, что мы давно перестали быть семьёй. И это наш последний шанс.
Дом Светы — современная квартира в новостройке — встретил их темнотой. Звонок в дверь остался без ответа. Наташа позвонила на мобильный — гудки шли, но трубку никто не брал.
— Странно, — пробормотал Костя. — Может, она спит?
— В одиннадцать вечера? — Наташа покачала головой. — Это не похоже на Свету.
Они позвонили ещё раз. Тишина. Наташа огляделась и вдруг заметила записку, прикреплённую к двери соседней квартиры. Подойдя ближе, она прочитала: «Ключи у консьержа. С.»
— Смотри, — она показала записку Косте. — Это от Светы?
Они спустились к консьержу — пожилому мужчине, дремавшему в кресле.
— Простите, — обратилась к нему Наташа. — Мы ищем Светлану Соколову. Она оставила записку, что ключи у вас.
— А, родственники? — консьерж оживился. — Она предупреждала, что вы можете приехать. Вот, держите.
Он протянул ключи и конверт.
— А где сама Светлана? — спросил Костя.
— Уехала час назад, — ответил консьерж. — Сказала, возвращается в родительский дом.
Наташа и Костя переглянулись.
— Но мы оттуда!
В квартире Светы горел только ночник. На столе лежала папка с документами, а рядом — ещё один конверт с надписью «Для семьи».
Наташа открыла его и достала письмо.
«Дорогие мои,
Я знаю, что вы приедете, когда узнаете, что я не отвечаю на звонки. Простите за этот трюк, но я хотела, чтобы вы нашли эти документы.
Когда мама болела, она взяла с меня обещание сохранить дом. Не для стен и крыши, а для нас — чтобы у нас было место, где мы можем собираться. Я обещала, что найду способ.
Три года я откладывала деньги и недавно выиграла крупное дело. Вот чек на операцию Андрея и последующее лечение. А в папке — договор траста на дом, где он оформлен как семейная собственность, которую нельзя продать без согласия всех.
Я уже еду в больницу. Встретимся там.
Света».
К письму был приложен чек на двести пятьдесят тысяч рублей.
— Невероятно, — прошептал Костя. — Всё это время…
— Она не отдалялась от семьи, — продолжила Наташа, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Она искала способ её сохранить.
— Поехали, — Костя поднялся. — Надо догнать её.
Когда они вернулись в больницу, вся семья была в сборе — и Света среди них, держащая Андрея за руку. Операцию назначили на утро.
— Почему ты не сказала нам раньше? — спросила Галина, теребя платок.
— А вы бы приняли? — Света улыбнулась. — Вы же всегда считали меня отстранённой.
— Мы были несправедливы, — тихо признал Сергей.
Наташа смотрела на своих братьев и сестёр, впервые за долгое время собравшихся вместе не для раздора, а для поддержки. Так странно — понадобилась почти трагедия, чтобы они вспомнили, что значит быть семьёй.
— Теперь-то мы сможем отремонтировать крышу вместе? — спросила она, пытаясь разрядить обстановку.
Сергей неожиданно рассмеялся:
— Вместе мы сможем всё.
Они сидели в больничном коридоре — усталые, но странно умиротворённые. Старая чашка с трещиной, которую Наташа привезла из дома и из которой теперь пили по очереди горячий чай из автомата, переходила из рук в руки — новый символ их воссоединения.
