Екатерина Павловна поставила чайник и села за стол. Руки дрожали. Сегодня сороковой день после ухода Михаила. Придут его дети. А она даже не знала, как их теперь называть – падчерица и пасынок? Она провела с Мишей только пять лет, но для нее они стали счастливейшими в жизни.
Звонок в дверь раздался ровно в два. Екатерина вздрогнула, одернула кофту и пошла открывать.
– Здравствуй, Катя, – Юлия стояла на пороге с каменным лицом. За ней маячил Алексей.
– Юля, Леша, проходите.
Они зашли, не снимая обуви, и сразу прошли на кухню. Екатерина поморщилась – Миша всегда требовал в доме тапочки. Но она промолчала. Не сегодня.
– Чай будете?
– Нет, – отрезала Юлия. Она села за стол и раскрыла сумку. – У нас немного времени. Нужно обсудить дела.
Алексей молча сел рядом с сестрой и кивнул.
– Какие дела? – Екатерина замерла с чашкой в руках.
– Квартирные, – Юлия достала блокнот. – Папа, конечно, был человеком щедрым, но надо решать, что делать дальше.
– А что решать? – голос Екатерины стал тише.
– Кать, ты же понимаешь, – впервые заговорил Алексей, – эта квартира – папина. Он ее всю жизнь строил, ремонтировал. Это наше детство.
– И?
– И мы хотим знать твои планы, – Юлия постучала ручкой по столу. – Когда ты думаешь съехать?
Чашка чуть не выпала из рук Екатерины.
– Съехать? Куда?
– Ну, у тебя же была своя квартира до папы? – Юлия говорила так, будто объясняла очевидное ребенку.
– Я ее продала. Мы с Мишей вложили деньги в ремонт этой.
– Очень жаль. Но ты пойми, это папина квартира. Мы его дети. И по закону…
– По какому закону? – Екатерина почувствовала, как кровь приливает к лицу. – Я его жена!
– Была женой, – поправила Юлия. – Пять лет. А мы с Лешей – дети. Тридцать и тридцать три года соответственно.
Екатерина посмотрела на Алексея. Тот разглядывал свои ногти.
– Миша никогда бы…
– Папа был слишком добрым, – перебила Юлия. – И не всегда думал о последствиях. Ладно, мы тебе время даем. Месяц-два, разберись с вещами. А потом решим, как быть с квартирой. Мы с Лешей, скорее всего, будем ее продавать.
– Вы с ума сошли? – Екатерина встала. – Это мой дом! Мы с Мишей…
– Вас с папой больше нет, – отрезала Юлия. – Есть ты и мы. И мы имеем право на наследство.
Екатерина стояла, вцепившись в спинку стула. Что происходит? Они решили выкинуть ее на улицу? Сразу после похорон?
– В воскресенье придет нотариус, – Юлия встала. – Обсудим детали официально. И еще, Кать… Не делай вид, что ты не понимала, к чему все идет. Папа умер. Ты молодая, найдешь себе нового мужа.
– Юля! – Екатерина не верила своим ушам.
– Что? Это жизнь. Леш, пошли.
Алексей поднялся, избегая смотреть Екатерине в глаза.
– Пока, Кать. До воскресенья.
Когда дверь за ними закрылась, Екатерина рухнула на стул. Что это было? Кошмар? Она обвела глазами кухню. Эти обои они с Мишей клеили вместе. Смеялись, когда она испачкала нос в клее. А теперь… теперь ее просто выгоняют? И куда ей идти?
Она подошла к окну. Во дворе Юлия что-то горячо говорила брату, размахивая руками. Тот кивал. Они строили планы. На ее квартиру. На ее дом.
Телефон зазвонил так неожиданно, что Екатерина вздрогнула.
– Катюш, это Валя снизу. Ты как там? Они ушли?
– Ушли.
– И что?
– Они хотят забрать квартиру, Валь.
– Вот гадюки! Я так и знала! Держись, я сейчас поднимусь!
Валентина сидела на кухне уже второй час. Екатерина рассказала всё до мельчайших подробностей и теперь ждала совета. Или хотя бы утешения.
– Нет, это просто в голове не укладывается! – Валя стукнула кулаком по столу. – Миша только-только умер, а они уже делят шкуру неубитого медведя! Дети называется!
– Я не знаю, что делать, – Екатерина вытерла слезы. – Может, они правы? Я действительно всего пять лет была с Мишей…
– Кать, ты что? С ума сошла? Это твой дом! Ты Мишина жена! Официальная! А эти… эти… У них свои семьи есть, свои квартиры!
– Юля сказала, что по закону…
– Закон закону рознь! А завещание Миша оставил?
Екатерина растерянно пожала плечами.
– Не знаю. Он никогда про это не говорил.
– Так! – Валя решительно встала. – Сейчас ты прекращаешь реветь. Сходи умойся. И давай думать.
Когда Екатерина вернулась из ванной, Валентина уже что-то строчила в телефоне.
– Вот что, подруга. У меня племянник в юридической конторе работает. Я ему написала, жду ответа. А пока собери все документы – свидетельство о браке, документы на квартиру. Всё, что есть.
– Они в шкафу, в кабинете.
– Вот и неси!
В следующие дни Юлия звонила дважды. Оба раза разговор был коротким и неприятным.
– Кать, ты начала собирать вещи? Мы с Лешей нашли риелтора, он хочет осмотреть квартиру.
– Юля, я никуда не собираюсь переезжать. Это мой дом.
– Кать, не усложняй. Мы всё равно решим этот вопрос.
В субботу Юлия и Алексей приехали без предупреждения. С ними был мужчина в костюме.
– Знакомься, Виктор, риелтор, – Юлия зашла в квартиру без разрешения. – Мы посмотрим комнаты, хорошо?
– Нет, – Екатерина начала злиться. А ведь раньше бояалась… – Вы не имеете права ходить по моей квартире с посторонними людьми.
– Кать, не начинай, – Алексей поморщился. – Давай без сцен. Все знают, что это папина квартира.
– Я его жена. И я тут живу.
– Временно, – Юлия улыбнулась риелтору. – Семейные нюансы, вы понимаете.
Они обошли всю квартиру. Екатерина ходила за ними по пятам, чувствуя себя призраком в собственном доме. Юлия открывала шкафы, заглядывала в тумбочки.
– Тут явно нужен ремонт. Обои старые, плитка в ванной треснула.
– Эти обои мы с Мишей клеили год назад! – не выдержала Екатерина.
– Да? – Юлия фыркнула. – По-моему, им лет десять. Ладно, Виктор, как думаете, сколько можно выручить?
Риелтор назвал сумму. У Екатерины закружилась голова.
– А разве не нужно моё согласие на продажу?
– Это зависит от документов, – уклончиво ответил риелтор.
Когда они ушли, Екатерина позвонила Вале.
– Валь, они приходили с риелтором. Уже цену обсуждают.
– Вот сволочи! Не переживай, Мишка бы никогда не допустил такого. Завтра нотариус, да? Я пойду с тобой.
– А вдруг они правы? Вдруг я действительно не имею прав?
– Ты что, веришь этим стервятникам? Держись, Катюш. Завтра всё прояснится.
Ночь Екатерина не спала. В голове крутились обрывки фраз. «Съезжай», «папина квартира», «новый муж». Юлия всегда ее недолюбливала, но чтобы так… Утром она с трудом встала с постели. В дверь позвонили ровно в десять.
Екатерина открыла дверь. На пороге стояла Юлия с пожилым мужчиной в костюме. За ними маячил Алексей.
– Привет, – сухо бросила Юлия. – Это Сергей Иванович, нотариус. Можно войти?
– Да, проходите, – Екатерина отступила в сторону.
– А Валентина Сергеевна еще не пришла? – спросил нотариус.
– Нет, а вы ее знаете?
– Мы договорились тут встретиться, – он глянул на часы. – Ну, начнем без нее.
Юлия смерила Екатерину недовольным взглядом. В этот момент раздался звонок – пришла Валя.
– Всем здрасьте! – она решительно прошагала в комнату. – Я не опоздала?
– Нет-нет, только начинаем, – нотариус вытащил папку с бумагами.
Все уселись за стол. Юлия нервно стучала ногтями по полированной поверхности.
– Так, – нотариус прокашлялся, – собрались мы из-за завещания Михаила Петровича Соколова, который умер… – он назвал дату.
– Какого завещания? – Юлия подалась вперед. – Папа ничего не оставлял!
– Вообще-то оставлял, – нотариус поправил очки. – Оно было сделано три года назад, у меня в конторе.
– Что-то тут не так, – Алексей покачал головой. – Папа бы нам сказал.
– Не факт, – нотариус открыл папку. – Я могу продолжить?
Юлия неохотно кивнула. Екатерина сидела, стиснув руки под столом. Миша оставил завещание? И ей не сказал?
– Я, Соколов Михаил Петрович, в здравом уме и твердой памяти… – нотариус читал какую-то казенщину. Екатерина почти не слушала, пока не услышала свое имя. – …отдаю всё свое имущество, включая трехкомнатную квартиру по адресу… моей жене, Соколовой Екатерине Павловне.
В комнате стало тихо, как в могиле.
– Что?! – Юлия чуть не подпрыгнула. – Не может быть!
– Очень даже может, – спокойно ответил нотариус. – Завещание сделано по всем правилам. Вот, смотрите сами.
Он протянул бумагу. Юлия схватила ее трясущимися руками и пробежала глазами.
– Но как же… Это нечестно! Мы же его дети!
– Юль, – Алексей положил руку сестре на плечо. – Если папа так решил…
– Нет! – она сбросила его руку. – Я не верю! Это она его заставила! – Юлия ткнула пальцем в Екатерину. – Она им пять лет вертела как хотела!
– Юлия Михайловна, – нотариус поморщился. – Давайте без истерик. Ваш отец все решил сам. Я с ним лично говорил.
– Я буду судиться! – Юлия вскочила. – Это… это просто наглость! Папа эту квартиру строил, когда ее еще в помине не было!
– Ваше право, – нотариус пожал плечами. – Но предупреждаю – шансов почти нет. Завещание сделано идеально.
Екатерина сидела как громом пораженная. Миша все продумал. Защитил ее.
– Кать, – Валя толкнула ее локтем. – Ты чего молчишь?
– Я… я не знала про завещание.
– Конечно, не знала! – ядовито бросила Юлия. – А то давно бы нам им в лицо тыкала!
– Юль! – Алексей поднялся. – Хватит. Пошли отсюда.
– Куда? Ты сдаешься? Эта… эта охотница за наследством хапнула папину квартиру, а ты просто уходишь?
– Да, ухожу. Потому что папа так решил. И мы должны это уважать.
Юлия смотрела на брата с яростью.
– Предатель! – она схватила сумку. – Это еще не конец!
Дверь за ней хлопнула так, что посуда в серванте задребезжала.
– Извините, – Алексей неловко пожал плечами. – Она остынет.
– Ты тоже думаешь, что я… охочусь за наследством? – тихо спросила Екатерина.
– Нет, – он покачал головой. – Папа был с тобой счастлив. Я же видел.
– Спасибо, Леш, – Екатерина почувствовала, как к глазам подступают слезы.
Алексей кивнул и тоже ушел. Нотариус собрал документы.
– Екатерина Павловна, вот копия завещания. Храните ее. И вот моя визитка – если будут вопросы, звоните.
Когда все ушли, Валя достала из сумки бутылку вина.
– Ну что, подруга, отметим победу?
– Валь, еще десяти нет.
– Ну и что? Такой повод! Я же говорила, что Мишка тебя не бросит!
Они сидели на кухне, и Екатерина все никак не могла поверить в случившееся.
– Знаешь, я ведь уже смирилась. Думала – куда пойду, что буду делать.
– А теперь что думаешь?
– Не знаю. Юля так разозлилась. Алешка вроде нормально отреагировал, но тоже наверняка обиделся.
– И черт с ними! – Валя махнула рукой. – Эгоисты! Ты Мишке последние годы жизнь скрасила, а они что? Раз в месяц заходили, да и то с кислыми минами.
– Все равно они его дети.
– Ага, детки. Сорокалетние стервятники. Миша все правильно сделал. Он же не дурак был – видел, какие у него деточки выросли.
Валя ушла после обеда. Екатерина осталась одна в тихой квартире. Она медленно обошла все комнаты, словно заново знакомилась с ними. Ее дом. Теперь официально – ее.
Вечером позвонила Юлия.
– Ты довольна? – ее голос звучал глухо.
– Юля, я не знала про завещание.
– Конечно. Ты вообще ни при чем, да? Просто так получилось – бедная вдова осталась с квартирой, а родные дети – без наследства.
– У вас есть свои квартиры. А у меня ничего нет, кроме этой.
– Не строй из себя жертву! Тебе сколько – сорок? Найдешь себе нового папика с квартирой!
– Юля, прекрати!
– Нет, это ты прекрати! Думаешь, все кончено? Я буду судиться! Докажу, что ты манипулировала отцом!
Екатерина устало вздохнула.
– Делай что хочешь. Но Миша сам решил. Он тебе ничего не должен был.
– Хорошо устроилась! – в голосе Юлии звенели слезы. – Пять лет брака – и трешка в центре!
– Я любила твоего отца.
– Да кому ты рассказываешь? Всем все ясно!
Юлия бросила трубку. Екатерина долго сидела с телефоном в руках. Потом написала Алексею: «Леш, давай не будем ссориться. Заходи в гости когда захочешь». Ответа не было.
Следующие недели прошли в тишине. Ни Юлия, ни Алексей не звонили и не приходили. Екатерина постепенно привыкала к новой жизни – жизни одинокой женщины. Она убрала Мишины вещи в шкаф, перекрасила стены в спальне, купила новые занавески.
Однажды, проходя мимо зоомагазина, она зашла внутрь и вышла с переноской, в которой сидел рыжий котенок. Миша всегда хотел кота, но у него была аллергия.
– Будешь Рыжиком, – сказала она котенку, когда они пришли домой. – Твое первое имя не очень оригинальное, зато честное.
Кот быстро освоился и заполнил квартиру своим присутствием. С ним стало не так одиноко.
Спустя пару месяцев неожиданно позвонил Алексей.
– Кать, как ты?
– Нормально, Леш. А ты?
– Тоже. Слушай… можно я зайду? Поговорим?
Он пришел вечером, с тортом. Смущенно топтался в прихожей.
– Проходи, – Екатерина улыбнулась. – Чай будешь?
– Буду.
Они сидели на кухне, пили чай. Алексей гладил Рыжика и рассказывал про работу, про детей. Потом вдруг сказал:
– Кать, извини за тот цирк. И за Юльку. Она всегда была… сложной.
– Все нормально.
– Нет, не нормально. Мы вели себя как… неважно. Папа был прав. Это твой дом.
Екатерина улыбнулась и пожала плечами.
– Спасибо, Леш.
Когда он ушел, она подошла к окну и долго смотрела на вечерний город. Рыжик терся о ноги, требуя внимания. За окном падал первый снег. Ее первая зима без Миши, но в их доме. В ее доме.
«Спасибо тебе, Миш», – прошептала она. – «За все спасибо».
А потом повернулась, взяла кота на руки и пошла на кухню – заваривать свежий чай. Жизнь продолжалась, и теперь она точно знала, что справится. С этой уверенностью пришло и спокойствие. И еще что-то новое – ощущение силы. Она больше не жертва обстоятельств. Теперь она – хозяйка своей жизни
